Развитие финансовых экосистем: риски и возможности для бизнеса

К середине первой половины XXI столетия экосистемы заняли прочную нишу в системе сбыта продукции и оказания разного рода услуг, в том числе финансовых. Деятельность экосистем зачастую выходит за рамки существующих норм права ввиду невозможности провести четкую границу между сферами и секторами их деятельности. Однако не следует считать, что любые ограничения и требования, предъявляемые как к экосистемам, так и к их клиентам являются излишними или вредными для развития отрасли, в которой они функционируют. Некоторые требования могут быть обусловлены законодательством, необходимостью сертификации продукции, соблюдением стандартов и другими факторами [1].

Если экосистема является главным каналом продаж для поставщиков, важными вопросами становятся безопасность данных (личных и финансовых данных пользователей, и поставщиков) и защита их интересов. Однако нежелательным ограничением может стать регулирование цен на товары и услуги поставщиков, включая дополнительные комиссии, принудительное включение услуг в цену или необоснованное завышение/занижение цен. Финансовая дискриминация часто является формой злоупотребления, обладающей доминирующим положением экосистемы [2].

Давление на клиента основано на обширном объеме неструктурированных данных, которые он оставляет о себе. Эти данные включают не только личные информационные сведения, но и информацию о его активностях в Интернете, поисковых запросах, установленных сервисах и даже электронной почте, которую он получает или отправляет. Большие объемы данных формируют профиль потребителя, выявляют его основные привычки, интересы, взгляды и мнения. Поскольку экосистемы обладают значительным технологическим потенциалом, имеют передовые лаборатории по исследованию искусственного интеллекта и технологии подбора услуг, эта информация используется не только для индивидуализации цен, но и для предложения клиенту товаров и услуг по завышенным ценам. Создается эффект так называемого «бесконечного потребления» и приобретения ненужных услуг. Навязывание услуг осуществляется через личные кабинеты, регулярные акционные предложения, а также давление на стоимость или временные ограничения предложений. Цифровые экосистемы значительно влияют на потребление и модели потребления их клиентов.

Еще одним негативным эффектом для клиента является его привязанность к конкретной экосистеме через пакетные услуги и ежемесячные подписки. Обычно считается, что па- кетные услуги и комбинированные продукты являются более выгодными и адаптивными, однако на практике это далеко не всегда так. Когда клиент попадает в информационное пространство определенной экосистемы, это формирует его мышление и точку зрения на спектр предоставляемых услуг и продуктов.

Совокупное давление, создаваемое всеми этими факторами, оказывает разрушительное воздействие на отношения между клиентом и экосистемой, подавляя клиента. Это может привести к застою в развитии экосистемы и ее продуктов, а также постепенному снижению конкурентоспособности предлагаемых продуктов и услуг. В некоторых сегментах рынка или экономики существует только одна экосистема, которая альтернативы не имеет. Другими словами, у клиента просто нет выбора относительно использования той или иной экосистемы. Если рассматривать более широкий контекст и выходить за пределы банковских экосистем, можно привести пример Яндекса, который построил свою экосистему на базе технологической компании и успешно проникает в различные сегменты экономики.

Отдельную группу рисков представляют риски, связанные с юрисдикцией экосистем, их влиянием на экономику. Важно различать национальные, международные и иностранные экосистемы. Доминирование иностранных экосистем создает дополнительные риски в области правоприменения и управления [3]. Например, американская компания Meta в одностороннем порядке разрешила использование пропаганды против российских граждан и России со стороны иностранных юридических и физических лиц. YouTube также ограничил монетизацию российских блогеров, что рассматривается как дискриминация одних контент-производителей по отношению к другим. Более того, иностранные экосистемы могут в любой момент прекратить поддержку сервисов, предоставление услуг и установить отличные от российских требования к качеству продуктов. Это создает риски безопасности и подчеркивает необходимость создания национальных экосистем, которые будут полностью соответствовать российскому законодательству и подчиняться российским властям, работая в интересах граждан России.

При анализе рисков и возможностей экосистем также необходимо учитывать сферу ин- новаций и технологического развития. Для достижения стратегических целей и лидерства на рынке, особенно в областях, где уникальные технологии играют важную роль, важно постоянно усиливать технологические конкурентные преимущества [4]. Крупные и влиятельные участники рынка могут не только инвестировать в технологическое развитие, но и создавать специализированные исследовательские лаборатории для работы с большими данными, непараметрическими и неструктурированными данными о пользователях, их предпочтениях, интересах, взглядах и мнениях по определённым вопросам. У крупнейших экосистем есть значительные финансовые ресурсы, которые позволяют им конкурировать с другими участниками рынка по качеству предоставляемых услуг. В то же время региональные или локальные экосистемы, интегрирующие различные сервисы, не всегда могут соперничать с ними в плане качества услуг.

Использование технологических средств оказывает существенное влияние на асимметрию и формирование конкуренции между отечественными и зарубежными экосистемами [5, 6]. Масштаб бизнеса также влияет на технологическую интеграцию. Например, Sber, благодаря своим огромным масштабам и крупной клиентской базе в России, имеет значительное преимущество перед региональными и местными банками. Ему целесообразно использовать современные технологии и искусственный интеллект для обработки данных клиентов. В то время как у регионального банка масштабы намного меньше, и для него создание экосистемы может быть экономически нецелесообразным, несмотря на финансовые возможности.

Использование технологических средств оказывает существенное влияние на асимметрию и конкуренцию между отечественными и зарубежными экосистемами. Масштаб бизнеса также влияет на технологическую интеграцию. Например, Сбер, благодаря своим огромным масштабам и крупной клиентской базе в России, обладает значительным преимуществом перед региональными и местными банками. Ему выгодно использовать современные технологии и искусственный интеллект для обработки данных клиентов. В то время как для регионального банка, с его меньшими масштабами, создание экосистемы может быть экономически нецелесообразным, хотя у него могут быть финансовые возможности для этого.

Отдельные категории технологических рисков могут способствовать проникновению международных экосистем на местные рынки через слияния и поглощения. Такие сделки позволяют приобретать технологии или доступ к локальным рынкам. Небольшие компании или владельцы уникальных технологий часто стремятся выгодно продать свой бизнес. Из-за финансового потенциала международ- ных компаний они являются основными покупателями всех доступных технологий на внутренних рынках страны [7].

Представим результаты исследования Frank RG и агентства Deloitte, которые провели анализ среди поставщиков товаров и услуг в экосистемах с целью выявить эффективность их взаимодействия, а также оценить риски и потенциал для дальнейшего развития (табл. 1).

Таблица 1. Результаты исследования поставщиков услуг в экосистемы (Frank RG)

Мы видим, что было собрано достаточно много данных за последние 4 года. С одной стороны, они отражают влияние пандемии и санкций, а с другой – демонстрируют общие тенденции взаимодействия с экосистемами. Итак, большинство участников в 2022 и 2023 годах буквально были вынуждены бороться за выживание, чтобы продолжать свою основную деятельность. За этот период значительно возросли риски и финансово-экономические ограничения, особенно учитывая низкую прибыль, которую в целом получил банковский сектор в России в 2022 году. При этом только

8% участников ожидали улучшения условий на протяжении последних 10 лет, и это значение остаётся практически неизменным.

Одновременно с развитием множества финансовых и цифровых экосистем наблюдается снижение совокупного спроса, поскольку рынок постепенно насыщается и уменьшается потребность в данных сервисах. Процент тех, кто считает, что ситуация в экономике улучшается, снизился с 12% в 2021 году до 6% в 2023 году. Объективная реальность показывает, что условия ведения бизнеса в России становятся всё более жёсткими, что повышает уровень изоляции и ограничений, а также рост стоимости финансирования и ограничений на рынке.

Подавляющее большинство участников (более 51%) в 2023 году считают, что условия для бизнеса в рамках экосистемы ухудшились: снизился спрос, и конкурировать с другими производителями стало значительно труднее. Это опять же связано с изоляцией и закрытостью российской экономики, снижением доходов и изменением структуры развития.

Что касается доходов, то среди производителей наблюдается некоторая стагнация. Явного роста или спада нет, однако недостаточность доходов компенсируется усилением предложения и более тесным взаимодействием с аудиторией и пользователями.

Таким образом, можно сделать вывод, что развитие экосистем во всем мире сопряжено с рядом специфических рисков, часть из которых требует контроля и регулирования на уровне законодательства и государства [8]. Особенно важно обратить внимание на риски, связанные с экономической безопасностью России, поскольку высокая зависимость от иностранных сервисов может негативно отразиться на социально-экономической жизни потребителей. Необходимо поддерживать и развивать собственные финансовые экосистемы на рынке, чтобы иметь возможность сопротивляться зарубежным или альтернативным экосистемам.