Ретроспективный анализ протестной активности в Республике Казахстан

П ереход протестной активности населения к стадии явного своего проявления в форме протестных акций, митингов, демонстраций в качестве естественного процесса оценивается как последствие наращивания в обществе социальной напряженности, являющегося результатом интенсификации относительной депривации [Баранова, Алехин 2007].

Тем не менее причины формирования протестов в Республике Казахстан (РК) имеют более комплексный характер: несмотря на то что полиэтничный характер населения и особенности его социально-демографического состава имеют в своей основе потенциал к естественному развитию настроений протестного характера, геостратегическое расположение Казахстана делает его местом соперничества основных держав региона, а также местом деятельности иностранных компаний и некоммерческих организаций, которые создают собственную информационную, образовательную и коммерческую активность, влияющую на модели поведения, общественные представления и ожидания, что, в свою очередь, является искусственно формируемой, конструируемой базой для протестной активности.

Обращаясь к ретроспективе протестной активности в Республике Казахстан, мы выделили пять основных проявлений протестной активности, рассматриваемых в данной работе.

Первым из них являются протесты в Мангистауской области в 2011 г. Протесты в Мангистауской области являлись продолжением длящегося с 2008 г. трудового конфликта работников дочерних компаний государственной нефтегазовой компании «КазМунайГаз»1, требующих улучшения условий и увеличения оплаты труда. Одной из причин необходимости увеличения оплаты труда также называют трудные климатические условия региона, а также низкий уровень инфраструктурного развития. В качестве основного применяемого метода протеста использовались трудовые забастовки. В то же время в регионе происходит существенная дифференциация доходов населения в зависимости от сферы занятости: заработная плата лиц, занятых в нефтегазодобывающей отрасли, значительно превышает доходы рабочих иных отраслей, при этом повышение зарплат для первой категории граждан приводит к увеличению общих цен на товары. Распространение также получила информация, формирующая синофобные настроения: сообщалось о преференциях в оплате китайских специалистов и о принадлежности китайским владельцам большинства предприятий на данной территории, что представлялось как «экономический захват территории Казахстана»1.

Часть протестов в Мангистауской области, изначально базирующихся на экономических требованиях, после смерти некоторых активистов и обвинений в «возбуждении социальной, национальной, родовой, расовой или религиозной вражды», «злостном неповиновении полиции» и т.п. при поддержке организации Amnesty International и иных международных организаций, признавших задержанных «узниками совести», приобрела политическую направленность. Выдвигались требования по освобождению политзаключенных². Общая повестка протестных действий сотрудников нефтегазовой отрасли в дальнейшем была использована для проведения массовых беспорядков и политических заявлений в г. Жанаозене 16–17 декабря 2011 г. Во время празднования 20-летия независимости РК группа протестующих совершила нападения на участвующих в праздновании граждан, на автобус правоохранительных органов, объекты инфраструктуры, были совершены поджоги зданий и организованы иные общественные беспорядки. Несмотря на то что некоторые СМИ из-за наличия особой форменной одежды приписывают данные действия бывшим работникам нефтегазовых предприятий, уволенным после долгой забастовки, другие СМИ делают предположения об организации данных протестных действий иностранными координаторами³: в частности, высказывается мнение о причастности к протестам противников поставки нефти в Китайскую Народную Республику⁴.

Вторым рассматриваемым нами явлением были «земельные протесты» – ряд массовых несанкционированных протестных акций, проведенных в 2016 г. на территории Казахстана. Протесты получили наименование земельных протестов, поскольку официально озвученной причиной их возникновения является внесение в Земельный кодекс Казахстана поправок, разрешающих долгосрочную аренду сельскохозяйственных земель иностранцам и компаниям с иностранным участием, что вызвало недовольство широкой общественности. В конце марта 2016 г. Е. Досаев, занимающий на тот момент должность министра национальной экономики РК, объявил, что с 1 июля 2016 г. 1,7 млн га земли сельхозназначения выставят на торги через аукционы. С апреля 2016 г. начались массовые акции протеста, в т.ч. в городах Атырау, Актобе, Жанаозене и др.5, и продолжались в мае 2016 г.

Несмотря на заявленные причины протестов, некоторые аспекты данных событий позволяют предполагать организованный сценарный подход к развитию протестного движения. Прежде всего, внимание вызывает причина формирования протестов. Выступления активистов содержали в большей своей части лозунги «против продажи земли» иностранцам, несмотря на тот факт, что предполагаемые поправки лишь увеличивали срок возможной аренды сельскохозяйственных земель с 15 лет (введен в 2003 г.) до 25 лет. Тем не менее эксперты отмечают направленный информационный вброс именно о продаже земель иностранцам, под которыми подразумеваются китайские организации [Грозин 2020]1. Также можно отметить высокий уровень организации протестов и тот факт, что, в отличие от событий 2011 г., они не были локализованы в одной местности. При этом города, с которых начиналось протестное движение, относятся к нефтедобывающим, а не аграрным районам страны2.

Основным результатом массовых выступлений считается введение моратория на поправки в Земельный кодекс РК сроком до 31 декабря 2021 г. (с учетом продления срока)3. При этом уже в мае 2021 г. президент РК К.-Ж. Токаев подписал закон о запрете иностранцам, лицам без гражданства, иностранным юридическим лицам, юридическим лицам Казахстана с иностранным участием, международным организациям, научным центрам с международным участием, а также этническим казахам-репатриантам пользования земельными участками сельскохозяйственного назначения на праве частной собственности и на праве временного землепользования4.

Земельные протесты 2016 г. фактически являлись частью множества протестных акций в Казахстане, имеющих антикитайскую направленность. В исследованиях по вопросу антикитайских настроений в Казахстане [Грозин 2020; Титаренко 2020]⁵ отмечают быстрый рост синофобии с рубежа 2015–2016 гг., причем большая часть формируемых страхов в общественном сознании является результатом сфабрикованной информации [Грозин 2020; Кулинцев 2020а]. Так, одним из поводов для масштабных антикитайских выступлений в сентябре 2019 г. стала рассылка в приложении WhatsApp , которая была основана на новостях пятилетней давности о рамочном соглашении РК с КНР о 55 совместных проектах, подписанном в 2015 г. [Грозин, Чжочао 2020]. Отправлена рассылка была за неделю до первого государственного визита президента К.-Ж. Токаева в Китай 11 сентября 2019 г., а вторая волна протестов (21 сентября 2019 г.) была организована за день до приезда в Казахстан председателя Постоянного комитета Всекитайского собрания народных представителей КНР Л. Чжаньшу⁶.

В ходе антикитайских выступлений в сентябре 2019 г. выдвигалось несколько требований: отмена межправительственного соглашения по созданию в стране 55 промышленных и сельскохозяйственных предприятий, отмена визита президента РК в Пекин, отказ от кредитования в Китае и получение инвестиций из стран Запада [Кулинцев 2020б]. В городах Актобе и Шымкенте также прошли акции под лозунгом: «Мы против китайской экспансии». А 21 сентября 2019 г. в нескольких городах Казахстана прошли митинги, организатором которых выступил проживающий во Франции М. Аблязов – лидер оппозиционного движения «Демократический выбор Казахстана» (организация признана в Казахстане запрещенной)1. Способствовали формированию данных настроений информационные вбросы 2017–2018 гг. на информационных каналах, финансируемых из стран Евросоюза или США, об обеспокоенности положением этнических казахов в Синьцзян-Уйгурском автономном районе КНР. Сообщалось о необоснованных массовых задержаниях и насильственном помещении в «лагеря трудового перевоспитания», что также формировало негативное отношение общественности к Китаю [Титаренко 2020]2. В некоторых публикациях отмечают наличие негативной исторической памяти казахско-китайских отношений3.

Таким образом, помимо указанных аспектов, эксперты выделяют 4 основных фактора, на которых построено недовольство населения РК взаимодействием с Китаем по «переносу производств». Прежде всего, опасение вызывает то, что не создаются новые рабочие места для казахстанцев, поскольку на совместных предприятиях работают граждане Китая, которые приезжают вместе с инвестициями. Далее, говорят о существовании вероятности получения устаревшей техники, невостребованной на международном рынке. В-третьих, местные жители переживают, что китайские проекты нацелены на перенос вредных производств с территории Китая в соседние страны, что приведет к ухудшению экологической обстановки в Казахстане. И отдельно поднимается вопрос о вероятности отсутствия улучшения положения граждан Казахстана после внедрения новых производств из-за высокого уровня коррупции в стране.

Тем не менее независимо от наличия объективных обстоятельств или общественных мифов фактор казахско-китайских отношений остается переменной, которую могут использовать как внешние силы, так и внутренние силы страны для воздействия на внутриполитическую обстановку.

Важным этапом в протестной активности в Казахстане являются действия, приуроченные к выборному процессу и иным политическим мероприятиям. Так, 9 и 10 июня 2019 г. в условиях проведения выборов президента РК в стране прошли несанкционированные акции протеста в городах Нур-Султан и Алма-Ата. В г. Алма-Ате протесты были организованы в центре города, на территории специально созданного по рекомендации Фонда Сорос-Казахстан в рамках программы «Новые гражданские инициативы» общественного пространства для «реализации свободы выражения и коллективного решения локальных проблем». Официально заявленной митингующими причиной организации про- теста являлось непризнание результатов президентских выборов. М. Аблязов, лидер запрещенной в Казахстане оппозиционной группы «Демократический выбор Казахстана», назвал выборы фикцией с заранее определенным исходом и призвал своих сторонников выйти на улицы в знак протеста1.

Протесты, прошедшие в Казахстане в начале 2022 г., формально начались 2 января 2022 г. с акций протеста из-за роста цен на сжиженный газ с 60 тенге до 120 тенге (10,2 до 20,56 руб.) за 1 л, однако перешли в массовые погромы и вооруженные нападения. Далее проходили сообщения о наличии у протестующих требований, касающихся снижения цен на продукты питания, нехватки питьевой воды, ликвидации безработицы, а также отставки правительства и парламента РК и др.2

Несмотря на существование в Казахстане объективных факторов социальной депривации, способных спровоцировать недовольство населения, указанные массовые протесты по характеру и специфике могут рассматриваться как организованные антиправительственные действия или попытка государственного переворота. В подтверждение данного мнения существует несколько аргументов. Во-первых, это скоординированная схема действий протестующих: захват органов государственной власти, затем силовых ведомств, узлов теле- и радиовещания, далее – объектов стратегической инфраструктуры: аэропортов и транспортных магистралей; распространение через Telegram -каналы «методичек» протестных действий, включая способы производства и использования вооружения; активные публикации сообщений антигосударственной направленности в ряде оппозиционных Telegram -каналов, включающих в т.ч. фото- и видеоматериалы, направленные на интенсификацию протестов и привлечение новых участников. После введения войск ОДКБ на территорию Казахстана данные информационные каналы активно проводили анти-российскую повестку против «оккупантов Казахстана»³. Отдельно отмечается наличие у митингующих навыка ведения уличных боев, а также ряда практик, которые могут причислить некоторых участников протеста к подготовленным боевым отрядам, среди которых есть группы исламистской направленности⁴. В качестве возможных организаторов протестных действий называют как местные клановые элиты, в т.ч. бывшего главу РК Н. Назарбаева, так и организации, получающие иностранное финансирование⁵, включая Oyan, Qazaqstan

(«Проснись, Казахстан»); Nexta ; Координационный штаб «Демократические выборы Казахстана».

Таким образом, рассматривая протестную активность в Казахстане с 2010 г., можно отметить, что официально заявленные причины протестной активности имеют преимущественно экономический характер, тем не менее на их основе также продвигают политическую и этническую повестки, которые, в свою очередь, являются частью социальной технологии по дестабилизации государственного устройства.