Российские моногорода: проекты будущего или архаичное наследие прошлого?

П роблемы моногородов (или монопрофильных поселений) в современной России значительно обострились в период мирового финансового кризиса 2008–2009 гг. и последующей посткризисной рецессии. Выяснилось, что в огромной стране достаточно много таких поселений, и ситуация в них не поддается регулированию силами самих муниципальных властей, требует вмешательства и поддержки, прежде всего финансовой, со стороны высших уровней государственного управления, федерального центра. В итоговом докладе о результатах экспертной работы по актуальным проблемам социально-экономической стратегии России на период до 2020 года «Стратегия-2020: новая модель роста – новая социальная политика», в частности, сказано, что «отставание России от развитых и ряда развивающихся стран в области организации среды и систем, поддерживающих человеческий капитал (урбанистика, экология, транспорт, информационное пространство, медицина, социальная помощь, ЖКХ), значительно превышает отставание в сфере материального производства и промышленных технологий. Урбанистическое планирование в России застряло в середине ХХ века, тогда как необходимо быстрое изменение подходов к организации, планированию и изменению городской среды (“города, удобные для жизни”)»¹. В связи с этим проблема моногородов представляется неким белым пятном, архаикой современной экономики, так как моногорода в настоящее время представляют прямо противоположное явление – это центры стагнации, удаленные пространственно и экономически, во многом не способные к самостоятельному хозяйственному развитию, не вписывающиеся в современные социальноурбанистические стандарты. Многие российские моногорода создавались именно в середине ХХ столетия, и тогда их создание было экономически и социально оправданно.

В настоящее время заметно обозначилась роль политического фактора в судьбе моногородов – в прошлом, настоящем и будущем. Закономерным представляется факт определяющей роли го- сударства в становлении моногородов. Они создавались ввиду государственной необходимости в период от эпохи Петра I до середины ХХ в. Предприниматели в досоциалистическую эпоху фактически выполняли государственный заказ по обеспечению становления и развития городов-заводов (современных моногородов). В советское время данная функция перешла к государству, которое выполняло одновременно две роли – субъекта, определяющего стратегию и тактику развития, и социального агента, ответственного за организацию деятельности социальных институтов и ключевых акторов.

Ситуация значительно изменилась в связи с переходом страны к рыночной экономике. В 1990-е гг. частный бизнес приобретает права собственности на градообразующие предприятия в моногородах, но не готов принять ответственность за благосостояние людей, в них проживающих. Тем самым, в моногородах складывается кризисная ситуация, имеющая не только экономическую, но в большей мере социальную и гуманитарную стороны. В дискурсе все чаще раздаются голоса, что российские моногорода – анахронизм, пережиток плановой экономики, их надо закрывать, а население – массово переселять в другие места проживания. Почему же проблема моногородов и их модернизации обострилась именно в настоящее время?

Все дело в последствиях мирового финансового кризиса, недостаточной ликвидности и платежеспособности многих региональных экономик. Возросшие цены на энергоресурсы и приток в Россию дешевых нефтедолларов позволил в уже в середине первого десятилетия XXI в. запустить механизмы социальной поддержки населения, программы стимулирования здравоохранения, образования и повсеместного строительства жилья (так называемые приоритетные национальные проекты)1. Необходимо отметить, что до середины нулевых годов механизмы социальной поддержки были в России по большей мере условными. Разумеется, в докризисных условиях денег на поддержание отдаленных территорий – моногородов хватало. Однако когда в мире возник взаимный кризис платежеспо- собности и Европейский Союз сократил экспорт нефти и газа, денежный поток от экспорта энергоресурсов в нашу страну значительно снизился, что стало же сразу ощутимо практически на всех уровнях государственного управления и финансирования.

Моногорода в подобной ситуации отреагировали всплеском социальнополитической нестабильности и вынудили федеральную власть обратить на себя самое пристальное внимание. Наиболее пессимистические прогнозы развития ситуации в монопоселениях заставили провести определенные аналогии с последними годами существования СССР. Например, серия забастовок шахтеров в Кузбассе в 1989 г. способствовала распаду Советского Союза, 2 года спустя, в 1991 г., шахтерское недовольство послужило определенным катализатором последующих событий2. Наиболее яркие примеры акций протеста – широко освещавшийся в печати социальный конфликт между работниками и работодателями в городе Пикалево Ленинградской обл., тяжелая социально-экономическая и моральнопсихологическая ситуация в 2009–2010 гг. в Тольятти, Нижнем Тагиле, Златоусте, Череповце, Миассе, ряде других городов и населенных пунктов.

В настоящее время негативная ситуация продолжает «ползуче» развиваться во многих российских моногородах. Например, в ноябре 2011 г. металлур -гическая компания РУСАЛ решила закрыть алюминиевое производство – Богословский алюминиевый завод (БАЗ) в моногороде Краснотурьинске Свердловской обл. Получив в результате «дикой» приватизации данный алюминиевый завод в собственность, владелец РУСАЛа Олег Дерипаска 15 лет извлекал из него прибыль, не производя инвестиций в производство, и тем самым истощил производственную базу. В подобных условиях РУСАЛ не придумал ничего лучшего, как закрыть цеха Богословского алюминиевого завода. Не желая модернизировать нерентабельное предприятие, руководство предприятия обещает государству обойтись без увольнений персонала. Однако возникает резонный вопрос: если будут закрыты алюминие- вые цеха БАЗа, какие вакансии сможет предложить РУСАЛ сокращенным рабочим? Даже если из-за боязни социального взрыва в Краснотурьинске персоналу сохранят рабочие места, кем тогда станут квалифицированные металлурги – дворниками или строителями с соответствующей низкой оплатой труда1? Между тем, происходящее на БАЗе уже использовали в своих целях представители системной оппозиции: перед выборами в Госдуму РФ в декабре 2011 г. КПРФ провела ряд митингов на предприятии против действующей государственной и корпоративной политики2.

Критикуют реализуемую федеральную программу помощи моногородам и в городе Семилуки Воронежской обл., где расположен крупнейший в регионе завод стройматериалов – ОАО «Семилукский огнеупорный завод». В 2009 г. предприятие было включено в программу поддержки моногородов. «Мы должны были получить по этой программе газогенераторы, чтобы экономить наши энергоресурсы, и поменять устаревшее оборудование. Но пока ничего к нам не поступало – ни денежных средств, ни оборудования. Так что я могу сказать, что от федеральной программы “Моногород” Семилукский огнеупорный завод, в общем-то, ничего не имеет», – отметила председатель профкома завода Г. Елфимова. А в рамках диверсификации производства, на которую возлагались большие надежды, в одном из помещений бывшими работниками завода был открыт лишь один платный массажный кабинет3.

Безусловно, есть и положительные примеры модернизации депрессивных поселений. Например, в шахтерском городе Гуково Ростовской обл. в настоящее время реализуется беспрецедентная по своим масштабам диверсификация. В качестве движущих сил ожив ления моногорода заявлены три проекта: комплекс по производству поликристаллического крем ния и кремниевых пластин для солнечной энергетики (ООО «Кремний-на-Дону» – часть проекта SILICON-IN-RU); строительство комбината по производству базальтового волокна и углебазальтовых композитных материалов (ООО АК «ЛАВВиП»), а также строительство высокотехнологичной шахты по добыче угля «Сулинуголь» (ООО «Южная угольная компания»). Эти инициативы легли в основу комплексного инвестиционного плана (КИП) модернизации моногорода Гуково, который был одобрен на всех уровнях власти и уже получил финансирование из федерального бюджета в размере 667,7 млн руб. Промышленно-технологический парк «Солнечный поток», который планируется создать вокруг проектов КИПа модернизации Гуково, должен закрепить за моногородом статус крупнейшей инновационной площадки юга России4.

Данная статья написана по материалам исследований межрегионального сетевого проекта «Российские моногорода: конструирование социальноэкономических перспектив», выполненного в 2010–2011 гг. по заказу Уральского межрегионального института общественных наук при Уральском госуниверситете (г. Екатеринбург). В процессе исследования были проанализированы основные показатели социально-экономического развития гг. Вольска и Балаково Саратовской обл., проведены интервью с 24 экспертами – жителями городов, представителями молодежи и старшего поколения, крупного бизнеса и местных органов власти (элит).

По данным сайта «Общественное мнение – Саратов», в Саратовской обл. в федеральный список моногородов включен город Вольск, в котором расположен крупнейший в европейской части РФ цементный завод, входящий в холдинг Holcim Group (Германия), и на который в той или иной степени ориентировано все население города⁵. Имеется и другой завод, поменьше, – ЗАО «Волгацемент», который также оказывает весомое влияние на ситуацию в городе⁶.

Город Вольск, основанный в 1780 г., является административным центром Вольского муниципального района Саратовской обл. Население в настоящее время составляет 66,5 тыс. чел. Население города росло вплоть до 2003 г., когда составило 71,1 тыс. чел., затем стало медленно снижаться. Город расположен на правом берегу Волги, в 147 км к северо-востоку от Саратова, в удалении от основных транспортных магистралей. Железнодорожная станция Приволжской железной дороги Вольск-1 является тупиковой.

Согласно проведенным соцопросам, основными проблемами города Вольска являются (в порядке убывания по значимости): 1) экологическая ситуация; 2) старение населения (по сути, город Вольск превращается в «территорию дожива-ния»); 3) отсутствие креативного класса, понижающийся культурный потенциал; 4) репродуктивная ресурсная база (в будущем город может развиваться, прежде всего, на базе сырьевых источников для производства цемента, которых хватит на ближайшие 100 лет).

При осуществлении данного проекта на территории Саратовской обл. представляется актуальным изучение ситуации также в г. Балаково, который обладает многими признаками моногорода, сильно зависит от промышленности и наиболее пострадал в условиях финансово-экономического кризиса. Балаково в феврале 2010 г. стало известным на всю страну благодаря массовым акциям протеста населения против проводимой экономической политики. События в Балаково носили настолько резонансный характер, что сравнивались с протестными выступлениями в Калининграде, и балаковская ситуация обсуждалась в начале марта 2010 г. на встрече президента РФ Д. Медведева с вице-премьером Д. Козаком. Во время встречи обсуждалась необходимость принятия срочных мер реагирования и недопущения подобных акций протеста в будущем.

Балаково имеет статус города с 1911 г., является административным центром Балаковского муниципального района. Население – 199,6 тыс. чел. Максимальное число жителей в городе зарегистрировано в 2000 г. – 206 тыс. чел. Город расположен на левом берегу реки Волги, в 161 км к северо-востоку от Саратова. Балаково – второй по индустриальному потенциалу после областного центра промышленный город Саратовской обл. Промышленный потенциал Балакова включает более 10 крупных отраслей, в т.ч. химическую, нефте- химическую отрасли, теплоэнергетику, атомную энергетику, машиностроение, предприятия пищевой и перерабатывающей промышленности. Промышленность представлена Балаковской АЭС, Саратовской ГЭС, Балаковской ТЭЦ-4, ОАО «Балаковорезинотехника», ООО «Балаковские минеральные удобрения», ЗАО «Химформ», строящимся металлургическим заводом ЗАО «Северсталь-Балаково».

Основными проблемами города Балаково являются (в порядке убывания по значимости): 1) экологическая ситуация; 2) безработица (в настоящее время проблема во многом решена благодаря федеральным программам занятости, но в кризисные 2008–2009 гг. ситуация была очень сложной); 3) высокие издержки проживания, что диктуется монополистами в энергетике и сфере ЖКХ; 4) нестабильная политическая ситуация и высокая социальная активность населения.

В целом социально-экономическую ситуацию в Вольске и Балаково Саратовской обл. можно охарактеризовать как сложную. Для данных поселений характерен спад промышленного производства, нестабильная социальная ситуация, ухудшение показателей благосостояния населения и экологической обстановки, маятниковая миграция, отток населения, особенно молодежи, в поисках работы в федеральный центр и другие, финансово более благополучные регионы России. Социальное самочувствие населения в Вольске и Балаково в целом характеризуется апатией, недоверием к действующей власти, отсутствием перспектив карьерного роста и возможностей для самореализации (по материалам интервью экспертов). В подобных условиях не приходится говорить о наличии в моногородах «креативного класса» – молодых руководителей и предпринимателей, способных взвалить на себя ответственность за будущее города, решать существующие городские и социальные проблемы. Таким образом, эффективного взаимодействия между бизнесом, обществом и элитами в контексте обеспечения благополучия «малой родины» в настоящее время не наблюдается.

Потенциал гг. Вольска и Балаково нами оценивается по-разному. По своему потенциалу Балаково является скорее позитивным моногородом. Здесь много молодежи, после кризиса открываются рабочие места в промышленности, налицо высокая социальная активность, способность к самоорганизации. То есть, запас прочности Балаково как крупного поселения достаточно высок. Вольск же может рассматриваться как инерцион ный (при лучшем сценарии развития) или депрессивный (при худшем сцена -рии) моногород — анахронизм, а сама модель развития во многом обусловлена действиями региональной и муници пальной власти. Город сильно зависит от цементных предприятий, поэтому даль -нейшее его развитие связано именно с ними, доходы населения здесь низ кие, молодежи мало, социальная актив ность невысока, велики патерналистские настроения. Следовательно, районной и городской власти Вольска необходимо заботиться об увеличении современного потенциала моногорода, прежде всего за счет 2 концептуальных направлений — улучшения демографической ситуации и увеличения доходов населения, так как в современной экономике эти явления взаимосвязаны и взаимно обусловливают друг друга. В противном случае, если в условиях Вольска не обеспечить рождае мость и приток молодежи и при этом не увеличить доходы жителей, через 25—30 лет город прекратит свое существование, понизит свой статус до рабочего поселка. Подобные прецеденты в новейшей рос -сийской истории уже случались.

Подводя итог, хотелось бы отме тить одно немаловажное обстоятель ство. Исследование в Саратовской обл. проводилось в период губернаторства П.Л. Ипатова — человека, деятель-ность которого не раз вызывала нарека ния федеральной власти, который был чаще озабочен проблемами собствен ных бизнес интересов, чем проблемами губернии. «С самого начала Ипатов и его “ближний круг” рассматривали Саратовскую область исключительно как объект наживы и обогащения. Поскольку эти цели были главными, за все семь лет правления Ипатов оставил Саратовской области только баснословный внешний долг»1. В апреле 2012 г. в область был назначен новый губернатор — В.В. Радаев, бывший председатель областной думы и бывший глава Хвалынского района, который сразу же поставил задачу: снять противостояние и напряженность в обществе, направить деятельность всех заинтересованных здоровых сил на пре одоление экономической и социальной разрухи, оставшейся от прежнего губер натора. Следовательно, на территории моногородов, да и всей области в целом, назначенному руководству следует вести себя по новому, преодолевать общие для различных социальных групп настрое ния, такие как чувство «брошенности» властью, апатия, осознание постепенного ухудшения социально экономической ситуации. Отсюда вытекает важнейшая проблема — необходимость пробужде -ния у населения социальной активности, способности к самоорганизации, фор мирования (за счет выпускников вузов) или привлечения (за счет миграционных потоков) «креативного класса» — моло-дых, активных, целеустремленных руко водителей и специалистов, преданных своей «малой родине», готовых прила-гать реальные усилия к ее возрождению. Получится ли это у новой власти — пока -жут ближайшие годы.

¹ Красильников П. Семь лет правления Павла Ипатова: что это было? // Информационноаналитическое издание «Время», 2012, № 326,