Ритуальное винопитие в культуре народов Восточной Азии: встречи у "изогнутой воды"

Междисциплинарные исследования древних ритуалов, соединенных с игровыми практиками, дают любопытные результаты при анализе этнографического материала различных культур. Одним из таких интересных явлений традиционной культуры народов Восточной Азии можно считать наличие целого ряда ритуальных манипуляций с винными напитками, которые сопровождаются комплексом развлечений интеллектуального характера.

Как считает американский антрополог из университета Чикаго профессор Майкл Дитлер, употребление алкогольных напитков всегда было отмечено важной социальной ролью, которые они играли в традиционных обществах. Зачастую винопитие в качестве фундаменталь- ного социального явления играло интегрирующую роль в осуществлении социальных связей. Исследователь отмечает близкую связь винопития с институтом гостеприимства, выявляя его ритуальное и символическое значение в экономической, политической и культурной сферах традиционных обществ. Размеры внедрения винопития в церемониальные рамки различных обществ заметно варьировались, но в целом степень интеграции в культуру отмечена сильнее всего там, где алкоголь известен долгое время [Dietler, 1990. P. 352–363]. В этом смысле традиционные культуры обширного региона Восточной Азии в течение многих столетий демонстрируют интересные практики и эффективные приемы, позволяющие этнологам и антропологам рассматривать винопитие как примечательное социокультурное явление в рамках синтеза различных видов искусств.

Древние китайцы уже в II–I тысячелетии до н. э. умели готовить алкогольные напитки (возможно, это открытие произошло еще раньше – на стадии неолита, когда с изобретением керамики стало возможным целенаправленное осуществление процесса ферментации зерновых культур). Во всяком случае, начиная с периодов Шан-Инь и Чжоу вино играло заметную роль в политической и общественной жизни Древнего Китая, обеспечивая сложные религиозно-ритуальные действия в качестве важного элемента культа и культуры вообще [Кучера, 2012. С. 292–312]. Видимо, с этого времени можно говорить и о развитии в Китае особой «культуры вина» ( 酒文化 цзю вэньхуа ), подразумевающей производство различных алкогольных напитков к разным видам застолья и изготовление большого количества разнообразной утвари, сосудов и кубков, что сопровождалось формированием весьма разветвленной системы обрядов и ритуалов, призванных обеспечить благополучие как всего государства, так и отдельной семьи.

В Китае в среде аристократов и «людей культуры» 1 в первых числах 3-го месяца возле воды на природе, в парках и садах проводились особые очистительные церемонии, связанные с поминовением предков.

Этот праздник носил полусветский-полуобрядовый характер и официально отмечался на протяжении эпохи Шести династий (220–589) [Кравцова, 2004. С. 182]. Подобные церемонии проводились уже в период правления восточноханьского императора Чжан-ди (I в. н. э.), тогда как истоки этой традиции восходили к очистительным ритуалам, зафиксированным при жизни легендарного правителя Чжоу-гуна династии Западная Чжоу (XI в. до н. э.). Появление первого в истории Павильона плывущих чарок связывают с деятельностью Вэйского императора Мин-ди (Цао Жуя) (203–238), который, не желая участвовать в обрядах вместе с простолюдинами, приказал построить в своем саду каменный желоб-ручей для проведения весенних обрядов очищения [Цзинчэн…, 2005].

Со временем такие сакральные ритуалы превратились в изысканные развлечения «у изогнутой воды» 曲水流觞 цюйшуй люшан (букв. «плывущая по изогнутой воде чарка»), для которых создавались роскошные сады с прудами и извилистыми каналами, где и происходили поэтические декламации, сопровождавшиеся ритуальным винопитием. В задачу участников церемоний входило сочинение поэтических экспромтов на заданную тему, пока чарка с вином плывет по изогнутому ручью. Тот, кто успевал сочинить стихотворение к моменту, когда чарка с вином достигнет его места у ручья, имел право выпить содержимое.

Возникновение светского варианта встреч «у изогнутой воды» традиционно связывают в Китае с именем знаменитого каллиграфа и литератора южнокитайской династии Восточная Цзинь (317–429) Ван Сичжи (321–379) 2. Организованное им «Празднество 3-го дня 3-го месяца» в 353 г. в местечке Ланьтин близ г. Шаосин (современная провинция Чжэцзян) в кругу 42 представителей образованной элиты не только считается первым упоминанием о подобного рода развлечениях, но и на многие столетия стало образцом проведения интеллектуальных состязаний с ритуальным винопитием в Китае, Корее и Японии (рис. 1).

Рис. 1. Праздник поэзии и каллиграфии у Павильона Ланьтин ( 蘭亭 Павильон Орхидей) близ г. Шаосин провинции Чжэцзян, где в 353 г. был впервые проведен грандиозный пир «людей культуры» у изогнутого ручья с поэтическими декламациями и ритуальным винопитием (материалы поездки Е. Э. Войтишек в г. Шаосин в апреле 2011 г. на ежегодный праздник в парке Ланьтин)

По примеру Павильона Ланьтин ( 蘭亭 «Павильон Орхидей») в Китае было построено несколько мест с беседками для развлечений «у изогнутой воды». Так, 4-й правитель династии Цин, император Цяньлун (1711–1799) после своего путешествия в 1751 г. в Шаосин под впечатлением от посещения парка Ланьтин велел возвести подобные строения и в Пекине.

В настоящее время в Пекине осталось несколько мест, где можно найти павильоны и беседки с изогнутым ручьем. Пожалуй, самое доступное из них находится в центре Пекина, в императорском дворцовом комплексе Гугун 故宫 . В глубине этого комплекса есть небольшой парк, примыкающий к стенам дворца с запада и востока, который называется Сад императора Цяньлуна ( 乾隆花园 Цяньлун хуаюань ), известный также как Сад дворца спокойствия и долголетия ( 宁寿宫花园 Ниншоугун хуаюань ). Там, в зарослях сосен и кипарисов меж живописных базальтовых скал, расположено более 20 павильонов, беседок, башенок и различных строений, среди которых находится небольшой Павильон Сишантин 禊赏亭 («Павильон священного дарования вина») или, иначе, Павильон Любэйтин 流杯亭 («Павильон плывущих чарок») ³.

Павильон возведен в 1776 г., в 41-й год правления императора Цяньлуна 4, и своим обликом напоминает Павильон Ланьтин в Шаосине. Однако, в отличие от знаменитого прототипа, сам изогнутый ручей «закован» в камень и помещен под крытую беседку, в которой сидели император и его приближенные и сочиняли стихотворения, любуясь на чарки с вином, скользящие по струящейся воде. Вода по каналу поступала из источника, находящегося позади

Рис. 2. Павильон Любэйтин ( 流杯亭 Павильон плывущих чарок), или Павильон Сишантин ( 禊赏亭 Павильон священного дарования вина) в Саду императора Цяньлуна в дворцовом комплексе Гугун в Пекине (материалы поездки авторов статьи в Китай и Корею в июле-августе 2014 г.)

Рис. 3. Павильон Циньцютин ( 沁秋亭 Павильон погружения в осень) в парке Гунванфу в Пекине (материалы поездки Е. Э. Войтишек в Китай в ноябре 2014 г.)

Рис. 4. Руины Павильона Пхосокчон-джи ( 鲍石亭址 Павильон из каменных плит в форме раковины моллюска абалон) – место проведения церемоний «пир у изогнутой воды» в королевской резиденции государства Силла в окрестностях г. Кёнджу в Республике Корея (материалы поездки авторов статьи в Китай и Корею в июле-августе 2014 г.)

скалы, заполняла каменный бассейн из отверстий на дне резервуара, образуя фигуру причудливой формы длиной 27 м, и спокойно вытекала с другой стороны, попадая в тот же источник.

К настоящему времени в китайской столице открыт доступ к еще нескольким сохранившимся «беседкам плывущих чарок». Среди них можно назвать Беседку Иганьтин 猗玕亭 («Нефритовый Павильон») в храме Таньчжэсы 潭柘寺 , построенном при династии Цзинь (265–420) и Беседку Циньцютин 沁秋亭 («Павильон погружения в осень»), находящуюся в резиденции князя Гуна (Гун-ван фу, 恭王府 ) ⁵. Кроме того, в Пекине имеются остатки двух беседок из парка Юаньминъюань 圆明园 , остатки беседок в местечке Циванфэнь 七王坟 и на территории парка Сяншань 香山公园 . Еще две беседки находятся на территории правительственных резиденций Дяоюйтай 钓鱼台 и Чжуннаньхай 中南海 , вход в которые закрыт для обычных посетителей [Цзинчэн…, 2005] (рис. 2, 3).

По аналогии со старинной китайской традицией, в странах Восточной Азии также широко распространился обычай разбивать сады и парки с проточной водой и устраивать там пиры. По надежным письменным свидетельствам, начало проведения таких пиршеств в Японии относится к концу V в. 6 Логично предположить, что в Корее подобные празднества устраивались еще раньше. Однако первые известные упоминания о пиршествах возле «изогнутых вод» в Корее относятся к X в. и находятся в летописном памятнике 1145 г. «Исторические записи трех государств» （三國史記 «Самгук саги»） и материалах хроники 1285 г. «Дела, опущенные в “Исторических записях трех государств”» （三國遺事 «Самгук юса»） [Войтишек, 2011б. С. 123–124].

Между тем поэтические состязания «у изогнутой воды» проводились в окрестностях г. Кёнджу, древней столицы государства Силла （I в. до н. э. – X в.）, в местечке Пхосокчон-джи 鲍石亭址 , где на протяжении тысячи лет находилась королевская резиденция. Это место, окруженное зарослями вязов, сосен и бамбука, служило специальным «уголком удовольствий» для короля и его приближенных в период Объединенного Силла, но годы создания павильона и изогнутого канала точно не установлены [Кёнджу.., 2012. С. 148–149].

Присутствовавшие на церемониях аристократы пускали чарки с вином по каналу, изогнутому в виде узкой петли, декламируя свои поэтические сочинения, и выпивали содержимое, когда чарки возвращались по петле обратно. По некоторым данным, вода в этот канал поступала из соседней долины Намсан и выливалась через основание в форме каменной черепахи, но следов этого строения не осталось. В настоящее время от прошлого великолепия сохранился только изогнутый канал 曲水渠 гоксуго , сделанный из гранитных плит в виде раковины моллюска абалон длиной около 6 м （рис. 4）.

На самом деле, руины Пхосокчона, символизируя окончание тысячелетнего могущества королевства Силла, связаны с драматическими событиями, о которых повествуют упомянутые выше авторитетные корейские средневековые хроники. Там идет речь о позорной смерти в 927 г. силлаского короля Кёнэвана, который «с женами и сородичами гулял в Павильоне Пхосокчон, пировал и веселился, поэтому не заметил прихода вражеских войск» Кёнхвона （?–936）, основателя государства Позднего Пэкче [Ким Бусик, 2001. С. 288–289].

Эти события, прочно укрепившись в народной исторической памяти, вдохновили известного корейского литератора XV в. Со Годжона 7 на сочинение следующего стихотворения:

Думы о Пхосокчоне （ 鲍石亭 ）

Оставлю лошадь у павильона Пхосокчон, О давнем прошлом в мысли погрузившись.

Увижу место, где бежит изогнутый ручей,

И вспомню время диких плясок, бражных песен.

В лихой гульбе страна чуть не погибла…

Но скорбь стихает под чуть слышные

Из глубины веков напевы,

Скользящие по желобу из камня 8.

（Пер. А. Шмаковой и Е. Войтишек）

В Корее свидетельства изысканных поэтических развлечений «у бегущих вод» с наслаждением песнями и танцами, а также угощением вином сохранились не только на юге полу- острова, в колыбели государства Силла, но и в центре политической и культурной жизни последующих эпох. Так, корейские правители эпохи Чосон (1392–1910), длительное время проживая в двух дворцах Чхандоккун 昌德宮 («Дворец процветающей добродетели», 1405) и Чхангёнгун 昌慶宮 («Дворец роскошных празднований», 1484) 9, что находятся в центре современного Сеула, тоже заботились о создании в парках уединенных уголков для изысканных развлечений.

Во дворце Чхандоккун, который по праву считается выдающимся памятником высокой конфуцианской культуры и символом процветания эпохи Чосон, при ване Тхэджоне (1400– 1452), по аналогии с китайскими прототипами, тоже был устроен Секретный, или Запретный сад 後苑 (букв. «Задний сад»). Во время Имджинской войны между Кореей и Японией 1592– 1598 гг. многие павильоны сада сгорели, но впоследствии были восстановлены при короле Инджо (1623–1649). Секретный сад отличает утонченный дизайн, он прекрасно адаптирован под топографию местности, его естественность подчеркнута минимальным вмешательством искусственного ландшафта. Своеобразный мини-сад, образованный тремя прудами Пуёнджи 芙蓉池 , Эрёнджи 愛蓮池 , Квалламджи 顴覧池 и Павильоном Оннючхон 玉流川 , представлял собой не только уединенный уголок для сочинения поэм, созерцания и размышления у воды, но и подходящее место для разнообразных увеселений, включая стихотворные декламации с винопитием, военные построения перед королем, состязания в стрельбе из лука и проч. ¹⁰ Окрестности Павильона Оннючхон не случайно сравнивают с «картиной волшебной страны»: яркая зелень листвы, водопад, гигантские валуны, изящные беседки в глубине сада выглядят чарующе и загадочно. По преданию, 16-й правитель Чосона ван Инджо осенью 1636 г. вырезал на большом валуне три иероглифа 玉流川 оннючхон (букв. «Водный поток, струящийся подобно нефриту»), которые и дали впоследствии название этому месту (рис. 5). При ване Инджо под валуном с тремя иероглифами на ровной скальной площадке был вырезан желоб U-образной формы, по которому струилась вода и стекала миниатюрным водопадом в своеобразную чашу, ведущую по каменному каналу к Павильону Соёджон 逍遙亭 («Павильон безмятежной радости»), где как раз и проводились пиршества аристократов 曲水 流 觞 宴 цюйшуй люшан янь (кор. гоксу юсанъён , букв. «Пиры с плывущей по изогнутой воде чаркой»). Все это было устроено, несомненно, по подобию Павильона Пхосокчон в Кёнджу [Dongwoldo…, 2013. P. 108–111].

Очевидно, этот уголок Секретного сада использовался как место отдохновения для правящей элиты и позднее. При 19-м ване Сукчоне (1674–1720) на большом валуне под тремя иероглифами вана Инджо был вырезан фрагмент стихотворения самого правителя 11:

飛流三百尺 遙落九天来 看是白虹起 飜成萬壑雷

фэйлю сань бай чи яо ло цзютянь лай кань ши байхун ци фаньчэн вань хэ лэй

Быстрый поток высотой в триста чи ¹ падает с заоблачных высей.

Видно, как встает яркая белая радуга над раскатами грома в долине.

Анализ этого пятисловного четверостишия позволяет прийти к выводу, что ван Сукчон был хорошо знаком с классической китайской поэзией: в четырех строфах есть прямое и скрытое цитирование известных строк знаменитого китайского поэта Ли Бо (701–763).

Рис. 5. Местечко 玉流川 Оннючхон (букв. «водный поток, струящийся подобно нефриту») возле Павильона Соёд-жон ( 逍遙亭 Павильон безмятежной радости) в Секретном саду дворца Чхандоккун в Сеуле (материалы поездки авторов статьи в Китай и Корею в июле-августе 2014 г.)

Имеется в виду цикл Ли Бо из двух стихотворений о водопаде в горах Лушань ( 望庐山瀑布水 二首 Ван лушань пубу шуй эр шоу ), которые по праву считаются шедеврами пейзажной лирики. Первое из них было написано в стиле пятисловных древних стихов 五言古詩 уянь гуши , а второе – в стиле семисловных четверостиший 七言 绝 句 циянь цзюэцзюй .

Такое заимствование образов и идей знаменитых предшественников в литературах Китая, Кореи и Японии было совершенно обычным делом и не могло считаться предосудительным фактом, а, наоборот, по этическим нормам Средневековья, свидетельствовало об эрудиции и образованности автора.

Так или иначе, очевидно, что при общей идее, заимствованной из культуры Китая, корейские аристократы руководствовались своими правилами, ориентируясь на местные традиции и природный ландшафт.

В Японии подобные развлечения проводились при дворе правителей Ямато (III–VII вв.) с конца V в. н. э. Вероятно, они спорадически продолжались и в дальнейшем, но полное восстановление ритуалов 曲水の宴 кёкусуй-но утагэ (букв. «Пир у изогнутой воды») ¹³ произошло во времена правления императора Мураками-тэнно (середина эпохи Хэйан, 966 г.) [Encyclopedia Britannica, 2009].

В Японии это изящное развлечение хорошо прижилось и закрепилось не только ввиду богатых местных игровых традиций 14, но и в силу особых исторических условий, связанных с прекращением интенсивных контактов с материком в период Хэйан (794–1185), когда накопленные за предыдущие века материальные и духовные приобретения «законсервировались» в островной культуре [Войтишек, 2011б. С. 124–125]. За более чем тысячу лет проведение таких мероприятий в Японии не только не потеряло своей религиозномировоззренческой направленности, но и приобрело строгую регулярность и особую торжественность. В отличие от Китая и тем более от Кореи, где к настоящему времени традиция проведения пиров у изогнутого ручья практически исчезла, в Японии до сих пор дважды в году – весной, в пору цветения вишневых деревьев, и осенью, в сезон любования алыми листьями кленов, – в парках при храмах проводятся изысканные состязания, которые в соответствии с правилами строго регламентированы и ритуализованы.

В рамках годового цикла можно с точностью перечислить все существующие сегодня такие праздники у изогнутого ручья, время и место их проведения. Большая часть их проводится весной, во время цветения сакуры и традиционного праздника любования цветущими вишневыми деревьями 花見 ханами (букв. «Любование цветами сакуры»). С марта по начало мая, следуя с юго-запада на северо-восток Японии за зацветающей сакурой, празднества проходят в парках и храмах на о. Кюсю (парк Сэнганъэн 仙巌園 в г. Кагосима, преф. Кагосима; храм Дадзайфу-тэммангу 大宰府天満宮 в г. Дадзайфу, преф. Фукуока), в центральной части Японии на о. Хонсю (храм Акама-дзингу 赤間神宮 в г. Симоносэки, преф. Ямагути; в парке Коракуэн 後楽園 в г. Окаяма, преф. Окаяма; храм Дзёнангу 城南宮 на юге Киото; храм Камигамо-дзиндзя 上賀茂神社 на севере Киото; храм Какугандзи 各願寺 , что находится в природном парке Футю-фурусато г. Тояма, преф. Тояма; храм Моцудзи 毛越寺 в г. Хираидзуми, преф. Иватэ) и на Хоккайдо в парке Отокояма 男山 в г. Асахикава.

С сентября по ноябрь, в пору любования алыми листьями клена, в некоторых парках и храмах (например, парк Коракуэн 後楽園 в Окаяма и храм Дзёнангу 城南宮 на юге Киото) снова проводят празднества плывущих чарок, а есть места, где пиршества у изогнутого ручья проходят во время специальных поэтических фестивалей (например, праздник Хамакита-манъё-мацури 浜北万葉祭り в г. Хамамацу, преф. Сидзуока) (рис. 6).

Рис. 6. Японская церемония у изогнутого ручья в храме Дзё:нангу 城南宮 в Киото (материалы поездки Е. Э. Войтишек в Японию в апреле 2010 г.)

В каждом месте проведения подобные празднества организуются по-своему. Так, некоторым церемониям предшествуют торжественные и пышные шествия участников ритуала, облаченных в старинные парадные одежды (храм Дзёнангу 城南宮 в Киото, парки Манъё-но мори 万葉の森 в Сидзуока и Сэнганъэн 仙巌園 в Кагосима и др.); другие состязания сопровождают танцевально-театрализованные представления под аккомпанемент оркестров, исполняющих старинную церемониальную музыку 雅楽 гагаку ¹⁵.

К примеру, в парке Коракуэн 後楽園 в г. Окаяма (преф. Окаяма) перед публикой сначала дают мастер-класс, где объясняют правила обряжения в 12-слойное кимоно непосредственно на поэтессе, участвующей в состязании; затем поэтессу усаживают в паланкин и несут до Павильона Рютэн 流店 («Павильон скольжения по волнам») ¹⁶ , где проводятся поэтические празднества с ритуальным угощением вином. Чарки с вином пускают между двумя помостами под навесом Павильона по протоке, в центре которой в живописном порядке установлены большие камни причудливой формы, привезенные из Киото, с реки Камогава [Коракуэн, 2002. С. 31]. Что касается правил игры, то в Павильоне Рютэн поэты сочиняют не только пятистишия 短歌 танка , как это принято в других японских церемониях пиров у изогнутого ручья, но и придумывают друг за другом стихотворные цепочки в жанре 連歌 рэнга , широко известном с раннего средневековья (букв. «связанные строфы», «сцепленные песни») ¹⁷, что придает церемонии светский, игровой характер.

Вместе с тем проводимые в Японии празднества не утратили связи с синтоистскими обычаями, которые являются неотъемлемой частью всей церемонии. Думается, что японские поэтические праздники «у изогнутой воды», несколько видоизменив заимствованную с материка традицию, не столько закрепили за ней статус светского развлечения, сколько усилили ее религиозное содержание. На это указывают и торжественное шествие, и подношение даров божествам в святилище, и танец молодой девушки, воспринимаемый как символическое жертвоприношение, и близость к водному потоку, что связано в народных представлениях с идеей очищения и обновления, и само место проведения церемоний – по преимуществу синтоистские храмовые комплексы.

Итак, на материале этнических культур Китая, Кореи и Японии были рассмотрены особенности церемониального поведения во время традиционных «пиров у изогнутой воды» 曲水流觞 , сопровождавшихся ритуальным винопитием и декламацией поэтических экспромтов. В процессе развития в странах Восточной Азии культуры «встреч у изогнутой воды» за период более чем две тысячи лет религиозно-обрядовое содержание сезонных празднеств годового цикла к настоящему времени уступило место ритуализованным действам, носящим характер театрализованных представлений с элементами традиционной культуры. Кроме того, здесь можно говорить и о традиции изысканного интеллектуального соперничества в области литературно-художественного творчества, всегда почитаемого на Востоке.

На материале артефактов, сохранившихся с раннего Средневековья в садах и парках, на территории храмов Китая, Кореи и Японии, были рассмотрены особенности нескольких типов таких традиционных встреч, проводимых на природе у живого ручья, а также в парковых крытых павильонах, где устроены каменные основания с прорытыми желобами различной конфигурации для воды. Поскольку проводимые в таких условиях церемонии предполагали сочинение и декламацию стихотворных экспромтов с последующим их каллиграфическим оформлением (зачастую включавших и музыкальное сопровождение), можно говорить о развитии в искусстве Китая, Кореи и Японии особого художественного жанра, соединяющего в себе свойства различных видов творческой деятельности – от литературы, каллиграфии, музыки, архитектуры до садово-паркового и инженерного искусства.

При этом следует подчеркнуть, что анализ особенностей национальных вариантов в проведении важнейших ритуалов годового цикла позволит лучше понять закономерности меж- культурного взаимодействия Китая, Кореи и Японии как в далеком прошлом, так и в наши дни.