Реализация общепризнанного принципа non bis in idem в российском уголовном процессе

Последствием судебной ошибки может быть привлечение к уголовной ответственности невиновного, назначение несправедливо сурового наказания, осуждение лица за преступление более тяжкое, нежели то, которое было совершено им в действительности. Во всех этих случаях судебное решение подлежит пересмотру независимо от того, как много времени прошло с момента его вступления в законную силу.

Нередко судебные ошибки приводят к оправданию виновного, осуждению лица за менее тяжкое преступление и т. д. Уголовнопроцессуальный закон допускает пересмотр судебных решений, содержащих подобные ошибки, по основаниям, влекущим за собой ухудшение положения стороны защиты (reformation in peius), и проведение по делу нового разбирательства (ст. 401.6, 401.14 и 412.11 УПК РФ) в течение одного года со дня вступления соответствующего приговора, определения или постановления суда в законную силу. Встает вопрос: насколько такой порядок соответствует общепризнанному правовому принципу non bis in idem?

При всех текстуальных расхождениях в формулах рассматриваемого принципа, изложенных в п. 7 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г., п. 1 ст. 4 Протокола № 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. и ч. 1 ст. 50 Кон- ституции РФ, суть принципа non bis in idem можно определить как запрет осуществления уголовного преследования, а также осуждения и наказания лица за преступление, за которое это лицо уже было окончательно осуждено или оправдано.

Помимо повторного осуждения и наказания, принципу non bis in idem также противоречит квалификация одного преступного события сразу по нескольким статьям уголовного закона, когда содержащиеся в них нормы соотносятся между собой как общая и специальная либо как целое и часть, а также двойной учет одного и того же обстоятельства одновременно при квалификации преступления и при определении вида и меры ответственности [9].

Запрет повторного осуждения и наказания за одно и то же преступление является элементом принципа правовой определенности, поскольку гарантирует лицу, окончательно осужденному или оправданному по обвинению в совершении преступления, неизменность его правового положения, определенного вступившим в законную силу приговором, определением или постановлением суда.

В российском (советском) уголовном процессе содержание принципа non bis in idem традиционно сводится к недопустимости осуществления в отношении лица уголовного преследования, а также осуждения и наказания в тех случаях, когда оно уже осуждено или оправдано по обвинению в совершении данного преступления либо когда уголовное дело, возбужденное по данному факту, прекращено. Данное правило воплощено в положениях п. 4 и 5 ч. 1 ст. 27 УПК РФ, признающих основаниями для прекращения уголовного преследования наличие в отношении подозреваемого или обвиняемого вступившего в законную силу приговора по тому же обвинению либо решений о прекращении уголовного дела по тому же обвинению либо об отказе в возбуждении уголовного дела.

Следовательно, механизм реализации принципа non bis in idem неразрывно связан с таким свойством процессуальных решений, как исключительность. По смыслу п. 4 и 5 ч. 1 ст. 27 УПК РФ свойством исключительности обладают не только вступившие в законную силу судебные решения, но и процес- суальные решения органов предварительного расследования, которыми прекращается уголовное преследование: постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, а также о прекращении уголовного дела и уголовного преследования. В равной мере это свойство присуще решению суда о прекращении уголовного дела в отношении несовершеннолетнего и применении к нему принудительной меры воспитательного воздействия, а также постановлению об освобождении лица от уголовной ответственности или от наказания и о применении к нему принудительных мер медицинского характера.

Само существование неотмененного процессуального решения, которым разрешен вопрос о причастности лица к деянию, запрещенному уголовным законом, исключает возможность постановки вопроса о привлечении данного лица вновь к уголовной ответственности или применении к нему иных мер уголовно-правового характера по поводу того же самого преступления (общественно опасного деяния). Пока соответствующее процессуальное решение не отменено, оно сохраняет свойство исключительности, а значит, остается в силе и запрет non bis in idem .

В юридической литературе распространено мнение о необходимости полностью исключить возможность осуществления нового уголовного преследования в отношении лица, однажды осужденного или оправданного по обвинению в совершении данного преступления.

«Лицо, – писал И.Л. Петрухин, – считается осужденным после вынесения и вступления в силу окончательного приговора, под которым понимается приговор, вынесенный судом второй инстанции... Если после окончательного приговора проводятся какие-либо действия и лицо признается виновным в совершении того же преступления или подвергается более тяжкому наказанию, это означает повторное осуждение за одно и то же деяние» [7, с. 165–166].

А.В. Смирнов и К.Б. Калиновский, исходя из того, что вступление решения суда в законную силу означает «конец состязания сторон», пришли к выводу о недопустимости любых требований обвинителя вернуться к вопросу об усилении уголовной ответственности лица, в отношении которого состоялось данное судебное решение, за то же самое деяние [12, с. 228].

Провести законодательно такой подход в жизнь можно лишь одним способом – посредством полного запрета пересмотра вступивших в законную силу судебных решений по основаниям, ухудшающим положение стороны защиты. Только таким способом можно добиться того, чтобы судебное решение стало абсолютно незыблемым, а присущее ему свойство исключительности – постоянно действующим.

Именно по такому пути и пошел российский законодатель, приняв в 2001 г. УПК РФ, ст. 405 которого гласила: «Пересмотр в порядке надзора обвинительного приговора, а также определения и постановления суда в связи с необходимостью применения уголовного закона о более тяжком преступлении, ввиду мягкости наказания или по иным основаниям, влекущим за собой ухудшение положения осужденного, а также пересмотр оправдательного приговора либо определения или постановления суда о прекращении уголовного дела не допускаются».

Как отмечали разработчики УПК РФ, вместе с правилом о запрете поворота к худшему «навсегда упраздняется возможность повторного осуждения лица за одно и то же преступление» [4, с. 12].

Однако очень скоро правоприменительная практика вскрыла недостатки новой законодательной регламентации: положение ст. 405 УПК РФ превратилось в непреодолимое препятствие для устранения ошибок, допущенных органами публичного уголовного преследования и судами. Потерпевшие, недовольные исходом дела, не имели возможности обжаловать вступившие в законную силу судебные решения, если их требования были связаны с ухудшением положения стороны защиты.

Такая обстановка вызвала шквал критики, обрушившейся на ст. 405 УПК РФ (cм., например: [1–3]; и др.).

Сторонники первоначальной редакции ст. 405 УПК РФ высказывали мнение, что оспаривание окончательного судебного решения с целью ухудшения положения стороны защиты противоречит принципу non bis in idem. Так, по словам В.И. Радченко, само выдвижение требования об отмене судебных постановлений с целью усиления их репрессивного содержания означало бы возобновление процедуры уголовного преследования и, по существу, повторное осуждение обвиняемого за одно и то же преступление, что противоречит требованиям ч. 1 ст. 50 Конституции РФ [5, с. 307].

Однако такая позиция расходится с содержанием ч. 2 ст. 4 Протокола № 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г., в которой прямо указывается на то, что положения, образующие принцип non bis in idem , «не препятствуют повторному рассмотрению дела в соответствии с законом и уголовно-процессуальным нормами соответствующего государства, если имеются сведения о новых или вновь открывшихся обстоятельствах или если в ходе предыдущего разбирательства были допущены существенные нарушения, повлиявшие на исход дела».

Опираясь на данное положение, Конституционный Суд РФ Постановлением от 11 мая 2005 г. № 5-П признал ст. 405 УПК РФ не соответствующей Конституции РФ в той мере, в какой она, не допуская поворот к худшему при пересмотре судебного решения в порядке надзора по жалобе потерпевшего (его представителя) или по представлению прокурора, не позволяет тем самым устранить допущенные в предшествующем разбирательстве существенные нарушения, ведущие к неправильному разрешению дела [10].

Данное решение Конституционного Суда РФ и последующее изменение уголовно-процессуального закона [6], открыв возможность для пересмотра вступивших в законную силу приговоров, определений и постановлений суда по основаниям, ухудшающим положение стороны защиты, существенно отразились на пределах действия принципа non bis in idem в уголовном процессе.

Конституционный Суд РФ рассматривает отмену вступившего в законную силу судебного решения по основаниям, ухудшающим положение стороны защиты, с последующим проведением по делу нового разбирательства, как исключение из принципа non bis in idem: «... исключения из общего правила о запрете поворота к худшему допустимы лишь в качестве крайней меры, когда неисправление су- дебной ошибки искажало бы саму суть правосудия, смысл приговора как акта правосудия, разрушая необходимый баланс конституционно защищаемых ценностей, в том числе прав и законных интересов осужденных и потерпевших» [11]. Такая позиция представляется спорной.

Принцип non bis in idem устанавливает запрет осуществления повторного уголовного преследования, осуждения и наказания лица, то есть когда лицо ранее уже подвергалось уголовному преследованию, осуждению и наказанию за совершение того же преступления. Однако о повторности можно говорить только при условии, что первоначальное судебное решение, которым был разрешен вопрос о причастности лица к совершенному преступлению, сохраняет свою силу . Само существование такого судебного решения исключает возможность уголовного преследования того же лица за совершение того же преступления, поскольку в противном случае один и тот же правовой вопрос был бы разрешен одновременно несколькими процессуальными решениями, что несовместимо с принципом правовой определенности.

Отмена судебного решения означает его аннулирование, в том числе утрату им свойства исключительности, а значит, последующее уголовное преследование и возможное привлечение лица к уголовной ответственности, применение к нему иных мер уголовно-правового характера уже не могут рассматриваться как повторные. Как указал Европейский Суд по правам человека, в случае отмены первоначального судебного решения, последующее будет единственным решением по уголовному делу [8].

Таким образом, правовую ситуацию, складывающуюся при отмене вступившего в законную силу приговора, определения или постановления суда, правильнее характеризовать не как исключение из общего правила – запрета поворота к худшему, а как устранение фактической основы для применения самого этого правила.