Реконструкция отгонного скотоводства на Северном Кавказе по данным радиоуглеродного датирования зоогенных отложений: возможности и перспективы

Зоогенные отложения – материал, который накапливается на дне естественных укрытий (скальные навесы, гроты или пещеры) в результате использования их животными длительный промежуток времени². Состав органических макро-и микроостатков в таких объектах зависит от того, какие именно животные посещают долговременные укрытия: летучие мыши, грызуны, даманы, хищники, дикие копытные. Формирующиеся слои могут включать помет животных, растительные макроостатки (остатки пищи или гнезд), перья, шерсть и кости. Однако под скальные навесы пастухи могли загонять и домашних животных. В последнем случае в укрытиях накапливаются навозные отложения с включениями угля или золы, образующимися в результате разжигания огня людьми. Такие отложения представляют большой интерес не только для специалистов-естественников, но и для археологов, так как, по сути, представляют собой зоогенно-антропогенный материал и могут рассматриваться как категория оффсай-тов или даже как археологические памятники (как, например, в Израиле ( Rosen et al. , 2005))³.

Изучение хорошо сохранившихся под скальными навесами органических остатков (угли, семена и крупные фрагменты культурных и дикорастущих растений, фитолиты, пыльца и споры, яйца гельминтов) с помощью археобота-нических методов, изотопного и археопаразитологического анализов может позволить реконструировать не только природные условия (динамику растительности и увлажненности региона), но и получить информацию о питании животных и пастухов, о сезоне использования долговременных укрытий и особенностях хозяйственной деятельности человека (см., напр.: Савинецкий, Хрусталев , 1990; Киселева , 1992; Babenko et al. , 2007; Бабенко , 2012; Babenko , 2024). Навозные отложения домашних копытных, несмотря на большой информационный потенциал, до сих пор являются редким объектом исследования как за рубежом, так и в нашей стране. Кроме того, в отечественной археологической науке они не рассматриваются как археологические памятники вовсе. Во многом, вероятно, сложившуюся ситуацию можно связать с трудностью обнаружения зоогенных отложений и со слабой разработанностью подходов к их изучению.

По ряду причин Северный Кавказ является перспективной территорией для изучения горного скотоводства по данным, полученным при исследовании зоогенных (навозных) отложений:

• 1)    наличие в высокогорьях каменных загонов, относящихся к позднему бронзовому – раннему железному веку и раннему средневековью ( Тургиев , 1969. С. 128; Калоев , 1993. С. 28; Коробов , 2017а. С. 208, 213; Коробов и др. , 2018),

которые указывают на использование высокогорных пастбищ в течение последних тысячелетий;

• 2)    этнографические данные о существовании отгонного скотоводства в Новое и Новейшее время ( Гамкрелидзе , 1968. С. 243; 1980. С. 29, 61; Калоев , 1971. С. 83; Шаманов , 1972. С. 84; Гаджиев , 1977. С. 9; Османов , 1990. С. 95; Великая и др. , 1990. С. 24, 25; Калоев , 1993. С. 46, 47, 162, 163);

• 3)    современные наблюдения и литературные данные об использовании пастухами долговременных укрытий в качестве загонов для скота на территории Ингушетии, Северной Осетии и Карачаево-Черкесии (далее – КЧР) ( Гамкрели-дзе , 1968. С. 243; 1980. С. 46, 51; Шаманов , 1972. С. 84; Калоев , 1993. С. 28, 171, 172, 181, 222). Следует отметить, что, по этнографическим данным, такие укрытия использовались не только на горных пастбищах, но и в селениях как для загона для скота, так и для других хозяйственных нужд. В последнем случае нередко вход в грот или пещеру могли частично перекрывать каменной стенкой ( Гамкрелидзе , 1980. С. 46).

На Кавказе первые работы по изучению зоогенных (навозных) отложений проведены на территории Северной Осетии. Результаты исследований были опубликованы сотрудниками Института проблем экологии и эволюции им. А. Н. Се-верцова (ИПЭЭ РАН) более 30 лет назад ( Киселева , 1992; Князев, Савинецкий , 1992; Савинецкий, Хрусталев , 1990). Авторами обнаружено 20 скальных навесов с отложениями помета домашних копытных. Возраст большинства отложений не превышал 200–300 лет, нижние слои лишь одного отложения (в пещере Куарджин-Лагат (Пастушья), Гизельдонское ущелье, 2400 м н. у. м.) датируются концом III – началом II тыс. до н. э. ( Князев, Савинецкий , 1992). Накопившийся материал представляет собой чередование навозных и зольных слоев с включением углей. Фитолитный анализ отобранных образцов указывает на изменения в растительном покрове и на значительную долю диких злаков (тонконог ( Koeleria ), мятлик ( Poa ), тимофеевка ( Phleum ), кострец ( Bromopsis ) и овсяница ( Festuca )) в составе кормов домашних овец ( Киселева , 1992). Интересные результаты были получены при изучении навозного отложения домашних овец в Цейском ущелье (1800 м н. у. м.) с использованием паразитологического анализа. В нижних слоях, формировавшихся в XVIII – середине XX в., выявлены яйца печеночной двуустки ( Fasciola hepatica ), промежуточный хозяин которой – малый прудовик ( Galba truncatula ) не обитает в близлежащей местности. Это может свидетельствовать, по мнению авторов, о заражении скота фасциоле-зом при отгонном выпасе. Во второй половине XX в. отгон овец на равнину был прекращен, и прервалась связь с промежуточным хозяином, вследствие чего в верхних слоях отложения яиц паразита не обнаружено ( Савинецкий, Хрусталев , 1990).

В 2015–2017 гг. в ходе полевых исследований древних и средневековых открытых загонов для скота в восточной части Карачаево-Черкесии и на прилегающей территории Ставропольского края (далее – СК) ( Коробов и др. , 2018) был обследован ряд скальных гротов и навесов. На протяжении последних лет поиск и изучение таких объектов был продолжен. На данный момент на территории Малокарачаевского района КЧР в поисках скальных навесов обследованы окрестности г. Гуд-гора (карач. – Тохана), плато Бичесын, перевала

Гум-Баши, Медовых водопадов (бассейн р. Аликоновка), частично бассейны рек Эшкакон, Подкумок, Хасаут, Кич-Малка, а на территории Ставропольского края – Катыхинская балка, Мокрая балка и Митькин кутан, а также окрестности п. Зеленогорский и урочища Джилы-Су в Зольском районе Кабардино-Балкарии (далее – КБР). На разных высотах (от 880 до 2500 м н. у. м.) обнаружено более 40 скальных навесов4 (рис. 1). В большей части из этих долговременных укрытий органические отложения или отсутствовали, или были маломощными (около 20 см), зачастую рыхлыми. При этом они не содержали зольных слоев или углей, наличие которых указывает чаще всего на длительное использование навесов в качестве загонов для домашнего скота (напр., в верховьях Кичмалки, в районе Медовых водопадов, Мокрой балки). Некоторые навозные отложения были более мощными (до одного метра), однако состояли из хорошо сохранившегося современного навоза (напр., Уллу-Дорбунла, Медовые водопады, бассейн р. Эшкакон). Все они располагались на высотах до 1500 м н. у. м. неподалеку от действующих кошар. В одной из ниш находилась лопата, наличие которой могло свидетельствовать о регулярном вычищении навоза с целью уменьшения мощности отложений (окрестности Рим-горы). Разговор с пастухом подтвердил предполагаемое.

При постоянном намеренном использовании навесов в качестве стойл туда попадают остатки корма, подстилки, других растительных остатков, связанных с содержанием скота, а также и антропогенного мусора. Все это, в свою очередь, приводит к уплотнению навоза, что создает сравнительно твердую поверхность хождения и позволяет содержать животных в здоровой и безопасной среде ( Karkanas, Kyparissi-Apostolika , 2024). Повторяющиеся контрастные черно-бело-коричневые пачки навозных прослоек, состоящие из золы, минерализованного и несгоревшего навоза хорошо известны в скальных навесах Европы начиная с раннего неолита, и связываются именно с содержанием скота человеком; за ними закрепился термин fumier . Каждая такая пачка является результатом одного акта сжигания, который завершает определенный эпизод накопления навоза. Поскольку органогенные слои под навесами имеют высокую влажность, то его самовозгорание маловероятно. Аналогичную слоистость мы наблюдаем и в некоторых из изучаемых нами скальных навесах (рис. 2: 1–4 ), что, вероятно, указывает в первую очередь на их антропогенно-зоогенное происхождение, а во-вторых, гипотетически позволяет ожидать, что их возраст превышает, по крайней мере, сто лет. Последнее связано с тем, что практика выжигания навоза, например в Европе, исчезла в XX в. с изменением систем скотоводства и развитием ветеринарии (см., напр. Brochier et al. , 1992). С археологической точки зрения такая слоистость важна, поскольку плотные слои предохраняют нижележащие отложения от перемешивания копытами и создают четко стратифицированные напластования, хронологически отличающиеся и пригодные для изучения. При использовании долговременных укрытий свободно пасущимися животными такие слои не образуются (Ibid.). Намеренное же регулярное выжигание навоза имеет определенные цели – помимо понижения уровня хождения

Рис. 1. Карта расположения обследованных и изучаемых навесов

Условные обозначения : а – навес Джилы-Су; б – навесы с молодыми или маломощными отложениями (в ряде случаев одному знаку соответствует несколько близкорасположенных навесов); в – навесы с отложениями старше XX в.: 1 – Гум-Баши; 2 – Подкумское-3; 3 – Под-кумский правый; 4 – Уллу-Дорбунла; 5 – Эшкакон; 6 – Катыхинский; 7 – Зеленогорский 1; 8 – Митькин кутан; 9 – Кичмалка; 10 – Малый Бермамыт; 11 – Шиджатмаз

Рис. 2. Слоистое строение ( 1–4 ) изучаемых зоогенных отложений ( fumier ) и скальные навесы ( 5–8 )

Отложения: 1 – Шиджатмаз; 2 – Шиджатмаз, отбор образцов; 3 – Зеленогорский 1; 4 – Джилы-Су; навесы: 5 – Гум-Баши; 6 – Малый Бермамыт; 7 – Катыхинский (фото предоставлено Д. С. Коробовым); 8 – Зеленогорский 1

(что актуально при невысоких скальных потолках) такие акции подсушивают грунт в скальных укрытиях, уничтожают паразитов и патогены, накапливающиеся в навозе. На момент написания статьи авторами обнаружено 12 навесов с подобными отложениями, исследование которых может представлять большой интерес для изучения хозяйственной деятельности человека в прошлом.

Необходимо сказать, что зависимость интенсивности использования навесов от их ориентировки по сторонам света нами не рассматривается, однако поскольку рельеф изучаемого региона сформирован на основе моноклинали с плавным поднятием к югу, то навесов, обращенных на север, не выявлено, а остальные сектора, насколько пока можно судить, представлены более или менее равномерно. Грубо говоря, ущелья, простирающиеся в широтном направлении, образуют навесы южной экспозиции, а в долготном – западной или восточной.

Цель данной работы – показать перспективность изучения сформировавшихся под скальными навесами навозных отложений домашних животных для реконструкции средневекового скотоводства в регионе.

Материалы и методы

Целесообразность отбора образцов из навозных отложений домашних животных оценивалась в поле после их тестового зондирования, исходя из наличия углей (и/или золы), стратифицированности и мощности слоев. Из обнаруженных перспективных скальных навесов на данное время в работе находятся материалы из 10 зоогенных (навозных) отложений (описание см. ниже). Выбранные скальные навесы располагаются в трех субъектах РФ (КЧР, КБР и СК) на разных высотах – от 880 до 2500 м н. у. м. (рис. 1).

Самое высокогорное (2500 м н. у. м.) и пока единственное на территории КБР (Зольский район) на данный момент зоогенное отложение – Джилы-Су, обнаруженное авторами на левом борту долины реки Кызыл-Кол, в непосредственной близости к водопаду Султан. Мощность отложения 65 см (рис. 2: 4 ).

Основная часть изучаемых навесов находится на территории Малокарачаевского района КЧР:

– навес Гум-Баши расположен в скальных выходах в верхней части горы Гум-Баши на высоте 2100 м н. у. м. (рис. 2: 5 ). Мощность накопившегося материала 42,5 см. В нижней части отложения обнаружен фрагмент стенки раннесредневекового сосуда ( Коробов , 2017а. С. 208);

– навес Малый Бермамыт найден на склоне одноименной горы на высоте 2100 м н. у. м. (рис. 2: 6 ), в левом борту долины правого притока реки Бермамыт, мощность отложения составляет 92 см;

– самое мощное (рис. 2: 1, 2 ) из обнаруженных отложений (220 см) сформировалось под навесом Шиджатмаз (1750 м н. у. м.) в правом борту долины одноименной реки, на склонах горы Шаджатмаз;

– серия скальных укрытий с современными навозными отложениями расположена в урочище Уллу-Дорбунла, в правом борту балки, впадающей в р. Подкумок справа; лишь под самым большим навесом (1370 м н. у. м.) под частично обрушившимся сводом сохранились 10 см отложений предшествующего времени;

– навес Подкумское 3, мощностью 78 см, обнаружен на расстоянии около трех км от поселка Терезе, в левом борту долины (1250 м н. у. м.) реки Подкумок.

В окрестностях города Кисловодска на территории СК для изучения выбрано четыре скальных навеса:

– навес Кич-Малка находится в долине реки Кич-Малка, ниже с. Кичи-Ба-лык в левом борту долины на высоте 1400 м н. у. м., зафиксированная мощность отложений – не менее 1,8 м;

– навес Митькин кутан, который находится в окрестностях поселка Луначарский на левом берегу ручья, на высоте 880 м н. у. м.; мощность отложения составляет 71 см, в слое 62–64 см сохранились отдельные целые помётины мелкого рогатого скота;

– навес Катыхинский (рис. 2: 7 ), расположенный в верхней части левого борта Катыхинской балки (950 м н. у. м); обрушение свода, вероятно, вызвано разработкой каменного карьера «Замок»; сохранилось лишь 10 см отложения;

– навес Зеленогорский 1 (рис. 2: 3, 8 ), обнаруженный на окраине поселка Зеленогорский (880 м н. у. м.), в левом борту долины реки Аликоновка; под навесом накопились мощные отложения навоза и золы (1,63 м).

Для отбора образцов выкапывался шурф в среднем размером 1 × 1 – 1 × 2 м (длина шурфа в зависимости от мощности накопившихся отложений) до твердой подстилающей поверхности (скалы). При этом шурф закладывался не менее чем в полуметре от проекции края скального навеса (капельной линии), т. е. в месте, где осадки не промывают отложение. На полученных в результате зачистки разрезах выделялись и описывались слои. Изученные отложения представляют собой в основном чередование зольных, углистых слоев и навоза травоядных животных разной степени разложения с включениями камней и растительных остатков. Никаких археологических материалов выявлено не было (за исключением единственного фрагмента керамики в Гум-Баши).

Из каждого слоя в соответствии со стратиграфией проводился пробоотбор (рис. 2: 2 ) для изучения органических микроостатков и изотопного анализа. Шаг отбора составлял от 0 (сплошной отбор при тонкой слоистости) до 5 см (внутри мощных слоев). Один образец отбирался внутри выделенных и описанных слоев в пределах 1–3 см по высоте и 50–70 см по ширине (для лучшего усреднения пробы). Далее производился отбор проб для изучения растительных макроостатков (угли и семена растений). Объем каждого образца составлял 10 л, в исключительных случаях – 3–5 л. Каждая проба была приурочена к 10 см пластам (по возможности в пределах одной золистой прослойки) в наиболее перспективных участках профиля (слои негорелого и обугленного навоза). Растительные макроостатки выделялись путем флотации на сите с ячейкой 0,5 мм. Наличие углей, которые выбирались отдельно из профиля или из флотационных образцов, позволило определить возраст изучаемых материалов (табл. 1). Даты откалиброваны в программах OxCal 4.4.4 ( Bronk Ramsey , 2021) и CaliBomb ( Reimer, Reimer , 2025), кривая IntCal20 ( Reimer et al. , 2020).

Таблица 1. Результаты радиоуглеродного датирования зоогенных отложений

Лабораторный №	Глубина (см)	Возраст 14С, лет назад	Калиброванный возраст, 1s	Датирующий материал
Митькин кутан
ИЭМЭЖ-1482	5–7	145,22 ± 0,56 %	1970; 1960–1970	уголь
ИЭМЭЖ-1481	21–24	600 ± 85	1300–1410; 1270–1450	уголь
ИЭМЭЖ-1329	64–65	750 ± 90	1180–1390; 1150–1400	уголь
Гум-Баши
ИЭМЭЖ-1490	25–29	380 ± 45	1450–1620; 1440–1640	навоз
MAMS-33991	35–40	1210 ± 20	790–830; 770–885	зерно Panicum miliaceum
Кич-Малка
MAMS-33993	120–125	885 ± 20	1160–1210; 1050–1220	зерно Setaria italica ssp. italica
Подкумское 3
IGANAMS 7279	31–33	170 ± 20	1670–1945; 1660–1950	уголь
IGANAMS 7280	58–57	535 ± 20	1400–1420; 1325–1430	уголь
GV-05242	27	160 ± 40	1670–1945; 1665–1945	уголь
Катыхинский навес
IGANAMS 7281	0–10	1070 ± 20	900–1020; 895–1020	уголь
Малый Бермамыт
IGAN AMS 9971	70-80	1300 ± 20	670–770; 660–775	уголь
Зеленогорский навес 1
IGANAMS 9972	140–150	500 ± 20	1415–1435; 1405–1440	уголь
Уллу-Дорбунла
GV-05243	0–10	130 ± 30	1680–1930; 1675–1940	уголь
Шиджатмаз
GV-05244	184–185	1030 ± 30	995–1025; 901–1120	уголь
Джилы-Су
GV-04346	34–35	290 ± 20	1525–1560; 1520–1660	уголь
GV-04347	62–65	1340 ± 20	655–675; 650–770	уголь

Примечания : ИЭМЭЖ – Лаборатория исторической экологии ИПЭЭ РАН; MAMS – Центр археометрии Курта Энгельхорна (Мангейм, Германия); IGAN_AMS – ЦКП «Лаборатория радиоуглеродного датирования и электронной микроскопии» Института географии РАН и Центра прикладных изотопных исследований Университета Джорджии (США); GV – ЦКП «Геохронология кайнозоя», Новосибирск.

Результаты и обсуждение

Изученные навесы обнаружены на разных высотах. В низкогорной зоне (около 900–1000 м н. у. м.) располагаются три отложения: навесы Митькин кутан, Катыхинский и Зеленогорский 1, четыре – в среднегорной (1250–1750 м н. у. м.): навесы Шиджатмаз, Кич-Малка, Уллу-Дорбунла, Подкумское 3, и три – в высокогорной (2100–2500 м н. у. м.): навесы Гум-Баши, Малый Бермамыт и Джилы-Су.

Анализ 16 радиоуглеродных дат (табл. 1) позволяет установить периоды использования скальных навесов в качестве загонов для домашних животных. Основная часть навозных отложений формировалась в Средние века. Наиболее ранние радиоуглеродные даты получены из нижних слоев трех долговременных укрытий, обнаруженных в высокогорной зоне. Судя по радиоуглеродным датам, экскременты травоядных начали накапливаться в них в VII–IX вв. Эти датировки и дата из средней части отложения Гум-Баши, а также археобо-танические и антракологические данные ( Бабенко и др. , 2018) явно указывают на существование в регионе отгонного скотоводства в конце I тыс. и в XV– XVII вв. н. э. Навесы в нижнем и среднем горном поясах имеют следующие нижние даты: X–XI вв. (Катыхинский, Шиджатмаз), XII–XIV вв. (Кич-Малка и Митькин кутан), XV в. (Зеленогорский 1, Подкумское 3) и XVII–XX вв. (Уллу-Дорбунла).

Отложения Катыхинский, Кич-Малка, Подкумское 3, Уллу-Дорбунла, Митькин кутан и Зеленогорский 1 расположены поблизости от аланских укреплений: Катыхинское 1 и Катыхинское 2 (V–VIII вв.), Кич-Малка 1 (II–IV, V–VIII вв.), Подкумское 3 (V–VIII вв.) и Уллу-Дорбунла (V–VIII, X–XII вв.), Горное Эхо (V–VIII вв.) и Броненосец 1 (V–VIII вв.), соответственно ( Коробов , 2017а. С. 109–113. Табл. 1). В отличие от Кисловодской котловины археологические памятники Северного Приэльбрусья изучены слабо, и для ниши Шиджатмаз в качестве ближайшего археологического памятника можно указать лишь Хаса-утское раннесредневековое городище ( Кузнецов , 2015).

Хозяйственная деятельность аланского населения включала в себя как скотоводство, так и земледелие. О составе стада на рассматриваемых поселенческих памятниках эпохи раннего Средневековья судить трудно, так как масштабных археологических раскопок не проводилось. Состав средневекового стада на укрепленных поселениях Кисловодской котловины можно реконструировать только по результатам археозоологического анализа материалов из шурфов – преобладал мелкий рогатый скот, в меньшей степени был представлен крупный рогатый скот, кроме того, присутствовали лошадь/осел и свинья (Коробов, 2017а. С. 202, 203). Однако, несмотря на существование развитого скотоводства, навозные отложения в изучаемых навесах, расположенных в нижнем и среднем горном поясах, начинают накапливаться лишь после прекращения существования близлежащих укреплений. Такая ситуация могла сложиться по двум причинам: отсутствие у раннесредневекового населения традиции использования долговременных укрытий в качестве загонов для скота и/или вычищение навоза из-под скальных навесов. Обе гипотезы могут быть обоснованными. В пользу первой может свидетельствовать существование каменных построек, которые могли служить загонами для скота. Последние расположены в Кисловодской котловине на разных высотах – как рядом с памятниками, так и за их пределами (Коробов, 2017а. С. 204–212). Аргументами в пользу второй гипотезы являются этнографические данные по использованию населением Северного Кавказа навоза домашних животных в качестве топлива, удобрения для полей и материала для строительства (Гамкрелидзе, 1968. С. 243; 1980. С. 49, 116, 117; Османов, 1990. С. 66, 144; Калоев, 1993. С. 62, 177).

Изучение аланских археологических памятников и сельскохозяйственных террас на территории Кисловодской котловины позволяет говорить о существовании развитого земледелия ( Борисов, Коробов , 2013. С. 96, 142, 156). Использование навоза в качестве удобрения в Средние века подтверждается химическими и микробиологическими анализами (см., например: Чернышева и др. , 2016. С. 116). Основными культурами на протяжении V–XIII вв. являлись как мягкая, так и пленчатые пшеницы и ячмень, а рожь, овес и просо, видимо, играли меньшую роль. При этом в течение этого периода наблюдается рост значения мягкой пшеницы и ржи, а также заметное снижение доли ячменя.

По этой причине (по крайней мере, в некоторых случаях) отсутствие раннесредневековых навозных отложений в найденных скальных навесах в нижнем и среднем горных поясах, возможно, объясняется вычищением навоза для сельскохозяйственных нужд. Примером может послужить район Медовых водопадов в бассейне реки Аликоновка (КЧР), где обнаружено 4 скальных навеса, в трех из которых отложения были маломощными или практически отсутствовали, а в одном зафиксированы нестратифицированные отложения современного навоза. На обследованной территории располагается раннесредневековый археологический памятник – поселение Медовое Правобережное 1, вокруг которого имелись сельскохозяйственные угодья в виде участков с межевыми стенками ( Коробов , 2017б. С. 185).

После разгрома кавказских государств Тамерланом в конце XIV в. основным занятием населения, проживающего на рассматриваемой территории, вероятно, становится скотоводство. В скальных навесах с XV в. (Подкумское 3, Зеленогорский 1) и позже (Уллу-Дорбунла) формируются зоогенные (навозные) отложения, которые уже не используются для удобрения полей.

Представленные в работе выводы могут рассматриваться в качестве предварительных из-за небольшого количества данных. Однако дальнейшее исследование известных и поиск новых объектов открывают широкую перспективу для изучения природных условий и хозяйственной деятельности человека на Северном Кавказе.

Заключение

Таким образом, при анализе только радиоуглеродных дат зоогенных отложений, накапливающихся на разных высотах, можно получить дополнительную информацию о хозяйственной деятельности населения в разное время. О существовании отгонного скотоводства в VII–IX вв. и в XV–XVII вв. н. э. свидетельствуют навозные отложения зоогенно-антропогенного происхождения, обнаруженные на высотах более 2000 м н. у. м. Результаты датирования долговременных укрытий, расположенных в средней и нижней горных зонах, указывают на отсутствие синхронности между накоплением навоза и периодами функционирования близлежащих археологических памятников. Последнее можно объяснить или отсутствием традиции использования на этих высотах скальных навесов в качестве загонов для скота, или о вычищении навоза травоядных копытных для удобрения полей или иных нужд.

Комплексные исследования зоогенных отложений позволяют установить периоды использования навеса в качестве загона, сезон пригона скота для выпаса в высокогорье, пищу, которую пастухи брали с собой, и реконструировать природные условия, существовавшие в Средневековье. Данную информацию можно получить и при изучении обнаруженных зоогенных отложений на Кавказе, что уже показано на материалах из Гум-Баши ( Бабенко и др. , 2018).