Работа педагога-психолога в учреждениях профессионального образования по профилактике самоповреждающего и суицидального поведения

Новые времена – новые вызовы. До недавнего времени казалось, что проблема суицидального поведения исследована достаточно глубоко, известны его причины, факторы, усиливающие и ослабляющие риск принятия решения, особенности саморазрушающего поведения у детей и взрослых, выработаны этапы оказания помощи после неудачных суицидальных попыток и т.д. Однако наше общество столкнулось с новой, неизвестной доселе проблемой – доведение до самоубийства через интернет-сообщества (таких как «Синие киты», «Море китов», «Тихий дом»). И хоть сам факт доведения до суицида не является чем-то новым (в уголовном кодексе предусмотрена даже соответствующая статья), однако поражает совершенно необычная форма – игра. Дети играют, и это слово, к сожалению, невозможно поместить в кавычки. Они выполняют задания самоповреждающего характера, и в череде подобных квестов последним является собственно суицид.

В этой проблеме множество непонятных нюансов, начиная от самого алгоритма игры и шифровок, заканчивая целью, во имя которой затеиваются подобные квесты. То есть, неясна мотивация, как самих детей, так и организаторов. И если в причинах поведения последних, скорее всего, будут разбираться полиция и врачи, то с поведением обучающихся необходимо разбираться педагогическому и психологическому сообществу.

Актуальность рассмотрения вопроса профилактики самоповреждающего поведения подростков, в рамках их увлечения опасными сообществами, диктует сама новизна

ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ и необычность проблемы. Дети, выполняющие задания саморазрушительного характера, и доходящие до самоубийства, кто они? Можно ли совершить суицид «играя»? Оказывается ли давление и манипуляция «по ту сторону монитора»? Отличаются ли «игровые» суициды от тех, которые ранее совершались подростками? Протекают ли они по привычной схеме принятия решения? Эти и множество других вопросов сейчас бурно обсуждаются как в образовательных учреждениях, так на конференциях, форумах, научных дискуссиях.

Суть явления, с которым столкнулось наше общество, состоит в том, что дети в социальных сетях подписываются в интернет-сообщества, которые пропагандируют смерть, как оптимальное решение всех проблем. Содержание и оформление материала на электронных страничках таких групп – унылое, минорное, грустное, депрессивное, психоделическое. Фотографии, которые публикуются и распространяются, в основном касаются сюжетов самоповреждающего характера или опасного поведения. Например, фото участников групп с окровавленными от порезов руками и бедрами (порезы хаотичны или с определенной «художественной» задумкой), опасные селфи с крыш высотных домов или заброшенных зданий, фотографии на рельсах или на фоне веревочной петли. Так называемые «модераторы» групп (организаторы, руководители) предлагают ребенку выполнение различных квестов (заданий) в стиле «селфхарм» (самоповреждение). Задания отягощаются по мере продвижения ребенка к конечному квесту – суициду.

Что касается психологического объяснения данного явления, то в первую очередь следует сказать, что наиболее распространенный контингент участников «сообществ смерти» составляют подростки (дети в возрасте приблизительно от 11 до 15 лет). Отсюда и первое объяснение – особенности переходного возраста. В силу стремления к признанию и зависимости от оценок окружающих, желания принадлежать к группе и идентифицировать себя с её членами, ощущения взрослости, потребности быть независимым, сепарации от взрослых и поиска новых авторитетов в кругу сверстников, подросток ищет и погружается в то пространство, которое обеспечивает реализацию указанных тенденций. Дебют членства ребенка в опасных интернет-сообществах и первое участие в так называемой «игре», может быть обусловлено проявлением банального любопытства, мотивом «за компанию», или желания следовать моде. К сожалению, у «групп смерти» достаточно высокая популярность, уже в прошлом году их насчитывалось около 1500 тыс., и, несмотря на активную работу правоохранителей по закрытию опасных групп, они открываются снова и снова [2]. Однако следует понимать, что далеко не всякий подросток (а, точнее, меньшинство), вовлеченный

чЛ)<Ч'ШЛМ/с 2 (3)/2017 31

ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ в опасную «игру», доходит до последнего шага, которым является самоубийство. В таком случае, их поведение наиболее точно описывает термин «парасуицид», который означает «самоповреждения, впрямую не направленные на самоуничтожение, имеющие характер демонстративных действий (шантаж, членовредительство или самоповреждение, направленные на оказание психологического или морального давления на окружение для получения определенных выгод)» [3, с. 383].

Подростки могут вовлекаться в сообщества, пропагандирующие суицид, также по причинам сугубо личного характера. К ним относятся все те причины, которые присущи для детского суицидального поведения: острое переживание жизненных проблем, субъективное неблагополучие личности, депрессивное состояние, потеря жизненного смысла, высокий внутриличностный конфликт, переживание психотравмирующих событий, которые в восприятии ребенка ощущаются как несовместимые с жизнью. В таком случае стоит вспомнить утверждение Э. Шнейдмана «Акт суицида является уходом, расставанием с жизнью, причиняющей боль. Самоубийство как бы провозглашает: «В случае пожара (читай - невыносимых эмоциональных переживаний) пользуйтесь этим выходом»» [4, с. 127].

Суть проблемы увлечения детей «группами смерти» состоит в том, что выполняя квесты (задания) самоповреждающего характера, дети всего лишь, как они считают, играют. Все общение, переписка, комментарии, лайки (оценки), фотографии - все часть виртуальной жизни. Задания даются тоже в виртуальном пространстве. Реальным остаются только действия и поведение (саморазрушительного характера). Постепенно дети перестают отделять себя от игры, теряют ощущение реальности, заигрываются, не отличают игру и подлинной жизни, как бы «умирают играя», не понимая «точки невозврата». Смерть для интернет-общества - это аналогично выключению компьютера: что-то временное, поправимое, переход на другой уровень, в другой мир и т.д. Границы реального размываются также за счет использования специфического сленг, который не несет такой устрашающей смысловой нагрузки. Одно дело «выпилиться», а другое дело - «покончить жизнью», «совершить суицид». По крайней мере, подростки что-то ещё с детства знают о негативном отношении общества к самоубийству, а вот на счет «выпила» таких ассоциаций не происходит. Отношения членов группы к предстоящему последнему шагу также передает их несерьезное отношение к тому, что человек лишит себя жизни. По мнению очевидцев, под сообщения о намерении «выпилиться» другие участники активно пишут комментарии с пожеланиями удачи, а также просят предсмертную фотографию [1].

Ещё один важный фактор, который нужно учитывать педагогам и психологам -

ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ это манипуляция и давление, которым дети не готовы противостоять. Дело в том, что модераторы «групп смерти» тонко подводят ребенка к выполнению рискованных заданий, мотивируют на совершение последних шагов, подбирают к каждому соответствующие слова и аргументы, настраивают на депрессивный лад даже тех детей, которые заглянули в сообщество из любопытства, сопровождают участников в процессе игры. Конечно же, если напрямую сразу же предложить подростку свершить самоубийство, он вряд ли согласится, поэтому с каждым из участников проводится подготовительная работа. Её можно даже сравнить с идеологической и ритуальной «обработкой», когда будущего смертника убеждают в правильности его шага во имя чего-либо. В случае с «группами смерти» реальная жизнь обесценивается, и проводится агитация, что смерть – это радость, это свобода, это выход, это избавление от всех настоящих проблем. При этом в некоторых группах даже ограничивается свобода принятия решения («ты должен завершить последний квест», «ты должен разместить предсмертные фотографии и умереть»), свобода выбора способа самоубийства («ты должен умереть именно таким способом, для тебя он наиболее удачный»), то есть, самовыражение личности в акте самоубийства минимальное. Эти признаки как раз роднят «игры в самоубийство» с ритуальными самоубийствами [5, с. 38] и свидетельствуют большей частью о «внешнем» управлении суицидом. Соответственно, умение распознавать и противостоять давлению – один из базисов профилактики новой проблемы.

Для того чтобы остановить опасное увлечение обучающихся «группами смерти», необходимо объединить усилия не только участников образовательного процесса (педагогов, родителей, психологов, социальных педагогов), но и всего общества в целом (представителей СМИ, МВД, МОЗ, ОДСД). Однако, крайне важно понимать, что подогреваемый интерес к этой теме оказывает «медвежью услугу». Происходит косвенная реклама опасных сообществ. Взрослые пытаются напрямую выяснить у детей, состоят ли те в «группе смерти», участвуют ли они в игре, сколько уже заданий выполнили и т.п. Делая это «напролом» родители и педагоги, во-первых, провоцируют сопротивление у подростков (т.к. жесткий стиль общения и давление со стороны могут приводить в защитной протестной реакции), во-вторых, показывают ему, что эта тема является беспокоящей, ужасной, запретной, табуированной. Подобный ореол вокруг темы «групп смерти» разжигает любопытство даже тех детей, которые о ней ничего не знали, и укрепляет чувство исключительности у тех, кто владеет этой информацией.

В связи с этим, первоочередным видится, во-первых, снизить градус антипропаганды, относясь к проблеме как к очередному вызову, который просто

ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ необходимо решить.

Во-вторых, все планируемые психологами в ключе профилактики мероприятия на категорию детей выстраивать таким образом, чтобы они касались не темы смерти и самоубийства, а темы жизни, её ценности, актуализации смыслов человеческого бытия, построение перспектив и планов на будущее и т.п. Важно готовить о том, к чему мы стремимся, нежели о том, от чего хотим избавиться.

В-третьих, необходимо усилить психолого-педагогическую и воспитательную работу по обеспечению занятости детей во внеурочное время, предложить им альтернативные способы самореализации, создать площадки для демонстрации достижений, предложить варианты социально-полезной помощи и труда. Здесь и проведение кружковой работы, и организация спортивных соревнований, и волонтерская деятельность, и введение трудовых отработок. Кстати, последнее, до недавнего времени, было необоснованно забыто, а ведь психологи знают, что именно труд и общественно-полезная деятельность позволяет ребенку укрепить свою самооценку, воспитать силу воли, избежать комплексов неполноценности, привить навыки социальной активности и выработать умение нести ответственность за результат своей работы.

В-четвертых, проводить психолого-педагогическую и воспитательную работу, направленную на укрепление института семьи и упрочнение детско-родительских отношений. Актуализация поддержки и заботы со стороны взрослых, искреннего внимания к проблеме ребенка, обучение родителей педагогически-адекватным методам воспитания, объяснение важности введение семейных традиций и совместного времяпровождение, что поможет ребенку чувствовать надежный, крепкий тыл, и не искать любви и понимания в опасных интернет-сообществах.

В-пятых, коррекционно-восстановительные и развивающие занятия психологов должны быть направлены на выработку у детей навыков распознавания и противостояния манипуляциям, давлению извне, а также выработки критичности, как способности разумно взвешивать доводы «за» и «против», не верить сразу на слово, а проверять. Умение говорить «нет» распространяется, как на предложение попробовать наркотик, так и на предложение совершить суицид.

В-шестых, по возможности в профилактической работе задействовать наглядные примеры преодоления трудностей. Таковыми могут служить встречи с детьми -инвалидами и посещения детских домой, где дети могли бы контактировать друг с другом. Жизнестойкость и жажда жизни детей с ограниченными возможностями здоровья производят хороший отрезвляющий эффект на тех детей, которым их проблемы кажутся непреодолимыми. Альтернативой встреч может являться просмотр

ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ и последующее обсуждение видеороликов и передач о тяжелых достижениях спортсменов, о преодолении трудностей известными актерами, о победах над собой популярными личностями и т.п.

Подытоживая вышесказанное, следует отметить, что проблема пропаганды суицида и парасуицида через интернет-сообщества преодолима. Для этого необходимым условием является приложение совместных усилий всего общества. Нужно понимать, что к возникновению данного явления привели различные причины, среди которых на первых позициях фигурируют неправильные действия взрослых. Раньше дети бежали из дома, теперь они «уходят» в интернет, где их никто не тронет, где им комфортно и свободно, где нет жесткого родительского давления, но есть поддержка, понимание и любовь (хоть и в утрированном виде). Дети находят в социальных сетях то, чего им не хватает в реальной жизни. Поэтому каждый родитель, чей ребенок «попался на крючок» модератора «сообщества смерти» должен задать себе вопрос о том, что ребенок недополучил в жизни, или чего избегает. Давая детям искреннюю родительскую поддержку, семейное внимание и заботу, уважая чувство взрослости ребенка, демонстрируя подросткам авторитетность вместо авторитарности, можно добиться быстрого и эффективного решения проблемы.