Рабатский план действий и лингвистическая судебная экспертиза по делам об экстремизме

В последние десятилетия лингвистические судебные экспертизы по делам о религиозном, этническом, социальном экстремизме приобрели широкое распространение. Редкое уголовное расследование по статьям 280, 282 УК РФ обходится без заключения эксперта-лингвиста, зачастую не всегда квалифицированного или объективного.

Достаточно широкая потребность следственных и судебных органов в специальных лингвистических познаниях породила отдельное прикладное направление – «лингвистическая экспертиза текста», «судебное речеведение», «теория лингвистических экспертиз», «лингвокриминалистика», которое решает преимущественно проблемы содержательного и методического характера [1; 3; 4; 7; 11]. Однако в последнее время актуализируются вопросы, связанные прежде всего с объективностью экспертной оценки экстремистских материалов. Среди них – отсутствие единых методик, полинтерпретируемость как одно из свойств вербального текста, субъективность в оценке лингвиста, нередкая ангажированность, или запрограммированность на поиск экстремистского в любом тексте, где поднимаются вопросы политики, этноса, религии.

Представляется, что наиболее злободневной проблемой в области судебной лингвистической экспертизы является смешение понятий: «критика» и «возбуждение вражды», «сатира» и «уничижение», «религиозное проповедничество» и «агрессивный прозелетизм», приводящий к оправданию религиозного радикализма, - что нередко приводит к неправосудным приговорам, признающим экстремистскими собрания мусульманских молитв («Крепость мусульманина»), проповеди (лекция Халида Ясина «Чуждые»), антифашистский мультфильм студии Уолта Диснея или аналитические общественно-политические тексты в сети Интернет.

Избавить лингвистическую судебную экспертизу от ее уже устоявшегося статуса инструмента политических репрессий, сделать ее одним из эффективных, объективных способов защиты современного российского общества от реальных проявлений ксенофобии, расизма, политического и религиозного экстремизма способен, на наш взгляд, тест для определения речевых единиц в качестве криминальных, представленный в Рабатском плане действий о запрете пропаганды национальной, расовой и религиозной ненависти, представляющей собой подстрекательство к дискриминации, вражде и насилию (далее - Рабатский план) [8].

Данный тест состоит из шести условий, соблюдение которых определяет экстремистский текст в качестве успешного, если использовать терминологию теории речевых актов, лингвистической прагматики, то есть способного к достижению перлокутивного эффекта, выраженного в совершении дискриминационных или насильственных действий.

Рассмотрим эти условия по отдельности.

Первое - условие контекста, которое подразумевает оценку не только сферы функционирования экстремистского текста (общественнополитический характер коммуникации является обязательным подготовительным условием успешности речевого акта призыва к насильственным или дискриминационным действиям [1, с. 419]), но и иных экстралингвистических факторов: социальных и политических фактов, «преобладавших в тот момент, когда это высказывание было сделано или распространялось» [8]. Так, любое высказывание экстремистского характера, произнесенное в период острого общественного конфликта на религиозной или этнической почве, будет иметь несравнимо более высокую степень вреда, чем самый радикальный текст, ставший публичным в момент социального равновесия.

С условием контекста сближается условие статуса автора экстремистского текста. Подобный текст будет успешным лишь в том случае, если статус говорящего будет в определенной степени значимым для потенциальной аудитории. Это условие реализуется, когда возникает пара лидер или значимый представитель определенной политической партии, движения (автор) – лицо, как минимум интересующееся идеями, взглядами определенной политической партии на бытовом уровне или член определенной политической партии (адресат). Политическое лидерство или политическая значимость является фактором, который обеспечивает и общие подготовительные условия, и условие искренности экстремистского текста.

Третье условие теста на криминальность «предполагает наличие умысла» [8], что соотносится с условием искренности [9, с. 165], которое выражается в формуле: автор речевого действия на самом деле намерен достичь перлокутивного эффекта, выражающегося в совершении дискриминационных или насильственных действий. Для выявления искренности/неискренности у лингвиста имеются достаточно ограниченные средства: он может оценить содержательное и коммуникативное единство текстов или высказываний, входящих в авторскую парадигму; соответствие эксплицированной интенции текста его содержательной и организационной структурам и т.п.

Следующим    подготовительным    условием    успешности экстремистского текста выступает условие публичности. Эксперту необходимо учитывать: распространялось ли криминальное высказывание (текст) в «узком кругу или было общедоступным» [8]. Например, функционирование в сети Интернет или средствах массовой информации речевого произведения определяет его публичный коммуникативный характер, так как подобные тексты рассчитаны не на конкретную аудиторию, способность к восприятию которой не может быть фактически проверена. В данной коммуникации созданы все условия для доведения информации до сведения неопределённого числа лиц. В свою очередь, тексты, размещенные на материальных носителях, в том числе бумажных (листовка, газета), имеют относительно ограниченное распространение. Так или иначе, необходимо оценивать, «каковы были частота, количество и ширина охвата» [8] криминального речевого действия.

Пятое условие достаточной вероятности совершения дискриминационных или насильственных действий, в том числе их неотвратимость, подразумевает непосредственную связь между экстремистским текстом и реальными враждебными действиями, даже если эта связь является гипотетической. Для реализации подобной связи необходимо, 1) чтобы аудитория потенциально могла осуществить требуемое действие, 2) чтобы ни говорящий, ни аудитория не считали возможным выполнения требуемого действия без соответствующего экстремистского текста1.

Центральным, на наш взгляд, условием, сформулированным Рабатским планом, является условие содержания и формы экстремистского текста, так как содержание – «один из основных объектов судебного рассмотрения и главная составляющая возбуждения ненависти» [8], а форма – важнейший признак криминальности высказывания.

Представляется, что ядро пропозиционального содержания экстремистского текста составляет концепт «насилие», который имеет реализацию через три основных компонента, тесно связанных друг с другом: 1) воздействие посредством физической силы [2, с. 599; 10, т. 2, с. 394]; 2) принуждение: насилие является «принуждающим взаимодействием», «подавлением одной витальности другой» [6, с. 19 – 20]; 3) устрашение: возможность быть подвергнутым насилию вызывает эмоциональное состояние, отражающее реакцию человека на опасность испытать боль, страдания, умереть, то есть насилие порождает страх, ужас [5, с. 178]. Кроме того, текст приобретает эктремистский характер лишь в том случае, если его логическую структуру организуют оппозиции типа «Враг» - «Идеал» или «Они» - «Мы». В целом, оценка криминальности экстремистского текста зависит от степени интерпретируемости текста: криминальным можно признать лишь моноинтерпретируемое высказывание.

Для криминального текста, как правило, характерна лозунговая, призывная форма или форма убеждения с минимальной долей логической аргументации, нацеленная, прежде всего, на психо-эмоциональную сферу человека, обладающая определенной степенью инвективности. Именно эти признаки способны, на наш взгляд, разграничить формы экстремизма и дискриминации и общественно-политической критики.

Наши тезисы, приведенные выше, демонстрируют, что экспертная оценка экстремистских материалов является нестандартной задачей, полностью исключающей формальный, «трафаретный» подход, основанный на выявлении отдельных лингвистических признаков как показателей криминальности высказывания. Необходима комплексная, объективная процедура, построенная, на системных лингвистических исследованиях форм и способов выражения экстремистского содержания, включающая в себя социологическую и психологическую оценку речевой ситуации, частью которой явился экстремистский текст.