Роль элиты в бифуркационных точках общественных изменений

В озникшая в последние десятилетия теория элит достаточно убедительно связывается с исследовательской парадигмой синергетики. Ее объяснительные возможности позволяют рассматривать элиту в качестве ядра структуризации социального бытия, его упорядоченности и эволюции.

Эффективные социальные отношения возможны в условиях прочного социального порядка. Если социальная организация, структура социальных институтов, а также социальная среда повседневной жизни оказываются прочными и неизменными, то у людей возникает ощущение экзистенциальной безопасности, которая выражается в доверии к социальным институтам (в т.ч. экономическим и политическим). Стабильность и социальный порядок способствуют формированию единой социальной общности (ассоциации) посредством существования единых норм и ценностей, разделяемых всеми членами. Результатом общих норм и ценностей становится взаимное доверие, на основе которого и реализуется программа позитивных общественных преобразований.

Мы исходим из предположения, что основой стабильности общественной жизни является общественный договор между элитой и обществом. Стабильность общественной жизни представляет собой систему общественных отношений, при которой общество соглашается с руководящей ролью элиты, занимающейся нормотворчеством, организацией и сохранением общественного порядка, и принимает на себя обязательства по поддержанию общественного договора. При этом институционально оформленные элиты строят отношения между собой таким образом, что соотношение их амбиций, программ базируются на положениях общественного договора и редуцируются к действующему общественному договору. Функциями общественной стабильности являются общественное равновесие, политический консенсус, вотум доверия правящей элите и ее правительству. Для правящей элиты социальный прогресс лишь сопутствует цели достижения социальной стабильности.

ПОДОЛЬКО Елена

В этом плане устанавливаются различные типы стабильности, в т.ч. традиционно-патриархальная, тоталитарная, авторитарная и демократическая. Формы и способы существования общественного договора являются в конечном счете способами реализации проекта социальной стабильности победившей элиты. Эти способы показывают, в чем совпадают и в чем расходятся интересы элиты с интересами общества, которое может рассматриваться как «толпа», неорганизованная масса, бессловесный народ или как гражданское общество, которое активно участвует в организации социальной жизни.

Одним из средств возвышения элиты над обществом является всеобщее избирательное право. Зачастую конкретный деятель не предлагает собственную программу, но отсылает избирателя к программе той партии, от имени которой он выступает. При этом программа избранного кандидата предстает как проект социальной стабильности и как общественный договор между элитой и обществом, на условиях которого общество признает элиту и ее положение.

Элита, стоящая над обществом, неоднородна и представлена определенными институциональными образованиями. Это политическая, экономическая, военная (силовая), научная, нравственная и др. элиты. Различные институциональные оформления элиты создаются для того, чтобы конкуренция между институтами становилась продуктивной, результативной, позволяла бы победившей части элиты успешно достигать своих целей. При этом остальные институциональные оформления стремятся встроиться в систему отношений, задаваемых победившей группировкой элиты, с обязательным для себя условием – сохранять положение «над обществом».

Идентификация элиты как социальной общности основывается на системе социальных, культурологических и социальнопсихологических критериев. Перечислим наиболее распространенные определения «элиты», указывающие на необходимые ее представителям качества. Итак, в обществознании к «элите» относят: людей с исключительными интеллектуальными способностями и наивысшим чувством ответственности (X. Ортега-и-Гассет); чиновников высшего звена, обладающих формальной властью в организациях и институтах, определяющих жизнь в обществе (Р. Дай); харизматических личностей (М. Вебер); творческое меньшинство общества, противоположное нетворческому большинству (А. Тойнби); меньшинство, имеющее наибольшее влияние в обществе и/или осуществляющее в нем наиболее важные функции (С. Келлер); лидеров или выдающихся представителей любых социальных групп – профессиональных, этнических, локальных («элиты» летчиков, шахматистов и даже воров) (М. Боден); лиц, получивших наивысший индекс в области их деятельности (В. Парето); наиболее активных в политическом отношении субъектов, ориентированных на власть (Г. Моска); людей с высоким положением в обществе и в силу этого оказывающих влияние на социальный прогресс

(Л. Дюпре); владеющих наибольшими состояниями или имеющих наибольший престиж (Г. Лассуэлл); обладающих властными полномочиями (А. Этциони); занимающих ведущие позиции в политической, экономической и культурной жизни общества (В. Геттсмэн), и др.

Речь идет о выделении той социальной категории, той социальной группы, которую можно вычленить в любом социальном образовании по качественным признакам (по социальному или имущественному статусу, отношению к власти, профессиональным навыкам, интеллектуальным или творческим способностям и т.д.). Определенный набор этих качественных характеристик является основанием для «разрезания» социума на элиту и массу и определяет тип элиты.

Чтобы понять природу и причины масштабных социальных преобразований, происходящих в современном мире, выявить тенденции развития, предупредить возможные негативные сценарии, необходимо определить, какую роль играют в этих процессах люди, облеченные властью – политической, идеологической, духовно-нравственной. Речь идет об отдельных личностях, обладающих определенными элитарными качествами, благодаря которым эта личность становится востребованной обществом. Сегодня актуальны серьезные философские, социологические, психологические исследования, посвященные изучению личностных и субъектных качеств элиты, ориентированных на запросы времени, вызовы глобализации, особенности современной экономики, основанной на знаниях и результатах инноваций, и т.п.

Философский и психологический дискурсы в наши дни вновь актуализируют фигуру личности как доминанты в социальных преобразованиях, удостоверяют эмерджентную роль личности в социальных интеракциях. Вне личностного начала нет субъекта элиты. В этом контексте очевидным представляется актуальность рефлексии локуса и ресурсов элит-личности в социальной траектории, а также особенностей констелляций ее личностных качеств в условиях неопределенности и риска.

Можно уверенно выделить сущностные признаки элит-личности: авторитетность, влиятельность, профессионализм, компетентность, уровень достижений, успешность самореализации, когнитивную сложность мышления (социальное мышление, коммуникативный потенциал, принятие решений в условиях риска и неопределенности и т.д.), доверие, мобильность (высокая вариативность поведения), про-социальные установки, влекущие максимизацию социальной полезности.

Элитный тип личности во многом символизирует личностный аристократизм, что ярко демонстрируется в пространстве морального. В аристократическом самосознании нет расхождения должного и сущего. Основными чертами такого типа личности являются личностное своеобразие (авторство, авторитетность, ответственность), развитая индивидуальность с пассионарной интенцией, высокий личностный потенциал, духовность и высокая нравственность, представленная как благородство (высшая чуткость к справедливости, верность себе, гордость, связанная с чувством собственного достоинства), аристократическая честь, преданность идеалам и долгу, самообладание и умение владеть собой. Горизонт элитарной личности определяется ее свободой, ответственностью, поступком как «фактом» выбора личности, признанием за нею этого выбора социумом. Степень свободы, риски ответственности, единственность и исключительность поступка задают масштаб качеств элит-личности.

Современность все агрессивнее провоцирует экспансию социального в личное и приватное пространство, что истощает личность, минимизирует ее выбор. Однако, учитывая, что устремление человека становится свободным, что личность свободна лишь в духе (понятие «аристократ духа»), феномен личностного аристократизма приобретает сегодня новое звучание. В утонченном переживании и чувствовании социальной справедливости, благотворительности распознается «иммортализация» духовно-нравственных приоритетов персоны аристократа, его благоразумие, честность, достоинство, сострадание, патриотизм и т.д.

Особое значение для расширения границ элит-личности имеет такое качество, как доверие, которое, в свою очередь, экспонирует уверенность в себе, веру в другого, диалог и полилог с другими, толерантность. Сегодня феномен доверия понимается как объективное и субъективное условие вовлечения личности в социум. Через доверие проис- ходит накопление социального капитала. Непрочность социального капитала в российских реалиях бросает вызов личности, являющейся субъектом индивидуального и персонально усвоенного социального капитала. Неэффективность социального капитала, индикатором которой является «ослабленное доверие», низкая сплоченность, закрытость групповых границ, связывается с обезличенностью российской элиты и ее безразличием к «общему делу». У российской элиты сегодня отмечаются такие симптомы элитарного сознания, как отсутствие национальной ориентированности, личностной ответственности за результаты деятельности, дистрофия чувства социальной справедливости и т.п.

Современность демонстрирует достаточно аргументов в поддержку заявления К. Лэша о «восстании элит», о принципиальной смене качества элиты в XXI в., ее восхождении к меритократической «наполняемости» в социальной траекто-рии1. О реконкисте аристократического духа пишет отечественный элитолог П.Л. Карабущенко: «“Восстание элит” понимается нами прежде всего как восстановление истинного облика и смысла элит, очищение ее от неэлитных элементов, случайно попавших в номенклатурную обойму лиц, по своим профессиональным кондициям не соответствующих этому высокому статусу. Править действительно должны самые лучшие, а не самые удачливые, богатые и хитрые. А ведь именно богатство, хитрость и удача и определяют ныне путь человека во власть. Но эти признаки не являются признаками демократической селекции элит, в идеале приводящей к меритократической элите (аристократии духа)»2. Дефицит личностного и аристократического начала как важнейших составляющих российской элиты налицо. В сложившихся российских практиках рекрутирования элит для субъектов элит критерии личностных качеств занижаются и даже редуцируются, что порождает псевдоэлитность субъектов элиты. Это особенно опасно для общества, т.к. сегодня очевидна все возрастающая роль элит-личности в социально-историческом процессе.