Развитие социальной сферы Советского Союза по материалам Генерального хозяйственного плана СССР на 1951-1970 гг

На декларативном уровне советское руководство уделяло большое внимание развитию социальной сферы СССР и напрямую связывало его с качественными изменениями советского общества и укреплением социалистического строя. Достижение высокого уровня жизни рассматривалось в качестве важной социально-экономической задачи, которая решалась с помощью народно-хозяйственного планирования. Подготовленные в рамках этого процесса многолетние экономические планы имели статус законодательных актов, выполнение которых было обязательным для партийных и советских органов власти.

Обзор литературы

В современной историографии довольно влиятельной является точка зрения о том, что советское многолетнее, прежде всего пятилетнее, планирование носило пропагандистский и идеологизированный характер [5, с. 154–163]. С указанным утверждением можно согласиться лишь частично, поскольку идеологическая составляющая советских народно-хозяйственных планов может рассматриваться, скорее, как специфический способ мотивации труда [10, с. 253]. Тем более, что многоступенчатая процедура составления квартальных, годовых и пятилетних планов, а затем утверждения пятилетних планов на съездах коммунистической партии или заседаниях Верховного Совета представляется избыточной для простой трансляции идеологических установок [13, с. 24]. Также в историографии часто встречается точка зрения о формальном характере советского планирования, которая аргументируется тем, что годовые и квартальные планы находились в состоянии постоянной корректировки и конечный результат их выполнения существенно отличался от запланированного [11, с. 136–156]. При этом советские руководители не отрицали такого положения вещей. Например, И. В. Сталин подчеркивал, что «всякий план есть лишь план, принятый в порядке первого приближения, который надо уточнять, изменять и совершенство-вать»1. В силу указанных обстоятельств научная дискуссия о сущности советского годового и пятилетнего планирования еще далека от завершения.

Практически за пределами этой дискуссии находится вопрос об исследовании истории разработки и попыток реализации в СССР в 1920–1960-е гг. Генеральных хозяйственных планов, рассчитанных на 15–20 лет. Отдельные работы, посвященные указанной теме, были подготовлены советскими экономистами, которые анализировали хозяйственную модель Генерального плана, разрабатывавшегося в 1920-е гг. [1, с. 60–70; 19, с. 36–48]. Во многом опираясь на этот опыт, в 1979 г. была подготовлена единственная на сегодняшний момент монография, посвященная основным положениям Генерального хозяйственного плана 1920-х гг. [15]. Несмотря на высокое качество работы, ее главным недостатком является опора на публикации в газетах и журналах с минимальным привлечением архивных источников.

Еще менее изученными являются варианты Генеральных планов, разрабатывавшиеся в конце 1930-х и во второй половине 1940-х гг. Им посвящены лишь небольшие разделы в обобщающих трудах по истории советской экономики или научные статьи обзорного характера [6, с. 244–246; 9, с. 204– 220], а изучению специальных вопросов в Генеральных планах были посвящены единичные работы [2, с. 151–166]. Специально проблеме долгосрочного планирования социального развития посвящена всего одна статья, которая рассматривает соответствующие положения Генеральной перспективы (аналога Генерального плана в хрущевское время) [3, с. 420–430]. Таким образом, в современной историографии в недостаточной степени разработаны вопросы, связанные с изучением советских экономических планов, рассчитанных на несколько десятилетий. А их отдельные аспекты, например планируемый уровень жизни граждан и раз- витие социальной сферы советского общества, по большей части остаются «белым пятном» для исследователей.

Материалы и методы

Исследование базируется на материалах архивных фондов Госплана СССР, Центрального статистического управления СССР, а также съездов и пленумов коммунистической партии. В них отражены процесс разработки Генерального хозяйственного плана СССР на 1951–1970 гг., его основные положения, а также информация о реально достигнутых результатах. При работе с привлеченными источниками использовался историко-генетический метод, который позволил проследить эволюцию разработки основных социальных положений Генерального плана. Также в исследовании использовался историко-критический метод. Он дал возможность проанализировать и оценить предполагаемую эффективность Генерального плана. Для анализа динамики цифровых показателей использовался статистический метод.

Результаты

Первый опыт долгосрочного планирования экономического развития в СССР, план ГОЭЛРО, был осуществлен во время Гражданской войны под руководством председателя Госплана Г. М. Кржижановского. После окончания военных действий заложенные в план идеи были развиты в так называемую «цепочку Кржижановского» [14, с. 180]. Она представляла собой совокупность народно-хозяйственных планов, рассчитанных на разные отрезки времени: контрольные цифры на один год; перспективный план на пять лет; Генеральный план на 10–15 лет или два – три пятилетних плана2. Одновременная реализация этих планов должна была обеспечивать преемственность в проводимой экономической политике советской власти.

Первая попытка разработки наиболее длительного экономического плана из

«цепочки Кржижановского» была предпринята в 1925 г. Госплан СССР образовал специальную комиссию по разработке Генерального хозяйственного плана на 1926/27-1940/41 гг. под руководством первого заместителя председателя Госплана П. С. Осадчего. Подготовленный комиссией план исходил из «генетического» подхода к экономическому планированию, т. е. из экстраполяции темпов развития последних лет существования Российской империи на будущее развитие Советского Союза. Главной целью плана провозглашалось построение социализма в СССР. Предполагалось, что на пути к социализму величина капитального накопления в экономике Союза будет незначительно превосходить гражданское потребление3. В свою очередь такая ситуация означала, что уровень жизни советских граждан будет расти пропорционально росту экономики страны.

С началом разработки и принятия первого пятилетнего плана в 1928 г. Генеральный план оказался вытеснен на периферию плановой работы. На смену «генетическому» подходу к планированию пришел «телеологический», который основывался на «модели А. Г. Фельдмана» (также используется название «модель Фельдмана - Маха-ланобиса»). Она получила свое название по имени начальника отдела перспективного планирования Госплана СССР. В ее основе лежала идея, восходящая к работам классиков марксизма, о разделении экономики на два сектора – производства капитальных и потребительских товаров. Согласно указанной модели, инвестиционная политика государства должна была быть полностью сфокусирована на строительстве крупных промышленных предприятий, производящих средства производства. Полученная от этих предприятий продукция затем вновь должна была направляться в сферу производства средств производства, и только затем, в более отдаленной перспективе, предполагалось перейти к массовому выпуску предметов потребления4. Несмотря на максимальный приоритет накопления, новая экономическая модель все же предполагала определенный рост доходов граждан за счет перетока рабочей силы из низкопроизводительного сельского хозяйства в высокопроизводительное промышленное производство с более высокой оплатой труда.

Модель Г. А. Фельдмана стала основой для разработки первого и второго пятилетнего плана, а также нового Генерального хозяйственного плана, о разработке которого было заявлено на XVIII съезде ВКП (б) в марте 1939 г. На нем новый Председатель Госплана СССР Н. А. Вознесенский поставил вопрос о «разработке Генерального хозяйственного плана, рассчитанного на несколько пятилеток, рассчитанного на переход от социализма к коммунизму (выделено нами. - М. С. ), на завершение задачи догнать и перегнать передовые в экономическом отношении капиталистические страны»⁵. После завершения съезда Госплан СССР приступил к разработке Генерального плана на 1942-1957 гг.⁶ Однако реализации этого плана на практике помешало начало Великой Отечественной войны.

После окончания войны перед советским руководством вновь встала проблема дальнейшего развития страны. Она усугублялась тем, что СССР был нанесен огромный материальный ущерб - не менее 679 млрд руб. в ценах 1941 г., что было вдвое больше государственных вложений за все предвоенные пятилетки [18, с. 192], а также масштабными людскими потеря-

Осадчий П. С. Очерки по экономике генерального плана. 2. Рост населения и рост накопления // Правда. – 1927. – 3 июля. – С. 3.

Фельдман Г. А. К теории темпов народного дохода // Плановое хозяйство. – 1928. – № 11. – С. 146–170 ; Его же. К теории темпов народного дохода // Плановое хозяйство. – 1928. – № 12. – С. 151–180.

Речь тов. Вознесенского // XVIII съезд Всесоюзной Коммунистической партии (б). 10–21 марта 1939 г. : стеногр. отчет. – С. 340.

Российский государственный архив эономики (РГАЭ). – Ф. 4372. – Оп. 43. – Д. 125б–125г.

ми – около 27 млн чел. [12, с. 11–17]. Помимо этого, при постановке конкретных задач советское руководство учитывало обретение СССР статуса великой державы по итогам Второй мировой войны и реалиями начавшейся вслед за ней холодной войны. Исходя из этого 9 февраля 1946 г. И. В. Сталин в публичной речи в ходе выборов в Верховный Совет представил свое видение дальнейшего развития страны. Он выделил ряд задач, стоявших на повестке дня. Во-первых, «восстановить довоенный уровень промышленности и сельского хозяйства и затем превзойти этот уровень», во-вторых «расширение производства предметов широкого потребления… поднятие жизненного уровня трудящихся путем последовательного снижения цен»7. Также в качестве перспективной задачи он выделил намерение «поднять уровень нашей промышленности, например, втрое по сравнению с довоенным уровнем... На это уйдет, пожалуй, три новых пятилетки, если не больше»8. В контексте описанного выше процесса советского планирования, который был основан на «цепочке Кржижановского», указанный И. В. Сталиным временной период, «три новых пятилетки, если не больше», нужно рассматривать как указание на продолжение довоенной практики планирования народного хозяйства.

Первая обозначенная И. В. Сталиным задача – экономическое восстановление страны – была частично выполнена в течение 1947 г., когда завершился процесс восстановления промышленности [4, с. 332]. На этом фоне председатель Госплана СССР Н. А. Вознесенский 2 августа 1947 г. напра- вил на имя И. В. Сталина записку, в которой предложил «приступить к составлению генерального хозяйственного плана СССР… на 20 лет [с целью. – С. М.] построения в СССР коммунистического общества [курсив наш. – С. М.]»9. Главное отличие нового Генерального плана от довоенного заключалось в увеличении срока его реализации с 15 до 20 лет, т. е. с трех до четырех пятилеток, что можно трактовать в русле указаний И. В. Сталина о «трех новых пятилетках, если не больше».

Также в записке Н. А. Вознесенского указывалось, что предлагавшийся Генеральный план должен был стать «дополнением и конкретным планом выполнения новой программы ВКП (б)», вопрос о разработке которой был одобрен на Пленуме ЦК еще 26 февраля 1947 г.10 По всей видимости, Н. А. Вознесенский получил от И. В. Сталина одобрение своего предложения, поскольку уже 8 августа 1947 г. принял участие в обсуждении проектов новой Программы ВКП (б).

Все представленные на обсуждение проекты исходили из возможности построения коммунистического общества в СССР, а ведущую роль в этом процессе, по мысли разработчиков, должно было взять на себя Советское государство. Эти установки значительно расходились со взглядами классиков марксизма на характер перехода к коммунизму, согласно которым коммунистическое общество возможно было построить только в мировом масштабе, а по мере его строительства государство как общественный институт должно было отмереть11.

Помимо основополагающих вопросов коммунистического строительства, участ- ники совещания обсуждали и ряд более частных положений. Например, они пришли к консенсусу по поводу эволюционного, а не революционного характера перехода от социализма к коммунизму12. Это положение можно рассматривать как идеологическую основу для разработки и реализации Генерального хозяйственного плана. Относительно главного приоритета экономического развития участники совещания повторяли тезис И. В. Сталина о том, что необходимо добиться за «10-15 лет утроения промышленности - стали, чугуна, нефти, т. е. на ближайшие 15–20 лет мы должны сохранять и укреплять ведущую роль тяжелой индустрии, в первую очередь машино-строения»13. При этом вопросы, связанные с повышением уровня жизни советских граждан и развитием социальной сферы общества, вызывали споры среди участников.

Так, обозначились два подхода к решению вопроса о переходе от распределения по труду к распределению по потребности, т. е. к коммунистическому принципу распределения. Первый из них представлял Д. Т. Шепилов, который отстаивал точку зрения о том, что первоочередным является удовлетворение «социально-общественных, культурных запросов нашего народа, т. е. по потребностям образования, здравоохранения, кино, курортов»14, и лишь потом предлагал переходить к удовлетворению материальных потребностей. В свою очередь К. В. Островитянов делал предложения о первоочередности товарного насыщения советской торговли: «Такую перспективу нужно дать, что будем стремиться к тому, чтобы жизнь сделать красивой, чтобы жить в хорошей обстановке, иметь хорошие вещи»15. В свою очередь Н. А. Вознесенский отстаивал более традиционную для советского обществоведения точку зрения об иерархии удовлетворения потребностей граждан по мере продвижения к коммунизму [16, с. 568–569] – сначала в продуктах питания, затем в предметах первой необходимости и лишь потом – в предметах долговременного спроса16. В последующем именно точка зрения Н. А. Вознесенского о развитии социальной сферы нашла отражение в Генеральном хозяйственном плане.

Первоначально срок его представления в Политбюро был назначен на 15 января 1948 г.17 Для разработки Генерального плана в Госплане было создано более 300 специальных групп, координацией работы которых занимался начальник отдела перспективных планов Г. М. Сорокин. Он отчитывался в работе перед председателем Госплана СССР Н. А. Вознесенским. К указанной дате был подготовлен предварительный проект Генерального хозяйственного плана СССР на 1946-1965 гг., но он был отправлен на доработку. Отличительной особенностью указанного варианта являлось то, что в нем была обозначена предполагаемая численность населения СССР к моменту построения коммунизма в 1965 г. -225 млн чел.18 Но уже во втором варианте документа, переработанном и подготовленном для представления в Политбюро и Совет Министров 21 сентября 1948 г., был внесен ряд существенных изменений. Прежде всего был сдвинут срок реализации и предполагаемого построения коммунистического общества на пять лет – с 1946-1965 гг. на 1951-1970 гг. Сдвиг срока реализации Генерального плана можно объяснить желанием увязать его начало со стартом V пятилетнего плана (1951– 1955 гг.). Также из второго варианта документа исчезла информация о численности

Таблица 1

Предполагаемые ежегодные темпы роста гражданского потребления важнейших видов товаров в различных версиях Генерального хозяйственного плана СССР, % *

Table 1

The estimated annual growth rates of civilian consumption of the most important types of goods in various versions of the USSR General Economic plan, %

Показатель / Index	Генеральный план 1942–1957 гг. / General plan in 1942–1957	Генеральный план 1951–1970 гг. / General plan in 1951–1970
Мясо и мясопродукты / Meat and meat products	7,5	6,5
Рыба и рыбопродукты / Fish and fish products	6,1	4,1
Молоко и молочные продукты / Milk and milk products	5,1	1,6
Картофель / Potatoes	0,2	-3,0
Хлопчатобумажные ткани / Cotton fabrics	6,5	7,3
Обувь кожаная / Leather shoes	6,2	5,8
Мыло / Soap	7,3	6,7

* Рассчитано на основе натуральных показателей по: РГАЭ. – Ф. 4372. – Оп. 43. – Д. 125б. – Л. 177–178 ; Ф. 4372 сч. – Оп. 96. – Д. 1389. – Л. 106–107.

населения в период реализации Генерального плана, а многие связанные с ней показатели, в том числе относящиеся к социальной сфере общества, были даны не в абсолютных, а в относительных величинах. Это можно объяснить тем, что второй вариант Генерального плана имел статус «проект Постановления». Он предполагал в случае его принятия хотя бы частичную публикацию в открытой печати, а сведения о численности населения страны во второй половине 1940-х гг. имели статус совершенно секретных19. Далее в статье будет рассматриваться проект Генерального хозяйственного плана на 1951–1970 гг. как наиболее полный документ, подготовленный для рассмотрения в Политбюро и Совете Министров СССР.

Сравнение главных экономических ориентиров, заданных И. В. Сталиным в речи 9 февраля 1946 г., «производить ежегодно до 50 миллионов тонн чугуна, до

60 миллионов тонн стали, до 500 миллионов тонн угля, до 60 миллионов тонн нефти»20 с аналогичными значениями Генерального плана показывает, что их достижение по нефти ожидалось уже в конце I пятилетки Генерального хозяйственного плана, т. е. к 1955 г., а по углю, чугуну и стали – в III пятилетку Генерального хозяйственного плана, т. е. к 1965 г.21 Таким образом, Госплан СССР закладывал в Генеральный план опережающее выполнение наиболее важных показателей. В такой ситуации можно найти аналогию с первой пятилеткой, которая официально была провозглашена завершенной досрочно22. При этом И. В. Сталин в речи 9 февраля 1946 г. обошел вопрос о конкретных ориентирах социального развития в будущем. Поэтому для определения потенциала адаптивности разработанного после войны Генерального хозяйственного плана к новым условиям необходимо сравнить его основные показатели с аналогич- ными показателями Генерального плана, который разрабатывали перед войной.

Данные табл. 1 показывают, что темпы роста потребления практически по всем группам товаров в послевоенном Генеральном хозяйственном плане должны были быть ниже по сравнению с запланированным перед войной. На снижение темпов роста повлиял огромный урон, нанесенный СССР военными действиями. Исключение составляло только потребление хлопчатобумажных тканей, которое должно было увеличиться с 6,5 до 7,3 % в год, что указывает на понимание Госпланом важности проблемы крайне низкой обеспеченности граждан СССР одеждой в послевоенное время, производство которой практически прекратилось в войну [7, с. 56–57].

При этом в абсолютных цифрах Генеральный хозяйственный план на 1951– 1970 гг. предполагал увеличение основных показателей гражданского потребления, так как полное удовлетворение потребностей граждан трактовалось как одно из условий построения коммунистического общества. В соответствии с идеями, высказанными Н. А. Вознесенским на совещании в ЦК по поводу проекта новой программы ВКП (б), удовлетворение потребностей должно было происходить в несколько этапов: «В первую очередь обеспечить распределение по потребностям основных предметов питания (хлеб, овощи, мясо, жиры, сахар), далее промышленных товаров первой необходимости и массового спроса с тем, чтобы в дальнейшем перейти постепенно к распределению

Таблица 2

Планируемый рост годового потребления важнейших продуктов питания в СССР на душу населения, кг * Table 2

The planned growth in annual consumption of the most important food products in the USSR per capita, kg

Показатель / Index	1950	1955	1960	1965	1970	1970 факт / fact.	Выполнение в % / Execution in %
Хлеб и хлебобулочные изделия / Bread and bakery products	240,0	230,0	220,0	200,0	180,0	149,0	82,8
Мясо и мясопродукты / Meat and meat products	24,0	48,8	64,7	77,2	80,0	47,5	59,4
Рыба и рыбопродукты / Fish and fish products	8,5	10,8	13,2	15,8	18,4	15,4	83,7
Сахар / Sugar	11,2	16,3	25,3	34,1	39,8	38,8	97,5
Масло животное / Butter	2,3	5,0	7,8	10,9	13,8	н/д	н/д
Масло растительное / Oil	2,8	3,8	4,8	5,8	6,7	6,8	101,5
Картофель / Potatoes	180,0	150,0	110,0	100,0	100,0	130,0	130,0
Овощи и бахчевые / Vegetables and melons	61,0	70,0	82,0	150,0	150,0	82,0	54,7
Фрукты свежие и сухие в переводе на виноград и цитрусовые / Fresh and dry fruits in terms of grapes and citrus fruits	15,0	20,0	30,0	60,0	90,0	35,0	38,9
Молоко и молочные продукты (в переводе на молоко) / Milk and milk products (in terms of milk)	138,0	164,0	175,0	175,0	185,0	307,0	165,9

* Рассчитано по: РГАЭ. – Ф. 4372 сч. – Оп. 96. – Д. 1389. – Л. 106 ; Народное хозяйство СССР в 1985 г.

Статистический ежегодник. – М. : Финансы и статистика, 1986. – С. 445.

Таблица 3

Планируемый рост годового потребления основных непродовольственных товаров промышленного производства на душу населения*

Table 3

The planned growth in annual consumption of basic non-food products of industrial production per capita

Показатель / Index	1950	1955	1960	1965	1970	1970 факт / fact.	Выполнение в % / Execution in%
Хлопчатобумажные ткани, м2 / Cotton fabrics, m2	14,3	23,5	34,4	47,9	55,0	30,4	55,3
Шерстяные ткани, м2 / Woolen fabrics, m2	1,1	1,6	2,6	3,9	4,3	2,7	62,8
Льняные ткани, м2 / Linen fabrics, m2	0,72	1,8	3,7	6,2	8,2	1,8	22,0
Трикотажное белье, шт. / Knitted underwear, pcs.	0,65	1,78	2,93	5,6	6,7	3,5	52,2
Обувь кожаная, пар на 1 чел. / Leather footwear, pairs per 1 person	1,1	1,8	2,4	3,0	3,2	3,0	93,8

* Рассчитано по: РГАЭ. – Ф. 4372 сч. – Оп. 96. – Д. 1389. – Л. 106 ; Народное хозяйство СССР в 1985 г. Статистический ежегодник. – М., 1986. – С. 445.

по потребностям всех [т. е. остальных. – С. М. ] предметов потребления»²³.

В соответствии с этим в 1951–1970 гг. предполагался рост потребления продуктов питания в следующем объеме (табл. 2).

Данные табл. 2 показывают намерение Госплана сбалансировать и расширить сложившийся после войны крайне скудный рацион питания советских граждан. В расчете на одного человека в день он состоял из «мучных изделий (в основном хлеба) около половины килограмма в мучном эквиваленте, а также небольшого количества круп, 400–600 граммов картофеля и около 200– 400 граммов молока и молочных продуктов» [21, с. 239]. Исходя из этого, Госплан закладывал в Генеральный план структуру питания в 1970 г., основанную на разнообразии микроэлементов и витаминов за счет увеличения потребления рыбы, мяса, овощей и снижения содержания углеводов. Помимо указанных продуктов питания, к 1970 г. наибольший рост потребления, в шесть раз, должен был прийтись на фрукты и животное масло, которые совокупно за- нимали наименьшую долю в структуре потребления на 1951 г. – 2,5%24.

Следующая ступень в процессе перехода к коммунистическому обществу была связана с увеличением выпуска и потребления промышленных товаров массового спроса. Предполагалось, что оно будет выглядеть следующим образом (табл. 3).

Данные табл. 3 показывают, что внимание Госплана было приковано к увеличению выпуска материалов для дальнейшего расширенного производства одежды: в четыре раза для пользовавшихся массовым спросом шерстяных и хлопчатобумажных тканей и в 10–11 раз – для дефицитных льняных тканей и трикотажного белья. Такое разграничение говорит не только о проблемах с обеспечением одеждой советских граждан в послевоенное время, о которых говорилось выше, но и о постановке перспективной задачи диверсификации выпуска различных видов одежды и увеличении доступного ассортимента. Отдельно стоит отметить, что в послевоенный период в сельской местности недостаток одежды ощущался еще острее, чем в среднем по стране. В 1950 г. на одного сельского жителя приходилось меньше одной пары кожаной или резиновой обуви и около 7 м хлопчатобумажной ткани25.

Третий этап на пути перехода к распределению по потребности касался массового строительства жилья. Актуальность этой задачи определялась тем, что в предвоенные пятилетки ввод в строй новой жилой площади был ограничен, а во время войны большая часть имевшегося жилого фонда была разрушена или пришла в негодность. Поэтому в Генеральном хозяйственном плане ставилась задача разрешить «жилищный вопрос путем обеспечения для каждой семьи благоустроенной квартиры»26. По мысли разработчиков, от решения этой задачи напрямую зависела удовлетворенность работников уровнем жизни, что должно было положительно влиять на производительность труда и успешность перехода к коммунистическому обществу.

В связи с тем, что значительная часть производственных показателей Генерального плана была связана с тяжелой промышленностью, особая роль в нем отводилась развитию городов. Предполагалось, что именно советские города станут локомотивами «в преобразовании социалистического общества в общество коммунистическое и… базой для окончательной ликвидации противоположности между городом и де-ревней»27. Причем градостроительная политика должна была быть направлена на строительство новых городов с населением от 100 до 200 тыс. чел. В Генеральном плане отсутствовал список городов, которые предполагалось построить в течение 20 лет, но были обозначены главные направления территориального развития – «новые города должны были строиться в районе возведения крупных промышленных объектов прежде всего в Сибири и Дальнем Восто-ке»28, т. е. в районах намечавшегося массированного хозяйственного освоения29.

Проектировки строительства жилья в уже существовавших городах предполагали рост государственных капитальных вложений в пять раз за 20 лет – с 31,8 до 160 млрд руб. В натуральном выражении ввод государственной жилой площади должен был увеличиться в 3,5 раза – с 45,4 до 160,0 млн м2, в то время как ввод в действие жилой площади индивидуального строительства должен был увеличиться лишь в 1,6 раза – с 19,0 до 30,0 млн м2. Поэтому в течение реализации Генерального хозяйственного плана должно было измениться соотношение между вводом в строй государственного и индивидуального жилья с 70 к 30 % в 1950 г. до соотношения 85 к 15 % в 1970 г. в пользу государства30.

Помимо развития городов, в Генеральном плане ставилась задача обеспечения сельского населения благоустроенным жильем. Эта задача выглядела особенно актуальной, так как, по расчетам Госплана, даже к моменту построения коммунистического общества в 1970 г. доля городского населения должна была составить 41,1 %, а деревенского – 58,9 %31, т. е. предполагалось, что к моменту построения коммунизма СССР останется преимущественно сельской страной. Исходя из этого в деревне предполагалось построить за 20 лет 18,5 млн частных домов, что означало величину среднегодового темпа ввода жилья в 2,9 %, в то время как в городе этот показатель был почти в два раза выше – 5,1 %32. Таким образом, достижение одной из главных целей на пути к построению ком- мунистического общества – стирание грани между городом и деревней – предполагалось осуществить за счет первоочередного развития городов, а развитие сельских населенных пунктов должно было запаздывать. Стоит отметить, что в послевоенное время существовал и другой взгляд на эту проблему, который предполагал существенные вложения в социальную инфраструктуру села и быстрое приближение уровня жизни в деревне к городскому. Он был публично высказан Н. С. Хрущевым в марте 1951 г.33, но затем осужден специальным постановлением Политбюро в апреле 1951 г.34 Поэтому предложенный Н. С. Хрущевым путь не был реализован при жизни И. В. Сталина.

Переход от социализма к коммунизму в Генеральном плане связывался не только с простым увеличением доступности товаров народного потребления и строительством социальной инфраструктуры, но и с увеличением реальных денежных доходов. Это положение также входило в противоречие с работами классиков марксизма, которые говорили об отмирании денег по мере построения коммунистического общества35.

В течение 20 лет предполагалось увеличить фонд оплаты труда в СССР на 76 % – с 347 до 610 млрд руб.36, при этом средняя месячная заработная плата в период реализации Генерального плана должна была вырасти на 36 % – с 650 до 885 руб.37, т. е.

Таблица 4

Среднемесячная заработная плата работников по отраслям народного хозяйства, руб. * Table 4

The average monthly wages of workers by branches of the national economy, rubles

Показатель / Index	1950 г.	1955 г.	1960 г.	1965 г.	1970 г.	1970 г. факт / fact.	Выполнение в % 38 / Execution in %
Промышленность / Industry	739	805	866	930	985	133,3	135,3
Строительство / Building	591	674	764	864	981	149,9	152,8
Сельское хозяйство / Agriculture	388	443	499	553	610	101	165,6
Железнодорожный транспорт / Railway transport	690	758	826	894	970	123,4	127,2
Просвещение / Education	720	792	860	927	990	108,139	109,2
Здравоохранение / Health care	508	561	612	676	722	92	127,4
Государственный и партийный аппарат / State and party apparatus	663	716	774	832	890	124,5	139,9

* Рассчитано по: РГАЭ. – Ф. 4372 сч. – Оп. 96. – Д. 1389. – Л. 88.

величина фонда оплаты труда росла быстрее средней заработной платы. Указанная ситуация отражает положения «реформы заработной платы» начала 1930-х гг., направленной на материальное стимулирование труда рабочих с помощью введения сдельной оплаты и премий, не входивших в размер оклада [10, с. 213]. Материальное стимулирование в целом должно было поддерживать ускоренный рост экономики, но наравне с ним должна была сохраняться более высокая заработная плата в приоритетных отраслях экономики.

Из табл. 4 видно, что наибольший рост ежемесячной заработной платы должен был наблюдаться в строительстве (66,0 %) и сельском хозяйстве (57,2 %). Рост в строительстве объясняется приоритетом инвестирования в эту отрасль согласно экономической модели Г. А. Фельдмана40. В сельском хозяйстве, наоборот, планировалось повышать крайне низкие доходы сельских работников, так как в 1950 г. в среднем по СССР колхозникам, составлявшим подавляющее число жителей сельской местности, за один трудодень было выдано 1,5 кг зерна и 1,5 руб., или 33,63 руб. в месяц при средней годовой выработке на одного колхозника в 269 трудодней41. Эти цифры значительно меньше, чем в среднем по отрасли, что объясняется более высокой зарплатой в совхозах и среди квалифицированных сельских работников – счетоводов, агрономов и т. д.

Наименьший прирост заработной платы был запланирован в промышленности, что объясняется изначально самым высоким уровнем оплаты труда среди всех отраслей в 1950 г. Однако к 1970 г. первенство среди отраслей народного хозяйства по оплате труда должно было занять просвещение, поскольку в условиях научно-технической революции остро встал вопрос о подготовке специалистов с высшим, прежде всего техническим, образованием.

Увеличение заработной платы работников советских предприятий должно было проводиться параллельно с постепенным снижением цен, аналогичным тем, которые проводились в 1948-1954 гг.42 Как показывает анализ изменения индексов цен по основным группам товаров, за 20 лет государственные оптовые цены должны были сократиться в среднем на 54 %, а розничные - на 67 %43. Однако еще большее сокращение должны были демонстрировать государственные цены на продовольственные товары и цены на колхозных рынках. Их сокращение должно было составить 73-74 %44, что, как и в случае с реальными снижениями цен в 1948–1954 гг., было направлено на падение денежных доходов колхозников [17, с. 50-53]. Поэтому Генеральный план предполагал механизм частичной компенсации выпадающих доходов сельских жителей в виде строительства на селе «предприятий по оказанию услуг для населения с тем, чтобы... высвободить время для отдыха и культурных развлечений»45. С помощью этой меры на селе постепенно должна была увеличиваться доля государственной собственности и падать доля колхозной. В последующем И. В. Сталин высказывался в русле развития этого положения следующим образом: «Для того, чтобы подготовить действительный, а не декларативный переход к коммунизму... необходимо поднять колхозную собственность до уровня общенародной собственности, а товарное обращение... заменить системой продуктообмена»46. Таким образом, снижение цен в долгосрочной перспективе, возможно, выходящей за пределы Генерального плана, было нацелено на постепенное сворачивание системы советской торговли и ликвидацию каких-либо различий в формах собственности между городом и деревней. Эта ситуация должна была стать экономической основой будущего коммунистического общества.

Помимо увеличения выпуска товаров широкого потребления, а также проведения активной политики в области заработной платы и снижения цен, Генеральный хозяйственный план на 1951–1970 гг. предполагал преобразования в социальнокультурной сфере. Прежде всего в будущем коммунистическом обществе необходимо было решить задачу стирания грани между физическим и умственным трудом. Решение виделось в повышении образовательного уровня советских граждан, так как именно в послевоенное время эта задача обладала высокой степенью актуальности. Так, еще в июне 1946 г. секретарь ЦК ВКП (б) А. А. Кузнецов на совещании с работниками управления кадров отметил: «Получено заявок от министерств на специалистов с высшим образованием 351 тысячу… А сколько мы [ЦК. – С. М.] можем удовлетворить? Только 59 тысяч»47. По его словам запрос от хозяйственных министерств на специалистов со среднеспециальным образованием значительно превышает их число: на «техников спрос 578 тысяч… а сколько мы можем удовлетворить – только 131 тыс.»48. В связи с этим, система образования в Генеральном плане ориентировалась прежде всего на подготовку специалистов для народного хозяй- ства. В качестве первой ступени для этого предполагалось обеспечение всех граждан СССР средним образованием. Поэтому к 1965 г. ставилась цель осуществить всеобщее среднее образование молодежи, а к 1970 г. – обеспечить для всех граждан, не имеющих среднего образования, его получение через сеть вечерних школ, заочного образования или производственного об-учения49. Также численность ежегодно обучающихся в течение 20 лет должны была увеличиться в 2,2 раза – с 21 млн в 1950 г. до 48 млн в 1970 г.50 Основной рост должен был прийтись на обучающихся в системе профессионального образования. При этом упор предполагалось делать на вузы и сузы, занимавшиеся подготовкой специалистов без отрыва от производства. Их доля среди всех учебных заведений должна была вырасти почти в два раза – с 25,2 до 46,5 %51. Также важность развития образования показывает тот факт, что в государственном бюджете на 1951 г. утвержденные расходы по статье «просвещение» составили 59 048 560 руб. из 461 641 768 руб. общих государственных расходов52. Таким образом, доля расходов на просвещение составляла 12,8 % от общих расходов, что было больше, чем запланированные траты на все сельское хозяйство, – 8,0 %, но меньше, чем совокупные расходы на всю промышленность, – 17,1 %53. Эти цифры наглядно свидетельствуют о понимании Госпланом вложений в образование как фактора будущего ускоренного развития страны. При этом к реальному осуществлению установок на полный охват средним образованием всех граждан СССР советское руководство смогло приступить только в 1966 г.54 Это говорит о том, что поставленная задача являлась крайне важной, но при этом значительно более ресурсозатратной, чем было прописано в Генеральном плане.

Помимо профессионального образования, большое значение уделялось развитию здравоохранения. Главная задача в этой сфере сводилась к обеспечению «резкого повышения рождаемости и росту численности населения». Предполагалось проведение комплекса санитарных и лечебнопрофилактических мероприятий, прежде всего направленных на выявление заболеваний, вызванных неблагоприятными бытовыми условиями: дизентерии, брюшного тифа, различных инфекций. Для контроля за их распространением планировалось двухкратное увеличение численности медицинского персонала – с 224 до 400 тыс. чел., а также количества мест в медицинских учреждениях – с 920 до 1 800 тыс. коек. При этом в общем количестве мест в медицинских учреждениях доля городских больничных пунктов должна была снизиться на 15 %, а сельских, соответственно, вырасти на эту величину55.

В области культуры Генеральный хозяйственный план ставил целью расширение сети профильных государственных учреждений – за 20 лет число клубов и библиотек должно было увеличиться в 1,5-2,0 раза56. Также большая ставка делалась на развитие зрелищных искусств - театра и телевидения. Предполагались близкие темпы роста в районе 3,3-3,8 раза57. В этом диапазоне должно было происходить увеличение количества посещений театров и кинотеатров, числа выпущенных фильмов и т. д. Также акцент в плане был сделан на изменение пропорций между развитием культуры города и села. Так, доля городских театров в их общем числе должна была снизиться с 74 до 40 %, а сельских, наобо- рот, вырасти с 26 до 60 %. Между 1960 и 1965 гг. количество театров в городе и сельской местности должно было сравняться, а затем количество сельских театров должно было увеличиваться58. Увеличение значений показателей культуры должно было вести к качественным изменениям. Например, на одного читателя в 1950 г. должно было приходиться 0,15 газеты в день, а к 1970 г. этот показатель должен был вырасти до 1,159. Другими словами, Генеральный план ставил одной из задач формирование новых привычек советских граждан - ежедневного потребления актуальной общественной информации с помощью чтения газет вместо их еженедельного просмотра. Фактически же к 1970 г. эту роль взяло на себя телевидение.

Заключение

Таким образом, современная научная дискуссия о сущности советского планирования по большей части обходит стороной вопросы, связанные с изучением одного из звеньев «цепочки Кржижановского» - Генеральных хозяйственных планов, разработанных в 1920–1960-е гг. Примером одного таких планов является Генеральный хозяйственный план СССР на 1951-1970 гг., разработанный в 1947-1949 гг. Предполагалось, что он станет практическим дополнением к новой Программе ВКП (б), в которой должны были быть представлены лишь основные характеристики будущего коммунистического общества. По всей видимости, двадцатилетний период реализации Генерального плана представлялся разработчиками как переходный между социализмом и коммунизмом, поэтому во время его действия должны были сохраняться государство, деньги и материальное стимулирование к труду. С использованием этих инструментов предполагалось создать материальную базу коммунистиче- ского общества. Хотя об этом не говорится прямо, можно предположить, что только после окончательного построения коммунизма должно было начаться постепенное отмирание государства и денежной системы. Эти установки противоречили базовым положениям классиков марксизма.

Помимо этого, между разработчиками новой Программы ВКП (б) имелись определенные разногласия, которые сводились к вопросу о том, какие потребности граждан должны были быть удовлетворены в первую очередь – материальные или духовные. Детальный анализ положений Генерального хозяйственного плана на 1951-1970 гг. показывает, что в нем отражен взгляд на первоочередное удовлетворение материальных потребностей общества, который отстаивал Н. А. Вознесенский. Его подход противопоставлялся точке зрения Д. Т. Шепилова о приоритете культурных потребностей.

Методологической основой Генерального хозяйственного плана на 1951–1970 гг. являлась модель экономического развития, разработанная А. Г. Фельдманом во второй половине 1920-х гг. Она предполагала приоритетное финансирование тяжелой промышленности, которая должна была стать основой для роста экономики Советского Союза. Генеральный хозяйственный план СССР на 1951-1970 гг. дополнял модель А. Г. Фельдмана положениями о необходимости развития не только производственной, но и социальной сферы советского общества. Однако такие вещи, как повышение уровня жизни и социального обеспечения граждан, имели вспомогательное значение в Генеральном плане и рассматривались в качестве условия для ускорения экономического роста и успешного перехода к коммунистическому обществу.

Социальная составляющая Генерального хозяйственного плана на 1951–1970 гг. была направлена на решение текущих проблем граждан, связанных с обеспечением продовольствием, непродовольственными товарами и жильем. Значительно в меньшей мере план ставил перед собой задачи принципиального изменения отдельных сторон жизни советского общества, таких как формирование новых потребительских привычек, например, ежедневного чтения газет. По всей видимости, это было связано с недооценкой роли научно-технического прогресса, поскольку в Генеральном плане отсутствовали показатели выпуска перспективной и сложной в производстве продукции – стиральных машин, телевизоров, пылесосов, порошков и т. д.

Повышение уровня жизни советских граждан должно было происходить поэтапно: от удовлетворения базовых потребностей в пище и одежде к потребностям более высокого порядка. Фактически Генеральный план предполагал синхронное увеличение выпуска всех видов товаров, направленных на удовлетворение нужд граждан, что можно объяснить особенностями командной экономики, которая в своей работе должна была руководствоваться законом планомерного развития народного хозяйства, согласно которому предприятия обязывались обеспечивать постоянный и непрерывный подъем производства [16, с. 420]. При заложенном в плане простом увеличении выпуска потребительских товаров пропорции в их предполагаемом потреблении должны были оставаться неизменными на протяжении 20 лет.

Также по мере повышения уровня жизни должны были решаться задачи преодоления различий между городом и деревней, а также между умственным и физическим трудом. Взгляд на построение коммунистического общества через решение этих проблем основывался на представлениях классиков марксизма, которые, в отличие от представлений о роли государства и денег, не подверглись ревизии. Стирание грани между умственным и физическим трудом понималась сугубо механистически, в плоскости повышения навыков работы на производстве, что предполагало увеличение числа образовательных учреждений и рост расходов на образование. В сфере заработной платы предполагалось сохранение сложившейся дифференциации в оплате труда. Так, труд инженеров и промышлен- ных рабочих даже к моменту построения коммунистического общества должен был оплачиваться значительно выше, чем сельских работников. Соответственно, это напрямую должно было влиять на решение задачи стирания грани между городом и деревней. Анализ конкретных положений Генерального плана показывает, что, несмотря на декларации, в него закладывались отдельные попытки несколько улучшить тяжелое материальное положение на селе, но о действительном выравнивании уровня жизни между городом и деревней речи не шло.

В итоге в конце реализации Генерального плана предполагалось создать советский аналог «государства всеобщего благоденствия», но исходя из мобилизационного характера экономической политики послевоенного СССР и учитывая реалии холодной войны, запланированных результатов достичь не удалось. Сравнение показателей, запланированных на 1970 г., с фактически достигнутыми значениями показывает, что успешность выполнения плановых заданий во многом зависела от сложившейся производственной структуры. Наибольший рост производства продовольственных и непродовольственных товаров был достигнут в тех отраслях, выпуск продукции которых и так был относительно хорошо налажен, а большинство дефицитных в 1950 г. товаров продолжало оставаться дефицитными в 1970 г.

Разработка Генерального хозяйственного плана на 1951–1970 гг. была прекраще- на в 1949 г. в связи с арестом Председателя Госплана СССР Н. А. Вознесенского [20]. Под руководством нового председателя М. З. Сабурова были подготовлены директивы к составлению V пятилетнего плана на 1951–1955 гг., представленные на XIX съезде партии в 1952 г. В речи М. З. Сабуров прямо указывал, что план являлся «важным этапом на пути постепенного перехода от социализма к комму-низму»60. Другими словами, он обладал преемственностью как к предыдущему IV пятилетнему плану на 1946–1950 гг., так и к Генеральному хозяйственному плану на 1951–1970 гг. В V пятилетнем плане было заложено стабильное превышение валового выпуска продукции промышленности группы А над выпуском продукции промышленности группы Б на 30 %61, что находилось в русле положений экономической модели А. Г. Фельдмана.

После смерти И. В. Сталина идеи, близкие к содержавшимся в Генеральном плане, публично высказывались его соратниками, претендовавшими на власть, – Л. П. Берией, Г. М. Маленковым и Н. С. Хрущевым [8, с. 49–84]. Часть из этих предложений, например о насыщении советского рынка потребительскими товарами, массовом жилищном строительстве и т. д., была реализована при Н. С. Хрущеве. Таким образом меры по развитию социальной сферы, предложенные в Генеральном хозяйственном плане на 1951– 1970 гг., повлияли на выработку социальной политики «хрущевского десятилетия».