Развитие пенсионного обеспечения в контексте формирования инновационной экономики

Пенсионное обеспечение, являясь одной из форм распределения материальных благ и услуг, определяется возможностями общественного производства. Тот факт, что современная экономика обретает инновационный характер, означает существенное расширение этих возможностей.

Развитие экономики всегда обусловлено использованием новаций в средствах производства и технологиях, прогрессом работника как главной производительной силы. Но только после утверждения господства машинной индустрии потенциал прогресса производительных сил стал определяться достижениями науки.

Результат научного исследования – это новое знание, которое, будучи реализованным при создании продукта, обусловливает его инновационный характер. В условиях, когда научные исследования охватили все сферы жизнедеятельности человека, появляется возможность распространения инноваций на производство всей массы продуктов. Ускорение же роста научного знания ведет к интенсификации инноваци- онного процесса, означающего сокращение жизненного цикла инновационных продуктов. В той мере, в какой отмеченные предпосылки осуществляются, развитие современной экономики приобретает инновационный характер.

При выявлении критерия инновационного развития экономики, целесообразно, на наш взгляд, отталкиваться от того положения, что «экономические эпохи различаются не тем, что производится, а тем, как производится, какими средствами труда» [1]. Производить инновационные продукты способны работники, находящиеся на высоте предъявляемых новыми технологиями требований и использующие средства производства, воплощающие новые достижения науки и техники.

Соответствие между инновационным характером средств производства и инновационностью продуктов, производимых с помощью этих средств, имеет достаточно широкие границы. Не исключено производство инновационных продуктов на оборудовании, переставшим быть новым по мировым меркам. Однако нарастание технологического отставания раньше или позже приводит к утрате способности производить оригинальные продукты. Ускорение обновления техники в мире обусловливает все более тесную зависимость между новизной оборудования и новизной создаваемых товаров.

Новое оборудование также производится. Как результат производства, оно выступает инновационным продуктом. Поэтому ключевым звеном в инновационном процессе выступает станкостроение. Именно его уровень определяет возможности инновационного развития экономики.

Если развитие науки не сопряжено с прогрессом общественного производства, накапливаемый инновационный потенциал остается нереализованным. Необходимо, чтобы результаты научных исследований и разработок осуществлялись в общественном производстве. Это в современном товарном хозяйстве означает их коммерциализацию, то есть обретение способности стать объектом купли-продажи. В условиях развитого общественного разделения труда коммерциализация становится специальным видом деятельности, осуществляемым с помощью особых институтов (венчурных фондов, технопарков и т.д.).

Систему этих институтов подчас характеризуют в качестве национальной инновационной системы. Однако до тех пор, пока результаты исследований и разработок не реализованы в производстве, они остаются лишь потенциальными инновациями, не изменяют характер экономического развития. Поэтому, в действительности, в качестве инновационной системы выступают общественное воспроизводство в единстве всех его фаз, экономика как целое.

Поскольку речь идет об инновационном развитии экономики, то для характеристики развития общественных средств производства и производительных сил в целом требуется обобщающий критерий. В качестве такого выступает уровень общественной производительности труда.

Именно уровень общественной производительности труда свидетельствует о том, в какой степени и насколько широко реализуются достижения науки и техники в общественном производстве.

В соответствии с прогрессом науки динамичным является и уровень общественной производительности труда: он закономерно повышается. Тогда темп прироста производительности предстает конкретным критерием инновационного развития экономики.

В современной экономике рост общественной производительности труда не является непосредственной целью фирм, осуществляющих инновации. Движущим мотивом инновационной деятельности выступает увеличение прибыли. Инновационные фирмы при коммерческом успехе своих проектов становятся монополистами на время, пока не появятся более новые продукты, удовлетворяющие данную потребность. Эта временная монополия позволяет получать прибыль, сверх нормальной.

В условиях монополизации прав на результаты научно-исследовательской и опытно-конструкторской деятельности фирмы-производители оборудования оказываются вынужденными либо выкупать соответствующие права, либо вести собственные разработки. Поскольку покупка прав может оказаться дорогостоящей, или даже невозможной, то появляется дополнительный стимул к собственным разработкам, обеспечивающим повышение производительности труда у фирм-покупателей новой техники. Естественно, такая альтернатива реализуема для крупных интегрированных компаний, развитие которых и определяет возможности роста общественной производительности труда.

Закупка инновационного оборудования позволяет осуществлять инновации в последующих звеньях технологических цепочек, что, в свою очередь, дает толчок к инновациям в станкостроении и машиностроении в целом. Следовательно, рост общественной производительности труда, не являясь непосредственной целью фирм, выступает закономерным итогом их инновационной деятельности.

Такой рост в определенной степени регулируется государством. Темпы роста и уровень производительности труда фиксируются современной государственной статистикой, находятся под контролем правительства, с учетом необходимости их оптимизации формируется социально-экономическая политика государства.

Если брать уровень общественной производительности труда, то среди индустриально развитых стран лидерство по этому показателю принадлежит Швеции. Производительность труда в промышленности этой страны в 2007 г. превышала уровень США на 14,7%, и Японии – на 45,5%. С учетом сравнительно незначительного удельного веса сельскохозяйственного производства в создании общественного продукта этих стран превосходство в производительности промышленного труда Швеции обусловливает лидерство по уровню общественной производительности труда.

Швеция лидировала и по темпам роста производительности, которые составляли в период с 1990 г. по 2003 г. 6% и являлись самыми высокими среди всех индустриально развитых стран [2, p. 167].

Решающим фактором экономических успехов этой страны выступает реализация творческого потенциала работников. В Швеции широко используются коллективные формы организации труда, функционирует масштабная система повышения квалификации работников. В стране нет раскола работников на высоко и низкооплачиваемых, характерного для США: если в США заработную плату ниже 65% от среднего уровня получают 25% работников, то в Швеции – 5% [2, p. 169]. Доля социальных расходов в шведском ВВП – 27,3% – является самой высокой среди развитых стран. Следовательно, материально обеспеченным в скандинавском государстве является подавляющее большинство граждан.

Сказывается и более низкая продолжительность рабочего времени шведских рабочих (38,7 часа в неделю, против 40,7 часа в США в 2001 г. [3]; 1624 часа за год против 1778 часов, по данным за 2010 г. [4]), располагающих, тем самым, более значительным объемом свободного времени как времени для развития своих способностей.

Думается, опыт Швеции весьма важен для формирования инновационной экономики в России. При анализе проблем такого формирования акцент делается преимущественно на создание условий для предпринимательской инициативы, причем социальные гарантии работникам рассматриваются некоторыми представителями бизнеса чуть ли не как главное препятствие для инновационной активности. Шведский же опыт свидетельствует об обратном: только тогда, когда работники выигрывают от инноваций и одновременно защищены от рисков, связанных с их осуществлением, достижения науки и техники внедряются в производство самыми высокими темпами, что обеспечивает лидерство страны в производительности общественного труда.

Рост производительности труда, характерный для инновационной экономики, означает, что при одном и том же фонде рабочего времени общества создается общественный продукт большей величины, или тот же продукт – при сокращении фонда рабочего времени. Возможен вариант, когда рост общественного продукта сочетается с сокращением фонда рабочего времени. Не исключено, что в связи с увеличением численности занятого населении общая масса рабочего времени на какой-то период возрастает, но и в этом случае, как и во всех предыдущих, затраты общественного труда в расчете на единицу продукта снижаются.

Как показывает исторический опыт, в долгосрочном плане типичным является рост производительности труда, приводящий к увеличению общественного продукта при сокращении объема рабочего времени в расчете на одного занятого. Так, с 1879 г. по 1992 г. среднегодовой фонд времени, отработанного одним занятым, снизился в Великобритании на 50%, в США, Германии и Франции – на 46-47%, в Японии – на 36%.

Если же брать работников производительного труда: прежде всего, промышленных и сельскохозяйственных рабочих, – то уменьшается не только их доля в составе совокупного работника, но и абсолютная численность. Поэтому общественный фонд рабочего времени таких работников сокращается, в то время как величина производимого ими общественного продукта возрастает.

В США, например, в середине 50-х гг. было около 25 млн рабочих (при общей численности населения 165 млн человек). В настоящее время при увеличении населения до 310 млн численность промышленного рабочего класса США не превышает 12 млн. При этом объем промышленного производства увеличился более чем в 4 раза.

Такому сочетанию не приходится удивляться с учетом широкого фронта инноваций в машиностроении, приводящих к быстрой смене поколений техники, повышению квалификационно-образовательного уровня работников.

Рост общественного продукта в сочетании с сокращением фонда рабочего времени делает объективно возможным повышение уровня реального содержания заработной платы и социальных выплат при уменьшении рабочего и увеличении свободного времени работников и общества в целом.

Так, за столетие средняя зарплата промышленных рабочих многократно выросла, рабочий день сократился на 1-2 часа, а рабочая неделя уменьшилась на 15-20 часов. В связи с ростом продолжительности получения образования повысился средний возраст вступления в общественное производство, поэтому не только дети, но и возрастающая часть трудоспособного молодого поколения обеспечивается за счет высокопроизводительного труда занятых. Сформировалась система пенсионного обеспечения, позволяющая завершать трудовую деятельность по достижении определенного возраста.

Безусловно, активизация инновационных процессов создает объективные предпосылки для того, чтобы рост благосостояния всех членов общества, включая и пожилых людей, продолжался во всех формах.

Применительно к людям, вышедшим из трудоспособного возраста, повышение благосостояния выражается в таком обеспечении благами и услугами, включая медицинские, которое позволяет увеличить продолжительность их жизни. Предполагая, что законодательно установленный возраст, дающий право на получение пенсии, совпадает с возрастом утраты трудоспособности, улучшение социально-экономического положения пенсионеров сопряжено с более продолжительной жизнью после достижения пенсионного возраста. Увеличение этой разности – подтверждение прогресса пенсионной системы, а не свидетельство ее несовершенства.

Возраст утраты трудоспособности зависит от того, какой уровень трудовых затрат работников является общественно нормальным. Задается такой уровень, в первую очередь, продолжительностью рабочего дня и характером других условий труда, а также соотношением между стоимостью рабочей силы и величиной заработной платы.

Чем выше нормальная для данного общества продолжительность рабочего дня, чем интенсивнее труд, тем сложнее с возрастом выполнять подобную норму, тем раньше должен наступать возраст, дающий право на получение пенсии. В этом же направлении действует и отставание заработной платы от потребностей нормального воспроизводства работников: то, что является нормой для материально обеспеченного человека, оказывается непосильным бременем для того, кто не располагает средствами для полноценного питания и отдыха и потому быстрее утрачивает трудоспособность.

И, наоборот, законодательное сокращение рабочего дня, снижение интенсивности труда и улучшение его условий открывает перспективу постепенного увеличения возраста трудоспособности, позволяя полнее реализовать разумную потребность в труде. При этом рост материальной обеспеченности работников способствует увеличению трудового стажа.

Разумеется, наличие верхней возрастной границы трудоспособности как социальной нормы не исключает возможности индивидуальных отклонений от нее. Поэтому право на получение пенсии не означает обязанности прекратить трудовую деятельность. Человек вправе отказаться от продолжения труда, но может и выбрать трудовую нагрузку по состоянию своего здоровья: от сохранения прежней трудовой деятельности до перехода к более легкому труду, меньшей продолжительности.

Продолжение работы человеком пенсионного возраста объективно не дает основания для прекращения выплаты пенсии. В общественном масштабе размеры пенсионных фондов формируются, исходя из социально определяемой нормы трудоспособности. Работающие пенсионеры уже выполнили свои обязанности по обеспечению нетрудоспособных, и потому невыплата пенсий, или ограничение выплаты в подобных случаях, есть ничто иное как разновидность социальной дискриминации.

Равным образом, продолжение работы служит экономическим основанием для увеличения размера получаемых пенсий. Социальной нормой является установление зависимости пенсионного обеспечения индивида от величины его трудового вклада в общественное производство.

В настоящее время в России действуют те возрастные границы выхода на пенсию, которые сформировались в СССР в 30-е гг. при 7-часовом рабочем дне. С 1967 г. в стране удлинили рабочий день с 7 до 8 часов, что, вообще говоря, служило основанием для уменьшения возраста выхода на пенсию, но «развитой социализм» проигнорировал эту закономерность, что стало одним из факторов, затормозивших рост продолжительности жизни населения СССР.

В настоящее время труд российских работников многих, преимущественно рабочих, профессий (шахтеров, докеров, сталеваров, авиадиспетчеров и т. д.) является настолько интенсивным или осу- ществляется при таких неблагоприятных условиях, что трудоспособность утрачивается быстрее, чем в среднем. Даже более ранний срок выхода таких работников на пенсию не гарантирует, что продолжительность их жизнь достигнет средней для общества величины. Поэтому с точки зрения сохранения здоровья граждан, занятых в этих сферах трудовой деятельности, при существующей продолжительности их рабочего дня правомерно дальнейшее понижение возраста выхода на пенсию.

Возможно, при доведении рабочего дня трудящихся данных профессий до трех-четырех часов (без увеличения интенсивности труда и без сокращения общего заработка) появилась бы предпосылка увеличения периода их трудоспособности. Но пока такое сокращение рабочего дня не произошло, остаются необходимыми льготные условия выхода на пенсию и даже более льготные, чем существуют сегодня.

При оценке трудоспособности российских работников следует учитывать и влияние кризиса 90-х гг., который привел к резкому понижению уровня жизни основной массы населения. Случаи голодных обмороков на предприятиях отражали общее ухудшения питания трудящихся и их семей. Подрыв жизненных сил работников в течение этого периода едва ли был компенсирован в результате последующего улучшения социально-экономической ситуации.

Разрыв между потребностями развития работников и уровнем их заработной платы, сложившийся в 90-е гг., хотя и сокращается, но остается крайне значительным. Для достижения потребительского бюджета развития (по терминологии ОАО «ВЦУЖ»), необходимо многократное увеличение средней заработной платы. Следовательно, продолжается действие факторов, понижающих фактическую трудоспособность граждан.

Возникновение массовой бедности в 90-е гг. привело к ослаблению здоровья молодежи, вступающей в трудовую жизнь. Ей будет сложнее выполнить ту норму труда – в смысле продолжительности трудового стажа, – которая была установлена для предыдущих поколений.

Вот почему увеличение пенсионного возраста без сокращения рабочего дня, а тем более, вместе с удлинением рабочего времени, навязываемое российскому обществу, означает ускоренный уход из жизни работников, занятых трудом при неблагоприятных условиях, повышенной интенсивности. Произойдет общее снижение продолжительности жизни населения, включая время жизни после пенсии, что означает социально-экономический регресс.

Ссылка на то, что значительная доля лиц, получающих пенсии, продолжает трудиться, не раскрывает мотивов подобной работы: угроза материальной необеспеченности, сохраняющаяся для многих пенсионеров, вынуждает работать, не считаясь с ущербом здоровью.

Неправомерна и апелляция к опыту тех экономически развитых стран, в которых возраст выхода на пенсию выше, чем в России. В этих странах годовой фонд рабочего времени в расчете на одного работника на 200-300 часов меньше, чем в нашей стране. Как правило, менее продолжительной является и рабочая неделя. Трудящимся этих стран в последние десятилетия не выпадало пережить «шоковую терапию», подобную российской 90-х гг., уровень их зарплат существенно выше. Вот почему, например, в Швеции при среднем возрасте выхода на пенсию в 64 года (хотя имеется возможность стать пенсионером и в 61 год), доля лиц в возрасте старше 80 лет в общей численности населения – 5,3% – является самой высокой в Европе. Ожидаемая продолжительность жизни мужчин в этой стране составляет 78,6 года, превышая возраст выход на пенсию почти на 15 лет. У женщин это разница еще значительнее – 19,3 года [5].

Брать в качестве ориентира для России пенсионный возраст в 65 лет, значит игнорировать тот факт, что ожидаемая продолжительность жизни российских мужчин находится ниже этой планки и что это отставание обусловлено высокой смертностью в трудоспособном возрасте.

Увеличение возраста выхода на пенсию зачастую представляют как экономически неизбежное, диктуемое растущей долей пенсионеров в российском обществе. Предполагается, что при таком росте будет невозможно материально обеспечить пенсионеров и потому понадобится удлинить трудовой стаж каждого работника с тем, чтобы остановить увеличение пенсионных расходов.

Следует отметить, что возрастание доли членов общества, не участвующих в общественном производстве, началось в России не сегодня и связано не только с пенсионерами. Например, введение всеобщего среднего образования, развитие сферы высшего профессионального образования, отодвигая рамки вступления в трудовую жизнь, также снижали долю занятых. Но эти процессы не только не препятствовали развитию общественного производства, но, наоборот, способствовали ему.

Стабильность законодательно определяемого возраста выхода на пенсии при удлинении рабочего дня до 8 часов едва ли можно было оценить позитивно, однако она, по крайней мере, не подрывала трудовую мотивацию работающих и не противоречила повышению материальной обеспеченности пенсионеров.

Разумеется, кризис 90-х гг. негативно отразился на благосостоянии основной массы работников и пенсионеров, однако десятилетие экономического роста привело к улучшению ситуации.

Демографическая проблема, связанная с сокращением доли молодого поколения и увеличением доли пожилого, безусловно, существует. Но насколько она значима с точки зрения возможностей обеспечения нетрудоспособных, включая пенсионеров?

В 2009 г. численность трудоспособных составляла в России 89 млн человек (приблизительно 63% от общей численности населения), в 2020 г., по прогнозам, составит 79 млн чел. (около 58% от численности населения при существующей его динамике). Итак, доля нетрудоспособных возрастет на 5 процентных пунктов, что означает относительное сокращение доли фонда рабочего времени общества во всем объеме социальной деятельности.

При прочих равных условиях, это означало бы сокращение общественного продукта на душу населения, то есть падение общественного благосостояния. Но в том-то и дело, что в условиях формирования инновационной экономики основным фактором экономического роста выступает не увеличение фонда рабочего времени общества, а повышение производительности труда, обеспечивающее увеличение общественного продукта при уменьшении этого фонда. Поэтому ссылка на рост доли нетрудоспособных как причину неизбежного повышения возраста выхода на пенсию игнорирует потенциал формирования инновационной экономики, необоснованно интерпретирует социально-экономический регресс как закономерность современного общества.

В действительности, относительное возрастание численности пенсионеров объективно требует обеспечить такие темпы роста производительности труда, которые позволят увеличить общественный продукт при сокращении доли и численности занятых.

Если в России рост производительности труда продолжится темпами, существовавшими в первое десятилетие 2000-х гг. – по 4-5% в год, то к 2020 г. производительность труда вырастет приблизительно на 40%. Это с лихвой компенсирует сокращение фонда рабочего времени общества на 12% вследствие уменьшения численности занятых и позволит обеспечить определенный рост жизненного уровня населения, включая пенсионеров.

В прошедшее десятилетие задачи инновационного развития решались крайне непоследовательно. Очевидно, что при реализации инновационной ориентации экономики рост производительности труда будет существенно выше, создавая более благоприятные условия для повышения уровня жизни народа.

Таким образом, при формировании инновационной экономики нет экономической неизбежности в увеличении возраста выхода на пенсию.

Если же производство не будет развиваться, то увеличением пенсионного возраста не обеспечить растущие потребности российского общества. Более того, увеличение возраста выхода на пенсию – путь, связанный с наращиванием трудовых затрат в порядке компенсации уменьшения доли занятых, является тупиковым. Без должного повышения производительности труда потребуется дальнейшее увеличение пенсионного возраста, независимо от сохранения трудоспособности старшего поколения, что в итоге приведет к скачку смертности пожилых людей, искусственно причисленных к трудоспособным, и в результате – к падению фонда рабочего времени общества.

Поэтому решение проблем пенсионного обеспечения должно базироваться на использовании всех резервов роста общественной производительности труда на основе формирования инновационной экономики.

• 1.    Маркс К. Капитал. Т. I // К. Маркс и Ф Энгельс. Соч. Т. 23. 2. Glyn A. Capitalism Unleashed: Finance, Globalization, and Welfare. Published in the United States by Oxford University Press Inc., N.Y. – 2006.

• 3.     http://laborsta.ilo.org (дата обращения: 3.02.2012).

4.
(дата обращения: 3.02.2012).

• 5.     http://www.sweden.se/ru/Start/Work-live/Facts/Elderly-care (дата обращения: 7.02.12).