Роль Белорусской автокефальной православной церкви в развитии и организационном оформлении церковного раскола Австралийской архиепископии Константинопольского патриархата (1959-1965 гг.)

Наблюдаемая в настоящее время активизация действий Вселенской Патриархии, направленных на поддержку самопровозглашенных и в силу этого обстоятельства неканоничных церквей Украины и Македонии, актуализирует вопрос изучения истории взаимоотношений Константинопольского Патриархата с другими неканоничными образованиями, возникшими аналогичным образом. В этой связи весьма примечательной является не нашедшая освещения в российской историографии история участия первоиерарха Белорусской автокефальной православной церкви (далее — БАПЦ) в процессе структурного оформления церковного раскола, поразившего Австралийскую архиепископию Константинопольского патриархата в конце 1950-х гг.

Возникновение БАПЦ явилось следствием реализации религиозной политики действовавшей в условиях диаспоры Белорусской Народной Республики (БНР). Подвергнув резкой критике эмигрировавших в Германию иерархов Белорусской

митрополии, в мае 1946 г. перешедших в юрисдикцию Русской Православной Церкви Заграницей, президент и члены правительства БНР выступили с инициативой формирования независимой Белорусской Православной Церкви. Деятельную поддержку в осуществлении данной инициативы оказали иерархи Украинской автокефальной православной церкви, направившие на служение в БАПЦ бывшего епископа Мелитопольского Сергия (Охотенко) и принявшие участие в рукоположении для БАПЦ второго архиерея. На первом соборе епископов Белорусской автокефальной православной церкви, состоявшемся 20 декабря 1949 г., произошло избрание еп. Сергия на должность первоиерарха БАПЦ с возведением в сан архиепископа и назначением администратором БАПЦ в Австралии. На следующий день после собора состоялось первое заседание Высшего церковного управления БАПЦ, одним из решений которого стало направление официального обращения к Константинопольскому патриарху с просьбой об официальном признании новообразованной церковной структуры1. Однако последующая деятельность первоиерарха БАПЦ привела к обратным результатам и на многие десятилетия лишила возглавлявшуюся им религиозную организацию возможности выстраивания позитивных взаимоотношений со Вселенской Патриархией. Причиной тому стала поддержка архиеп. Сергием (Охотенко) Федерации греческих православных общин Австралии, повлекшая за собой раскол в Австралийской архиепископии Константинопольского Патриархата.

К середине ХХ в. на территории Австралии утвердилась традиция автономного существования греческих приходов по отношению к епархиальным центрам. Последовательными сторонниками преодоления децентрализации церковной жизни выступали митрополит Австралийский Феофилакт (Папафанасопулос) (1947–1958), архиепископ Фиатирский и Центральной Европы Афинагор (Кавадас), в 1958–1959 гг. являвшийся Патриаршим экзархом Австралии, и архиепископ Австралийский Иезекииль (Цукалас) (1959–1968). Тенденции к ослаблению приходских автономий вызвали протестное движение, развитие которого угрожало возникновением церковного раскола в Австралийской архиепископии Константинопольского Патриархата. Основным аргументом сторонников сохранения приходской автономии являлось указание на то, что традиционно в Австралии приходы являлись центрами не только религиозной, но и национально-культурной жизни греческой диаспоры. Следствием нараставшего противостояния стало проведение конференции греческих приходов, состоявшейся 13–16 июня 1958 г. в Сиднее по инициативе посла Греции Г. Христодулу. Участники конференции, представлявшие 19 греческих общин из Сиднея, Мельбурна, Аделаиды, Брисбена, Ньюксала и других мест, приняли решение о формировании Федерации греческих православных общин Австралии (The Federation of the Greek Orthodox Communities of Australia; далее — ФГПОА) [Tamis, 2005, 79–81].

В 1959 г. архиеп. Иезекииль (Цукалос) подготовил новую Конституцию Австралийской архиепископии, предполагавшую установление принципа епархиальной централизации и окончательную ликвидацию приходских автономий. Однако конференция Федерации греческих православных общин Австралии, проходившая 3 октября 1959 г., заявила о неприемлемости реорганизации фундаментального принципа организации жизни приходских общин и дистанцировалась от архиеп. Иезекииля. По мере возникновения потребности в совершении архиерейских священнодействий лидеры оппозиционных греческих приходов начали обращаться за содействием в Австралийские епархии Антиохийской и Сербской Православных Церквей, но не встретили там поддержки [Tamis, 2005, 82–85; Tsounis, 1971, 447]. Вскоре о своей готовности к покровительству греческим общинам заявил первоиерарх Белорусской автокефальной православной церкви архиеп. Сергий (Охотенко). Уже 25 декабря 1959 г. по приглашению общины греческого прихода в Аделаиде он освятил новосооруженный Свято-Николаевский храм, настоятелем которого являлся архим. Даниил (Караманлис) (Запавет, 1983, 48).

Противостояние греческих общин управляющему Австралийской архиепископией в конечном итоге привело к возникновению церковного раскола. 1 июня 1960 г. из состава архиепископии вышел приход в Аделаиде, а 1 июля того же года за ним последовал приход в Ньюкасле [Tamis, 2005, 84]. Непосредственное участие в развитии австралийского церковного кризиса принял и архиеп. Сергий (Охотенко), который 20 июня 1960 г. включил в состав Австралийско-Новозеландской епархии БАПЦ греческий приход в Мельбурне во главе с настоятелем архим. Георгием (Скандамисом) (Пасведчанне, 1983, 50).

Реагируя на возникновение церковного раскола, 12 сентября 1960 г. архиеп. Иезекииль (Цукалос) издал распоряжение, согласно которому все греческие церковные общины, самовольно вышедшие из Австралийской архиепископии Константинопольского Патриархата, подвергались экскоммуникации, а совершаемые в них таинства признавались недействительными [Tamis, 2005, 84].

Строгость канонических прещений, наложенных на оппозиционные архиепископии греческие общины, не привела к преодолению церковного противостояния. Постепенно о своем разрыве с архиеп. Иезекиилем начали заявлять и другие приходы. 21 марта 1962 г. в Мельбурне состоялось специальное заседание Федерации греческих православных общин Австралии, принявшее решение о переходе в Белорусскую автокефальную православную церковь. Исполняя принятое постановление, 31 марта 1962 г. президент ФГПОА М. Камбурис направил архиеп. Сергию (Охотенко) официальное обращение, в котором сообщалось о готовности нескольких тысяч православных греков, обладавших десятью построенными и пятью строящимися храмами, признать над собой его каноническую юрисдикцию (Letter, 1983, 51) [Tsounis, 1971, 464–465].

Приняв предложение ФГПОА, архиеп. Сергий (Охотенко) фактически завершил процесс церковного раскола, связанного с выходом греческих приходов в Австралии из юрисдикции Константинопольского Патриархата. Естественным следствием данного деяния становилось углубление отчужденности Белорусской автокефальной православной церкви от Церквей Вселенского православия. Несмотря на очевидность негативных последствий для БАПЦ, архиеп. Сергий продолжил развивать взаимодействие с ФГПОА, для которой он уже к августу 1962 г. рукоположил шестерых священников (До парафіян, 1963, 12) [Розмысл, 1968, 23].

Осознавая возможные последствия произошедшего, миссионер Австралийско-Новозеландской епархии БАПЦ и настоятель белорусского прихода в Мельбурне архим. Модест (Яцкевич) выступил с резкой критикой действий архиеп. Сергия. 1 августа 1962 г. он направил первоиерарху БАПЦ обращение, в котором заявлял о выходе из юрисдикции Белорусской автокефальной православной церкви и отказе от всех занимаемых церковных должностей. Свое решение архим. Модест объяснял нежеланием быть причастным к действиям архиеп. Сергия, приносящим вред Белорусской Православной Церкви и белорусскому народу, нарушающим церковные каноны и добрососедские отношения между Церквами (Ліст архімандрыта Мадэста, 1983, 46).

Рассмотрение поступка архим. Модеста состоялось на заседании канцелярии Австралийско-Новозеландской епархии БАПЦ, состоявшемся 11 августа 1962 г. под председательством архиеп. Сергия (Охотенко). В ходе заседания произошло осуждение действий критически настроенного клирика, признанного недостойным священнического звания, наносящим бесчестие и разрушающим единство Белорусской автокефальной православной церкви. На основании 15-го, 55-го и 84-го Апостольских правил члены канцелярии приняли решение об извержении из сана бывшего настоятеля прихода БАПЦ в Мельбурне. При этом специально оговаривалась обязательность извещения о произошедшем представителей различных православных юрисдикций и государственных учреждений в Австралии (Распараджэнне, 1983, 53).

Однако уже в следующем месяце каноническую оценку получили и действия первоиерарха БАПЦ. На заседании Священного Синода Константинопольского Патриархата, проходившем 18 сентября 1962 г., состоялось рассмотрение кризисной ситуации, сложившейся в Австралийской архиепископии. По итогам заседания патриарх

Константинопольский Афинагор І направил в Австралию специальное послание, в котором резко осудил деятельность инициаторов раскола. Текст послания содержал резкую критику деятельности архиеп. Сергия (Охотенко), который именовался «самозванным лидером несуществующей Белорусской автокефальной церкви» (Пратакол 787, 1971, 16). Предостерегая австралийских греков от взаимодействия с первоиерархом БАПЦ, патр. Афинагор давал крайне негативную оценку его канонического статуса: «Все рукоположения, совершенные вышеупомянутым украинцем Сергием, являются недействительными, несуществующими и недейственными. Поэтому лица, действующие как священники после такого посвящения, не являются носителями благодати и святости, а любое таинство или любое богослужение, совершенное ими или теми, которые перед этим были лишены духовного сана нашим священным и благодатным Синодом, являются неканоничными и безблагодатными, но являются профанацией, насмешкой и оскорблением наиглавнейших и священных канонов нашей Святой Православной Церкви» (Пратакол 787, 1971, 16). Далее следовал комментарий относительно непризнанных таинств и священнодействий: «Те, кто принимает участие в литургиях, совершенных этими лицами, не имеющими на себе благодати священства, не только не оправдывают себя, но осуждают и свои души, навлекая на себя гнев Божий. Браки, проведенные этими фальшивыми священниками, не имеют на себе Божия благословения и считаются недействительными, также, как и крещение, они лишены Дара Духа Святого. Также и погребения наших дорогих умерших, погребенных этими фальшивыми священниками и проведенные до последнего места упокоения, остаются без молитв отпущения, которые дают успех живым и покой тем, которые отходят из этой земной жизни и идут к небесной вечности» (Пратакол 787, 1971, 16).

В октябре 1964 г. в Мельбурн прибыл из США уволенный на покой пятью годами ранее бывший иерарх Кипрской Православной Церкви митрополит Пафоса Фотий (Кумидис). Представители ФГПОА встретили его с большим воодушевлением и предложили возглавить греческие приходы, отделившиеся от Австралийской архиепископии Константинопольского Патриархата. Пытаясь предотвратить развитие раскола, архиеп. Иезекииль (Цукалас) направил Вселенскому патриарху телеграмму с требованием подвергнуть митр. Фотия лишению сана. Однако действия управляющего Австралийской архиепископией не остановили развитие событий. 8 ноября 1964 г. митр. Фотий встретился в Аделаиде с архиеп. Сергием (Охотенко) и архиеп. Дионисием (Балачем), возглавлявшим Австралийско-Новозеландскую епархию Свободной Сербской православной церкви2. На встрече присутствовали представители независимых греческих общин. Итогом прошедшего совещания стало образование Святой греческой православной церкви в Америке и Австралии (The Holy Greek Orthodox Church of America and Australia), которую возглавил наделенный титулом архиепископа Америки и Австралии Фотий (Кумидис). Решение Константинопольского Патриархата о его извержении из архиерейского сана объявлялось недействительным. В состав синода новообразованной религиозной организации вошли архиеп. Сергий (Охотенко) и еп. Дионисий (Балач). Деятельность Святой греческой православной церкви в Америке и Австралии прекратилась в мае 1965 г., когда архиеп. Фотий отказался от управления ею и вернулся в США. После принесенного покаяния он был восстановлен Вселенской Патриархией в сане митрополита, а затем переехал в Афины (Canonical Act, 1983, 55) [Новатвор, 1964, 22; Tamis, 2005, 86–87; Tsounis, 1971, 468–471; Μαχλουζαρίδη, 1985, 490].

Несмотря на состоявшуюся каноническую реабилитацию архиеп. Фотия (Кумиди-са), позиция Константинопольского Патриархата в отношении хиротоний, совершенных при посредстве архиеп. Сергия (Охотенко), оставалась неизменной. Согласно свидетельству архиепископа Буэнос-Айресского и Аргентинского Афанасия (Мартоса), иерарха Русской Православной Церкви Заграницей, в 1971 г. архиеп. Иезекииль (Цукалос) сообщил ему о непременном перерукоположении греческих клириков, ранее принявших посвящение от архиеп. Сергия (Охотенко) и имевших желание воссоединиться с Константинопольским Патриархатом (Ліст архіепіскапа Афанасія, 2005, 372–373).

Таким образом, деятельность архиеп. Сергия (Охотенко) по поддержке греческих приходов в противостоянии руководству Австралийский архиепископии спровоцировала появление синодального определения Константинопольского Патриархата, констатировавшего неканоничный статус первоиерарха БАПЦ и недействительность совершаемых им священнодействий. Подобное развитие событий окончательно лишало значительную часть белорусских эмигрантов призрачной надежды на признание БАПЦ со стороны Константинопольского Патриархата, о чем просили Фанар участники проходившего 21 декабря 1949 г. в Розенхайме первого заседания Высшего церковного управления БАПЦ (Пратакол, 1983, 150). Активное содействие первоиерарха БАПЦ развитию раскола Австралийской архиепископии Константинопольского Патриархата является одной из наиболее негативных страниц истории белорусской эмиграции. Вместе с тем состоявшееся в 1962 г. официальное признание Константинопольским Патриархатом недействительности таинств и священнодействий Белорусской автокефальной православной церкви может являться дополнительной гарантией сохранения единства канонической Белорусской Православной Церкви (Белорусского экзархата Московского Патриархата) от расколов, порождаемых стремлением к реализации автокефальных устремлений известных политически мотивированных сил.