Российский управленческий менталитет в контексте административно-политических преобразований

С овременный этап развития России характеризуется качественными изменениями российского общества и государства. Это требует новых подходов к исследованию процессов преобразования государственного управления. В этой связи рассмотрение эволюции российского менталитета, в т.ч. политического управленческого, видится важным. Это, по нашему мнению, позволит понять, существуют ли в российском обществе устойчивые и надежные социально-духовные ресурсы для дальнейшего развития.

Отечественные ученые понятие «менталитет» используют с середины XX в.: тогда общественный отказ от идеологической унификации потребовал соответствующих слов, обозначающих неполитические, доидеологические основы общественного сознания. «Генетические корни и опыт реформ управления определяют вектор современных преобразований. Необходимость коренной трансформации административной системы публичной власти на переходных этапах строительства государства – одна из основных эволюционных закономерностей. Подобные преобразования как объект науки в полной мере не идентифицированы в ретроспективе развития российской государственности»1.

Появление термина «российский менталитет» связывают с горбачевской эпохой гласности, когда стал популярен термин «советский менталитет» – типичный для среднего советского человека комплекс ценностей, установок, поведенческих стереотипов. В 80-х–90-х гг. XX в. понятия «советский менталитет» и «российский менталитет» стали употребляться как синонимы. После прихода к власти Б.Н. Ельцина и провозглашения Российской Федерации суверенным государством советский менталитет стал рассматриваться в научной литературе как частный случай российского менталитета.

В отличие от таких феноменов, как ценностные ориентации, идеология, общественный настрой, ментальность отличается более устойчивым характером, восходит к бессознательным глубинам психики, в большей степени опирается на стихийные полусозна тельные схе мы поведения. Менталитет может рассматриваться

¹ Шепелев Л.Е. Чиновный мир России. XVIII – начало XX в. – СПб., 2001; Государственная служба (комплексный подход) : учебное пособие. – 2-е изд. – М., 2000.

как совокупность стереотипов мировосприятия, мышления, деятельности и поведения как отдельных личностей, так и различных общностей людей, основывающихся на системе ценностей, проявляющихся в культуре, определяющихся природно-географическими и историкогенетическими факторами развития.

По мнению Е.Б. Шестопал, политический менталитет «является частью сознания, представляющего собой восприятие субъектом той части реальности, которая связана с политикой, с вопросами власти, подчинения и государства с его институтами»1. Она выделяет в его структуре 2 блока элементов: мотивационные (потребности, ценности, установки, чувства) и познавательные (знания о политике, информированность, интерес и убеждения).

Исторически сложилось, что в качестве идеала государственной власти российский политический менталитет признает власть единоличную, сильную, ответственную, справедливую. Государственная власть в России в то же время ставится выше закона, что формирует такую политическую установку, как неверие в закон как средство достижения справедливости и борьбы со злом.

Как отмечал Г.В. Вернадский, «освоение больших пространств… требует крепкой государственной организации, сильной и жесткой правительственной власти. Только исключительно крепкая государственность в течение веков могла держаться в Евразии на сколько-нибудь значительном ее пространстве»2. Этот факт приучает народ к выжидательной позиции, ставя его тем самым в пассивное состояние и ослабляя энергию отдельных индивидуумов. Практическое доминирование государственной власти над законом порождает, с одной стороны, правовой нигилизм, с другой – терпимость русского человека и его стремление к порядку и подчинению.

Человек не может быть свободным от общества, от самого себя, своей ментальности – в этом социально-психологическая природа менталитета. Индивидуум, занимая свое определенное место в иерархической системе общества, либо подчиняет и руководит, либо подчиняется. В структуре любой социальной группы и во всем обществе в целом каждому человеку отведены определенные социальные роли и соответствующие им функции и обязанности. От закрепленных ролей и эффективности их реализации зависит влияние человека на развитие менталитета той группы, в которой он выполняет эти роли, и наоборот. Поскольку человек одновременно может принадлежать к нескольким социальным группам, то в своем индивидуальном менталитете он соединяет элементы ментали-тетов этих групп.

В настоящее время управление рассматривается как профессиональная деятельность, поэтому правильно говорить о менталитете управленцев (руководителей) как определенной социальной группы. Анализируя составляющие элементы российского управленческого менталитета, следует отметить, что он является подсистемой российского менталитета и его можно определить как совокупность стереотипов мировосприятия, мышления, деятельности, поведения российских управленцев, основывающихся на системе специфических ценностей, традиций и приоритетов, которые, с одной стороны, являются элементами российского менталитета как целостности, а с другой – присущи российским руководителям разного ранга в силу их принадлежности к управленческому аппарату. Наиболее ярко особенности русского управления проявляются в нестабильной, мобилизационной деятельности, которая характеризуется скачкообразным, революционным, «аварийным» характером управления. В таких ситуациях любые правовые ограничения перестают действовать. «Сознательно провозглашается, что законы ошибочны, а интуиция людей и организаций в данном случае более верна, чем то, что прописано в законах и правилах еще в стабильное, спокойное время»3. Отечественные управленцы мобилизуют в своей деятельности выработанную веками национальную привычку иметь несколько стандартов поведения, действовать в пределах множества правил, проявляя креативность, как принято говорить в наше время. Это увеличивает способность к выживанию в самых неблагоприятных условиях.

Анализируя историю представительной власти, многие исследователи отмечают, что в России господствует «самодержав-ная политическая культура, ее ключевая характеристика — властецентричность. Причем “власть” должна писаться с боль -шой буквы “Власть”. Она главное действу -ющее лицо исторического процесса, в ходе которого лишь меняет свои наименования — царь, император, генсек, президент»1. Представительные органы поддерживают интересы власти, которая, в свою очередь, опирается на них. Нюансы понятия власти имеют различные смысловые значения в зависимости от языка. Они отражают осо бенности моделей властных отношений. «В русском языке этот термин чаще всего используют как в обыденности, так и в научных дискуссиях в значении контроля над людьми, власть это что то, находя щееся над нами, ограничивающее нашу свободу, создающее препятствие и т.д.»2. Самодержавная Россия, как известно, никогда не стремилась стать правовым государством. Советская власть, с пер вых шагов следуя своим идеям, приняла недемократический стиль управления, на протяжении десятилетий она вытесняла своих наиболее самостоятельно мысля щих граждан. Делали карьеру главным образом те, кто умел приспосабливаться к требованиям власти, используя ситуа цию для решения личных проблем, не прибегая к понятиям права и справедли вости. Многие россияне и сейчас имеют неопределенное представление о право вом государстве, предпочитая авторитар ный, но привычный административно бюрократический порядок. Слабость правовых начал в российском обществе — один из факторов бюрократического господства. Неэффективность права тесно связана с сохранением коррумпирован ности в управленческой системе власти в России. Как ни странно, распростране-ние в последнее время идеологии, в кото рой превозносятся ценности государства, стабильности, порядка, традиционного уклада, стало одним из факторов усиления господства бюрократии в системе государ ственного управления. «Бюрократия вста- ла над обществом, забирает у него, что хочет, управляет им, как хочет, может выполнить принятые наверху реше ния, а может их и “придержать”. По аналогии с “андерклассом” (отвержен-ными) мы имеем здесь “суперкласс” — неприкасаемых»3.

Рассматривая власть в контексте про водимых реформ, надо отметить, что для России характерно постоянное стрем ление к новой идее, которое сопрово ждается забвением старой. Начиная с чистого листа, разрушив прежние иде алы, невозможно разрушить и изме нить сложившийся веками менталитет. Административно политические преоб разования в России начались с преобра зований экономических. Реформаторам, провозгласившим рыночные реформы, казалось, что капитализм — это другая по структуре, чистая экономика, без вся кой идеологии. Однако, так же как и в России, законы европейской государ ственности опираются на глубокую идео логию. «“Недостаток человека” — главная опасность современной жизни, созданной экономическим мышлением»4. Реформы управления в России объединяет общее содержание, и, как показывает практика административных преобразований, они не касаются изменения существа системы государственного управления.

Как справедливо замечают многие исследователи, основная черта русского менталитета, влияющая на формирование и функционирование государственной власти, — это тяга к сильному государ ству и авторитарным формам правления. Однако сильное государство должно отве чать нескольким обязательным условиям, без которых оно не будет восприниматься как справедливое. Во первых, государ ство должно быть сильным лишь для того, чтобы обеспечивать безопасность, защиту прав и законных интересов граждан. Для такого государства россияне готовы пожертвовать частью своей свободы. Во вторых, государство должно отве чать критериям социального государства, заботиться о своих гражданах и всячески поддерживать их, быть социально спра ведливым и развивать лучшие стороны в человеке.

Один из значительных моментов — это пассионарность русских, которая при определенных условиях может разраз-иться социальным конфликтом. Это анар-хическое начало, противопоставляющееся желанию подчиняться справедливой вла-сти и в то же время гармонично сочетаю -щееся с ним. Эта черта характера должна выражаться, прежде всего, в возможности при необходимости ограничить публичную власть, а именно в наличии сильной оппо зиции, которая поможет соблюдать баланс с централизованной властью и держать ее в необходимых рамках. Идеальная государственная власть с точки зрения этниче-ской психологии русских должна сочетать в себе сильную централизованную власть, имеющую социальную направленность, обеспечивающую безопасность и соответ ствующую ей систему органов управления. Из анализа сущности детерминационных взаимосвязей, положенных в основание российской государственности, прямо следует необходимость децентрализации власти, поиск эффективных в российских условиях форм и методов баланса центра лизации и децентрализации, реализации в этой связи потенциала публичной власти на местах. «Из опыта 300-летней модерни-зации российского общества властью так и не был извлечен и усвоен один из главных ее уроков — нельзя личные представления авторов реформ ставить выше конкретно исторического анализа политической ситуации в стране. Это обязательно будет повторением прежних ошибок»1.

В настоящее время дуализм русского менталитета, его противоречивость перешли на качественно иной уровень, но он был и остается главной чертой отече ственной ментальности.

Управленческий менталитет высту-пает как динамичный, имеющий тенден цию к индивидуализации, пробивающей себе дорогу в условиях формирующегося рынка. Исходя из этого, основная тен денция его развития — постепенное и неуклонное движение к индивидуализму, ориентирование на личность, человече ский капитал, разумеется, при сохране нии государственных начал, отражающих реалии XXI в.