Рост реальной заработной платы и повышение конкурентоспособности экономики

В современной капиталистической экономике в странах-лидерах НТП, где уровень реальной заработной платы работников является самым высоким, увеличивается импорт ряда потребительских товаров, замещающий их собственные товары, некоторые производства переносятся за рубеж. В результате сокращается доля индустрии в структуре их экономики, происходит «деиндустриализация». Это подчас трактуется как утрата конкурентоспособности данных стран. Складывается впечатление, что рост реальной заработной платы и конкурентоспособности несовместимы друг с другом.

Прежде всего, следует отметить, что страны-лидеры НТП являются такими в действительности. В этих странах сосредоточены ведущие университеты, развиваются научные исследования, осуществляются разработки новых видов продукции. Устаревающее оборудование быстро заменяется в экономически развитых странах новым, более эффективным. Высок здесь уровень квалификации инженерно-технических кадров и рабочих. Все это обусловливает рост производительности труда, обеспечивающий превосходство в ее уровне по сравнению с достигнутым в других государствах. В 2005 г., например, производительность труда в промышленности США превосходила производительность труда в КНР в 8,3 раза, в Бразилии – в 20 раз1.

Следует учитывать, что такой впечатляющий прогресс в производительности труда неразрывно связан с ростом реальной зарплаты работников. В самом деле, рост реальной зарплаты – необходимое условие развития работников, без чего использование высоких технологий объективно невозможно. Такой рост формирует заинтересованность в повышении производительности труда. Он выступает мощным фактором повышения производительности и в качестве стимула увеличения выпуска в связи с ростом спроса.

Лидерство США в производительности труда необходимо связано с высоким уровнем заработной платы американских работников.

Разрыв в уровнях производительности труда сокращается благодаря использованию иностранных технологий, созданию совместных предприятий, филиалов ТНК и т.д. Так, если в 1980 г. выработка на 1 работника в промышленности КНР составляла 5% от выработки в США, то в 2005 г. – уже 12%.

Свою позитивную роль в сокращении отставания КНР от США в области производительности сыграло и повышение реальной зарплаты китайских работников. В КНР, где годовые темпы прироста производительности труда в промышленности составляли в 1980-2005 гг. 7,9%, почти вдвое превышая американские, существенно быстрее росла реальная зарплата работников. За этот период при росте потребительских цен в 4,57 раза денежная зарплата в китайской промышленности возросла с 65,33 юаней в месяц до 1313,08 1, то есть в 20,1 раза, что обеспечило многократное увеличение реальной заработной платы. Между тем в США в этот период уровень реального содержания зарплаты увеличивался существенно медленнее.

Следует также отметить, что ускорение роста производительности труда в экономике КНР сопровождалось повышением темпов роста реальной зарплаты. Так, в период с 1987 г. по 1995 г. темпы прироста выработки на одного занятого составляли в КНР в среднем 6,2% в год2 при увеличении реальной зарплаты на 4,1%. С 1995 г. по 2008 г. ежегодные темпы прироста производительности составляли 7,7%, реальная зарплата увеличивалась приблизительно на 18%.

В США в период с 1987 г. по 1995 г. производительность труда в экономике (в расчете на одного занятого) увеличивалась на 1,4%, а с 1995 г. по 2008 г. на 1,9%. При этом в течение первого периода реальная зарплата возрастала приблизительно на 0,1% в год, а второго – на 0,7%. И в данной ситуации ускорение роста производительности труда связано с повышением темпов увеличения реальной зарплаты. Вместе с тем, очевидно превосходство КНР как по темпам роста производительности труда, так и по повышению уровня реального содержания заработной платы.

И все же технологическое лидерство, определяющее конкурентоспособность индустриально развитых государств, по-прежнему сохраняется. Соответственно, затраты труда в расчете на единицу полезного эффекта выпускаемой продукции в странах-лидерах НТП остаются ниже, чем в остальных регионах мира.

Затраты общественного труда образует субстанцию стоимости товаров. Следовательно, товары, произведенные в странах-лидерах НТП, имеют индивидуальную стоимость ниже, чем у аналогичных товаров иностранных конкурентов. Поскольку при определении общественной стоимости в расчет принимаются общественно нормальные, то есть средние, затраты труда, то формируется предпосылка присвоения собственниками передовых предприятий избыточной прибавочной стоимости, представляющей собой превышение над прибавочной стоимостью, произведенной на предприятиях с общественно средним уровнем трудовых затрат. Так обеспечивается высокая конкурентоспособность, понимаемая как способность производить с прибылью выше средней.

Тем актуальнее становится осмысление проблемы свертывания некоторых производств в промышленно развитых странах.

Для теоретического решения проблемы следует принять во внимание, что стоимость, хотя и имеет трудовую субстанцию, но выражается посредством денежной формы – цены. Форма не тождественна содержанию. Применительно к стоимости речь идет о том, что движение цен может отрываться от динамики трудовых затрат. Типичное проявление подобной возможности – колебание цен в зависимости от экономической конъюнктуры.

В условиях свободной конкуренции предприниматели раньше или позже были вынуждены понижать цены, чтобы избежать разорения. Механизм подобной конкуренции обеспечивал (в той мере, в какой это возможно в стихийно функционирующем товарном хозяйстве) соответствие динамики цен закономерному понижению затрат труда как проявлению роста его производительности.

Положение меняется в обстановке монополистического капитализма. Монополии способны контролировать рыночные цены на свои товары. Этот контроль, осуществляемый в интересах извлечения сверхприбыли, чаще всего сводится к повышению цен или к поддержанию их стабильности вопреки понижению затрат труда на производство товаров в результате роста производительности труда.

Так, в США часовая выработка с 1980 по 2005 гг. увеличилась приблизительно в 2 раза. Объективно это позволяло существенно понизить уровень цен, в том числе на потребительские товары. Между тем индекс потребительских цен увеличился за эти четверть века в 2,36 раза.

Тенденция к понижению цен не исчезает. Необходимость расширения сбыта высокотехнологичной продукции, рассчитанной на массовый спрос, борьба с иностранными конкурентами и т.д. побуждают монополии к снижению цен. Так, в 1955 г. цена микроволновой печи составляла в США 1300 долл., в 1967 г. – 495 долл., в 2002 г. – 208; цена стандартного персонального компьютера в США всего за 5 лет, с 1998 г. до 2003 г., снизилась с 1300 до 770 долл. [5, P. 92-93]. Однако подобная тенденция имеет подчиненный характер, доминирует противоположная ей. Вот почему общий уровень цен в промышленно развитых странах несколько последних десятилетий растет, вопреки повышению общественной производительности труда.

Раз цены растут или остаются стабильными, то это отражается на динамике издержек, то есть денежных затрат капиталистов. Прежде всего, замедляется снижение издержек, связанных с эксплуатацией нового оборудования. Капиталист, приобретающий новое оборудование по цене, не отражающей снижение затрат труда в машиностроении, фактически переплачивает за него. В результате искусственно завышаются амортизационные отчисления, образующие элемент издержек у капиталиста, на предприятии которого применяется новое оборудование.

Росту капиталистических издержек способствует повышение цен на сырье и материалы, тарифов на электроэнергию и перевозку грузов.

Разумеется, каждый капиталист не прочь переложить бремя растущих издержек при покупке товаров производственного назначения на потребителей его собственной продукции. Конкуренция ограничивает подобные устремления, но не отменяет их, тем более, когда продавцами выступают сами монополии. Как следствие закрепляется практика отрыва динамики издержек от снижения производительности труда.

Рост цен на предметы потребления, противоречащий снижению их стоимости, вынуждает работников бороться за увеличение денежной заработной платы в целях сохранения и повышения своего жизненного уровня. В результате этого, хотя затраты труда на воспроизводство рабочей силы понижаются (в меру снижения стоимости предметов потребления и услуг), стоимость рабочей силы, выраженная в деньгах, возрастает. В частности, в США издержки в расчете на час труда в обработке металлов и машиностроении возросли с 12,00 в 1982 г. до 22,54 долл. в 2002 г., то есть на 87,9% (при том, что потребительские цены выросли за этот период на 86,2%). Так возникает тенденция к увеличению той составляющей капиталистических издержек, которая связана с наймом рабочей силы.

Погоня за прибылью формирует стимул к понижению издержек, что предполагает использование резервов роста производительности труда на предприятии. В результате издержки на сырье и материалы и т.д. в расчете на единицу выпуска снижаются.

Точно так же при росте среднего уровня зарплаты работников предприятия доля зарплаты в цене единицы продукции снижается, если производительность растет быстрее зарплаты. Закономерность опережающего роста производительности труда отчетливо проявлялась в США, где часовая выработка увеличилась с 1950 г. по 2005 г. приблизительно в 3,5 раза, а затраты капиталистов на час труда в реальном выражении – в 2,5 раза. Все это способствовало и способствует росту конкурентоспособности предприятий экономически развитых стран.

Сокращение издержек рассматривается современными капиталистами, в первую очередь, как средство увеличения прибыли, а не снижения цены. Поэтому сокращение издержек на выпуск продукции вполне совместимо с сохранением прежнего уровня цены или его повышением. Экономия труда, достигнутая в одном производственном звене, при стабильном уровне цен на его продукцию не передается другим предприятиям, что тормозит снижение их издержек.

Таким образом, в современной капиталистической экономике вследствие преобладания монополий воспроизводится расхождение динамики цен и издержек, с одной стороны, и роста производительности труда, с другой.

Обострение международной конкуренции с 90-х гг. порождает определенные препятствия для завышения цен. Показательно, например, что в США уровень потребительских цен с 1979 г. по 1993 г. вырос на 98,8 %, а в последующее пятнадцатилетие – на 48,9%; в Японии с 1979 г. по 1993 г. индекс потребительских цен увеличился на 40,6%, а с 1993 г. по 2008 г. – на 1,5 %.

Специфическим инструментом снижения цен на экспортируемые товары и, тем самым, изменения цен в соответствии с динамикой производительности труда, служит понижение курса национальной валюты. Этот инструмент активно использовали в последнее десятилетие США.

Вместе с тем девальвация национальной валюты не может быть всеобще применяемым инструментом (тогда бы она потеряла смысл). Кроме того, она оказывает и негативное влияние на НТП, создавая условия для сохранения неэффективных производств, ведя к понижению реальной зарплаты работников и т.д. Поэтому девальвация не способна обеспечить устойчивое соответствие динамики затрат труда и цен.

Когда между собой конкурируют компании экономически развитых стран, то и на международной арене воспроизводится порождаемый монополиями отрыв динамики цен от снижения затрат труда. Так, широко используется неценовая конкуренция, позволяющая сдерживать снижение цен на единицу полезного эффекта продаваемых товаров.

В некоторых сегментах международного рынка по-прежнему используется ценовая конкуренция. Речь идет о товарах, производимых с высоким удельным весом ручного труда, не требующего высокой квалификации, с применением сравнительно простого оборудования и технологий, не являющихся уникальными, трудно воспроизводимыми (это, например, имеет место в швейной промышленности). При этом, если издержки на сырье и материалы, особенно поставляемые из-за рубежа, приблизительно одинаковы у фирм разных стран, то ситуация с издержками на заработную плату иная.

В индустриально развитых странах уровень общественно нормальных потребностей работников, даже не обладающих высокой квалификацией, существенно выше, чем в странах, где промышленный переворот осуществлялся позднее. Поскольку потребности наемных работников удовлетворяются за счет покупки товаров, то в условиях стабильности или роста потребительских цен стоимость рабочей силы в денежном выражении в экономически развитых странах будет многократно выше цены рабочей силы остальных стран.

Так, в США в 2001 г. издержки на рабочую силу в расчете на час труда составляли в промышленности в среднем 21,33 долл., в КНР эти издержки в расчете на год на одного занятого имели величину 14622 юаня (что при современном обменом курсе равно приблизительно 2000 долл.). С учетом фактической продолжительности рабочей недели в китайской промышленности, превышающей 45 часов, издержки на рабочую силу в расчете на час составляли в этой стране менее 1 доллара.

При таких условиях производство без использования высоких технологий в странах-лидерах НТП утрачивает конкурентоспособность в борьбе с товаропроизводителями из Юго-Восточной Азии (как это имеет место на рынке одежды). Справедливо отмечается, что в результате конкуренции со стороны трудоемких товаров, выпущенных в странах с низким уровнем заработной платы, «компании в развитых странах прекращают выпуск убыточной продукции и переходят к производству товаров, требующих использования высококвалифицированного персонала» [1].

Разумеется, использование импортных технологий в прежде отсталых странах ведет к росту потребностей и у этой части мировой рабочей силы. Однако выравнивание стоимости рабочей силы – процесс, который растягивается на десятилетия. Поэтому более высокая денежная зарплата в странах-лидерах НТП в условиях примене- ния ординарных технологий непосредственно выступает как фактор снижения конкурентоспособности в борьбе с товаропроизводителями из других стран.

Создается видимость того, что высокая зарплаты противоречит повышению конкурентоспособности. Как следствие предпринимаются попытки замораживания или урезания заработной платы, противоречащие прогрессу производства, включающему и закономерное возвышение потребностей работников. Так, самым крупным нанимателем рабочей силы в США в 1950-1960 гг. выступала компания «General motors», реальная заработная плата работников которой составляла в год в среднем 60000 долл. (в современных ценах). В начале 2000-х гг. крупнейшим нанимателем стала «Wal-Mart», которая платит своим работникам в среднем 17500 долл. в год [5, P. 89-90].

В ряде случаев урезание заработной платы используется для снижения цен. Так, в Испании в авиакомпании «Easyjet», предоставляющей свои услуги по более низкой цене, чем авиакомпании «Flightcare» и «Acciona», работники за год в среднем зарабатывают на 7,6% и 10,2 % меньше, соответственно1. Очевидно, что подобное снижение цен не связано с ростом производительности труда, осуществляется в ущерб интересам работников и потому не может служить надежной основой для роста конкурентоспособности.

Внутри в целом высокотехнологичных компаний существуют производства (например, сборочные), труд в которых не требует высокой квалификации. Разница в издержках на труд стимулирует перевод в странах-лидерах НТП подобных производств за границу, где они могут функционировать при использовании более дешевой рабочей силы.

Как показывает опыт, ТНК устанавливают на своих предприятиях в странах, не входящих в лидеры НТП, зарплаты ниже, чем в стране, экспортирующей капитал, но выше, чем в импортирующей его. Например, в России самые высокие зарплаты в автомобилестроении существуют в «Форд моторс компани» (г. Всеволожск), хотя их уровень в 2,5 раза ниже, чем в США. Быстрый рост зарплаты в КНР был связан и с притоком крупного иностранного капитала.

Устанавливая сравнительно высокие, по местным меркам, зарплаты в своих зарубежных подразделениях, ТНК стимулируют рост производительности труда. В результате повышается прибыль ТНК, а, значит, и их конкурентоспособность.

Таким образом, корень проблемы «деиндустриализации» – не в утрате технологического лидерства, которое базируется на реализации НТП квалифицированными, высокооплачиваемыми работниками. Это лидерство по-прежнему присуще экономически развитым странам. Дело в монополистической практике ценообразования, противоречащей снижению затрат труда.

За последние пятьдесят лет общий уровень цен в США и Западной Европе в соответствии с ростом производительности труда мог бы понизиться в 2,5-3 раза. Тогда и издержки их предприятий в среднем многократно уменьшились бы по сравнению с нынешним уровнем, в том числе за счет снижения издержек на зарплату (при существенном росте уровня реального содержания заработной платы).

В самом деле, при снижении цен на потребительские товары и услуги для работников в 3 раза издержки на час труда (при одном и том же уровне благосостояния американских работников) составляли бы в промышленности США приблизительно 7 долл. Тогда с учетом более чем восьмикратного превосходства производительности труда издержки на рабочую силу в расчете на единицу продукции в США были бы ниже, чем в КНР. Преимущество в уровне общественной производительности труда значительно последовательнее реализовалось бы в более высокой конкурентоспособности. Однако в силу экономической власти монополий в индустриально развитых странах произошло не понижение общего уровня цен, а его повышение, что и привело к свертыванию в них ряда производств или их переносу за рубеж.

Следует отметить, что и в КНР быстрый рост производительности труда не получил адекватного выражения в динамике цен. В то время, как величина ВВП в расчете на одного занятого в КНР в течение 1987-1995 гг. росла в среднем на 6,2% ежегодно, а с 1995 г. по 2008 г. – на 7,7%, уровень розничных цен с 1987 г. по 2007 г. повысился на 385,9%. Правда, в период с 1997 г. по 2003 г. уровень розничных цен практически стабилизировался, а в некоторые годы (1998 г., 1999 г., 2002 г.) даже понижался по сравнению с предшествующим годом. Но впоследствии тенденция к повышению цен вопреки снижению затрат труда в китайской экономике опять усилилась, индекс розничных цен в 2007 г. составил 113,7% по отношению к уровню цен 2000 г.

Как показывает советский опыт переходного периода, пока в народном хозяйстве сохраняются экономические уклады, ориентированные на максимизацию денежного дохода и прибыли как элемента дохода, снижение цен на базе роста производительности труда не носит устойчивого характера, преобладает тенденция к росту общего уровня цен. Данная тенденция доминирует и в китайской многоукладной экономике, хотя увеличение цен в последние годы происходит здесь медленнее, чем в США. Так, уровень розничных цен в США с 2000 г. по 2007 г. повысился на 20,4%, тогда как в Китае на 13,7%.

Быстрый рост номинальной зарплаты китайских работников в условиях повышения цен на потребительские товары и услуги ведет к увеличению издержек на труд в КНР. Номинальная зарплата в китайской промышленности возросла с 1980 г. по 2005 г. в 20,1 раза, тогда как производительность увеличилась приблизительно в 3 раза. С учетом того, что уровень цен возрастал медленнее, чем зарплата, доля последней в общих издержках, несомненно, возрастала. Между тем в США опережение темпов роста производительности труда над увеличением зарплаты способствовало снижению доли зарплаты в издержках.

При таких условиях относительная дешевизна китайских товаров базируется на отставании зарплаты от уровня, достигнутого в странах-лидерах НТП. Однако при сохранении существующих темпов увеличения номинальной зарплаты в КНР и сложившегося в стране соотношения между динамикой зарплаты и производительности труда подобное конкурентное преимущество будет исчезать.

В самом деле, двадцатикратное увеличение номинальной зарплаты в КНР в предстоящие четверть века привело бы к дальнейшему росту доли зарплаты в общих издержках. Сам уровень издержек на труд (при прочих равных условиях) достиг бы величины 20 долл. в час.

В США при сохранении прежних темпов роста номинальной зарплаты денежные затраты капиталиста на час труда через 25 лет составили бы 45-50 долларов.

Если соотношение темпов роста производительности труда в промышленности этих стран принять за неизменное, то к 2030 г. уровень производительности в КНР достигнет 28,8% от американской, то есть труд американских рабочих будет производительнее труда китайских в 3,47 раза.

В результате денежные издержки на труд в расчете на один и тот же объем продукции, произведенный за час труда, в США составят 50: 3,47= 14,4 (долл.) против 20 долл. в КНР.

Очевидно, что увеличение денежной зарплаты, опережающее рост производительности труда, используемое продолжительное время как основной способ повышения реальной зарплаты, постепенно ведет к утрате конкурентоспособности.

Вместе с тем подобный способ увеличения реальной зарплаты присущ той экономике, в которой ставится задача быстрого повышения народного благосостояния при том, что общий уровень цен растет вопреки закономерному снижению затрат труда на основе применения достижений НТП.

Чем бы ни был обусловлен отрыв динамики цен в КНР от роста производительности труда (гипертрофией коммерческих начал в деятельности государственных предприятий, завышением цен на промышленную продукцию в целях дополнительного изъятия части прибавочного продукта, создаваемого в сельском хозяйстве и т.д.), – продолжение подобной практики в долгосрочном плане чревато утратой конкурентоспособности китайской экономики.

Чтобы победить ТНК в конкурентной борьбе, необходимо всемерно обеспечивать развитие работников как главной производительной силы общества. Но превращение повышения цен в правило ведет к росту денежных издержек на труд, а экономия на подобных издержках заставляет искусственно сдерживать развитие работников. Следовательно, устойчивый рост конкурентоспособности КНР будет обеспечен только при условии отказа от линии на повышение цен и перехода к снижению цен на основе реализации достижений НТП.

Сказанное выше в полной мере относится и к России. И в нашей стране существует необходимость существенного повышения уровня жизни населения после его падения в 90-е гг. Расчеты бюджетов развития, осуществленные Всероссийским центром уровня жизни, выявили многократное отставание сложившегося уровня заработной платы от потребностей развития работников. У нас также наблюдается существенный разрыв между динамикой производительности труда и изменением уровня цен. С 2000 г. по 2008 г. индекс потребительских цен возрос на 172,5%, вопреки тому, что происходил рост общественной производительности труда. При более быстром, чем за рубежом повышении цен, отечественным предприятиям становится все сложнее обеспечивать свою конкурентоспособность.

Вот почему прекращение роста тарифов на услуги естественных монополий, противоречащего действительной динамике затрат труда, будет иметь двоякое положительное влияние на уровень жизни населения России. С одной стороны, прекратится (хотя бы в этой части) инфляционное понижение уровня реального содержания заработной платы. С другой стороны, благоприятно повлияет на уровень заработной платы сохранение конкурентоспособности отечественных предприятий.

Монополии сами по себе никуда не исчезнут. Следовательно, продолжится изменение структуры экономики развитых стран в пользу сферы услуг, в том числе в связи с выводом промышленности в другие регионы мира – «деиндустриализацией».

По мере развития мировой сети университетов и научно-исследовательских центров стремление к минимизации издержек без понижения цен будет побуждать корпорации к увеличению масштабов подобной деятельности за рубежом. «Деинтеллектуализация» станет дополнением «деиндустриализации».

Следует только учитывать, что «деиндустриализация» промышленно развитых стран означает ускоренное развитие стран, прежде отстававших в этом отношении. Аналогичные последствия будет иметь вывод за рубеж опытно-конструкторских и научно-исследовательских разработок.

В такой противоречивой форме осуществляется прогресс мировой капиталистической системы.

* *

• 1.    Василюк, Т.Н., Багреева, М.А. Глобализация экономики и заработная плата: тенденции и взаимосвязи/ Т.Н. Василюк, М.А. Багрее-ва//Уровень жизни населения регионов России. – 2007. – С.36.

• 2.    Key Indicators of the Labour Market Programme // www.ilo.org/public/english/employment/strat/kilm 18. - P. 8, 9.

• 3.    Labour productivity and unit labour cost// www. ilo.org/public/english/employment/strat/kilm. - P.13, 17.

• 4.    Mars, Amanda. El fenomeno “low cost” no nos saldra gratis/ Amanda Mars //El PAIS. - sabado 15 de agosto de 2009. – P. 32.

• 5.    Reich, Robert B. Supercapitalism. The Transformation of Business, Democracy, and Everyday Life //Vintage Books. New York. – 2008. – P. 89-90; 92-93.