Российское село в пространстве глобальных вызовов

Р

।азвитие отечественного сельского хозяйства проходит на фоне мировых тенденций в сфере обеспечения населения продуктами питания. Зафиксированный Всемирным банком резкий рост цен (в 2007—2011 гг. по сравнению с 2000—2004 гг. на мясо, зерно — до 85%) можно объяснить аграрным недопроизводством в разных странах, а также поведением рыночных агентов, использую -щих сложную ситуацию. Рынки продукции АПК в развитых странах являются одними из самых закрытых, себестоимость производ-ства массовых сельскохозяйственных продуктов в этих странах на 25—40% выше мировых цен (в Европе — на 50%).

Ученые, рассматривающие перспективы развития отраслей рос -сийского производства во взаимной их зависимости и взаимовлия нии (кластеры конкурентоспособности), подчеркивают, что цен -тром формирования таких кластеров в настоящее время становится производство продовольственных товаров и что это импульс, рас пространяющийся на сельское хозяйство (животноводство)1. В то же время потенциал рынка производства и конкурентных позиций на мировом и (или) внутренних рынках ограничен, что связано с наличием мощных конкурентов на мировом рынке и естествен ными низкими темпами роста соответствующих сегментов внутрен-него рынка. Одним из препятствий для роста в этом сегменте явля-ется ограничение в сырьевой базе со стороны сельского хозяйства. Другими словами, отечественное сельское хозяйство не поставляет продукты нужного качества и в нужном количестве в сферу пере работки.

ВЕЛИКИЙ Петр

Таким образом, процессы производства продовольствия в миро -вом пространстве содержат в себе вызовы для сельского хозяйства России. Согласно оценкам ФАО, в 2008 г. запас зерна в мире оказался самым низким за последние 30 лет, что немедленно отрази -лось на ценах. В течение 2008 г. цены на продукты растениеводства возросли на 34,8%, животноводства — на 23,1%. О том, что эти коле -бания оказались далеко не нейтральными для российского АПК, свидетельствуют данные по Приволжскому федеральному округу. Так, превышение цен на сельскохозяйственную продукцию над ценами на промышленные товары и услуги, приобретенные органи зациями сельскохозяйственного производства в 2008 г., составило: в Оренбургской области — 14,4; Саратовской — 13,6; Самарской — 12,9; Ульяновской — 12,6; Республике Башкортостан — 10,1 процент - ных пунктов. Тем не менее действует для -щийся закоренелый вызов несоответствия между ценами приобретения сельскохо-зяйственных машин и ценами продукции растениеводства, причем диспропорции все время увеличиваются. Например, для приобретения трактора «Беларусь-1221.2» в 2007 г. нужно было продать 225 тыс. т картофеля или 139 т молока, в 2008 г. уже требовалось реализовать 236 т картофеля и 164 т молока. Одновременно росли цены на горючее и смазочные материалы: в объ-еме приобретений сельскохозяйственных организаций они составили 26,7%. Все это предопределяет стабильное сохранение в АПК доли убыточных хозяйственных организаций, дебиторской и кредитор ской задолженности.

Кроме того, необходимость выхода на мировой рынок поставит под вопрос все стандарты качества, которые сложились еще в советское время и совместимы лишь с аналогами, действующими в странах СНГ. Приведение стандартов в соответ -ствие с международными будет означать и повышение цены на продукты пита ния, многие из которых станут еще более недоступными для бедных слоев города и деревни. В этой связи следует ожидать оживления торговли продуктами местного производства, которые будут изготовлены малым бизнесом и индивидуальными предпринимателями в «упрощенном», а потому более дешевом варианте. С таким фактами уже столкнулись в Литве, являю -щейся членом ВТО. Риски будут заклю-чаться в возможности обхода барьеров, препятствующих распространению про дуктов, опасных для здоровья. У государ -ства есть ресурсы, чтобы устранить ука занные риски с помощью усиления кон троля за такими стихийными рынками, но на них нельзя положиться полностью.

ГОСТы, принятые в советское время и действующие до сих пор, отличает излиш няя унификация. Методы тестирова-ния также устарели, например, выявле ние генетически измененных продуктов в практиках контроля на продуктовых рынках не применяется. Санитарные и фитосанитарные режимы практически не изменились со времен советского пери ода, хотя аграрный ландшафт не остается неизменным, появляются новые риски, угрожающие здоровью человека, живот ных и растений. Действует и человеческий фактор рынка: в целях продления срока сохранения товарного вида продуктов в условиях доступности новых химиче ских средств защиты скоропортящиеся виды сельскохозяйственной продукции (яблоки, груши, виноград) покрываются вредными для здоровья веществами.

Самый изощренный контроль вряд ли способен выявить подобные девиации. Изменить ситуацию вне сотрудничества с внешним международным миром очень трудно.

Вступление России во ВТО не означает, что на страну посыплются некие блага. Скорее, это дисциплинирующая органи зация в контексте экспортно импортного обмена, который невозможно осущест влять, не произведя внутренней перена ладки многих экономических, технико технологических параметров и институ циональной базы (законов, подзаконных актов, типовых положений, инструкций).

Для стран СНГ проблемы вступления обостряются рядом причин, связанных с тем, что они приходят в ВТО на той ста дии развития этой организации, когда ее институциональная база подстроилась под интересы развитых стран. А страны СНГ, хотя и создали институты капитализма, но все еще, как считается, не прошли пере ходный период. Многие обычные для развивающихся стран институции еще не прижились. Хотя секретариат ВТО рассма-тривает предполагаемые варианты при нятия обязательств страны претендента по коррекции изменений, но групповой эгоизм всего корпуса членов этой орга низации, а иногда и политические амби ции элит отдельных стран (например, в случае Польши и США) делают процесс вступления очень трудным. Как отме чают Э.Н. Крылатых и О.Г. Строкова, «обязательства, принимаемые в области сельского хозяйства, являются наиболее трудными элементами переговоров о при соединении к ВТО»1.

На мой взгляд, основные трудности переговорного процесса и последующих контактов связаны с идеологией, которой придерживаются члены этой организа ции. Смысл ее — в предоставлении рынку наибольшего благоприятствования. С формальной точки зрения, без учета исходного уровня состояния сел ьского хозяйства стран претендентов, логика

такой идеологии полностью соответствует принципам рынка. Ведь некое го -сударство может оказаться в боле выгод -ном положении по сравнению с другими, если оно превысит общепринятый порог субсидирования своего сельского хозяй -ства. Вместе с тем совершенно очевид-ным является факт поддержки каждым государством своего аграрного сектора, но единообразного понимания того, что нужно поддерживать, пока нет. В каждой из стран — членов ВТО фактор много -функциональности аграрной сферы при знается, но политика и методы влияния различаются.

Выбирая варианты взаимодействия вну три ВТО, следует помнить, что понятие продовольственной безопасности требует дифференциации мер по отношению к городу и селу. При этом ситуация в селах, где производится сельскохозяйственная продукция, как это ни странно, еще более острая проблема, чем продовольственная безопасность городов. Сельские жители тоже должны обладать достаточным уров нем материального благополучия, чтобы покупать качественную еду, а не питаться тем, что подешевле и что выросло на их огородах.

Вопрос самообеспеченности в целях продовольственной безопасности от дельного государства является спорным. Идеологи ВТО выступают за то, что только свободная от искажения правил рынка торговля способна обеспечить долгосроч ную продовольственную безопасность мирового сообщества. В качестве общего подхода такая позиция не вызывает возра жения. Но, используя богатый природный потенциал, доверяя крестьянской тради ции надеяться в основном на себя, нужно активизировать политику импортозаме щения. Переориентация производства на внутренний спрос и сокращение доли импорта становятся актуальной научной задачей.

К глобальным вызовам относится и политическая модернизация агросферы. Поскольку термином «модернизация» в настоящее время обозначают любые нов шества в различных областях и сферах хозяйства и культуры, то встает вопрос о критериях, индикаторах и показателях этого процесса. Но их нет, поэтому воз никает опасение, что, с одной стороны, этот сложный процесс упрощается, а с другой — ему угрожает пагубная привычка к забалтыванию в СМИ и управленческой риторике, как это не раз случалось в оте чественной практике.

Замену в сельской больнице старого медицинского оборудования новым, более совершенным, как и приобретение импортного трактора, можно отнести к проявлениям модернизации, но это мало что меняет в социокультурном ландшафте региона. О модернизации в подлинном смысле этого слова можно говорить тогда, когда новации идут в русле направленно сти основных ресурсов на консолидацию людей для реализации видимых контуров будущего, для освобождения от состояния отсталости, от рутинных техник и техно логий.

Очевидно, что более приемлемым будет сосредоточение внимания не на переделке российского агрария в немца, американца или голландца, а на науке, технике, техни ческих приемах при сохранении основных свойств индивидов, которые не соответ ствуют модернистским схемам западного типа.

Учитывая, что в цивилизации России соединены черты Востока и Запада, черты модернизации, приемлемой для нашего отечества, могут сочетать признаки тра диционного и современного. Например: ориентация на инновации, но с учетом традиций; светская организация социаль-ной жизни, которая, однако, не отвергает религиозные смысложизненные прак тики духовной жизни. Черты модерниза-ции должны сочетать: воспроизводство выделенной персональности и признание имеющихся форм коллективности; сое динение городских и деревенских форм жизни как способов реализации добро вольно выбранных вариантов благополу чия; совмещение ментальных специфик традиционного и современного общества в контексте локального и глобального.

Очень важна при этом комплексность, совместимость преобразований и скоор динированность уровней. Совер шенно очевидно, что одни преобразования воз можны лишь с помощью федеральных и региональных ресурсов, другие реализу ются на локальном уровне — в поселениях или на предприятиях, третьи происходят в головах индивидов. Например, целераци ональность распространяется очень дина мично, в деревне расширяются город ские формы жизни, признается авторитет достигаемого статуса и т.д. Группа, включа- ющая такие признаки модернизации, как переход от авторитаризма к демократии, к современным институтам образования, медицины, коммерции, управления, входит в жизнь наиболее противоречиво из-за ментальных предпосылок и непоследовательной социальной политики на всех уровнях – от федерального до муниципального. Большинство сельских сообществ находятся в status pupillaris (сиротском положении), в то время как верхний слой демонстрирует образ жизни элитного самоогораживания.

Модернизация – это широкая «надперсональная» тема. Невозможно охватить и тем более справиться с ее решением на уровне отдельного предприятия. Фермер или руководители АО, СПК могут внедрить некую инновацию (техническую, технологическую, организационную), но это вовсе не будет означать, что происходит модернизация во всей совокупности ее признаков. Более того, даже при такой новации не исключено нарастание демодернизации, если, насмотревшись на чудо-трактор, напичканный электроникой, большинство жителей отправится добывать хлеб на своем ЛПХ с помощью элементарной лопаты и мотыги.

Чтобы осуществлять действительную модернизацию, субъект должен обладать дивизионной структурой, т.е. иметь в своем распоряжении все атрибуты ресурсов ее обеспечения. Их нет у предприятия или иной отраслевой структуры, даже холдинга, но они есть у региона (области, края, республики).

А.Н. Никулин в очерке «Консервативная модернизация по-белгородски» показывает развитие, направленное властью, в котором сочетаются традиционалистские начала и современный прагматизм, делаются акценты на образование и науку, проявляется пристальное внимание ко всем категориям жителей, что дает очень высокие результаты по всем направлениям жизни отдельного региона1. За последние 10 лет белгородская экономика возрастала почти китайскими темпами – до 10% в год. В производительности труда в свиноводстве и птицеводстве белгородские агрокомпании становятся конкурен- тоспособными с западноевропейскими и американскими компаниями. 15% российской свинины и птицы производится этой маленькой областью.

Во многом модернизация Белгородчины основана именно на устойчивом и динамичном развитии ее аграрного сектора и сельских территорий. В начале нулевых годов область активно привлекала крупные инвестиции для формирования больших аграрных предприятий – агрохолдингов. Белгородские аграрные реформы сейчас выходят на принципиально новый для России уровень развития эко- и биотехнологий в сельском хозяйстве. Если обращаться к аналогам из российской экономики, то на Белгородчине, по мнению Никулина, мы наблюдаем некий вариант «неонэпа», где экспансия капиталистического уклада крупных горнодобывающих компаний и агрокорпораций достаточно успешно уравновешивается активной государственной политикой в государственном, муниципальном, корпоративном секторах экономики, поддерживающей разнообразные социальные программы семейно-общинного типа.

Опыт модернизации в Белгородской обл. свидетельствует, что многие характеристики традиционной культуры могут успешно реализовываться для осуществления позитивных целей. Исследователи модернизации признают, что проектирование инновационных задач должно учитывать наличие границ, которые не допускают полного отказа от традиций и ценностей. Возник интересный феномен: в то время как либералы России с восхищением копировали Запад как образец для подражания, западные ученые стали пристально всматриваться в гуманистические достижения уходящего в историю социализма, в котором оставались в силе ценностная рациональность, солидарность и коллективизм. Они видят достижения ряда стран восточной цивилизации, опиравшихся на традиционные ценности, прежде всего на семью и труд, осознают, что экономические успехи достигнуты этими странами как раз потому, что традиционные ценности не были отброшены. Другими словами, в модернистском проекте обозначились границы, которые делают нерациональным дальнейший отказ от традиций и ценностей.