Реализация жилья при банкротстве гражданина: проблемы и решения

В современных условиях ввиду действия ряда негативных макроэкономических факторов, вызванных санкционными ограничениями и преодолением последствий пандемии коронавируса, отмечается снижение доходов населения и повышение закредитованности, что приводит к росту потребности значительной части населения страны к освобождению от долговых обязательств. При этом должник-гражданин должен в ситуации несостоятельности и признания банкротства осуществить возврат долгов кредиторов, в результате чего возникает вопрос о необходимости продажи жилья.

Принятие судебных решений в отношении единственного жилья должника выглядит крайне важным с социальных позиций. Долгое время в судебной практике действовал императив о сохранении единственного жилья у банкрота. Но данное правило подверглось изменению – Конституционным Судом РФ было вынесено Постановление № 15-П от 26 апреля 2021 года[1], согласно которому арбитражные суды теперь могут не учитывать имущественный иммунитет в отношении единственного жилья, если установлена недобросовестность должника. В рамках данного дела рассматривался спор о банкротстве физического лица, где кредитором выступал другой гражданин, а в реестр требований была дополнительно включена сумма в 3,9 млн руб.

Кратко остановимся на обстоятельствах рассматриваемого Конституционным Судом РФ дела. Гражданин Ревков одолжил своей знакомой Шахло-вич деньги, но она так и не отдала их обратно. В результате этого еще в 1999 году Ревков обратился в суд, который обязал ответчицу вернуть занятые ею у Рев- кова 753 тыс. руб. Но по взысканию долга судебные приставы начали работать только в 2006 году и до момента судебных разбирательств так и не взыскали деньги. Несмотря на имеющийся долг и исполнительное производство, Шахлович в 2009 году приобрела себе в городе Обнинске Московской области квартиру площадью 110 м2, стоимость которой во много раз превысила размер задолженности перед Ревковым.

В 2019 году Шахлович была признана банкротом (основным кредитором выступал Ревков), ноарбитраж-ные суды не согласились с возможностью обращения взыскания на приобретенную ею в 2009 году квартиру, так как она являлась единственным жильем для ее семьи. Верховный Суд РФ также исходил из иммунитета на реализацию единственного жилья должника, руководствуясь ст. 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ)[2].

Конституционный Суд РФ встал на сторону Ревкова, потребовав пересмотра ранее вынесенных судебных решений. При этом суд указал, что еще в своем Постановлении № 11-П от 14 мая 2012 года [3] предписывал законодателю определить нормы иммунитета. Но рекомендации Конституционного Суда РФ с 2012 года так и не были реализованы в законотворчестве и до сегодняшнего дня критерий «роскошное жилье» в банкротстве не применяется. Со стороны делового сообщества, прежде всего, кредитных учреждений также исходил запрос об изменении законодательства, но на практике Верховный Суд РФ твердо стоял на своей трактовке ст. 446 ГПК РФ и поэтому после признания банкротства должники по-прежнему оставались жить в своем жилье, независимо от его размеров, статуса и стоимости. Со стороны законодателей попытки изменения нормативных требований не достигли успеха – законопроекты не были приняты.

Конституционный Суд РФ признал, что несправедливо оставлять банкрота жить в элитной квартире, приобретенной за деньги кредиторов. Суд исходит из того, что должен быть соблюден баланс между удовлетворением интересов кредиторов и социальными льготами для должника. Для этого предлагается в ходе оценки необходимого жилья для проживания использовать нормы при предоставлении жилья по социальному найму. При реализации за долги единственного жилья не должна происходить перемена места жительства должника (если с этим он не согласен). Арбитражным судам при принятии решений также важно учитывать рыночную стоимость единственного жилья и размер долга. Термин «единственное жилье» не должен применяться в отношении тех объектов, которые приобретались через недобросовестные действия должника.

Еще одним интересным с позиции формирования судебной практики в отношении реализации жилья при банкротстве гражданина выступило решение Верховного Суда РФ в деле № 309-ЭС20-10004 [4].

Гражданин Д.Г. Стружкин, признанный банкротом, имел в собственности двухкомнатную квартиру, площадью 40,3 м2, расположенную в городе Ижевске. На собрании кредиторов должника было принято решение приобрести и предоставить должнику в единоличную собственность квартиру меньшей площади (19,8 м2), также расположенную в городе Ижевске, и продать имеющуюся у должника квартиру. Разница в цене между квартирами в размере 850 тыс. руб. должна была пойти в счет реализации конкурсной массы, а финансовому управляющему необходимо было заключить от имени и в интересах должника договор передачи жилого помещения.

Важно отметить, что ранее двухкомнатная квартира использовалась Стружкиным как нежилая, но перед инициированием банкротства должник перевел в жилой фонд. Другой недвижимости у должника не было.

Суд первой инстанции встал на сторону должника и признал решение собрания кредиторов недействительным. При этом суд исходил из того, что в данном случае неправомерными решениями собрания кредиторов нарушаются права гражданина на единственное пригодное для постоянного проживания жилое помещение, которое выбирается для него кредиторами без учета воли должника.

Вышестоящие апелляционный и кассационный суды заняли прокредиторскую позицию, посчитав возможным продать квартиру банкрота, если ему предоставлено другое жилье. При этом суды также учитывали, что должник не принимал меры к погаше- нию задолженности, не имеет семьи и лиц на иждивении.

Верховный Суд РФ не согласился с позицией апелляционной и кассационной инстанций, отменил их постановления и оставил в силе решение суда первой инстанции.

Суд разъяснил, что у кредиторов нет полномочий на подобные решения. Банкротство гражданина не является поводом отнимать единственное жилье, даже если оно несколько больше нормативов социального обеспечения. Также в своем решении Суд сослался на то, что пока законодательно не определены критерии «роскошного» жилья, несмотря на указания Конституционного Суда РФ.

Необходимо отметить, что критерии «роскошного жилья» разрабатываются Минэкономразвития России, которое предлагает довольно гуманный вариант продажи жилья при банкротстве физических лиц:

• 1.    Запретить продажу единственного жилья по долгам перед банками и микрофинансовыми организациями. Кредитные организации обязаны самостоятельно оценивать риски до выдачи кредитов, а не лишать должников единственного жилья. Таким образом, фактически предложено продавать единственные квартиры и дома только в том случае, если кредитором выступает физическое лицо.

• 2.    Разрешить продавать жилье, купленное не ранее, чем в течение 3 лет до банкротства гражданина. При этом определить федеральные нормативы по площади жилья на человека: наивысший норматив жилья, умноженный на 3.

• 3.    Допускается продажа единственного жилья в рамках исполнительных производств. Но судебные приставы обязаны получать согласие должника. Если тот не соглашается, тогда кредитор может обращаться в арбитражный суд о признании должника банкротом и погашения долгов, в том числе, и на основе продажи жилья [5].

Например, норма для одного человека составляет 20 м2, то есть 60 м2 – максимальная площадь жилья для одного человека-должника, которое не может быть реализовано. В этом случае квартира площадью 120 м2 для двоих еще не считается чрезмерной. Но если в квартире площадью 150 м2 проживает 2 человека и квартира куплена недавно, то ее можно реализовать для погашения долгов. Взамен кредиторы покупают квартиру по тем же минимальным нормативам обеспеченности жильем в том же поселении.

Вместе с тем, данные предложения вызывают возражения со стороны Министерства юстиции России и делового сообщества, представленного кредитными организациями. Более подробно на возможных решениях и поиске из них наиболее оптимальных мы остановимся в дальнейшем. Пока же отметим, что согласно судебной практике 2021 года следует полагать, что единственное роскошное или элитное жилье может быть подвергнуто реализации при осуществлении процедуры банкротства гражданина, только если будет установлено, что данное лицо вело себя недобросовестно, пытаясь уйти от обязательств. При этом жилье будет подлежать продаже и в том случае, если оно приобретено уже неплатежеспособным гражданином.

Достаточно важным вопросом для граждан-должников выступает и решением вопроса в случае банкротства с жильем, находящимся в залоге, прежде всего, с ипотечной схемой. Согласно общего правила, залоговое имущество подлежит изъятию и дальнейшей продаже в пользу кредиторов. При этом согласно ч. 5 ст. 213.27 Федерального закона от 26 октября 2002 года № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкрот-стве)»[6] банк-залогодержатель получает только 80 % от проданного жилья. Оставшаяся сумма идет на погашение требований кредиторов 1-ой и 2-ой очереди, а также оплату судебных расходов, услуг финансового управляющего и др.

Вместе с тем, при отсутствии кредиторов 1-ой и 2-ой очереди залоговый кредитор может претендовать на дополнительные 10 % выручки от реализации предмета залога. Данная позиция была изложена Верховным Судом РФ в Определении № 305-ЭС19-927 (2-5) от 16 декабря 2019 года[7]. При этом позиции арбитражных судов по данному делу, которые исходили из нормативного требования исключительно о 80 % стоимости реализованного имущества, были призваны неправильным.

Выглядит показательным, что среди правоведов и практикующих юристов в этом случае мнения о правильности принятого решения Верховным Судом РФ разошлись [8], что только подтверждает сложность и неоднозначность рассматриваемых споров в деле о банкротстве граждан.

Если в реестре кредиторов не числится залогодержатель, то квартира или дом с ипотекой остаются у должника. В данном случае судебная практика по банкротству физических лиц опирается на п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25 декабря 2018 года № 48 «О некоторых вопросах, связанных с особенностями формирования и распределения конкурсной массы в делах о банкротстве граждан» [9], согласно которому при пропуске сроков о предъявлении требований к должнику и отказе суда в их восстановлении или не заявлении данных требований в деле о банкротстве гражданина залогодержатель не может претендовать на удовлетворение требований за счет предмета залога или за счет обращения взыскания вне рамок дела о банкротстве. Требование же кредитора-залогодержателя в данном случае учитывается реестре требований как не обеспеченное за- логом и, соответственно, в данном случае нельзя уже говорить об обязательных 80 % от реализации имущества в пользу залогодержателя. Данная позиция находит отражение в судебной практике высших и арбитражных судов. Например, так произошло в деле № А13-20581/2017, которое рассматривалось в суде первой, апелляционной и кассационной инстанций, а также судьей Верховного Суда РФ [10].

В деле № А41-25058/16, которое рассматривалось Арбитражным судом Московской области, гражданин-банкрот выступал созаемщиком в ипотечной сделке. Согласно положений Закона № 127-ФЗ, кредиторы в течение 2-х месяцев должны включиться в реестр требований кредиторов. Но ПАО «Сбербанк России», выдавший ипотеку, этого не сделал, опоздав со сроками. Суд признал банкротство должника, но при этом оставил ипотечное жилье за данным лицом. При этом суд исходил из того, что данное жилое помещение является единственным пригодным для постоянного проживания для должника и членов и его семьи. Денежные средства, имеющиеся у должника на банковских счетах, были направлены на погашение долгов, но по итогам судебного разбирательства квартира осталось у гражданина-банкрота [11].

Анализ судебной практики в отношении сделок с ипотекой показывает, что граждане могут использовать различные инструменты выхода из сложной финансовой ситуации, чтобы не лишиться жилья, например:

• •    договариваются с банком, чтобы он не уча ствовал в банкротстве, и продолжают платить после списания потребительских кредитов;

• •    рефинансируют ипотеку, исключив должника из созаемщиков, и оставив заемщиком только одного платежеспособного супруга;

• •    вносят остаток ипотеки до подачи заявления на признание банкротства. Но платить должно другое лицо – супруга из своих личных денег или, например, родители, дети должника. В результате ипотека снимается из требований к должнику, банк не участвует в процедуре, и банкрот сохраняет жилье.

Обзор судебной практики арбитражных судов показывает, что процедура банкротства физических лиц нацелена больше на защиту прав граждан, чем на то, чтобы любой ценой рассчитаться с банками. Должник, если он не совершает противоправных действий, не останется без жилья после признания банкротства. По закону единственное жилье должника продается, если на нем есть ипотека. Но в этом случае возможны различные инструменты, чтобы вывести должника из заемщиков и сохранить ипотечную квартиру в собственности семьи банкрота.

Если все же продается квартира с ипотекой, в которую вложен материнский капитал, то на сегодняшний день в практике банкротства сформировался четкая позиция –«детские»деньги финансовыйуправ-ляющий просит вернуть в СФР России. Несмотря на возражения банков, суды считают справедливым возвращать сумму материнского капитала в СФР России, так как это «детские» деньги и они должны получить свою долю в квартире. Впоследствии родители-банкроты заново получают материнский капитал и могут снова оформить ипотеку после окончания санкций за банкротство (ограничения на кредитование).

Таким образом, можно констатировать, что дела о банкротстве граждан характеризуются сложностью и многоаспектностью, особенно в отношении необходимости реализации единственного жи- лья должника в случае недостаточности финансовых средств для возмещения долговых обязательств. В последние несколько лет высшими судами Российской Федерации был принят ряд значимых решений, оказывающих влияние на формирование судебной практики. К ним необходимо отнести, прежде всего, решения в отношении единственного жилья должника. Но крайне сложным остается вопрос об определении критериев «роскошного жилья» в делах о банкротстве граждан, что приводит к формированию различных позиций судов и в результате сказывается на удовлетворении заявленных требований кредиторов.