Распределенное производство и национальные экономические стратегии

Описывая мировую экономику после глобального кризиса 2007– 2009 годов, специалисты Всемирного банка подчеркивают, что ее «центральной нервной системой» выступают глобальные стоимостные цепочки (ГСЦ. Понятие глобальной стоимостной цепочки (globalvaluechain) вошло в экономическую литературу в 1990-е годы благодаря исследованиям в области интернационализации развивающихся экономик и работам Гэри Джереффи о глобальных продуктовых цепочках. Исходное понятие — стоимостная цепочка — было впервые введено в оборот Майклом Портером в 1985 году [Porter, 1985]: на фоне однотипных терминов (цепочка поставок, продуктовая цепочка) оно подчеркивает неравномерный характер добавления стоимости на разных этапах производственного цикла, позволяя взглянуть на развитие международных экономических связей под новым углом. Главным теоретическим достижением стал переход от анализа межстрановой торговли конечными продуктами к анализу координируемых глобальных цепочек, то есть трансграничных межфирменных сетей и потоков добавленной стоимости, возникающих между их участниками.

Организатор цепочки получает дополнительный стоимостной выигрыш при объединении своих подразделений в хорошо координируемую сеть коммуникаций, так как интерактивный обмен информацией дает рост совокупной производительности. Сильные информационные и обратные связи внутри цепочки ведут к нелинейному возрастанию добавленной стоимости; слабые, наоборот, снижают возможный выигрыш [Porter, 1985].

В XXI веке образующие цепочку операции не замыкаются на подразделениях одной крупной компании, а распределяются между многими самостоятельными фирмами разных стран. В каждой цепочке совокупность фирм интерактивно координирует свои действия, обмениваясь технологиями и знаниями для совместного производства новых продуктов мирового уровня. Под стоимостной цепочкой теперь понимают полный набор операций по созданию ипотреблению продукта — от разработки идеи до конечной реализации и постпродажного обслуживания [OECD, 2013]. Процесс выхода таких цепочек за пределы национальной экономики иих трансформации вглобальные

(развертывание новых звеньев на других территориях мира) трактуется, согласно Ричарду Болдуину, как глобализация производства [Baldwin, 2013].

В рамках ГСЦ экспортная продукция одних стран (товары, ус-луги, технологии) приобретается другими как промежуточная для последующей обработки и реэкспорта в третьи страны, что генерирует нарастающий поток добавленной стоимости вплоть до стадии передачи продукта конечному потребителю. С этой точки зрения ГСЦ можно рассматривать как сеть страновых узлов и циркулирующих между ними потоков добавленной стоимости: в экспорте каждой страны содержится добавленная стоимость, импортируемая у поставщиков других стран, а в их экспорте — добавленная стоимость от третьих стран.

По своей организации ГСЦ — это сложная распределенная бизнес-сеть, которая выстраивается глобальными компаниями как коллективный проект со своими временным и рамками, и последовательностью действий. Новая стоимость создается совместно сетью юридически независимых, но функционально связанных фирм-поставщиков, каждая из которых выполняет свою специальную задачу внутри конкретной стадии создания конечного продукта. Большинство поставщиков принадлежат тому или иному высокоспециализированному региональному кластеру [Humphrey, Schmitz, 2002; Ketels, Memedovic, 2008]. Компания — организатор цепочки уже не присутствует в большинстве звеньев (как делали в индустриальную эпоху иерархичные ТНК и МНК) и даже не стремится контролировать ключевые звенья (как было в 1990-е годы), а выступает координатором проекта, участвуя в нем через свое отделение в одном из кластеров, в том числе и как поставщик определенных услуг или продукции. Координируя цепочку, ведущая компания наращивает свой доход за счет максимизации совокупного дохода всех участников: дополнительный прирост добавленной стоимости приносят описанные

Портером синергетические эффекты обратной связи, то есть умелая координация действий сетевых партнеров.

Степень вовлеченности страны в глобальные цепочки измеряется индексом участия в ГСЦ (GVC participationindex), который оценивает международную специализацию страны не по валовому экспорту, отражающему производство конечного продукта (как традиционная внешнеторговая статистика), а по выполнению отдельных производственных задач в цепочке. Индекс рассчитывается как суммарная доля внешней (импортируемой) добавленной стоимости страны в ее экспорте и внутренней (экспортируемой) добавленной стоимости страны в экспорте третьих стран в процентах от валового экспорта страны. Внешняя добавленная стоимость создается в нисходящем звене цепочки за пределами страны и импортируется ею из стран-поставщиков, внутренняя — создается самой страной в ходе обработки (обогащения, сборки) импортированного изделия для производства собственного промежуточного продукта и его экспорта в третью страну, где находится восходящее звено цепочки.

Особое значение имеет не столько степень, сколько качество участия в ГСЦ, связанное с технологичностью национального производства и экспорта. Качество участия оценивается в конечном счете доходом страны от участия в ГСЦ, то есть ее долей в присвоении совокупной добавленной стоимости, которая совместно создается участниками цепочки. Эконометрические расчеты, представленные в нескольких разных исследованиях, выявили, что на этот доход, по сути — на доходы страны на мировых рынках, наиболее значимо влияют следующие факторы:

• 1 .Для повышения дохода важно синхронизировать поощрение экспорта с широкой либерализацией импорта (снижением тарифов и других внешнеторговых барьеров). В выигрыше сегодня оказываются не столько крупные, сколько импортирующие экспортеры, которые используют внешнюю добавленную стоимость для максимизации внутренней [Volchkova, 2017], то есть наращивают импорт полуфабрикатов и оборудования для роста доходности собственной продукции. Напротив, страна теряет возможные доходы в случае усиления протекционизма, так как в рамках цепочки любое повышение тарифов на импорт промежуточных товаров становится дополнительным налогом на собственный экспорт [Chengetal., 2015];

• 2 .Интеграция в ГСЦ и подъем на более высокие стадии передела ускоряется, если страна улучшает такие внутренние факторы развития, как качество правовой среды, человеческого капитала ибазовой инфраструктуры [Chengetal., 2015]. То же самое относится к степени развитости стоимостных цепочек (их отраслевому охвату по стадиям добавления стоимости) внутри самой2 национальной экономики: наибольшее влияние здесь оказывают три группы показателей — институты и инфраструктура, эффективность товарных рынков, а также инновационный потенциал [НИУ ВШЭ, 2014].

В мире распределенного производства экономическая власть переходит от иерархичных структур к участникам гибких глобальных сетей. Этот новый, сугубо горизонтальный мир рассчитан на малые формы, высокую организационную мобильность и совместные сетевые проекты множества независимых партнеров, способных быстро перестраивать конфигурацию связей под очередное обновление технологий и запросов рынков. Вовлеченность в такие проекты на глобальном уровне становится базовым способом участия стран в международном разделении труда, что ведет к их растущей взаимозависимости — и экономической, и технологической, и политической.

Тем самым все современные экономики, от развитых до переходных, сталкиваются с однотипным вызовом: для достижения динамической устойчивости в условиях быстрых и непредсказуемых перемен необходимо преодолеть институциональные ограничения, унаследованные от индустриальной эпохи, и освоить новый алгоритм поведения на национальных и мировых рынках. В поисках ответа на этот вызов страны разворачивают свои национальные стратегии в сторону «умных» экономических подходов, отвечающих требованиям нелинейного развития. Они наращивают импортные позиции ради усиления экспортных, используют конкурентные преимущества стран-партнеров ради укрепления собственных, максимизируют полезные эффекты международной кооперации ради более «умного» использования национальных ресурсов, диверсифицируют экономику методом снизу и в режиме глобальной координации связей вместо выстраивания линейки суверенных предпочтений, реализуемых методом сверху. Наконец, они отдают приоритет принципу улучшения экономической среды для непрерывного обновления технологий над курсом на улучшение самих технологий.