Роль гендерного фактора в формировании региональной элиты (на примере Забайкальского края)

В современных западных демократических странах принцип гендерного равенства формально является нормой социальной и политической жизни.

И в научном мире отношение к гендерной проблематике является неоднозначным: часть ученых придерживается теории о примордиальном неравенстве/раз-личии мужчин и женщин (эссенциалисты), другая же, большая часть рассматривает гендер как социально сконструированное различие между биологическими полами. Условия стремительно изменяющегося мира все больше опровергают сложившиеся в массовом сознании гендерные стереотипы, однако сама социальная наука не дает однозначного ответа на причины гендерных различий.

Обратимся к публичной политике – тому социальному полю, которое продолжает восприниматься как сфера мужского господства. В 1980-х гг. известный французский социолог Пьер Бурдье, говоря о политическом участии, писал, что в этой сфере «можно констатировать универсальное господство мужчин». Санкционированный обществом «универсальный» принцип восприятия гендерных ролей и процесса социализации, по мнению Бурдье, приписывает (и предписывает) мужчинам желание любить «игры власти», а женщинам – любить мужчин, которые в них играют. Он пишет: «…мужская харизма есть отчасти очарование властью, обольщение, которое сам факт обладания властью осуществляет в отношении тел, чья сексуальность социализирована политически» [Бурдье 2005]. Поэтому не случайно, что многих ученых интересует, почему политика остается сферой мужского доминирования и правомерно ли утверждать мужское господство в политике.

Таблица 1

Законодательный орган	Женщины	Мужчины
Дума ХМАО – Югры	11,4	88,5
Законодательное собрание Владимирской области	24,3	75,6
Мурманская областная дума	16,6	83,3

Соотношение мужчин и женщин в законодательных органах, %

Как показывает анализ состава государственных структур, несмотря на кардинальные перемены, женщины все-таки составляют меньшинство среди лиц, обладающих реальной политической властью. Данное положение хорошо отражает широко используемое в социальных науках понятие «гендерная пирамида власти», описывающее ситуацию, при которой чем больше степень концентрации властных ресурсов, тем выше представительство мужчин в политических структурах, и наоборот, чем менее влиятельной и престижной является должность, тем более вероятно ее занятие женщиной. Женщины чаще встречаются среди государственных служащих [Айвазова 2012], которые выполняют рутинную работу, не требующую креативности и публичности. На сегодняшний день, по оценкам аналитиков, представительство женщин на руководящих постах в органах исполнительной власти в разных странах мира в среднем находится на уровне 8–10%, и лишь в странах северной Европы этот показатель существенно выше, он составляет 25–40%. Что касается нашей страны, то анализ гендерной структуры современной российской власти приводит к неоднозначным выводам.

Общая демократизация российской политики в постсоветский период способствовала тому, что в исполнительной власти стали периодически появляться женщины-министры и даже вице-премьеры. Положительная динамика роста женского представительства наблюдается в органах государственной власти регионов. К примеру, из 85 глав субъектов федерации 3 женщины-губернатора: С.Ю. Орлова (Владимирская обл.); М.В. Ковтун (Мурманская обл.); Н.В. Комарова (Ханты-Мансийский АО). Можно даже говорить об историческом максимуме женщин – глав регионов. Но если обратиться к количественному соотношению женщин и мужчин в составе законодательных и исполнительных органов власти, то мы не увидим корреляции между полом (гендером) главы региона и численностью в этом органе мужчин и женщин. Как видно из табл. 1, в регионах, где главой является женщина, гендерное распределение соответствует общероссийскому уровню.

В Сибирском федеральном округе главами регионов являются исключительно мужчины. Женщины же чаще занимают пост заместителя руководителя региона или председателя правительства. Наибольшее число женщин-заместителей наблюдается в Иркутской и Кемеровской обл. Довольно активно женщины занимают посты министров, по численности здесь лидируют Красноярский край (но они все пока еще и.о.), Иркутская обл. и Республика Хакасия. Самыми распространенными сферами, курируемыми женщинами-министрами, в СФО являются экономика и финансы, образование, социальная политика.

В 2013 г. с избранием нового губернатора Забайкалья К.К. Ильковского в правительстве ЗК среди заместителей губернатора и министров не осталось ни одной женщины. Для понимания причин данного явления необходимо выявить основные характеристики предыдущей и нынешней политической элиты. Закономерно, что смена главы региона зачастую приводит не только к персональным перестановкам во властной структуре, но и изменяет механизмы, каналы рекрутирования и основы внутриэлитной консолидации. Экс-губернатор Забайкальского края (Читинской обл.) Р.Ф. Гениатулин относился к категории политических «долгожителей», т.к. занимал этот пост в течение 17 лет. За столь внушительный срок нахождения во главе региона одного лица не может не сложиться определенная модель элитообразования. По мнению политолога О.В. Гаман-Голутвиной, в подобных

Таблица 2

Всего сенаторов, чел.	Женщины, %	Мужчины, %
170	7	92,9

Соотношение мужчин и женщин в Совете Федерации РФ

системах основами элитообразования выступают родственные и земляческие отношения, общность социального происхождения. Но доминируют, безусловно, единство политико-экономических интересов и лояльность лидеру, обеспечивающие групповую сплоченность элиты. Характерной чертой исполнительной власти того периода является преобладание так называемых бюрократов – должностных лиц, входящих в состав органов государственной власти и органов местного самоуправления [Гаман-Голутвина 2006]. В правительстве Р.Ф. Гениатулина было три женщины-министра: Г.П. Сыроватка – министр культуры, Р.Н. Каргина – министр труда и демографической политики, Л.И. Гарголло – министр сельского хозяйства. Все они до занятия поста министра занимали различные должности на государственной гражданской службе.

Неожиданное для представителей политической власти назначение К.К. Ильковского временно исполняющим обязанности губернатора Забайкальского края, а затем и вполне предсказуемая победа на губернаторских выборах, как мы уже отмечали, изменили облик исполнительной и законодательной власти региона. Стала наблюдаться тенденция к приходу в политику «универсалов» – лиц влиятельных и в экономике, и в политике. К.К. Ильковский и сам имеет большой экономический вес. Весь его карьерный путь связан с энергетической сферой Республики Саха. С 2011 г. он являлся директором ООО «Якутское» и в том же году стал депутатом Государственной думы. Первый вице-премьер А.И. Шеметов также работал в сфере энергетики и имел политический опыт в качестве депутата Государственного собрания (Ил Тумэн) Республики Саха. Политический курс новой команды направлен на превращение депрессивного региона в экономически привлекательный, а для этого необходимы универсалы. Возможно, именно востребованность профессиональных качеств топ-менеджера и необходимость политического опыта в условиях стремительного экономического развития не позволяют женщинам преодолеть этот двойной барьер. Также исследователи в качестве причины малой представленности женщин в исполнительной власти (имеются в виду высшие должности) рассматривают и то, что власть в регионах опирается не на формальные, а на неформальные ресурсы, которых у мужчин всегда больше, чем у женщин. Именно за вице-губернаторами закреплена функция выстраивания взаимодействий с властью, бизнесом и криминальными структурами региона [Чирикова, Лапина 2009]. Отношения в этом треугольнике начали складываться еще в середине 1990-х гг. Женщинам конкурировать с возможностями мужчин в этой сфере сложно, зато в профессиональных нишах они чувствуют себя вполне уверенно.

И если исполнительная власть по гендерному составу является, как мы выяснили, более мужской, то в законодательной ветви власти представительство женщин на федеральном и региональном уровне стабильно увеличивается. В первую очередь стоит отметить, что в 2011 г. впервые Председателем Совета Федерации стала В.И. Матвиенко. Однако, несмотря на то, что Совет Федерации возглавляет женщина, процент женского представительства в целом оставляет желать лучшего (см. табл. 2).

В составе Государственной думы VI созыва – 64 женщины, что составляет 14,2% общего числа депутатов. В составе предыдущего созыва было практически такое же число женщин – 63 (14% депутатского корпуса). Согласно результатам сравнительного исследования численности женщин в законодательных органах Сибирского федерального округа, Забайкальский край занимает среднее положение. Как видно из данных табл. 3, наименьший процент женщин наблюдается в Законодательном собрании Новосибирской области, а наибольший – в Верховном хурале Республики Тыва.

Таблица 3

Численность мужчин и женщин в законодательных органах СФО ^*

Законодательные органы субъектов РФ СФО	Всего депутатов, чел.	Женщины, чел./%	Мужчины, чел./%
Государственное собрание – Эл Курултай Республики Алтай	38	5/13,1	33/86,8
Алтайское краевое Законодательное собрание	65	9/13,8	56/86,1
Народный хурал Республики Бурятия	66	9/13,6	57/86,3
Законодательное собрание Забайкальского края	50	7/14	43/86
Законодательное собрание Иркутской области	44	7/15,9	37/84
Совет народных депутатов Кемеровской области	45	12/26,6	33/73,3
Законодательное собрание Красноярского края	50	6/12	44/88
Законодательное собрание Новосибирской области	74	2/2,7	72/97,2
Законодательное собрание Омской области	44	3/6,8	41/93,1
Законодательная дума Томской области	42	5/11,9	37/88
Верховный хурал Республики Тыва	32	10/31,2	22/68,7
Верховный совет Республики Хакасия	51	6/11,7	45/88,2

* Официальные сайты органов законодательной власти субъектов РФ. Доступ: ; ; ; ; , ; ; ; ;

Должность председателя законодательного органа по СФО принадлежит женщинам в трех регионах: Это Председатель Законодательного собрания Забайкальского края Н.Н. Жданова, Председатель Законодательного собрания Иркутской области Л.М. Берлина и Председатель Законодательной думы Томской области О.В. Козловская. Законодательное собрание Забайкальского края II созыва демонстрирует незначительное увеличение числа женщин-депутатов (см. табл. 4).

Из 8 комитетов Законодательного собрания Забайкальского края II созыва возглавляется женщиной только 1 – Комитет по демографической политике, качеству жизни и трудовым отношениям (В.В. Кулиева). Депутаты К.В. Канунникова и Д.Д. Доржиева были в составе Законодательного собрания Забайкальского края I созыва и избирались в обоих случаях по одномандатным избирательным округам, что демонстрирует высокий уровень их электоральной поддержки. В целом в Законодательном собрании Забайкальского края I созыва 3 из 5 женщин были избраны по одномандатным избирательным округам и 2 – по партийным спискам от «Единой России». В составе ЗС II созыва больше женщин, избранных по партийным спискам: 2 – от «Единой России» и 2 – от «ЛДПР» (стоит отметить, что один из мандатов был передан женщине-депутату (Н.Н. Жданова) без участия в выборах. Вероятно, ее фигура была выбрана для укрепления внутриэлитной консолидации политических элит. На наш взгляд, принадлежность большинства женщин-депутатов к партии «Единая Россия» объясняется их склонностью к политическому конформизму.

Немаловажной характеристикой для анализа гендерного представительства в структурах власти является и образование. Обратимся к образовательному уровню женщин – депутатов Законодательного собрания Забайкальского края (см. табл. 5).

Все женщины-депутаты имеют одно высшее образование и более половины из их состава получили второе высшее образование. Женщинам свойственно получение первого образования в области педагогики, медицины и социальных наук. У муж-

Таблица 4

Численность женщин в Законодательном собрании Забайкальского края

I и II созывов, %

Законодательное собрание Забайкальского края I созыва	Законодательное собрание Забайкальского края II созыва
10	14

Таблица 5

Образовательный уровень женщин – депутатов Законодательного собрания Забайкальского края I и II созывов

Критерии Законодательное собрание Забайкальского края I созыва Законодательное собрание Забайкальского края II созыва Высшее образование, % Одно 40 42,8 Два 60 57,1 Ученая степень, чел. Кандидат наук 0 1 Доктор наук 1 0 чин же в первом образовании лидируют инженерные и технические специальности, далее следует педагогика и медицина. Василина Кулиева является самой молодой женщиной-депутатом: она была депутатом Государственной думы VI созыва, принимала участие в губернаторских выборах в Забайкалье в 2013 г. Примечательно, что свой путь во власть она целенаправленно начинала с политической деятельности, а именно в ЛДПР. Все это позволяет рассматривать ее как новый женский типаж в политическом процессе Забайкальского края.

А.Е. Чирикова и Н.Ю. Лапина в исследовании женского политического участия выделяют такие барьеры, стоящие на пути избрания женщин в законодательный орган, как высокий уровень конкуренции, слабое представительство женщин в бизнес-элите региона, несформированность каналов продвижения женщин в законодательную власть, социокультурные стереотипы электорального поведения избирателей, слабая активность самих женщин [Чирикова, Лапина 2009]. Сниженное представительство женщин в региональной законодательной власти нередко объясняется гендерными стереотипами избирателей, в т.ч. женщин, которые не готовы голосовать за женщин-политиков. Нежелание допускать женщин во власть со стороны электората некоторые из экспертов склонны интерпретировать как «зависть к чужим успехам» и «ментальные ограничения женщин-избирательниц» [Чирикова, Лапина 2009]. И если мы обратимся к истории женского движения, то увидим, что, к примеру, многие антисуфражистские движения были сформированы именно женщинами.

Итак, по итогам исследования можно сделать вывод, что как на федеральном, так и на региональном уровне подавляющее большинство лидирующих позиций занято мужчинами, что подтверждает концепцию гендерной пирамиды власти. В исполнительной власти, имеющей в нашей стране превосходство над законодательной, для женщин наиболее открыты сферы социальной политики, здравоохранения, образования. В последнее время сюда прибавляются финансовый и сельскохозяйственный сектор. Представительство женщин в законодательной ветви власти несколько больше, чем в исполнительной. По Сибирскому федеральному округу самый высокий процент женщин-депутатов наблюдается в Верховном хурале Республики Тыва, а наименьший – в Законодательном собрании Новосибирской области. Так же как и в исполнительной власти, доля женщин выше в области социальной политики, здравоохранения, образования, финансов. В общем-то, такое положение отражает один из социальных стереотипов, что именно данные области наиболее подходят для женской деятельности, хотя появление женщин в финансово-экономической сфере постепенно изменяет этот стереотип. Маскулинизированность современной российской политики, достигшая максимума благодаря агрессивной внешней политике в 2014 г., вновь инкорпорирует в массовое сознание традиционные ценности патриархального общества, в котором женщинам не к лицу заниматься политикой.

Специалист по региональным элитам А.Е. Чирикова в своих работах прогнозирует три возможных сценария женского участия в публичной политике. Первый сценарий – гендерная сегрегация, согласно которому численность женщин, занимающих политические посты, будет сокращаться. Второй – социальная инерция: в будущем доля женщин, занимающих руководящие позиции во власти, будет относительно невысокой, а попадание или непопадание женщин во власть будет, как и сегодня, определяться волей первого лица. Третий, самый оптимистический сценарий – спираль поступательного развития. Согласно этому сценарию представительство женщин во власти будет нарастать. Сторонники этой точки зрения не исключают, что через 10 лет соотношение женщин и мужчин на высших этажах российской власти будет примерно равным или почти равным [Чирикова 2010].

В Забайкалье благодаря либеральной ориентации нового губернатора после завершения формирования новой элиты, на наш взгляд, можно предположить воплощение третьего сценария (спираль поступательного развития). Приоритет экономического развития региона управления и задача создать благоприятный инвестиционный климат не оставляют места гендерным стереотипам. Инновационный тип управления благоприятствует востребованности профессиональных качеств, а не выслуге лет и лояльности лидеру. Женщинам придется менять «традиционные» сферы деятельности в политике на новые, связанные с топ-менеджментом и крупным бизнесом, инвестициями. Увеличение числа женщин во власти породит и новую проблему – качественное изменение политики. Изменится ли она от большего присутствия женщин? Ведь представление о том, что женщины способны «облагородить» политическую сферу просто в силу того, что феминность имманентно не несет в себе негативное содержание, в действительности весьма далеко от истины.