Публицистические приемы репрезентации информации в творчестве В. В. Овчинникова

Публицистичность – неотъемлемое свойство особого рода идеологической деятельности (в данном случае – литературной), формы проявления ее всегда национальны, историчны и индивидуальны. О публицистичности текста можно говорить в том случае, если автор (известный или не известный) выступает во имя и от лица общественного мнения и его анализ и оценка действительности служит или может быть источником для социально-политических выводов и заключений [Нарожняя 2016 : 347].

В публицистических произведениях В.В. Овчинникова мы наблюдаем преобладание рассказа. В. Овчинников в книгах «Ветке сакуры» и «Корни дуба» показывает, что современная культура «сериальна»: каждая глава создается по привычному образцу, который распространяется не только в пределах одной книги, но и может множиться на другие произведения этого же автора [Тузова-Щекина 2011 : 178].

Книга «Вознесение в Шамбалу» написана в жанре «путевые заметки». Благодаря этому читатель получает шанс хотя бы так побывать в тех краях, о которых он только слышал, видел по телевизору или на фотографиях. Особенно когда речь идет о загадочной и таинственной стране. Там центр мирового буддизма, там жили далай-ламы, туда стремились замечательные умы русской культуры и науки - Пржевальский, Рерих, Блаватская.

Всеволод Овчинников ведет повествование от первого лица. В его публицистике можно заметить четко выраженное авторское-Я.

Одним из излюбленных приемов создания публицистичности в текстах Овчинникова можно назвать ретроспекцию – «взгляд в прошлое».

Однако использование этого приема в текстах Всеволода Овчинникова не сводится к определенному алгоритму: к его реализации, на наш взгляд, можно отнести разные факты, среди них:

Обращение к текстам с целью установления исторических сведений: «Идея выращивать жемчужины на подводных плантациях впервые пришла сыну торговца лапшой по фамилии Микимото. В 1907 году, после девятнадцати лет безуспешных опытов, ему наконец удалось получить сферические перлы, вводя в тело акоя (вид двустворчатых раковин) кусочки перламута, обернутые живой тканью другой устрицы. Главной рабочей силой в этих опытах были морские девы. Они рядами раскладывали оперированные раковины по дну тихих бухт, как высаживают рисовую рассаду» [Ветка сакуры 2015 : 89].

«В то время никто, конечно, не знал о катастрофе, случившейся в верховьях Нянчу. Река эта вытекает из озера, которое лежит на горном склоне. Таких озер, образованных ледниками, в Тибете много. Сползая вниз, ледник наращивает впереди себя гряду моренных отложений. Она, как дамба, задерживает талые воды и становится берегом озера. В тот жаркий день июля от ледника откололась и свалилась в озеро острая глыба. Пробив рыхлую породу моренного берега, она образовала в нем широкую щель, куда устремилась вода. Озеро как бы выплеснулось из берегов. Семиметровый водяной вал, прокатившийся по долине Нянчу, унес сотни человеческих жизней, смыл до основания десятки деревень, оставил без крова более двадцати тысяч человек; Каждый год земледельцы расчищают свои участки от камней, мастерят плотины, чтобы в дни таяния снегов направить воду на поля. Но стоит весне взяться дружнее, как река гневно закипает и разрушает эти нехитрые сооружения. И опять люди с упорством муравьев восстанавливают их — до следующего большого паводка.» [Вознесение в Шамбалу, http].

Другая группа фактов - проведение ретроспективной исторической аналогии: «Вскоре после походов Чингисхана в Европу его внук Хубилай, монгольский правитель Китая, в 1274 году попытался захватить Японию, но был отбит. В 1281 году Хубилай снова предпринял поход. Но этот раз он по свидетельству летописцев, задумал поставить поперек Корейского пролива десять тысяч судов, чтобы соединить их деревянным настилом и пустить по этому мосту монгольскую конницу» [Овчинников 2015 : 29].

Считаем возможным рассматривать отдельно – как форму реализации приема ретроспекции – упоминание в текстах публицистики исторических имен и наименований, выступающих в качестве своеобразного кода (кстати, частотное использование подобных наименований, многие из которых стали прецедентными, считают «одной из черт современного масс-медийного дискурса») [Суздальцева 2010 : 156 ].

Цитирование: Овчинников в своих произведениях «Ветка сакуры» и «Корни дуба» практически после каждой глав (реже в середине) дает подборку цитат других авторов (отечественных и зарубежных) по этому поводу. Если у читателя возникнет желание, то он может познакомиться с трудами процитированных людей.

Например, в главе «Капли на плаще» Овчинников рассуждает о процессе вживания иностранца в Англии. А в конце дает вырезки из произведений других авторов: «Здесь улица - самое скучное место, тут вы не увидите тысяч захватывающих зрелищ и не столкнетесь с тысячами приключений… Карел Чапек (Чехословакия). Письма из Англии.1924; «Они не любят раскрывать свое положение. Я встречал выдающихся людей, но, не зная наперед, кто они, никогда бы не догадался, что они вообще чего-то достигли … Нирад Чаудхури (Индия). Путь в Англию. 1959» [Овчинников 2015 : 322-323].

В главе «Красноречие без слов» публицист рассуждает о том, что значат слова «да» и «нет» в понимании японца. После своих мыслей автор дает подборку мнений других авторов: «Японцы, даже мои друзья, не говорят - «нет», этого не допускают их традиции»; «Японцы довели свой язык до уровня абстрактного искусства. Им не нравятся поэтому неуклюжие иностранцы, которые добиваются от них разъяснений и уточнений, хотят докапаться до сути дела» [Овчинников 2015 : 162].

В своих публицистических произведениях, Овчинников демонстрирует мораль с помощью четверостишья. Например:

«Лошадь сказала, увидев верблюда:

«Какая нелепая лошадь-ублюдок!»

Верблюд подумал: «Лошадьразве ты?

Ты же просто верблюд недоразвитый » [Овчинников 2015 : 307].

Риторические утверждения: «А может быть, Шамбала у каждого своя? Может быть, это вершина духа, раскрывающая перед человеком заветный горизонт — единое информационное поле. Приобщаясь к этой кладовой знаний всех времен и народов, человек испытывает то, что мы именуем творческим вдохновением» [Вознесение в Шамбалу, http].

«Неужели это те самые японские девушки, которые слывут образцом грациозности и сдержанности, безукоризненного контроля над проявлением своих чувств?» [Овчинников 2015 : 14].

Не менее яркий и, как представляется, весьма действенный прием, придающий тексту публицистичность, – повтор (« ключевых» слов, фраз, суждений ). Например, « Иначе не понять , почему ультрасовременная молодежь с ее нарочитым бунтарством проявляет покорность родительской воле в выборе спутника жизни; Иначе не понять , почему японцам свойственно ставить личную преданность выше личных убеждений, что порождает неискоренимую семейственность в политическом и деловом мире; Иначе, наконец, не понять, как могут совмещаться в японском характере совершенно противоположные черты:

церемонность и учтивость в домашней обстановке с грубостью на улице» [Овчинников 2015 : 20].

Конечно, в текстах Всеволода Овчинникова, обладающих чертами публицистики, традиционны и такие риторические средства и приемы , как сравнения : «Наем по рекомендации в основе своей подобен брачному контракту между двумя «иэы», где одна сторона соглашается принять в состав семьи нового человека, полностью берет на себя заботу о нем, а другая поручается за его качества» ; «Британскую двухпартийную систему часто сравнивают с маятником. Когда этот маятник совершает свое очередное качание, то есть когда оппозиция Ее Величества одерживает победу над правительством Ее Величества, смена власти в Лондоне напоминает по своей стремительности государственный переворот – правда, вместо танков к министерским особнякам на рассвете стягиваются багажные автофургоны» [Овчинников 2015 : 180]. Также используются аллюзии, метафоры, вопросы и восклицания, синтаксический параллелизм, речевая характеристика, градация.

Интертекстуальность : С помощью ссылок и отсылок выстраивается целое «дерево» ассоциаций: «В книге «Ветка сакуры» я начал распутывать клубок противоречивых черт японского рационального характера с главы «Религия или эстетика?» [Овчинников 2015 : 380]. Далее образ страны в сознании читателя многократно достраивается уже без участия автора.

Аллегория: Рассмотрим заголовки в двух публицистических произведениях: «Ветка сакуры» и «Корни дуба» . Что же хотел сказать Овчинников? Ответ в значении: сакура - это дерево с внезапным, буйным, но недолговечным цветением; а с другой стороны - вековой дуб, который равнодушен к бегу времени и недоверчивый даже к приходу весны. Эти поэтические образы демонстрируют различия между японцами и англичанами.

Пословицы: «Кто ни разу в жизни не поднимался на вершину Фудзи, тот дурак. Но кто вздумал сделать это дважды, тот дважды дурак...» [Вознесение в Шамбалу, http].

«Лишь сам став отцом или матерью, человек до конца постигает, чем он обязан своим родителям» [Овчинников 2015 : 123]. - эта пословица говорит о том, что нужно почитать родителей. Мораль состоит в покорности воле старших, а также в преданности.

«Загрузить печь - что выткать цветок; обжечь - что ограбить дом» - этой пословицей обжигальщики хотели сказать, что очень сложно работать с фарфором (нужно учитывать особенности каждого вида фарфора, качество дров, погоду и даже направление ветра [Овчинников 2015 : 43].

Песни: «… И пока за туманами

Видеть мог паренек,

На окошке на девичьем

Все горел огонек...» [Овчинников 2015 : 12].

Метафоры : «Роль художника состоит не в том, чтобы силой навязать материалу свой замысел, а в том, чтобы помочь материалу заговорить на языке этого ожившего материала выразить свои собственные чувства» ; «Страна восходящего солнца».

Олицетворения: «Щебень заставляет человека волей-неволей думать лишь о том, что у него под ногами»; «синто был порожден»; «вера воспитала»; «приходит пора свадьбы».