Российское предпринимательство в XVI в

Едва зародившееся торгово-промышленное сословие в XVI в. закрепощалось службой государству; наиболее крупная и выгодная торговля сосредотачивалась в руках иностранцев и царской государевой казны. Предпринимательство на Руси в XVI в. возглавлял привилегированный класс гостей, имевших налоговые льготы и получивших независимое от местных властей право разъезжать по всей территории государства Московского. Все прочие торговые люди в городах были обложены денежными повинностями, безвозмездной службой государству при продаже казенных товаров и обязанностью оставаться всегда приписанными к своему местожительству, без права перевода в другой город. Взамен перечисленных ограничений эти люди получали право торговли, содержание откупов и таможен, служили головами в кабаках и кружечных дворах больших городов, занимались сбором таможенных пошлин и казенных доходов от продажи вина.

А. Контарини в «Рассказе о путешествии в Москву в 1476–1477 гг.» замечает, что город в течение всей зимы притягивает множество европейских купцов. В Москве, как и в Новгороде, отстоящем от нее на восемь дней пути, купцы покупают исключительно меха - соболей, лисиц, горностаев, белок, песцов и даже рысей. Вокруг Москвы, по свидетельству Контарини, большие леса, край чрезвычайно богат всякими хлебными злаками, русские продают огромное количество коровьего и свиного мяса, много зайцев и другой дичи, сотню кур отдают за дукат, за эту же цену -сорок уток, а гуси стоят по три маркета за каждого. Купцы обычно покупали товар возами, лодками, стругами или целыми складами, не стремясь к точным подсчетам. Существовало восточное поверье: точное измерение вредит торговому счастью.

Самая занимательная картина отмечена путешественником из Италии на замерзшей в конце октября Москве-реке, лед которой выдерживал построенные для разных товаров лавки, вмещавшие громадное количество зерна, говядины, свинины, рыбы, кур, дров, сена и других необходимых припасов. Особенное удовольствие вызвало у Контарини зрелище цельных свиных туш и ободранных от шкур коров, доставленных для сбыта на этот рынок к концу ноября. На льду замерзшей реки горожане устраивали конские бега и другие увеселения. Иностранец отмечает красоту русских людей - как мужчин, так и женщин - и образ повседневной жизни наших предков-московитов: утром они стоят на базарах примерно до полудня, потом отправляются в таверны есть и пить; после этого времени уже невозможно привлечь их к какому-либо делу.

Централизованное самодостаточное государство на Руси расценивалось не как народный союз, а как государев приход. После падения Золотой Орды ханские подати (тамга) исчезают, но возникают новые. С XIV в. объявляются налоги на брагу, пиво, мед, квас, а с конца XIV в., когда в России впервые появилась водка, и на водку.

Спиртные напитки известны человечеству давно. На Руси выработались свои особые секреты и рецепты приготовления пива, браги, меда. После появления водки стали размножаться корчмы, которые до того, по одной или две, историки упоминают в Новгороде, Твери, Смоленске, Пскове. В других городах, а в селах и подавно, корчем не было. В начале XV в. удельные князья заводят собственные корчмы, облагая пошлинами напитки и преследуя, из чисто корыстных выгод, вольное корчемство, честное и самобытное. Среди занятий, за которые отлучают от церкви, наряду с чародеями, упоминается теперь и народный корчемник. В ответ ставленников князя или откупщиков в народе стали числить вровень с разбойником и мытарем. Кирилл, игумен Белозерского монастыря, около 1409 г. писал можайскому князю Андрею: «...и ты, господине, внимай себе, чтобы корчмы в твоей отчине не было; занеже, господине, то велика пагуба душам». В 1543 г., когда посланец Грозного Иван Кривой устроил в Новгороде Великом восемь корчемных дворов, владыка Феодосии с горечью писал московскому царю: «Бога ради, государь, потщися и помысли о своей отчине. В корчмах беспрестанно души погибают без покаяния и причастия»1. После Казанского похода Иван Грозный строит для опричников на Балчуге особый дом и называет его тюркским словом кабак. Единственный на всей Руси царев кабак, существовавший в Москве в середине XVI в., распространяется скоро по всему московскому государству, зато русский корчемник, вольный промышленник, преследуется как контрабандист.

• XVI в., начиная с 20-х годов, по причине наводнения Европы дешевым американским денежным металлом – золотом и серебром, стал веком революции цен. Приливная волна дешевого серебра по торговым каналам докатилась и до Московии. Если на Западе в среднем цены за столетие выросли 2–2,5 раза, то в Московском государстве XVI в., по данным акад. С.Г. Струмилина (1877–1974), по скоту – в 2,5 раза, по хлебу – в 4–4,5 раза, а в среднем по всем товарам – до 3–4 раз².

Но прибавка денежного металла помогала обеспечить расширение товарно-денежного обращения. В России десятками и сотнями возникают капиталистические мастерские с вольнонаемным трудом, которые в XVII в. перерастут в довольно крупные централизованные мануфактуры, содействуя образованию всероссийского рынка.

Немецкий дипломат С. фон Герберштейн (1486–1566), автор «Записок о московитских делах», бывал в России в 1517 и 1526 гг. Он сообщает, что всякий, кто привозит в Москву те или иные товары, после их объявления и оценки у сборщиков пошлин или таможенных начальников, не смеет продать их, прежде чем товар не будет показан государю. Если государь пожелает что-нибудь купить, то купцу в это время не дозволяется ни показывать товары, ни предлагать их кому-нибудь . У великого князя ни в чем не должно быть недостатка.

С. Герберштейн приводит историю одного краковского гражданина, который привез двести центнеров меди. Государь (Василий III) эту медь собирался купить, но держал купца так долго, что у того лопнуло терпение, и он повез товар обратно. За несколько миль от Москвы его догнали чиновники, наложили на имущество запрет под предлогом неуплаты пошлины. Купец вернулся в Москву с жалобой на причиненную ему обиду. Чиновники обещали уладить дело, если краковский гражданин попросит милости у государя. Но купец, догадываясь, что для владыки Московии будет позорно, если такие товары возвратятся из его державы: значит, никого не нашлось, кто мог бы сторговать дорогую медь и заплатить за нее, – просил не милости, а правосудия, и добивался покупки меди от имени государя по надлежащей цене .

Иностранцы заметили, что от роста, до известной степени невыносимого (с пяти всегда один, т.е. со ста двадцать), никто из русских купцов не воздерживается, хотя и говорят промеж себя, что это большой грех.