Роль публичной сферы в интеграции мультикультурного общества

Ф рагментация общества – тенденция, характерная не только для западных стран XXI в. Социологи начала XX в. рассматривали индустриализацию и урбанизацию как процессы, вызвавшие к жизни новую степень «анонимности, изоляции и неуверенности в современной жизни»¹. Сегодня общественные изменения обладают такими характеристиками, как «интенсификация глобализации, рост неолиберализма и новых правых, снижение доверия к социал-демократии, процесс детрадиционализации, быстрое развитие информационных и коммуникационных технологий и рост новых социальных движений»², которые описывают их сложность и уникальность именно в современный нам отрезок времени. Данные процессы приводят, согласно М. Кастельсу, к становлению дифференцированного, поляризованного «сетевого общества».

Исследования, проводимые социологическим фондом World Values Survey под руководством профессора Р. Инглхарта, показали, что изменения в западном обществе тесно связаны с ростом благосостояния после Второй мировой войны и с появлением первых поколений, в системе воззрений которых преобладали постматериалистические ценности. Исчезла необходимость в тесных человеческих объединениях для выживания. Исследователи отмечают снижение уровня участия в традиционных формах социальных организаций: «Люди принадлежат к меньшему количеству организаций, чем раньше, голосуют реже, меньше работают волонтерами и дают меньше денег на благотворительность»³. Рост общего благосостояния и появление социального государства привели к возрастающей дифференциации стилей жизни: к традиционному конфликту поколений добавилось разнообразие поведенческих стратегий внутри одного поколения.

СМОЛЯРОВА Анна

Другиеисследователи, напримерУ. Бек, напротив,говорят оросте числа взаимосвязей между различными сферами в обществе – экономической, культурной, политической. Противоречия в теориях показывают, что речь идет не об уничтожении связей внутри обще-

• ¹    McQuail D. Mass Communication Theory. – 5th edition. – London : Sage, 2005, p. 51.

• ²    Fenton N., Downey J. Counter Public Spheres and Global Modernity // Javnost – The Public, 2003, vol. 10, № 1, p. 16.

• ³    Ibid., p. 19.

ства как таковых, а об их коренной перестройке. Изменение структуры общества внутри сложившихся государств-наций усложняется вследствие появления новых акторов, которые не были ранее вовлечены в трансформирующиеся социальные связи. Проблематизация развития общества в 1980-х–1990-х гг. находит выражение в представлении о том, что неизбежное расхождение на уровне базовых норм и ценностей между иммигрантами и гражданами старых национальных государств достигает критического уровня в условиях массовой миграции населения в Европу из стран Магриба, Средней Азии, мусульманских стран Средиземноморского бассейна. «Мигрируют не только экономические субъекты – рабочая сила – в другую страну, но и люди с культурными обычаями и ценностями»1, – формулирует К. Хафец. Но у неприятия мультикультур-ного состава общества есть в т.ч. экономические и социальные причины (например, недовольство нагрузкой на бюджетную сферу или криминализация в компактных местах проживания групп). В ответ на необходимость адаптации иммигрантов к общественным структурам государство и экспертное сообщество разрабатывают интеграционныепрограммыиконцепции. Уровень радикальности этих программ (от программ социальной адаптации в виде языковых курсов и консультаций до проектов обучения нормам и ценностям принимающего общества) зависит от представлений авторов о том, насколько иммигранты сильнее нуждаются в помощи при социализации в обществе по сравнению с национальным большинством.

Хотя социологи выявляют неоднородность этнических групп и подчеркивают недопустимость обобщения различных поколений при обсуждении интегрированности иммигрантов в общество и опасности геттоизации этнических групп, требование «обучения базовым ценностям» логично выводится из устройства человеческой психики. П. Бергер и Т. Лукман описывают взаимодействие человека с другими как основанное на вере в возможность понимания и диалога: «Я знаю, что моя естественная установка по отно- шению к этому миру соответствует естественной установке других людей, что они тоже понимают объективации, с помощью которыхэтотмирупорядочен»2.Есличело-век полагает обратное в отношении групп людей, он неизбежно приходит к установке, что совместные действия с представителями данных групп не могут привести к предсказуемому и понятному результату, который бы встраивался в схемы разумных и прогнозируемых действий. Даже если интересы и позиции людей могут расходиться, для человека «важнее всего то, что я знаю, что существует постоянное соответствие между моими значениями и их значениями в этом мире, что у нас есть общее понимание этой реальности»3. Следовательно, недоверие к старым общественным институтам усугубляется ощущением того, что часть членов общества не разделяют не только правила игры (которые различаются на разных уровнях общества), но и язык переговоров об этих правилах.

Опасения по поводу фрагментации общества и связанной с ней фрагментации коммуникативного пространства вызваны не в последнюю очередь страхом того, что европейские страны не смогут продолжать развиваться как демократические режимы и общества всеобщего благосостояния. Необходимо отметить, что эти опасения связанынетолькосиммигрантами:кризис старых демократий конца 1980-х – начала 1990-х гг. в целом выразился в росте политической апатии, снижении заинтересованности и вовлеченности граждан в процессы управления4. Хотя предполагается, что «демократические процедуры становятся способом организовать и связывать меняющиеся конкурирующие интересы, проекты и ценности внутри неоднородных обществ»5, кризис затрагивает одно из важнейших условий демократии – участие граждан.

Взаимодействие различных групп внутри демократических процедур возможно только в случае вовлечения групп инте- ресов и отдельных граждан в непрерывные процессы воспроизводства и актуализации демократических институтов. Демократия вырабатывает специальные механизмы, позволяющие легитимировать разнонаправленные общественные интересы, а также изменить общественный консенсус, или баланс между интересами групп доминирующих и находящихся в меньшинстве. Важное место среди этих механизмов занимает коммуникация в обществе, моделирование которой в рамках изучения демократии выражено в различных концепциях публичной сферы1.

Теоретические подходы предполагают различное прочтение консенсуса в обществе, и для анализа фрагментации современного общества, трансформации обществ государств-наций мы полагаем необходимым указать на разницу между дискурсивным и либеральным подходом к публичной сфере. Дискурсивный подход полагает коммуникацию направленной на достижение консенсуса: «люди поощряются охотнее думать в терминах общего блага, чем личного блага, и искать области согласия в атмосфере взаимного уважения»2. Согласно либеральному подходу в публичном пространстве происходит борьба интересов, и каждый раз консенсус является выражением только временно стабилизированного баланса сил в обществе3. Демократичность проявляется в возможности изменения этого баланса цивилизованным путем, в то время как каждое достижение временного консенсуса является неизбежным поражением демократии как возможности существования меньшинств наряду с большинством.

Мы видим, что фрагментированность публичной сферы видится как проблема в рамках дискурсивного подхода, т.к. предполагается, что она является препятствием в достижении консенсуса. Критики дискурсивного подхода считают, что дифференциация общества является скорее укрепляющим демократию факто-ром4. Тем не менее в либеральном подходе присутствует требование единого «языка переговоров», уже указанное выше. Сейчас мы можем его переформулировать как приверженность демократической культуре, которая «отражает идею достоинства человека и индивидуума»5. Так же, как и другие общественные институты, демократические формы могут воспроизводиться только в том случае, если люди действуют в соответствии с представлением о необходимости этих форм для благосостояния общества6. «Это то, что не может быть чертой системы или особенностью структуры, она должна быть закреплена в микромирах повседневных ценностей и опыта людей»7.

В период,когдавсоставеобщества появляются значительные группы людей, чья «самоочевидная обыденность повседневной жизни»8 отличается от выработанных в европейских странах схем общественной жизни, соотношение сил неизбежно меняется. Для европейского общества важно сохранить основу – демократические формы, и для этого необходимы «сферы участия и признания»9, которые включают в себя членов общества независимо от национального языка и гражданства – линий, по которым происходит исключение участников в старых публичных сферах, тесно связанных с государствами-нациями10. Ключевым элементом данных сфер выступают СМИ, которые являются «основным источником образов социальной реальности и материалов для фор- мирования и поддержания социальной идентичности»1.