Реконструкция текстового лексико-семантического поля как метод изучения духовной прозы

Все более активное вхождение в круг исследовательских интересов русистики художественной литературы духовного реализма [5] и, шире, духовной прозы в целом [14] – частное проявление последовательного расширения антропоцентрической парадигмы современной лингвистики, в том числе в проекции на предмет нашего специального исследовательского интереса – таких лексико-семантических полей прозы Н. В. Гоголя, как «Смирение», «Грех», «Добродетель» и др. [17; 18].

Антропоцентрический, «человекомерный» подход к анализу языковых / речевых (текстовых) явлений основывается на двояком представлении: «…с одной стороны, язык фиксирует, что и как видит человек, с другой стороны, языковая картина определяет “направленность взгляда”, направленность внимания и восприятия» [2, с. 31]. Следовательно, антропоцентрическая реконструкция лексико-семантических структур языка в целом либо отдельного словесного произведения, с одной стороны, носит лингвоперсонологическую направленность, позволяя выявить существенные особенности отдельной языковой личности (конкретного автора) либо «коллективные» особенности языковой личности русского человека как интегрального антропофеномена, с другой стороны, ведет к выявлению существенных особенностей устройства системы языка как «надличностного» объекта, который определенным образом модулирует, «программирует» восприятие и понимание мира. На базе этих основополагающих антропоцентрических представлений складываются лингвокультурологическое, этнолингвистическое, системно-функциональные и другие направления исследования. В новом ракурсе предстает и функционально-когнитивный подход к исследованию языковых и текстуальных лексико-семантических полей, реконструкция которых оказывается одним из инструментов антропоцентрической русистики.

Изучение устройства не только языка (в «традиционной» лингвистике), но и языкового сознания в психолингвистике, и языковой личности в лингвоперсоноло-гии основывается на полевом представлении об этих явлениях. В работах последних лет полевой подход активно применяется к исследованию речи писателей, поэтов. Например, в диссертациях В. Б. Тюрина «Лексико-семантическое поле “Родина” в лирике Н. М. Рубцова» [24], Т. Н. Куренковой «Лексико-семантическое поле “Еда” в произведениях Н. В. Гоголя, А. П. Чехова, М. А. Булгакова» [13], О. Ю. Ткаченко «Лексико-семантическое поле моральной оценки и этическая структура художественного мира Ф. М. Достоевского» [22], Е. В. Плахиной «Лексико-семантическое поле ‘Космос” в лирике В. А. Жуковского, А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова» [19] и др. полевая структура как принцип организации той или иной лексической группировки, выступающей в качестве лексико-семантической «доминанты» отдельного произведения либо творчества автора в целом [4], отражает фрагменты индивидуальной художественной картины мира, элементы универсального мыслительного содержания, этическую структуру текста, формирует его идейно-тематическое содержание.

Актуальность указанного направления исследований побуждает сделать некоторые методологические замечания относительно существа понятия «лексико-семантическое поле», методов и приемов его лингвистической реконструкции.

Семантическое поле в целом и лексико-семантическое поле в частности реконструируются на основе метода компонентного анализа и определяются как «ряд парадигматически связанных слов или их отдельных значений, имеющих в своем составе общий (интегральный) семантический признак и различающихся по крайней мере по одному дифференциальному признаку» [26, с. 234]. В определенных условиях интегральные семантические признаки могут быть дифференциальными, чем объясняется иерархическая связь семантических полей в лексике.

В широком смысле семантическое поле – это «частичка («кусочек») действительности, выделенная в человеческом опыте и теоретически имеющая в данном языке соответствие в виде более или менее автономной лексической микросистемы (например, семантическое поле радости )» [1, с. 334]. В узком смысле под семантическим полем понимается «совокупность слов и выражений, составляющих тематический ряд, слова и выражения языка, в своей совокупности покрывающие определенную область значений (например, к полю времени относятся слова час , продолжительность , скоро и пр.)» [Там же, с. 334].

Границы семантического поля зависят, с одной стороны, от ограничений, устанавливаемых исследователем, с другой стороны, от различной реальной протяженности и проницаемости поля в конкретном языке или отдельном тексте. Неопределенность границ – онтологическое, сущностное свойство поля, обусловленное его избыточностью и «парадоксом точности» [10, с. 217–218].

Помимо отсутствия четких границ, континуальности, специфичности в разных языках, современные лингвисты, занимающиеся исследованием лексико-семантических полей, выделяют также такие отличительные свойства поля, как незамкнутость и взаимодействие с другими полями, взаимная аттракция единиц лексико-семантических групп лексико-семантического поля, наличие лакун, асимметричность построения, связь всех его элементов, – отсюда самостоятельность, автономность полевых структур в лексико-семантической системе (их целостность и принципиальная выделимость) [Там же, с. 32–33; 16; 12; 13; 20], самоорганизация, динамичность, классификационная гибкость и др. [11].

В любом семантическом поле выделяются центр и периферия, первичные и вторичные функции языковых / речевых единиц, составляющих упорядоченный набор, в их семантике различается общепринятое и индивидуальное, житейские представления и данные научного семантического анализа [6, с. 127]. Как языковая структура семантическое поле упорядочивается системой внутренних, подчинен- ных общему (инвариантному) содержанию оппозиций. Структура семантических полей исследуется различными методами: это методы компонентного анализа, оппозиций, графов, комбинаторный метод и др., метод словарных дефиниций, дистрибутивный, контекстуального анализа, трансформационный, статистический, математический, психолингвистический, метод построения модели-эталона и др.

Метод компонентного анализа часто рассматривается как основа определения состава и структуры лексико-семантического поля. В основе метода лежит представление, что значение каждой единицы языка / речи складывается из семантических компонентов (сем) и что словарный состав языка в целом либо лексикон отдельной языковой личности или отдельного словесного произведения может быть описан с помощью ограниченного и сравнительно небольшого числа элементарных семантических компонентов (синонимичные термины: сема, аллосема, семантический признак, семантический маркер, семантический множитель ). В общем случае сема трактуется как «единица элементарного смысла, не поддающаяся членению» [21, с. 139].

Составные части, «атомы» смысла, общие для разных слов, называются общими семантическими множителями (общими семантическими компонентами, общими семами, интегральными семами, архисемами). Индивидуальные элементы значения, характерные для отдельных лексем / семем, называют различительными, дифференциальными семами. Если интегральные семантические компоненты связывают лексические единицы, позволяют группировать слова по значениям / смыслам ( ехать, плыть, лететь, идти, ползти – сема ‘перемещение’), то дифференциальные семантические компоненты определяют специфику каждого слова (лексемы, семемы), его место среди других языковых знаков, его значимость.

Ассоциативные, понятийные и лексико-семантические поля – как разновидности полевых структур языка / речи – основаны на разных принципах и отражают различные свойства общенародного / индивидуального лексикона: «Ассоциативное поле, будучи онтологически отражением структур мысли, может рассматриваться как характеристика индивидуума, среднего носителя языка, воспринимающего действительность. Понятийное же поле тяготеет к тому, чтобы быть непосредственным отражением, характеристикой самой действительности. Семантическое поле стремится соединить обе указанные характеристики» [10, с. 176].

Эскизная общая модель лексико-семантического поля, как любого идеографического («тезаурусного») явления, словарного или квазисловарного, может выглядеть следующим образом: 1) заголовочная единица – дескриптор (слово или словосочетание); 2) «тело» поля – набор языковых / речевых единиц, согласующихся с дескриптором в интегральной семе / семах; 3) сеть семантических отношений, связывающих каждую из единиц поля с дескриптором и/или друг с другом [3, с. 128–133].

Дескриптор – нормализованное слово или словосочетание, выбранное из группы синонимичных или близких по значению слов и выступающее в качестве заголовочной единицы поля. Применительно к лингвоперсонологии или задачам исследования конкретного словесного произведения дескриптором может быть любое полнозначное или неполнозначное слово или словосочетание. Выбор имени поля должен удовлетворять следующим параметрам: однозначности, полноте охвата лексики, наличествующей в «теле» поля, необходимому уровню абстрактности – конкретности. Необходимым условием построения поля является семантическая связь всех слов, входящих в состав поля, с именем поля является.

При интерпретации текста с опорой на концепцию лексикона человека требуется интегративный, комплексный, подход к слову и тексту, который учитывает «неразрывную взаимосвязь между телом, сознанием и культурой» [8, с. 488]. Так, например, активно и разнообразно в современной русистике осуществляется реконструкция на материале языковых данных ценностных понятий духовной культуры, в том числе на основе осмысления взаимосвязей Православия и русской литературы [5; 9].

В силу дискретности наличествующих в тексте языковых средств его понимание затруднено. Из всех возможных смыслов, возникающих при восприятии определенной текстовой структуры, всегда имеют в виду только некоторые из них, актуальные для автора художественного произведения и акцентированные определенным образом. Доминантный личностный авторский смысл репрезентируется лексемами ассоциативно и логически связанного ряда концептов (а не выявляется из интегративного значения фиксирующих его лексем), что обусловлено сложностью смыслов, являющихся следствием амбивалентности эмоций, континуальности смыслов, ассоциативности мышления и наличия определенной общности концептуальных систем автора и реципиента [8, с. 391–393]. Выступая в качестве своеобразного маркера глубинной семантической значимости, семантическая доминанта (отдельная языковая единица со значимым в контексте целого смыслом) и/или поле таких единиц (упорядоченная совокупность таких языковых единиц) служат средствами выражения идейного и эмоционального содержания литературного произведения, позволяют продуктивно интерпретировать текст [4].

Как объект лингвистического исследования особый интерес представляет духовная проза русских писателей, в языковом отношении центрирующаяся на прочитываемых в христианском контексте лексико-семантических полях типа «Грех» и «Добродетель». С момента образования русского государства до наших дней именно Православие стимулировало онтологическую и аксиологическую проблематику в творчестве наиболее значимых русских писателей. Отсюда актуальность исследования взаимодействия русской литературы с православной традицией (см., например, фундаментальные работы: [7; 15]).

В последние годы предпринимаются активные попытки прочтения в контексте православного мировоззрения творчества Н. В. Гоголя, который, в частности, мыслил свою книгу «Выбранные места из переписки с друзьями» своеобразным «мостиком» от духовных произведений к секуляризованному читателю, что подробно рассматривается в работе С. Томачинского [23]. Сходная позиция – в работе Л. В. Щегловой: «Их (Чаадаева и Гоголя – А. Н.) духовный поиск оказался во многом реакцией на секуляризм, распространившийся в России, т.е. обмирщение христианской жизни, которая стала искать другие пути, помимо и вне церкви» [25]. Реконструирование религиозных лексико-семантических полей в духовной прозе Н. В. Гоголя, по нашему убеждению, может послужить надежной объективной лингвистической опорой дальнейшей интерпретации его произведений в ключе православной традиции.

Tver State University

Tver State Medical University the Department of Russian Language