Роль имен собственных в формировании когерентного текста (на материале романов И. Ильфа и Е. Петрова «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок»)

DOI:

Художественный текст – это особая сфера функционирования имен собственных, и структурирование его ономастического пространства предоставляет уникальные возможности для изучения их функций, связей и отношений, формирующих в когнитивном пространстве читателя художественный мир, целостность которого репрезентируется в когерентности художественного текста.

Методологически значимым для нашего исследования стал тезис о том, что когерентным можно считать такой фрагмент текста, который «отражает связность репрезентируемых текстов в модели ситуации, построенной говорящим» [9, с. 39]. Важнейшим когнитивным условием когерентности текста является такое соотношение между эксплицированными в нем концептами, при котором глобальные связи между ними выстраиваются в единую цепь, очевидную не только для отправителя (автора), но и для получателя текста (читателя). «Когерентность текста предопределяется связностью концептов в структуре фрейма как прототипичного и универсального способа упаковки знаний» [9, с. 63]. Именно глобальная связность элементов текста и отражает наличие связей между элементами концептуальной структуры. При этом «получатель речи, не способный распознать фрейм, определяющий макроструктуру дискурса, интерпретирует такой дискурс как некогерентный» [9, с. 64].

Понимание фрейма как формируемого в сознании или хранящегося в памяти информационного пакета позволяет рассматривать его участие в речемыслительной деятельности. Фрейм предстает как «система понятий, соотнесенных таким образом, что для понимания одного из них приходится понять целую структуру, в которую оно вписывается. Когда в такую систему, в текст или в разговор вводится новый элемент, все остальные элементы автоматически становятся доступными» [5, с. 50].

Внутренняя структура фрейма представляет собой сложную конфигурацию слотов, особую когнитивную структуру схематизации знаний, соединенную в систему, отражающую связность того или иного аспекта человеческого опыта.

Другими словами, осмысление феномена текстовой когерентности позволяет заклю- чить, что это явление репрезентирует не только денотативную кореференцию, но и сигнификативную связность единиц номинации, что, в частности, предполагает особую роль таких сигнификативных элементов художественного текста, как имена собственные.

Широкие функциональные возможности онима обусловлены его различными модальными характеристиками, ассоциативными связями, соотнесенными с реализацией конкретного образа, с коннотациями, заложенными автором; имена собственные играют важную роль в авторском моделировании художественного мира в сознании читателя.

Эта точка зрения основывается на способности имен собственных формировать они-мические фреймы. Ч. Филлмор, предложивший фреймовую семантику в качестве лингвистической концепции в середине 70-х годов, определяет фреймы как особые когнитивные структуры схематизации опыта, знание которых предполагается концептами, репрезентируемыми в лексемах [10].

Глобальная связность – когерентность всей ткани повествования, объединяющая его в макротекст, – формируется на основе последовательного употребления ключевых для данного текста антропонимов – имен главных персонажей.

Онимические фреймы значимы не только для создания художественного мира произведения, но и для обеспечения синтаксической когерентности текста. Переплетаясь в рамках онимических фреймов, имена собственные формируют опорную сеть, вокруг которой концентрируется синтаксическое пространство художественного текста.

Если же рассматривать особенности функционирования онимов в художественных текстах, представляющих собой «продолженное повествование» – дилогию, трилогию, то оказывается, что и сам оним, и текстовая парадигма имени, включающая регулярные номинации, соотносимые с ним, обеспечивают глобальную связность нескольких текстов наряду с текстовыми реминисценциями, а также «композиты и многокомпонентные структуры» [7, с. 51].

Текстовая парадигма имени собственного включает не только формы одного онима, но и используемые номинации одного персона- жа, местности и т. д. Текстовые парадигмы онимов могут быть сопряженными в том случае, если онимы / антропонимы регулярно употребляются совместно в пределах одного микроконтекста. При этом необходимо отметить, что текстовая парадигма онима может включать и такой элемент, как текстовый оним – особый вид составного онима, устойчивая номинация, используемая в качестве имени персонажа (отец Федор, мадам Грицацуева).

Текстовая парадигма имени персонажа может включать разное количество элементов, что позволяет разграничивать несколько структурных типов текстовых парадигм: одноэлементная (при однократном упоминании персонажа) и многоэлементная (количество элементов определяется количеством номинаций персонажа).

Дилогию И. Ильфа и Е. Петрова «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» объединяет один персонаж – Остап Бендер, имя которого оформляет глобальный антропонимический фрейм. Этот персонаж является центральным в сюжете каждого из романов, что обусловливает центральное место имени персонажа в антропонимическом фрейме. Для романа «Золотой теленок» – это фрейм «Балаганов – Бендер – Корейко». В число главных персонажей романа «Двенадцать стульев» представляется возможным включить отца Федора, поскольку он взаимодействует с Бендером и Воробьяниновым на протяжении всего повествования, участвует в развитии основной сюжетной линии. Так формируется антропонимический фрейм «Бендер – Воробьянинов – отец Федор». Эти два антропонимических фрейма можно определить как антропонимические фреймы первого порядка, которые организуют сложное дискурсивное пространство текста.

С именами главных героев связано пространственно-временное представление художественного мира, причем основные вехи в нем задаются онимическими фреймами другого типа – топонимическими фреймами.

В романе «Двенадцать стульев» обнаруживается 8 основных локаций: уездный город N, Старгород, Москва, Волга (три компонента: пароход «Скрябин» (в качестве локации), Васюки, Сталинград ) , Пятигорск, Батум, Военно-Грузинская дорога, Тифлис, Ялта .

В каждой локации наряду с главными действуют и второстепенные персонажи (например, Кислярский, Персицкий, инженер Брунс, монтер Мечников, вдова Грицацуева и др.), причем они редко переходят из локации в локацию. Имена различных второстепенных персонажей объединяются в антропонимические фреймы второго порядка.

В этой связи представляется возможным выделить, наряду и по аналогии с антропонимическими фреймами второго порядка, топонимические фреймы второго порядка. Эти фреймы, формирующие микролокации, представлены в основном эргонимами – названиями учреждений, домов, помещений. Каждый из этих эргономических фреймов коррелирует с антропонимическим фреймом второго порядка, компоненты которого обозначают действующих лиц, находящихся в пределах (редко – выходящих за пределы) микролокации.

В научной литературе описаны три функциональных разновидности онимов – реальные, окказиональные и мифонимы [8] – и три способа их употребления: имя собственное как смысловая веха, имя собственное как фон повествования и имя собственное как факультативный элемент [1–4]. В соответствии с этими классификациями имена главных героев и названия локаций являются смысловыми вехами, а названия микролокаций и соотносимые с ними антропонимы, которые не играют глобальной связующей роли, – фоновыми именами собственными (такой подход к анализу имен собственных представлен, например в: [6]). Однако с этим нельзя согласиться, как нельзя согласиться и с признанием за онимами второго порядка факультативной роли. Так, в топонимический фрейм «Старгород» входит эргономический фрейм «2-й дом Старсобеса», с которым связан антропонимический фрейм второго порядка, включающий имена Альхен (Александр Яковлевич) и Паша Эмильевич, которые неправомерно считать фоновыми, поскольку их когнитивно-дискурсивная значимость для данного фрагмента текста (5 глава) выше, чем значимость таких антропонимов, как Александра Яковлевна (Сашхен), Кокушкина, Исидор Яковлевич, Афанасий Яковлевич, Кирилл Яковлевич, Олег Яковлевич. Последние могут быть отнесены к фоновой информации, а такие реализованные в данной микролокации имена собственные, как Сокуцкий, До-ризул, Баттистини, Заратустра – к факультативным элементам. Однако прагматоним огнетушитель «Эклер» является важным элементом обеспечения когезии текста пятой главы, поскольку формирует сразу два эпизода, и его квалификация как фонового онима затруднительна.

Наблюдения за ролью онимов в формировании когерентности и цельности текста позволяют сделать вывод о том, что трехкомпонентная классификация онимов в художественном тексте не отражает всего многообразия их функций. Полагаем, что применение фреймового подхода к анализу функционирования онимов дает возможность предложить более детальную их типологию.

В качестве примера рассмотрим структуру малого эргономического фрейма «Дом Народов» . Этот эргоним входит в макроскопический фрейм «Москва» ; на втором этаже в Доме Народов расположена редакция газеты «Станок» . Внутренняя организация структурируемого фрейма основана на антропонимах репортер Персицкий, писатель Агафон Шахов, кассир Асокин, маэстро Су-дейкин, комсомолец Авдотьев, Наперников . Кроме этой онимической группы во фрейме «Дом Народов» представлена группа геме-ронимов «Герасим и Муму», «Гигроскопический вестник», «Будни морзиста», «Кооперативная флейта», «Лес, как он есть», «Работник булки», «Капитанский мостик» , которая связывается антропонимами Никифор Ляпис-Трубецкой и Гаврила . В качестве средства связности активную роль играет антропоним и Хина Члек , который появляется в тексте трижды: при характеристике Никифора Ляписа-Трубецкого, как маркер для вставки «Рассказа о несчастной любви» и как заключение разговора сотрудников редакции с Ляписом.

В структурируемом фрейме представлено большое количество и других имен собственных: антропонимов (Диксон, Чемберлен, Клеопатра, Степа, Энтих, Буденный, Брокгауз, Долгорукий, Сумароков-Эльстон и т. д.); хрематонимов (Эйфелева башня, Сухаревская башня, Домиций), топонимов (Турция, Эрзерум, Кавказ, Бельгия, Нидерлан- ды) и др., формирующих пространственный и временной фон данного фрагмента художественного мира произведения.

Фрейм «Дом Народов» связывается с внешними по отношению к нему фреймами посредством антропонимов Остап, вдова Грицацуева, Никифор Ляпис-Трубецкой, Персицкий .

Текстообразующие свойства онимов проявляются на всем протяжении художественного текста и на всех уровнях его организации, однако их функциональная нагрузка неравномерна и их «удельный вес» в тексте различен. Некоторые из онимов играют ключевую роль в маркировании связности фрагмента с макроструктурой произведения, другие становятся своеобразными опорными элементами, служащими для делимитации текста на отдельные фрагменты, как, например, элементы топонимических фреймов – имена локаций.

Обобщая результаты анализа употребления онимов в романе И. Ильфа и Е. Петрова «Двенадцать стульев», можно предложить следующую их классификацию в художественном тексте в зависимости от функции, которую они выполняют при создании когерентности текста:

• 1.    Онимы, формирующие когерентность всего текста – имена главных действующих лиц ( Остап Бендер, Ипполит Матвеевич, отец Федор ).

• 2.    Онимы, формирующие пространственно-временные координаты художественного мира ( Старгород, уездный город N ).

• 3.    Онимы, называющие персонажей, непосредственно взаимодействующих с главными действующими лицами, формирующие внешние связи фрагмента текста ( Виктор Михайлович Полесов, инженер Брунс ).

• 4.    Онимы, формирующие внутренние связи фрагмента текста, репрезентирующие основных действующих лиц фрагмента текста ( репортер Персицкий, Никифор Ляпис-Тру-бецкой ).

• 5.    Онимы, создающие пространственновременной фон фрагмента текста ( бюстик поэта Жуковского, общежитие имени Бертольда Шварца, Хина Члек, Музей мебельного искусства, Маяковский ).

• 6.    Факультативные онимы, не играющие заметной роли в когерентности текста ( Хун-

• тов, Ибрагимов, Долгорукий, Сумароков, Юсупов, Челлини и т. п.).

Несмотря на то, что подмножества они-мов некоторых групп могут пересекаться, представляется целесообразным их разделять. Например, во фрейме «Старгород» к третьей группе относятся антропонимы Елена Станиславовна Боур, Виктор Михайлович Полесов, Воскобойников, Кислярский , а к четвертой группе – антропонимы Альхен, вдова Грица-цуева, Паша Эмильевич, дворник дома № 5 и т. д. При этом антропонимы Альхен, Поле-сов, Кислярский имеют достаточно оснований быть включенными в обе группы, поскольку они не только формируют внутренний микросюжет, но и взаимодействуют с именами основных героев художественного текста.

Основную роль в организации когерентности художественного текста играют антропонимы, топонимы и эргонимы, определяющие пространственные и временные координаты художественного текста.