Реформирование экономики Греции в период структурной интеграции в ЕЭС стран Южной Европы

После крушения режима «черных полковников» в Греции к власти пришло правительство национального единства во главе с Константиносом Караманлисом. Это оказалось возможным после достижения консолидированной точки зрения о необходимости проведения референдума «О судьбе монархии» среди властных элит, на котором 70% населения высказались за введение республиканской формы правления. И на состоявшихся выборах победу одержала партия «Новая демократия» во главе с лидером новой демократической Греции, Константиносом Караманлисом. Единственной оппозицией, как на тех выборах, так и в последующей политической системе Греции, была партия «Всегреческое социалистическое движение» или сокращенно «ПАСОК». Так в Греции сложилась де-факто двухпартийная система, поскольку других политических сил в Греции фактически не было, а Коммунистическая партия Греции была вечно третьей, и набирала стабильно около 10%.

Основной стратегией правительства Караманлиса было вступление в ЕЭС. Поэтому план социально-экономических действий должен был разрабатываться исходя из тех условий, которых необходимо было достичь для вступления в ЕЭС. Греция в июне 1975 года, подала официальную заявку на вступление в ЕЭС. После полугодичного рассмотрения «всех за и против» первоначальный ответ комиссии ЕЭС был положительным, однако через месяц при рассмотрении заявки Советом министров ЕЭС вариант со вступлением Греции в Единый Экономический Союз был отвергнут, и комиссией было принято решение о необходимости установления в греческой экономике макроэкономических балансов. Учитывая размах инфляции, до которого довело правительство «черных полковников» страну, правительство Караманлиса поставило первоочередной задачей принятие комплекса сдерживающих монетарных мер.

При этом правительство Караманлиса не могло не считаться с парламентским меньшинством левых партий. Определенный левый поворот после крушения авторитаризма, несмотря на снижающийся уровень жизни населения в последние годы правления «черных полковников» не произошел, но несмотря на это в обществе были сильны левые настроения, которые активно подхватывала конкурирующая партия «ПАСОК». Поэтому, как отмечают Христос Луринцис и Элиас Николакопоулос, позиционирование «ПАСОК» в начале ее создания как партии, защищающей права трудящихся, сменилось более левой позицией партии, которая своими популистскими заявлениями все больше подогревала обстановку и набирала свою популярность, что не могло оставаться незамеченным как самим Караманлисом, так и партией «Новая Свобода». Луринцис и Николакопоулос заостряют внимание на том, что партия «Новая Свобода», которая во многом в начале своего создания была партией персонифицированной, и узко связывалась с именем своего лидера, поставила в крайне неудобное положение на политической арене самого Караманлиса, который одновременно начал проводить как и ряд мер по ужесточению государственных затрат для обуздания инфляции, так и должен был считаться с левыми настроениями греческого общества, которые воплотились в дальнейшем в риторике «ПАСОК».[1] Поэтому основной политикой Караманлиса стала поддержка государственного сектора, и создания рабочих мест в стране за счет вливаний в государственный капитал компаний. При этом деятельность государства в экономике благодаря новой конституции Греции никак не ограничивалась. В сфере занятости ставка Караманлиса также оправдывалась тем, что рабочие места, создаваемые на государственных предприятиях, обеспечивались широким «социальным пакетом» и системой различных премий и бонусов, что подстегивало рынок труда Греции сформировать определенный запрос по отношению к рабочим местам. Частный бизнес был вынужден в новой конкурентной среде за новых работников предлагать те же условия труда, которые предлагали государственные предприятия. Тем не менее, весь комплекс подобных мер оказывал положительное влияние на рост греческой экономики, при этом несмотря на то, что финансирование по основным социальным обязательствам государства активно сокращалось в эти годы, этот процесс правительство Караманлиса смогло компенсировать за счет улучшения положений трудящегося населения. Так же эти меры помогли Греции нарастить рост экономического благосостояния страны, что приближало ее к параметрам, необходимым для вступления в ЕЭС.

А.А. Улунян считает, что вступление в ЕЭС рассматривалось в различных общественных и политических кругах Греции с позиций своего усиления за счет консолидации усилий с близкими им политическим силам других европейских государств, поэтому экономические и политические аспекты вхождения страны в Европейское Сообщество было для Константиноса Караманлиса важными элементами избранного им курса.[2] Однако позиционирование Греции в системе европейских ценностей, и занятие важной позиции с точки зрения Греции как члена НАТО не раз подчеркивалось Караманлисом, но не имело такого же одобрения со стороны европейского и американского эстеблишмента. Так, Такис Папас подчеркивал, принадлежность страны Европе оценивалось иностранными наблюдателями как крайне незначительная, что привязывалось к отсталому экономическому развитию на фоне более успешной в этом плане Европы, а также очень слабой системой политических, экономических и социальных институтов. Не менее остро воспринималась политическая система «новой» Греции, поскольку новая конституция наделяла Караманлиса широкими правами и полномочиями, что сводилось, по их мнению, к «демократии одного человека». [3]

Социально-экономическая стратегия правительства Караманлиса на переходный период заключалась в реализации пятилетнего плана мер на 1976-1980 года, который, не имея четкой институциональной реализации, являлся планом «открытых мер». Суть социально-экономической программы заключалась в привлечении инвестиций в Греции в те отрасли промышленности, которые не могли быть обеспеченны достаточной финансовой поддержкой правительства Греции. Это были такие отрасли как добыча и переработка полезных ископаемых, а также дальнейший цикл их промышленной обработки. При этом стоит отметить, что экономическая программа Караманлиса серьезно зависела от тех общественных настроений, которые демонстрировали крайнюю озабоченность по отношению к иностранному капиталу. Так, профессор Яфантопулос считает, что для правительства было важно выполнить одновременно две задачи: во-первых, показать своим гражданам свою приверженность «греческим ценностям», защищая их вновь установившиеся стандарты жизни от посягательств иностранных фирм, а во-вторых, убедить иностранных инвесторов в выполнении Грецией своих обязательств перед ними в плане беспрепятственного доступа к греческому рынку. [4] Это показывало понимание греческих властей, что никакие усилия национального правительства не смогут решить все проблемы Греции. Поэтому осенью 1976 года, Караманлис сформулировал окончательный план действий и охарактеризовал пятилетний экономический план как задачу достижения полного членства в европейских сообществах, а также усиление позиций Греции с точки зрения ее противостояния международным угрозам. При этом план существенно пошатнул политические позиции Караманлиса, поскольку снятие «протекционистских барьеров» существенно ударило по греческому бизнесу, и сократило количество рабочих мест из-за несостоятельности греческих фирм полноценно конкурировать с иностранным капиталом, что в следствии отсутствия системы социального обеспечения серьезно повлияло на настроения в обществе. Как следствие, в 1981 году Караманлиса на посту премьер-министра сменил лидер «ПАСОК», А. Папандреу. [5] В том же 1981 году Греция смогла добиться вступления в ЕЭС. Папандреу воспользовавшись политикой, проводимой Караманлисом, которая смогла обеспечить устойчивое экономическое положение Греции, а также ее вхождение в ЕЭС, начал проводить политику «левого популизма». Так, ключевой целью Афин в стратегии отношений с ЕЭС обозначилось стремление добиться для Греции «особого режима» отношений и правил. Андреас Папандреу активно выступал против европейской политики Греции, поскольку в глазах его избирателей, Европа представлялась не экономическим партнером, а конкурентом. Выступая с этих позиций, правительство Папандреу предложило меморандум Еврокомиссии, в котором оно настаивало на учете экономических особенностей страны в рамках реализации различных европейских программ и просило предоставить Греции дополнительную помощь для перестройки и глубокого реформирования экономики страны. Еврокомиссия в целом согласилась с большей частью меморандума, и приступила к реализации в 1985 году специальной программы, которая была разработана исходя из желаний Афин. Проект получил название «Интегрированные средиземноморские программы», и значимость этого проекта оказалась настолько велика, что превосходила по своему объему и эффективности программу прямой финансовой поддержки Греции для реформирования ее экономической структуры. [6] Все это помогло Андреасу Папандреу в течение 1980-х годов проводить активную фазу по перестройки социальной системы Греции и создавать институты и принимать законодательные акты, которые все больше делали Грецию подобной стандартам «государства благосостояния». Приоритетной задачей было решение проблем социального обеспечения и социальной защиты. Была избрана тактика построения системы социального страхования в равной степени за счет государства и частного бизнеса. В 1983 году был принят закон, регулирующий систему здравоохранения с созданием Системы Национальной службы здравоохранения, которая обеспечивала бесплатный доступ к медицинским услугам каждому гражданину Греции. Тем не менее, все эти реформы не имели равного успеха. Как утверждает профессор Яфантопулос, для успешной реализации всех программ у «ПАСОК» не было достаточных квалифицированных кадров, которые могли привести все реформы в жизнь. Поэтому правительство Папандреу раз за разом проводя все новые реформы, впустую тратило финансовую помощь, получаемую из Структурных фондов ЕЭС. [7] Поэтому на фоне вступления в 1986 году в ЕЭС, Испании и Португалии, и заканчивающейся программы финансовой поддержки «ИСП», Греция в 1988 году начала выступать с поддержкой федеративной интеграционной модели развития Европы с целью воплощения в жизнь так называемой программы «пакет Делор». Суть «пакета Делор» заключалась в структурном финансировании отстающих стран - Греции, Испании и Португалии - в рамках выравнивания их стандартов социального обеспечения и экономического развития с уровнем среднего развития по ЕЭС. При этом компетенции национальных правительств не сокращались в распределении финансовых потоков, что оставляло греческим властям полную компетенцию в тратах этих средств. [8]

В целом стоит отметить, что страны Южной Европы претерпели общий путь развития в период демократического транзита. Общей чертой для всех стран является приход к власти партий левого толка, правда если в Греции и Испании этот приход ознаменовался переходными правительствами, в которых преобладали правые, то в Португалии приход правительства Суареша оказался моментальным. Также во всех трех странах наблюдался запрос на социальную справедливость, который и предопределил победу левых партий. Поэтому в целом социальноэкономическая политика в этих странах строилась исходя из предпочтений электората левого спектра. Однако здесь также можно отметить ряд особенностей: если в Греции правительство Караманлиса, которое приводило государственные финансы в стабильное положение, создало почву для дальнейшего расширения экономического перераспределения ресурсов внутри греческого общества правительством Папандреу, то в Португалии такого сценария не произошло ввиду ограниченности ресурсов.

Стоит также заметить, что особо на фоне Греции и Португалии выделяется Испания, которая пошла по пути немедленного выстраивания институтов социальной сферы, которые потом вполне успешно предопределяли вектор дальнейшего развития. Важной особенностью для Португалии и Греции явилась их зависимость построения социальной парадигмы от внешней помощи, предоставляемой им после их вступления в ЕЭС, позже оформившегося как ЕС. Испания, являясь более независимой в финансовом плане страной, использовала структурную помощь ЕС в основном для построения адекватной региональной политики под патронажем ЕС и таких профильных структур, как Комитет регионов ЕС.

Подводя итоги стоит отметить, что в период демократического транзита, будущее социально-экономической политики исходило из нескольких параметров. В частности, в ситуации политической борьбы, и отсутствия согласованности среди элит представленных во власти, такие страны как Португалия и Греция, не смогли сформировать институциональную основу для формирования социально-экономической политики, и соответственно общий вектор развития исходил из «текущей повестки дня». В то же время Испания, как показала история, имела более положительный опыт, и консолидация элит, несмотря на то, что в длительный период после достигнутых соглашений правила одна партия, смогла выстроить институты, которые в дальнейшем помогали координировать выработку социально-экономической политики, и служить опорой для поддержания устойчивого положения, как было в испанский кризис 1993 года. Общим вектором для всех трех стран, было вступление в ЕЭС, которое позже преобразовалось в ЕС. Пример Греции, показывает четкую направленность этих действий, и выработку политики, исходя из поставленной стратегической задачи по интеграции в Сообщество. Правда тут стоит отметить, ту роль, которую сыграла личность текущего на тот момент премьер-министра Караманлиса, и конкретно его партии «Новая Свобода». Поскольку такие исследователи как А.А. Улунян и К. Луринцис отмечали возможное наличие личных договоренностей у Караманлиса, по интеграции Греции в пространство ЕЭС. Это также проявилось и в дальнейшей возможности правительства Греции влиять на переговорный процесс с ЕЭС, и получать более выгодные экономические условия во время интеграции. В целом направленность стран Южной Европы на достижения интеграции в ЕЭС, а позже в ЕС, и позиция таких стран как Греция и Португалия, которые выступали за реформирование ЕЭС с предоставлением больших компетенций институтам ЕС, в обмен на новые экономические программы, говорит о том, что в этих странах демократический транзит проходил без прицельной оглядки на решение социально-экономических задач, поэтому в целом будущая политическая стабильность этих стран, плавно перекочевала в новую наднациональную структуру ЕС.