Роман Джо Аберкромби "Красная страна" как фэнтези-вестерн: особенности жанровой природы

Джо Аберкромби – один из ведущих современных авторов фэнтези. Его творчество на данный момент мало изучено, но затрагивается в ряде работ зарубежных исследований, которые рассматривают подтипы фэнтези [Castro Bal-buena, Meteling 2015; Schmeink, Müller 2012] или изображение в нем конкретных явлений, таких как медиевализм и насилие [Wilkins 2016,

Borowska-Szerszun 2019]. Несколько статей посвящены чертам grimdark фэнтези и проблемати-зации понятия героя в произведениях Аберкромби [Petzold 2016, Polack 2015].

Успех его книгам обеспечивают не только захватывающий сюжет и сложные, неоднозначные и развивающиеся персонажи, но и мастерская постмодернистская игра с традициями фэнтези,

жанровыми конвенциями, штампами и ожиданиями читателей. Если трилогия «Первый закон» обыгрывает традиции классического фэнтези, то последовавшие за ней три самостоятельных романа, действие которых происходит в том же мире после конца трилогии, соединяют черты фэнтезийного романа с другими популярными жанрами. «Красная страна» (2012) – третий из этих романов, совмещающий в себе элементы фэнтези и вестерна. Такое сочетание выглядит на первый взгляд неожиданным и почти невозможным, поэтому целью данной статьи является анализ жанровой природы романа, того, как именно она выстраивается и примиряет в себе разнородные элементы.

Вестерн изначально является литературным жанром, «развившимся в США из повествований о действительных приключениях на американском Западе жителей фронтира, индейцев, о которых писали американские журналы и газеты середины XIX в.» [Литературная… 2001: 119]. Однако наибольшую популярность он получил как жанр кино и давно уже ассоциируется в первую очередь с кинематографом. Поэтому для уточнения основных характеристик вестерна мы обратимся к работам теоретиков и критиков кино.

Важнейшим определяющим признаком для вестерна является место действия – американский Дикий Запад с его характерными чертами природы и быта. «Зритель понимает, что имеет дело именно с ним, по ряду символов и знаков – географических, исторических и прочих, которые можно объединить в понятие “сеттинг”. Внешние признаки местности, где происходит действие (пустыня, прерии, салун, фронтир), или облик персонажей (характерная одежда, оружие, средства передвижения), – все это, вплоть до ведущего актера (Джон Уэйн, Клинт Иствуд), создает своеобразную иконографию, по которой можно с легкостью определить жанр» [Горячок 2020: 224]. Р. Макки считает, что главная конвенция, определяющая жанр вестерна, – это традиционный сеттинг [цит. по: Рахманова 2014: 32]. В этом сеттинге существуют повторяющийся набор типичных персонажей, переселенцы, уже осевшие фермеры, шериф, священник. В роли антагонистов традиционно выступают бандиты или индейцы. Особая роль в вестерне отводится женским персонажам: в силу крайне ограниченного числа женщин на фронтире сформировался своеобразный культ женщины как хранительницы очага и всех возможных добродетелей, «она несет в себе не только залог физического продолжения рода в будущем, но, утверждая семейный порядок, к которому женщина тянется, как корень к земле, она является оплотом его нравственных устоев» [Базен 1972: 273]. Именно женскому персонажу в вестерне чаще всего отводится задача направить главного героя на праведный путь [Горячок 2020: 228].

Типичной герой вестерна – так называемый «вестернер» – это герой-одиночка, принадлежащий к авантюрно-героическому типу [Хализев 2002: 113]. Во второй половине XX в. образ ве-стернера постепенно меняется и усложняется, из прямолинейно положительного благородного героя, всегда готового помочь нуждающимся, превращаясь в куда более амбивалентную фигуру с внутренними противоречиями, склонностью к необоснованному насилию и отсутствием идеалов [Карцева 1976]. А уже в XXI в. происходит новый сдвиг, и герой вестерна «конфликтует с собственным мифом о себе, в частности героическим, консервативным, маскулинным» [Горячок 2020: 244]. «Такая трансформация – не произвол сценариста, а следствие усложнения социальных отношений», отмечает Я. Левченко в статье о киновестернах последнего десятилетия [Левченко 2014: 138]. При этом Л. С. Митчелл в статье “Late Westerns” утверждает, что “There is no such thing as postwestern, and it’s a good thing too” [Mitchell 2018: 7], так как хотя вестерны разных десятилетий отличаются друг от друга по тону и подходу к темам, они всегда отражают текущие социальные проблемы и потребности общества. В любом случае, как и для героя авантюрного романа, для большинства героев вестерна характерно отсутствие развития и изменения характера [Рахманова 2014]. Аронсон идет дальше, утверждая, что «герой вестерна лишен внутреннего порядка, той психологии, которая могла бы быть основой его субъективности, психологическая пустота человека, препоручившего себя судьбе, – основа героической осанки героя вестерна» [Аронсон 2003: 55], но, как замечает Т. Д. Рахманова, это утверждение применимо к героям С. Леоне, но не классических ранних американских вестернов.

Главный конфликт в основе любого вестерна – это конфликт между дикостью и цивилизацией, которую несет белый человек [Базен 1972: 238], между законом и беззаконием, порядком и хаосом [Горячок 2020: 255]. Силы, угрожающие закону и порядку, должны быть наказаны и уничтожены, чтобы общество переселенцев могло расти и развиваться.

Сравним эти базовые характеристики вестерна как жанра с аналогичными чертами фэнтези.

Первые ассоциации также связывают фэнтези с определенным типом хронотопа, дополненным магией европейского псевдосредневековья [Епанчинцев, Фролова 2016: 23]. Однако, если это и было верно для фэнтези на первых этапах его развития, то в последние десятилетия появилось множество произведений и целых поджан- ров, раздвигающих эти рамки: в городском фэнтези действие разворачивается в современном городе [Encyclopedia of Fantasy], манапанк как разновидность стимпанка ориентируется на эстетику викторианской Англии и Америки конца XIX в., выходят фэнтези романы в антураже восточных стран (Р. Куанг «Опиумная война» (2018), К. Лю «Королевские милости» (2015), Д. Мэдсон «Мы оседлаем бурю» (2020) и др), наконец, в произведениях, например, того же Джо Аберкромби вымышленные миры подвержены историческому развитию, и если в трилогии «Первый Закон» мы видим типичное для традиционного фэнтези позднее Средневековье, то в следующей за ней трилогии «Эпоха безумия» наступает Новое время с характерными изменениями в сфере производства и политических отношений. Поэтому в современном понимании фэнтези не привязано к определенному антуражу, но подразумевает использование автором иррациональных, логически необъяснимых фантастических допущений и разработку авторского мира на их основе [James, Mendelsohn 2009: 12; Shippey 1996: xiii].

Основной конфликт фэнтези – это конфликт добра и зла, причем если в вестерне сюжет всегда локальный, речь идет о проблемах одного конкретного фронтирного городка, конкретной банде, мести конкретного героя и т.п., то в фэнтези, напротив, сюжет тяготеет к глобальности, речь в большинстве случаев идет буквально о судьбе всего мира [Encyclopedia of Fantasy].

Фэнтези, как и вестерн, восходит в том числе к авантюрному роману, и его герой тоже принадлежит к авантюрно-приключенческому типу. Но при этом фэнтези принципиально требует его психологической проработки и наполнения, отличаясь этим от сказки и мифа [Attebery 1992: 72–73]. Кроме того, героем в фэнтези часто становится обычный «маленький человек», который оказывается призван к совершению подвига. Если герой вестерна принципиально одинок, то в произведениях фэнтези часто действует целый отряд и подчеркивается важность дружбы между персонажами [Демина 2013].

Как видим, таким образом фэнтези и вестерн кажутся принципиально различающимися по всем основным характеристикам и несочетаемыми жанрами.

Тем не менее попытки соединить их предпринимались и до Аберкромби, и самой известной из них является цикл С. Кинга «Темная башня». Кинг использует идею параллельных миров и создает мир, с одной стороны, соответствующий основным внешним характеристикам Дикого Запада: разбросанные на большом расстоянии островки цивилизации в виде маленьких городков, активное использование огнестрельного оружия, равнины и горы с климатом, напоминающим таковой в соответствующих американских штатах. С другой – в этом мире существует магия, а сам он находится в состоянии упадка цивилизации и общего ощущения «вывихнутости времени», выражающегося в повторяемой многими персонажами фразе «мир сдвинулся». Герой «Темной Башни», стрелок Роланд – это типичный герой вестерна (причем скорее спагетти-вестерна, чем изначального голливудского), но его поиски Темной Башни как центра мира и средоточия его изменений – это типичный глобальный фэнтезийный квест по спасению мира.

Джо Аберкромби выбирает другой способ комбинирования двух жанров. Обратим внимание на название его романа – «Красная страна»: само по себе оно уже напоминает о «Красной реке» – одном из ключевых фильмов в истории вестерна [Complete National Film Registry Listing]. Сюжет романа разворачивается в мире, уже знакомом читателю других книг Аберкромби по трилогии «Первый закон» и романам «Герои» и «Лучше подавать холодным». Отличие этого мира от традиционных миров фэнтези в том, что история в нем не стоит на месте, на протяжении на данный момент уже девяти книг (в 2021 г. вышла последняя часть новой трилогии, «Эпохи безумия») читатель может наблюдать не только за войнами и сменой правителей, но и за техническим прогрессом и изменениями в экономике и обществе. В частности, в рассматриваемом романе описывается процесс освоения новых земель: существует обширная равнинная территория в окружении гор, которая на начало романа не принадлежит ни одному из крупных соседних государств, но постепенно осваивается выходцами из них. Она делится на Ближнюю страну – независимый регион, где нет централизованной власти, население разбросано по фермам и маленьким городкам и процветают бандитские шайки, и Дальнюю страну – дикие равнины, населенные племенами духолюдов, куда постепенно проникают первые поселенцы. После известия, что в Дальней стране нашли золото, туда хлынули потоки авантюристов в надежде разбогатеть, что привело к расцвету единственного местного городка Криза. Таким образом, Аберкромби создает в рамках своего мира аналог Дикого Запада, совпадающий с ним по природным и социальным характеристикам, и органично вписывает его в местную историю: Дальней и Ближней страной этот регион называется с точки зрения наиболее активно развивающегося государства этого мира, Союза, а исторически Дальняя страна входила в Старую Империю, уже много веков лежащую в руинах. У этой фрон- тирной территории есть и свои герои – о смелости и удали охотника и проводника Даба Свита рассказывают легенды, напоминающие истории о Даниеле Буне и других американских первопроходцах. Единственным существенным отличием является отсутствие в мире Абекромби личного огнестрельного оружия. Ковбойскую дуэль из вестерна здесь заменяет уже неоднократно описанный в романах Аберкромби рукопашный поединок до смерти.

Для произведений Аберкромби характерно наличие нескольких персонажей, с чьей точки зрения ведется повествование в разных главах. В «Красной стране» их три, и ни один из них не похож на типичного героя вестерна. Темпл когда-то был служителем в храме, а потом выполнял функцию стряпчего в отряде наемников. Это персонаж совершенно не героический, не боец, изначально абсолютно не приспособленный к жизни переселенцев. Он трусоват и склонен плыть в жизни по течению, но на протяжении романа читатель наблюдает за его постепенным внутренним ростом. Темпл не только приобретает практические навыки, но и учится отстаивать то, что считает правильным, и в конце именно он находит способ защитить шанс на новую жизнь для себя и других поселенцев. Он проходит типичный путь героя романа воспитания и вписывается в характерный для фэнтези типаж маленького человека, отправляющегося в путешествие. Но в вестерне подобный персонаж мог бы быть только второстепенным и по крайне мере отчасти комическим (например, Пикок в «Дилижансе» (1939), писатель в «Непрощенном» (1992)), особенно если принять во внимание его смешанное происхождение и темную кожу.

Второй центральный персонаж романа, Шай Соут, больше похожа на героя вестерна: она хозяйка фермы в Ближней стране, в прошлом – разбойница. Ее ферму сожгли, а брата с сестрой украли разбойники, и она отправляется в погоню, чтобы спасти их. Она смекалиста, знает жизнь, ее непросто провести, она смела и хорошо обращается с оружием. По сравнению с Темплом, Шай довольно статична. Все эти качества вполне типичны для вестерна [Рахманова 2014], но категорическим расхождением с канонами вестерна является ее пол: «женщина никогда на самом деле не может быть героем вестерна, это означало бы конец жанра» [Cook, цит. по: Beyer 2007]. Только в последние годы «поствестерны» вводят женщину в качестве центрального персонажа (сериал «Забытые богом» (2018), фильм «Три билборда на границе Эббинга, Миссури» (2018)) [Горячок 2020]. Такой проблемы нет в фэнтези, где активные и героические женские персонажи существуют изначально (вспомним Лютиэн и Эовин у Толкина).

Наконец, третий персонаж, с чьей точки зрения ведется повествование в «Красной стране», – это похищенная десятилетняя сестра Шай. Ее сюжетная линия является второстепенной в романе, что вполне соответствует месту, которое подобный персонаж мог бы занимать и в вестерне, но весьма значима для раскрытия одной из главных тем произведения.

Тем не менее в «Красной стране» есть персонаж, которого можно назвать типичным героем вестерна, и, как это характерно для данного жанра, он окружен ореолом загадочности. Это отчим Шай по прозвищу Лэмб (Ягненок). В его линии Аберкромби обыгрывает сюжеты сразу дух известных вестернов. Как и заглавный герой «Шейна» (1949), Лэмб появляется ниоткуда, нанимается работать на ферме и становится там членом семьи, держится смирно, избегает конфликтов и позволяет задирать себя, так что его считают «самым трусливым трусом» (здесь и далее пер. В. Русанова) [Аберкромби 2015: 24], но на самом деле оказывается закаленным воином-ветераном. Как и Уилл Манни из «Непрощенного», он немолод, в прошлом был прославленным бойцом с заслуженно дурной репутацией, на ферме пытался начать жизнь заново, а причина его возврата к насилию связана с детьми (Манни хочет заработать денег для родных детей, Лэмб отправляется спасать похищенных приемных). Как и Шейн, Лэмб приходит к выводу о невозможности уйти от прошлого и в конце уезжает, как и приехал, в неизвестность, чтобы не привносить насилие в жизнь дорогих ему людей. Как и Манни, Лэмб сожалеет о жизни, которую вел в молодости, обладает фантастическими боевыми навыками и становится по-настоящему страшен в бою.

Тем не менее функционирует этот образ в «Красной стране» иначе, чем в вестерне. Во-первых, Лэмб является загадочным незнакомцем только для других персонажей. В первой главе Шай упрекает отчима, что он не следует своему же совету «лучше совершить поступок, чем жить, боясь его», и вместе с описанием его как могучего и покрытого шрамами северянина эта фраза позволяет читателю узнать в нем одного из главных героев трилогии «Первый закон», Логе-на Девятипалого, самого знаменитого и страшного бойца-берсеркера с севера, который уже давно тяготился этой славой и искал возможности изменить свою жизнь. Поэтому вся сюжетная линия Лэмба не несет для читателя неожиданностей, Лэмб не становится центральным персонажем, внимание в большей степени фокусируется на том, как другие персонажи, в первую очередь Шай, реагируют на него, каким шоком для них становится его преображение из тихого робкого старика в убивающего всех без разбора на своем пути одержимого. В книгах Аберкромби много сцен насилия, многие из его героев являются выдающимися бойцами, но сквозь все произведения уверенно проходит гуманистическая тема осуждения насилия и людей, для которых оно является главным методом решения проблем. Боевые навыки Лэмба необходимы в столкновениях с противниками и для разрешения ряда конфликтов в сюжете, но, в отличие от типичного вестернера, Лэмб в одиночку не может победить всех антагонистов. Еще более выбивается из традиции вестерна сцена в последней главе романа: Лэмба находит другой северянин, Кол Трясучка, чьего отца Лэмб когда-то убил. Трясучка – тоже возвращающийся персонаж, появлявшийся в «Первом законе» и бывший одним из центральных персонажей «Лучше подавать холодным». Когда он находит Лэмба-Логена, все ожидают, что между ними должен произойти поединок, чтобы решить вопрос о мести. Как и сделали бы герои вестерна, потенциальные противники застывают друг перед другом, перекидываясь репликами, готовые нанести первый удар, и весь мир словно замирает вокруг них. Но вместо обмена ударами следует новый обмен репликами, и Трясучка, взглянув на семью Лэмба, уезжает, обещая говорить, что Логен мертв. Два прошедших через множество войн и схваток воина не видят смысла снова драться и проливать кровь из-за прошлого, которое все равно не изменить. «Нужно когда-то завязывать» [там же: 553], замечает Трясучка. Такое отношение к насильственному разрешению проблем невероятно для вестерна, скорее неожиданно для традиционного фэнтези, но вписывается в общую идеологию произведений Аберкромби.

Сюжет «Красной страны» достаточно типичен для вестерна, он соединяет в себе сразу несколько характерных для этого жанра историй: о переселенцах, с обязательным эпизодом нападения на караван дикарей, о спасении похищенных бандитами детей, о наведении порядка во фрон-тирном городке. Ряд героев и ситуаций выглядят как будто прямо сошедшими с экрана: главари местных бандитов охотно предлагают Лэмбу работать на себя, для решения проблем приглашается устрашающий боец издалека – Глама Золотой, один из персонажей предыдущей книги Аберкомби «Герои». Между ним и Лэбмом происходит непременный поединок, в котором Лэмб показывает свою жуткую берсеркскую сторону. При этом Глама, как и сам Лэмб, давно не гордится своей боевой славой и мечтает, что это будет последняя схватка, после которой он получит достаточно денег, чтобы вернуться на Север и восстановить свое положение там. Перед поединком обоих бойцов бреет разговорчивый цирюльник, а писатель Суорбрек, сопровождающий капитана-генерала наемников Коску, чтобы засвидетельствовать его героические подвиги и написать о нем книгу, в процессе разочаровывающийся в самой идее героизма и приключений, но ради выгоды предлагающий свои услуги биографа и дальше любому заинтересованному, очевидно, списан прямо с Бошампа из уже упоминавшегося вестерна «Непрощенный».

Все сюжетные линии «Красной страны» связаны с решением характерных для вестерна локальных конфликтов и полностью завершаются в рамках романа. Он может читаться независимо от других произведений Аберкромби, хотя знакомство с событиями и персонажами из предшествовавших романов обогащает его восприятие. Тем не менее сюжет романа является частью общей истории Земного круга, и события, происходящие в нем, еще отзовутся в трилогии «Эпоха безумия», что характерно уже для фэнтезийных произведений, часто образующих серии.

Путешествие, будучи типичным элементом переселенческого вестерна, является и характерным сюжетным элементом произведений фэнтези. Важно отметить, что фэнтези свойствен мотив сближения разных людей во время странствия, складывания неожиданных дружб и союзов, как это и происходит в «Красной стране» между Шай и Темплом, Темплом и Махудом, Лэмбом и Шай и Савианом. Важность дружеских связей и противостоит типичной идеологии самодостаточности и одиночества вестернера.

Базовое противостояние вестерна между хаосом и порядком, цивилизацией и дикой вольницей беззакония также своеобразно преображается в «Красной стране». В городке Криз влияние делят между собой хозяева Торгового Дома любви и Игорного Храма по прозвищам Папаша Кольцо и Мэр. Их власть опирается только на деньги и грубую силу. Каждый из них поддерживает притязания одной из двух крупных стран на Дальнюю страну, которая пока не принадлежит ни одной из них. Легальная власть любого уровня в городе отсутствует. Для вестерна это ситуация уже невозможная, поскольку фронтир-ные территории являются частью США, и даже если до ближайших представителей закона несколько дней езды, они существуют и имеют авторитет. Жители Ближней страны рассуждают, что если их земли станут частью Союза, то он принесет с собой закон, «но налоги тянутся следом за законом столь же неотвратимо, как телега за ослом», и «лучше уж пострадать от обычного разбойника в маске и с кинжалом, чем от разбойника с пером и бумагой» [там же: 18–19]. По- селенцы и авантюристы в Дальней стране так же заинтересованы в том, чтобы как можно дольше сохранять ее независимость.

В Дальнюю страну также бегут разгромленные участники неудачного восстания в Союзе. Но преследовать их по политическим соображениям отправляют не регулярную армию, а отряд наемников под руководством известного своей беспринципностью Никомо Коски и приставленного к ним инквизитора (инквизиция в мире Аберкромби выполняет функции тайной полиции). Аберкромби далеко не идеализирует бунтовщиков (в трилогии «Эпоха безумия» он дает впечатляюще реалистичное и жесткое изображение революции в Союзе), но персонажи-повстанцы в «Красной стране» – смелые и искренне верящие в свое дело люди, которые вызывают куда больше симпатии, чем охотящийся на них фанатичный и жестокий инквизитор. А действующие в качестве представителей закона наемники и вовсе абсурдны в этой роли, потому что большая часть из них совершенно лишена каких-либо принципов и интересуется исключительно деньгами и возможностью грабежа. Они несут с собой не порядок и справедливость, а беспощадное разрушение и терроризируют местное население, только с виду прикрываясь словами о законе.

Таким образом, одна из базовых ценностей вестерна и его ключевой конфликт очевидно ставятся под сомнение в «Красной стране». И когда в тексте упоминается победа культуры над дикостью и порядка над хаосом, речь идет об обмане, спектакле, устроенном бывшим столичным трагиком и другими персонажами, чтобы убедить наемников, что Криз присоединился к Старой империи и представителям Союза нечего в нем делать. Культура и порядок здесь означают не закон и справедливость, а применение хитрости вместо и во избежание насилия.

В XXI в. в произведениях фэнтези уже редко можно встретить однозначные воплощения добра и зла. Положительные персонажи Аберкромби способны на сомнительные и откровенно дурные поступки, нет у него и абсолютных злодеев, сознательно служащих злу, все антагонисты имеют свои ценности и свою правду. Это мир морального релятивизма и оттенков серого, а не деления на черное и белое. Тем не менее исконно присущий фэнтези конфликт добра и зла разворачивается и здесь, но перед читателем ставится более сложная задача определения, что есть что. Один из персонажей «Красной страны» приходит к таким выводам: «зло не оказалось чем-то грандиозным. Не хохочущий император, лелеющий планы поработить весь мир. Не рычащие демоны, плетущие козни во мраке изнанки миров. Зло – это мелкие людишки с мелкими делами и мелкими побуждениями. Зло – это себялюбие, разгильдяйство и мотовство. Зло – это неудачи, трусость и глупость. Зло – это насилие без угрызений совести и мысли о последствиях. Возможно, зло – это высокие идеалы и низкие средства для их достижения» [там же: 420]. Стоит отметить, что и сам этот персонаж достаточно себялюбив и мелок, и неспособность действовать в соответствии с выводами собственной совести тоже можно отнести ко злу в произведениях Аберкромби. Именно ее, в частности, преодолевает на протяжении романа Темпл.

Это мелкое, житейское зло примешивается и к благим целям и приводит порой к огромным разрушениям и массовым убийствам, как, например, когда ради спасения детей вырезают целое поселение их похитителей. Думая обо всех погибших, Шай задается вопросом: «Некоторых она могла отнести к злым, но ведь не бывает зла, возникшего само по себе?» [там же: 534] и не может найти его изначальный корень.

Противостоят этому злу в романе прежде всего готовность отвечать за свою жизнь и защищать тех, кто тебе дорог, способность раскаиваться и меняться, готовность к честному каждодневному труду. Именно эти качества присущи Шай, Темплу, Лэмбу и позволяют считать их персонажами положительными, вопреки темному прошлому и недостаткам каждого из них.

Такое представление о добре и зле как о составляющих человеческой души, борющихся внутри нее, также присуще фэнтези, начиная с Толкина, но мало характерно для вестерна, который в большинстве случаев не заинтересован в глубоком изучении психологии.

В «Красной стране» Аберкромби использует внешние признаки вестерна, внося тем самым разнообразие и динамику в создаваемый им мир. Но при этом элементы вестерна оказываются переосмыслены и наполнены содержанием, более характерным для литературы фэнтези. Само обилие используемых штампов позволяет максимально подчеркнуть необычность их авторской трактовки. На уровне сюжета эти изменения создают ощущение игры с читателем, задействуя его зрительский опыт, заставляя ожидать и угадывать, как далеко зайдет сходство между романом и вестерном, отчасти обманывая эти ожидания и вызывая тем самым сперва эффект узнавания, а затем эффект неожиданности. На идейнохудожественном уровне они оспаривают и ставят под вопрос базовые ценности вестерна: порядок, законность, маскулинность и самодостаточность, заменяя их на ответственность, сотрудничество, свободу, осуждение насилия, что более характерно для литературы фэнтези и конкретно для творчества Джо Аберкромби.