Региональная асимметрия рынков труда и вызовы политике занятости

	ниш	lliiiii	llilill	lllllll					1
	1 кластер	2 кластер	3 кластер	4 кластер	5 кластер							6 кластер							7 кластер
2010	5,64	7,57	7,35	7,79	10,81							22,26
2011	5,84	6,58	6,78	7,54	9							21,98
2012	4,79	5,42	5,7	6,3	14,27							11,01							29,7
2013	5,06	5,32	5,87	6,02	26,9							10,08							27,87
2014	4,22	5,31	5,3	7,83	15,85							20,63
2015	4,9	5,73	6,24	8,07	21,4
2016	4,77	4,42	6,04	5,97	11,9							10,98							30,2

Рис. 3. Средние значения уровня общей безработицы населения по кластерам (МОТ) в 2010–2016 гг., %

иска работы на региональных рынках труда большинства кластеров (рис. 4) . В большей степени колебания данного показателя были характерны для регионов 4, 5 и 6 кластеров. При этом наиболее высокий показатель отмечался в 7 кластере в 2012, 2013 и 2016 гг.

Анализ дифференциации региональных рынков труда по среднему значению удельного веса безработных, ищущих работу 12 месяцев и более, позволяет отметить неоднозначную динамику в рамках 3, 4, 5 и 6 кластеров. В частности, в 4 кластере данный показатель менялся от 27 до 59% (рис. 5) .

Динамика средних величин коэффициента напряженности на рынке труда по кластерам свидетельствует об устойчивом росте данного показателя от благополучных регионов к регионам с большей напряженностью на рынках труда (рис. 6) . Регионы Северного Кавказа лидируют по числу безработных, обращающихся в службы занятости, на одну заявленную вакансию. Предлагаемые вакансии, как правило, не требуют высшего образования и малопривлекательны.

По среднему показателю среднемесячной номинальной начисленной заработной пла-

Рис. 4. Средние значения показателя средней продолжительности поиска работы на рынке труда по кластерам, мес.

	lllllll	lllllll		1	1	1	1	1	1	1		1	1	1	1	1	1	1			1		и						1
	1 кластер	2 кластер	3 кластер									4 кластер								5 кластер							6 кластер							7 кластер
2010	22,67	26,59	35,56									27,02								37,83							50,3
2011	28,22	30,03	29,28									36,66								48,01							55,23
2012	26,5	25,6	37,7									32,9								19,73							47,09							52,5
2013	26,14	28,18	39,8									29,05								7,1							52,32							59,77
2014	20,32	25,72	28,5									41,8								23,7							63,4
2015	20,15	24,42	29,07									39,67								59,1
2016	23,42	17,01	28,9									32,56								32,7							52,77							73,1

Рис. 5. Средние значения удельного веса безработных, ищущих работу 12 месяцев и более, по кластерам, %

					...III,	ll 1		1
	1 кластер	2 кластер	3 кластер	4 кластер	5 кластер	6 кластер	7 кластер
2010	2,99	5,43	6,99	6,67	15,24	115,72
2011	2,6	3,5	4,19	6,56	10,74	150,73
2012	1,74	2,56	3,5	4,05	40,8	12,2	410,9
2013	1,63	2,25	3,46	3,8	124,9	8,98	167,43
2014	1,23	2,04	2,6	6,2	139,6	75,13
2015	2,2	3,22	5,21	18,84	129,4
2016	2,04	3,1	3,18	4,17	60,5	11,96	342,4

Рис. 6. Средние значения коэффициента напряженности на рынке труда по кластерам, ед.

										нН	1	1	1		HIIII	1		■HIIII	lllllll	Hill 1
	1 кластер									2 кластер					3 кластер			4 кластер	5 кластер	6 кластер	7 кластер
2010	38209,38									19177,32					13864,07			15437,99	14753,86	12715,08
2011	45030,03									22359,29					17508,28			15570,06	16505,22	14339,75
2012	46727,75									22808,28					19951,4			19256,41	17168	19171,38	15981
2013	55073,5									26895,9					21726,8			21214,76	20865	20218,17	20691
2014	59779,7									29453,5					23850,3			22713,5	19823	22748,7
2015	61993,54									30623,54					24464,3			23853,38	23438
2016	70174,3									31232					32894,9			25924,5	22936,8	26128,1	22488

Рис. 7. Средние значения среднемесячной номинальной начисленной заработной платы работников по полному кругу организаций по кластерам, руб.

ты на протяжении всего исследуемого периода лидером выступают регионы 1 кластера, демонстрируя более высокие темпы роста данного показателя по годам (рис. 7) .

В группе регионов 2 кластера можно наблюдать сокращение данного показателя в 2015 году, для регионов 3 кластера в 2016 году был характерен выраженный рост данного показателя в 2016 году (с 23853,38 руб. до 32894 руб.).

Анализ среднего показателя рейтинга социально-экономического положения регионов показывает близкие значения данного показателя для регионов 1 и 2 кластеров (рис. 8). При этом в регионах 2, 3 и 4 класте- ров данный показатель значимо увеличивается в 2015 году после сокращения в 2014 году. В регионах 6 кластера данный показатель был даже ниже, чем в «проблемных» регионах 7 кластера (например, 17,35 в 2014 году).

Проведенный нами анализ показал, что асимметрия региональных рынков труда является устойчивой во временном диапазоне. Состав кластеров с «полярной» ситуацией на рынках труда по рассматриваемым нами ключевым параметрам рынка труда слабо менялся в 2010–2016 гг.

Таким образом, устойчивый состав кластеров региональных рынков труда в иссле-

																						1						1	1	1	1	1									Hill 1
	1 кластер								2 кластер								3 кластер									4 кластер									5 кластер						6 кластер	7 кластер
■ 2010	54,7								54,01								41,81									36,38									25,25						19,03
■ 2011	50,16								54,63								38,6									34,84									27,65						19,69
2012	53,23								50,83								44,78									31,81									32,11						21,9	25,25
■ 2013	49,74								53,14								40,54									33,56									25,25						20,42	21,61
■ 2014	54,14								53,4								37,4									29,43									30,36						17,35
■ 2015	54,3								38,15								38,15									30,21									16,36
2016	52,72								55,24								51,4									37,52									30,06						22,43	22,173

Рис. 8. Средние значения рейтинга социально-экономического положения по кластерам

дуемом временном диапазоне свидетельствует о неэффективной работе традиционных рыночных сглаживающих механизмов, среди которых миграция, перемещение капитала, торговля, диффузия инноваций и др. Также можно говорить о наличии ограничений политики занятости в данном кластере регионов и новых вызовов для нее.

Территориальные различия в состоянии рынков труда, по мнению исследователей, во многом «запрограммированы» и зависят от унаследованных особенностей регионов (демографических, структурных, воспроизводственных, институциональных). Трансформационные процессы способствовали усилению преимуществ и углублению недостатков сложившейся территориальной асимметрии рынков труда. На рынках труда конкретных «проблемных» территорий реализуются антикризисные меры с учетом специфики функционирования региональных экономических систем и факторов, определяющих развитие региональных рынков труда. Данные меры являются достаточно высокозатратными (за счет большого охвата и многообразия форм), что актуализирует необходимость оптимизации затрат. Анализ эффективности антикризисных мер на региональных рынках труда, подходы и рекомендации по повышению их эффективности представлены в работе [14]. Проблемы фор- мирования политики занятости в условиях глобальных и локальных вызовов подробно рассмотрены группой авторов [15].

Эффективность антикризисных мер на рынке труда на региональном уровне детерминирована структурными и институциональными характеристиками рынков, которые в свою очередь определяют устойчивость нахождения региональных рынков труда в группах «лидеров» и «аутсайдеров». Состав данных групп в основном аналогичен в работах различных авторов.

Так, ряд исследователей [16] выделяют следующие группы регионов: успешные «северные» регионы (Чукотский АО, Магаданская область, Ямало-Ненецкий АО, Ханты-Мансийский АО, Мурманская область) и условно центрально-европейские регионы (Москва и Санкт-Петербург, Московская и Ярославская области) с хорошо работающими рынками труда; регионы-аутсайдеры – группа южных республик (Дагестан, Ингушетия, Карачаево-Черкесия и Кабардино-Балкария; к ним близки также республики Калмыкия, Северная Осетия и Адыгея) и регионы Южной Сибири (Республика Тыва, Забайкальский край, Республика Алтай, Алтайский край, к которым по ряду показателей близки Еврейская АО, республики Бурятия и Хакасия, Иркутская область). Отмеченные результаты в целом совпадают с полученными нами кластерами.

Таким образом, резкая асимметрия в развитии региональных рынков труда является отражением состояния экономики региона. Необходимо дальнейшее исследование по выявлению взаимосвязи между финансовым, социально-экономическим благополучием региона и состоянием рынка труда. Рынки труда дотационных, депрессивных регионов характеризуются, как правило, высокой напряженностью, для регионов характерны низкая эффективность политики занятости, слабая инвестиционная и инновационная активность. Необходимо принимать радикальные меры – создание высокопроизводительных рабочих мест; стимулирование мобильности рабочей силы в трудонедостаточные регионы; обеспечение сбалансированности подготовки кадров и потребностей региональной экономики с учетом избранных векторов ее роста. Вместе с тем длительная депрессивность региональных рынков труда приводит к необратимым процессам в экономике, усиливает социальную напряженность в обществе, создает риск социальной безопасности территории. Высокая безработица, низкая заработная плата, непривлекательные рабочие места, отсутствие перспектив решения актуальных проблем жителей депрессивных регионов приводят к перетоку работников в неформальный сектор.

Явления поляризации региональных рынков труда присутствуют в различных странах (северные и южные, восточные и западные, центральные и периферийные регионы и т. д.), что находит отражение в работах зарубежных исследователей. Большую роль в сглаживании диспропорций в развитии региональных рынков труда играют национальная политика занятости, жесткость институтов рынка труда. Так, исследования показывают, что влияние степени жесткости рынка труда на долю рабочей силы определяется тремя важными компонентами: расходы на социальное обеспечение, государственные расходы на активные программы рынка труда и пассивные меры на рынке труда [17].

Политика должна иметь долгосрочную перспективу в отношении существующих региональных диспропорций, сосредоточить внимание на устранении барьеров мобильности, пересмотреть существующие институты для осуществления региональной политики и нацелить на тесную координацию региональных инструментов политики на рынке труда [18].

Анализ эффективности политики занятости в пространственном разрезе показывает, что ключевую роль в объяснении реакции на политику играют различия в производительности труда и секторальном вкладе в занятость и выпуск продукции по отраслевым категориям [19]. Особое значение имеют депрессивные рынки труда. Как показывают исследования, социальные выгоды от создания рабочих мест в 2–3 раза выше на одно рабочее место на депрессивных рынках труда по сравнению с более быстро развивающимися местными рынками труда [20].

Одним из вызовов политике занятости сегодня выступает цифровизация экономики. Обращаясь кратко к «цифровому профилю» диспропорций на рынках труда регионов, отметим, что дифференциация регионов по численности персональных компьютеров на 100 работников будет определять разные «цифровые профили» занятости. Так, в Центральном федеральном округе в 2016 году данный показатель варьируется от 39 в Брянской области до 77 в г. Москве (табл.).

Цифровизация экономики формирует новые вызовы и риски для региональных рынков труда, которые необходимо учитывать при разработке и реализации политики занятости. Например, согласно исследованиям, цифровизация экономики затронет в первую очередь занятость в сферах логистики, торговли, строительства, автомобилестроения. Даже краткий обзор некоторых аспектов структуры занятости по регионам позволяет выявить потенциальную «цифровую» асимметрию региональных рынков труда с более высокими рисками, затрагивающую определенные сферы региональной экономики.

В качестве направлений дальнейших исследований планируется рассмотрение следующих аспектов: особенности реализации

Таблица. Максимальное и минимальное число персональных компьютеров на 100 работников в разрезе федеральных округов (2016 год)

Федеральный округ Минимальное значение Максимальное значение показателя Центральный Брянская область (39) г. Москва (77) Северо-Западный Ленинградская область (42) г. Санкт-Петербург (59) Южный Крым (39) г. Севастополь и Республика Калмыкия Северо-Кавказский Кабардино-Балкарская Республика (50) Республика Дагестан (35) Приволжский Самарская область (59) Оренбургская область (42) Уральский Югра (40) Тюменская область (50) Сибирский Кемеровская область (36) Томская область (60) Дальневосточный Чукотский АО (47) Магаданская область (56) Источник: Регионы России. Социально-экономические показатели, 2017: стат. сб. / Росстат. М., 2017. URL: http://www.gks.ru/bgd/ regl/b17_14p/Main.htm политики занятости в регионах в составе одного кластера; направления повышения эффективности региональной политики занятости; возможности создания дополнительных рабочих мест в условиях цифровизации экономики страны в целом; складывающийся «цифровой каркас занятости» в регионах и новые параметры асимметрии; оценка эффективности мер активной политики занятости с учетом высокой дифференциации региональных рынков труда и с учетом стратегических рисков; влияние цифровизации на преодоление диспропорций региональных рынков труда в различных сегментах рынка и др.

Результаты могут быть использованы при выработке и реализации региональной политики занятости. Предложенный нами подход к выявлению региональной асимметрии рынка труда расширяет теоретико-методическую базу исследования процессов развития рынков труда регионов, позволяет адекватно оценивать ситуации на региональных рынках труда, определять наиболее значимые факторы их развития в современных условиях и обосновывать соответствующие меры политики занятости с учетом «профилей» рынков труда. В прикладном аспекте применение данного подхода к оценке региональной асимметрии рынков труда позволяет проводить постоянный мониторинг ситуации на рынках труда, оперативно и гибко формировать государственную политику занятости в регионах.

Исследования зарубежных специалистов показывают, что при анализе рынков труда используется более широкий спектр показа- телей. Российская статистическая служба, к сожалению, не предоставляет некоторой необходимой информации, на основании которой исследование получилось бы более глубоким и последовательным, сопоставимым с зарубежными аналогичными исследованиями (например, не отражает полностью миграционные процессы и поведение мигрантов на рынке труда, потоки средств мигрантов за пределы регионов, часть информации не делится по территориальному признаку и т. д.).

В заключение отметим, что сокращение высокой региональной асимметрии в развитии рынков труда, с одной стороны, предполагает реализацию мер структурной и макроэкономической политики, которая координируется на федеральном уровне, с другой стороны, требует разработки комплексных, интегрированных программ, сочетающих региональные инициативы с внешней помощью. Определенные возможности сокращения высокой асимметрии региональных рынков труда заключаются в более полном использовании агломерационного потенциала, определении точек роста региональной экономики. Вместе с тем необходимо учитывать, что меры по улучшению региональных экономических условий через стимулирование частных инвестиций в целевые сообщества могут повлиять на более широкое пространственное распределение занятости в регионе и не дать ожидаемого эффекта для занятости целевых групп [21].

Кроме того результаты исследований в Испании подтверждают, что эволюция регио- нальных различий в уровне безработицы не может быть связана с различиями в естественном уровне безработицы, которые не действуют как аттрактор безработицы [22]. Это ограничивает возможность использования показателей естественного уровня безработицы в разработке политики на рынке труда. Принятие императивов устойчивого развития в области достойного труда, сокращения неравенства, рациональных моделей производства и потребления и пр. на уровне регионов непосредственно влияет на предметное поле современной политики занятости, требует совершенствования инструментария и технологий обеспечения устойчивости занятости в регионах, сглаживания необоснованной асимметрии. В современных социально-экономических условиях (введение санкций со стороны ряда стран) вопросы использования внутренних резервов регионов приобретают особую актуальность. Новые вызовы, связанные с цифровизацией экономики, диктуют и соответствующие требования к компетенциям, возможностям занятости, мобильности рабочей силы. С этой точки зрения необходимо формировать и реализовывать новые подходы в политике занятости. Ожидаемое увеличение пенсионного возраста, демографические риски, введение новых налогов и форм регулирования самозанятости и т. д. изменят ситуацию на региональных рынках труда. В связи с этим уже сегодня необходимо оценивать ситуацию с точки зрения реализации политики занятости, разрабатывать сценарные прогнозы и принимать превентивные меры.

Региональные органы власти должны оценивать возможности получения синергетического эффекта от сочетания различных ресурсов, изучать ближайших соседей для определения конкурентной среды и поиска возможных траекторий для организации совместной деятельности [23, с. 117].

Устойчивость и комплексность межрегиональных различий предполагают разработку не только фрагментарных антикризисных мер на рынках труда, но и стратегического и комплексного подхода к сглаживанию необоснованной асимметрии с использованием бюджетных инструментов регулирования, структурных мер, селективных мер политики занятости, эффективным задействованием ресурсного потенциала и потенциала инновационного развития территорий.