Самосохранительные практики казанцев в условиях противоэпидемических ограничений в период пандемии COVID-19: динамическая оценка

Одним из наиболее весомых факторов современности сегодня, безусловно, оказывается пандемия COVID-19, спровоцировавшая с момента своего распространения в конце 2019 года значительную динамику общественной жизни по всему миру. Что характерно, изменения коснулись не только сферы здравоохранения – на возникшие риски для жизни и здоровья населения также был дан ответ со стороны социальной политики и политики в целом, со стороны экономики, социальной защиты, науки, культуры, спорта и других сфер, все из которых понесли и определенные потери из-за этих рисков. Также изменения затронули все уровни социальности, включая отдельных индивидов, вынужденных приспосабливаться к установленным на более высоких уровнях ограничениям возможностей перемещений, труда и досуга и, соответственно, отказываться от многих привычных практик, взамен или дополнительно осваивая новые [1, с. 30; 2, с. 209; 3, с. 9]. Для нас в рамках данной статьи особый интерес представляют практики самосохранения, которые мы рассмотрим в динамике на примере Казани.

Самосохранительными называются практики, направленные на защиту (сохранение и поддержание) индивидом своих жизни и здоровья, применительно к ситуации пандемии, в первую очередь, – от рисков заражения коронавирусной инфекцией. Множество реализуемых населением в условиях докризисной нормальности самосохранительных практик составляют систему, прошедшую продолжительный по времени период формирования, тщательно спланированный и контролируемый мерами соответствующей политики [4, с. 744]. В условиях же быстро разворачивающегося кризиса (в данном случае – пандемии COVID-19) изменения в устоявшуюся систему вносятся посредством введения жестких ограничений (в данном случае – противоэпидемических), предписывающих соблюдение конкретных (адекватных текущей ситуации) самосохранительных практик. Например, в Казани в конце марта 2020 года был объявлен масочно-перчаточный режим и режим самоизоляции с правилами и условиями посещения общественных мест, а также введены другие ограничения, резко изменившие жизнь в городе.

Первая реакция казанцев на введенные ограничения была неоднозначной. Как показали результаты реализованного нами в мае-июне 2020 года опроса (n = 600), абсолютное большинство из них признали предпринятые властью меры оправданными, необходимыми для борьбы с пандемией, но по поводу их достаточности мнения разделились. Так, треть респондентов (34,3%) посчитали 41

данные меры достаточными, способными остановить пандемию, близкая доля (27,2%) – чрезмерными, слишком жесткими даже в сложившейся ситуации, еще пятая часть (19,7%) – наоборот недостаточно жесткими. Опрос осени 2021 года (n = 600) зафиксировал изменение отношения казанцев к действующим противоэпидемическим ограничениям. Более половины респондентов снова нашли предпринятые меры оправданными, однако большинство из них (более трети всех опрошенных, 35%) также назвали их чрезмерными. Кроме этого, в 2021 году практически вдвое выросла доля опрошенных, отрицающих оправданность, необходимость введенных ограничений (с 12,7% до 20,3%), и затруднившихся оценить их оправданность и достаточность (с 6,1% до 15,8%) [5, с. 139-141] (рисунок 1). Последнее указывает на падение доверия казанцев к принимаемым решениям и позиции власти в сложившейся ситуации, а также может, по нашему мнению, быть следствием перенасыщения информационного поля и противоречивости его сообщений.

Рисунок 1. Распределение ответов респондентов опросов 2020 и 2021 года на вопрос «Насколько, на Ваш взгляд, введенные в Казани ограничительные противоэпидемические меры сегодня оправданы и достаточны?», %

Зафиксированные изменения в условиях столь продолжительного действия ограничений представляются естественными, о чем заявляет Глава Европейского бюро ВОЗ Х. Клюге. Несмотря на систематическое

(волнообразное) ухудшение эпидемиологической обстановки, люди «устали» от призванных стабилизировать ситуацию мер по прохождении первой же кризисной волны, при этом их желания вернуться к прежним условиям работы и досуга не может уменьшить даже соответственно (волнообразно) растущая тревожность по поводу возможности заражения, держащаяся, например, в России в 2021 году на уровне 2020 года [6, 7]. Тем не менее, на соблюдение опрошенными нами казанцами предписанных мер предосторожности их «усталость» от введенных ограничений значительного влияния не оказала. Более того, в 2021 году, по сравнению с 2020 годом, несколько выросла доля респондентов, находящих коронавирус очень опасным и потому соблюдающих, по их словам, все меры предосторожности (2020 – 36,7%, 2021 – 39,3%) [5, с. 139141] (рисунок 2).

меры       частично, не могу    частично, не      никакие меры       ответить предосторожности соблюдать все       считаю      предосторожности меры        необходимым соблюдать некоторые из мер

• ■ 2020 ■ 2021

Рисунок 2. Распределение ответов респондентов опросов 2020 и 2021 года на вопрос «Придерживаетесь ли Вы предписанных и рекомендованных в условиях пандемии коронавируса мер предосторожности?», %

Изменения коснулись вовлеченности казанцев в отдельные самосохранительные практики. В 2021 году более двух третьих опрошенных носили маску (одноразовую или многоразовую) в общественных местах (76,5%) и следили за чистотой рук (часто мыли и обрабатывали антисептиком) (67,2%), причем последнее – чаще, чем в 2020 году (58,7%). Также респонденты стали чаще избегать прикосновений немытых рук к глазам, носу и рту (2020 – 58,7%, 2021 – 67,2%), укреплять иммунитет (правильно питаться, пить витамины, делать зарядку и т. д.) (2020 – 32,3%, 2021 – 43%) и прикрывать рот и нос при кашле и чихании платком, салфеткой или сгибом локтя (2020 – 31,4%, 2021 –

Рисунок 3. Распределение ответов респондентов опросов 2020 и 2021 года на вопрос «Каких предписанных и рекомендованных в условиях пандемии коронавируса мер предосторожности Вы придерживаетесь?», %

Наоборот меньшее распространение в 2021 году среди опрошенных казанцев получили такие практики, как соблюдение социальной дистанции в 1,52 метра в общественных местах (2020 – 55,1%, 2021 – 44,5%), ограничение контактов с пожилыми родственниками (2020 – 33,5%, 2021 – 21,7%), нахождение на самоизоляции дома или на даче (2020 – 34,9%, 2021 – 18,5%) и проведение по возвращении домой дезинфекции одежды, гаджетов, банковских карт и покупок (2020 – 27,1%, 2021 – 10,3%) [1, с. 35] (рисунок 3). Отметим, что снижение распространенности некоторых практик связано со смягчением противоэпидемических ограничений. Изменением последних, появлением новых требований и возможностей самосохранения также вызвано прохождение (на момент опроса или в планах на ближайшее будущее) более чем третью респондентов 2021 года вакцинации от коронавируса (39,8%).

Таким образом, самосохранительные практики казанцев, получившие распространение в связи с введением противоэпидемических ограничений, претерпели определенные изменения. Более года жизни в условиях пандемии морально вымотали граждан, теперь все чаще склоняющихся в своих оценках к чрезмерности предъявляемых властью требований. Декларируемый уровень соблюдения последних не снизился, однако снизилась вовлеченность в отдельные практики, в частности, казанцы стали реже придерживаться режима самоизоляции, соблюдать социальную дистанцию, ограничивать контакты с пожилыми родственниками и проводить дезинфекцию предметов. Одновременно с этим повысилась гигиеническая культура казанцев, взявших в привычку следить за чистотой рук, безопасностью дыхания (для себя и окружающих) и здоровьем в целом