Пути устранения пробелов регулирования статуса потерпевшего и совершенствования уголовного законодательства

This article describes ways to improve criminal legislation. The article raises topical issues of gaps in criminal law and the lack of a rule about the battered person, his criminal legal status arising from the qualification and sentencing of the guilty person. On the basis of this, the expediency of introducing the concepts of "victim" and "criminal legal status of the victim" in the criminal Code of the Russian Federation is justifiedKeywords: victim, criminal legal status of the victim, criminal code of the Russian Federation.

Из курса теории государства и права достоверно известно о том, что существует несколько способов преодоления пробелов в праве: аналогия закона и аналогия права. Что касается аналогии в общем смысле, то об этом говорится в ч. 2 ст. 3 УК РФ «применение уголовного закона по аналогии не допускается». Другими словами, преступность деяния, наказуемость, иные уголовно-правовые последствия определяются только Уголовным кодексом и никаким другим нормативным правовым актом1. Следовательно, данные способы разрешения или устранения пробелов в уголовном законодательстве невозможны.

Пробелы, исходя из их сущности, можно либо преодолеть, либо устранить. Что касается преодоления пробелов в праве, то под ними М.А. Кауфман понимает «деятельность по их восполнению и устранению в процессе правотворчества и правоприменения, результатом которой является выход из проблемной ситуации, нормативное разрешение которой в уголовном законе отсутствует, либо представляется неоднозначным»2. Говоря об устранении пробелов, то здесь предполагается принятие новой нормы права, однако, с помощью новой нормы пробел можно как преодолеть, так и устранить полностью.

Как уже было отмечено ранее, применение уголовного закона по аналогии, как способ преодоления пробелов в праве, недопустимо, однако, в истории уголовного законодательства подобные случаи все-таки случались.

Необходимо, для начала выяснить, что же принято понимать под аналогией. Так, аналогия – «применение к общественно опасному деянию, ответственность за которое прямо не была предусмотрена законом в момент его совершения, уголовного закона, устанавливающего ответственность за наиболее схожее преступление»3. Хотя ранее применение аналогии допускалось в ч. 3 ст. 3 Основных начал уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1924 г. и в ст. 16 УК РСФСР 1926 г., но затем было запрещено действовавшими Основами уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. Данная мера являлась вынужденным дополнением молодого советского уголовного права и носила временный характер4. На настоящий момент аналогия прямо запрещена уголовным законом, хотя это отнюдь не исключает возникновение пробелов в праве, в связи с этим их устранение возможно лишь законодательным путем, а чем также свидетельствует исторический аспект.

Приведем следующие примеры законодательных изменений, повлиявших на устранение пробелов: ранее уголовное законодательство не предусматривало ответственность за совершение такого деяния, как торговля людьми и использование рабского труда, впрочем, как известно из исторического аспекта, такие деяния совершались всегда, а ответственность за них появилась лишь в 2003 году и таким образом пробел был устранен. Еще одним примером выступает норма, устанавливающая уголовную ответственность за клевету, ответственность за данное преступное деяние берет свои истоки из далекого прошлого еще со времен действия Русской Правды. Клевета понимается как преступление против чести и достоинства личности, то есть распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию (ч. 1 ст. 128.1 УК РФ). Однако первоначально ответственность за клевету нашла свое отражение в УК РСФСР (ст. 130), в последствие номер статьи был изменен на 129, однако в 2011 году норму за клевету исключили и перевели ее в разряд административных правонарушений. Такие изменения не повлияли на совершение такого рода преступных деяний, и практически спустя год, законодатель снова вернул данную статью в Уголовный кодекс (ст. 128.1). На этот счет Павел Крашенинников, как автор закона о возвращении уголовной ответственности за клевету, сказал следующее, что «после возвращения клеветы в УК «публичного мусора» стало меньше»5. Другими словами еще один пробел в уголовном законодательстве был устранен.

Однако нельзя подобным образом сказать о норме, которая в пределах до 2012 г. устанавливала уголовную ответственность за оскорбление. Такое преступление относилось к разряду преступлений небольшой тяжести, но сложность установления уголовной ответственности за такое деяние заключалась в доказывании умысла виновного лица на оскорбление потерпевшего, а не в высказывании виновным своего мнения относительно потерпевшего. В результате чего данная норма была декриминализирована и стала относиться к категории административных правонарушений. На мой взгляд, законодатель поступил правильно по причине того, что судебная практика по данной категории уголовных дел значительно снизилась, можно сказать, что данный состав преступления рассматривали как дополнение к «основному» составу, к примеру, по делам об угрозе убийством или угрозе причинения вреда здоровью. Необходимо также отметить, что в уголовном законе остались схожие нормы, такие как ст. 319 «Оскорбление представителя власти» и ст. 336 «Оскорбление военнослужащего».

Что касается той же самой аналогии, то она вполне применима во всех отраслях права, кроме уголовного, то есть его основу составляет некий принцип – нет преступления, без указания на него в законе. С другой стороны, она допустима там, где нет своего рода специального запрещения на ее применение.

Для того чтобы устранить пробел, его необходимо первоначально выявить. В связи с этим предполагается использование помимо правотворческого процесса, но и правоприменительного, так сказать в комплексной взаимосвязи. Установление пробелов в уголовном праве (а затем их устранение) и правотворческая деятельность соотносятся между собой как часть и целое. Последняя охватывает также установление необходимости преобразования уголовно-правового регулирования, замены его иными видами регулирования или его отмены6. Также М.А. Кауфман выделяет выработку и принятие закона как окончательный этап, позволяющий выявить и устранить пробел.

Устранение пробелов в уголовном праве также невозможно без методов уголовной политики, в частности криминализации и пенализации. Криминализация всегда предполагает устранение пробела в уголовном праве. Пробел, являясь крупным недостатком законодательства, приводит к тому, что практические органы оказываются безоружными перед лицом очевидного негативного общественно опасного явления. Однако не меньший вред несёт и избыточная криминализация, хотя этот вред и не так очевиден7.

Особое внимание к себе привлекают многочисленные постановления Пленума ВС РФ, которые дают разъяснения по наиболее спорным моментам различным категориям уголовных дел и этими разъяснениями руководствуется в дальнейшем суд. Но фактически, «на деле», эти постановления являются обязательными хотя бы потому, что приговор, постановленный вразрез с ними, в случае обжалования обречён на отмену или изменение. Учеными часто приводятся ссылки на постановления Президиума, Судебной коллегии по уголовным делам и Кассационной палаты Верховного Суда РФ, в которых в качестве оснований отмены или изменения решения суда нижестоящей инстанции указывается на несоблюдение разъяснений Пленума Верховного Суда8.

В уголовном законодательстве имеется пробел по поводу отсутствия нормы о потерпевшем лице, его уголовно-правовом статусе, что вызывает определенные затруднения при квалификации деяний и назначении наказания виновному лицу. О потерпевшем как уже было мной отмечено вначале моей работы упоминается только в отдельных статьях, однако этого недостаточно, для того, чтобы с уверенностью сказать о том, кем выступает потерпевшее лицо, и к какому элементу его принято относить. Из проведенного мной анализа, выяснилось, потерпевший – это субъект уголовно-правовых отношений, помимо физического лица, им может быть также и юридическое лицо, о чем свидетельствует и судебно-следственная практика. О потерпевшем лице очень мало говорится и в разъяснениях Пленума ВС РФ по уголовно-правовым вопросам, которыми руководствуются судья при вынесении законного и обоснованного решения. Несомненно, все эти так сказать «упущения» вызывают пробел в области уголовного законодательства.

В связи с этим, предлагается ввести в Уголовный кодекс Российской Федерации новую норму со следующей формулировкой «потерпевший - это физическое и (или) юридическое лицо, которым преступлением причиняется физический, моральный и имущественный

(материальный) вред, а также вред деловой репутации, возмещение которого надлежит выполнить в обязательным порядке виновным лицом путем компенсации причиненного ущерба или упущенной выгоды».

Помимо всего прочего представляется целесообразным отразить в уголовном кодексе и норму, характеризующую уголовно-правовой статус потерпевшего лица следующего содержания «уголовно-правовой статус потерпевшего представляет собой правовое положение субъекта уголовноправовых отношений, обладающий правами и обязанностями, регулируемые рамках уголовного законодательства и не противоречащие нормам Конституции Российской Федерации и другим нормативным правовым актам, том числе и международным договорам Российской Федерации».

Разумно было бы все эти нормы объединить в одну общую главу, как это, к примеру, сделано с понятием преступления и с его уголовноправовыми элементами. Вероятнее всего, данную главу можно озаглавить как глава 3.1. «Понятие потерпевшего и его уголовно-правовой статус». Данная глава должна быть после главы о преступлении, поскольку без преступления не будет и потерпевшего, поэтому считаю, что такое расположение главы 3.1. вполне оправдано.