Сборник Н. И. Тряпкина «Скрип моей колыбели» как поэтическая книга

В статьях, посвященных Николаю Тряпкину и его творческой судьбе, его причисляют к «деревенской поэзии». Это связано с тем, что его стихи рассказывают читателю о русской деревне, ее быте, языке, деревне с ее пляской и песней. «Творчество Николая Ивановича Тряпкина в основе своей принадлежит к той поэтической традиции, родоначальником которой явился Кольцов, – традиции, нераздельно связанной со словесным искусством народа, с его богатейшей песенной, сказовой, пословичной культурой, имеющий тысячелетнюю историю» [16, с. 5].

По мнению исследователей, «мир Тряпкина – это изломанный противоречиями и все же сохранивший некую цельность мир народного сознания и языка; мир, сберегший старинность, исконность, самобытность духа и выражения вопреки всем новомодным чужеродным веяниям – и жадно вбирающий в себя современность вопреки своей же старинности; мир фольклорно-славянский, песенно-стихийный; мир непосредственной, спонтанной лиричности – мир философского осмысления действительности, истории и современности; мир удивительного многообразия поэтических стилей – при единстве личности поэта; мир невинного веселья и добра – а также не всегда доброго пророчествования; мир малый, уютный, домашний – вдруг становящийся огромным, холодновато-космическим; мир благ; мир природы – мир цивилизации» [8].

Вопросам творческого наследия Н.И. Тряпкина посвящены исследования таких авторов, как А.В. Шитков [21], Л.В. Сланевский [12; 13], С.С. Куняев [1; 2], Б. Лебедев [3], С.Ю. Николаева [4; 5], В.А. Редькин [9; 10; 11], Т.Н. Хриптулова [19] и др. В предыдущей статье [7] мы рассмотрели сборник стихов Н.И. Тряпкина «Разговор по душам» (1989), за который в 1992 г. автор был удостоен Государственной премии. В данной работе рассмотрим сборник «Скрип моей колыбели», выпущенный в 1978 году и тоже составленный самим поэтом, что позволяет говорить о целостном авторском замысле поэтической книги.

В анализируемый сборник автор включил произведения, отобранные из нескольких предыдущих. Предисловие к книге дает первое представление о сборнике в целом: «Имя талантливого поэта Николая Тряпкина хорошо известно советским читателям по книгам “Гуси-лебеди”, “Златоуст”, “Жнива”, “Вечерний звон”, “Заповедь”. Первые же появившиеся после Великой Отечественной войны стихи Николая Тряпкина привлекли внимание читателей и критики своей свежестью, поэтической самобытностью, неподдельной близостью и истокам русской народной речи. Былина, песня, частушка, пословица, прибаутка – вот воздух, которым дышит его поэзия. Жизнелюбие, радостный настрой души нашего современника, кровная связь с историческим прошлым Родины, с ее природой, с землей, к которой он относится бережно и по-хозяйски заботливо, – все это находит в стихах Н. Тряпкина красочное поэтическое воплощение» [17, с. 4].

Заглавное стихотворение сборника не просто посвящено воспоминаниям о младенчестве лирического героя, оно содержит творческую программу поэта: рассказать о семейно-родовом древе, о родовых корнях, о «думке отцов», о первоначале русского человека и русского народа:

Скрип моей колыбели!

Скрип моей колыбели!

Смутная грёза жизни, Зимний покой в избе.

Слышу я издалёка

Скрип моей колыбели, Помню тебя изглубока, Песню пою тебе.

Сколько прошло морозов!

Сколько снегов промчалось!

Сколько в полях сменилось

Пахарей и гонцов!

Скрип моей колыбели, Жизни моей начало.

Скрип моей колыбели!

Думка моих отцов [17, с. 85].

С точки зрения организующего принципа, положенного в основу художественного целого, все стихотворения, вошедшие в сборник «Скрип моей колыбели», объединены одной темой – темой истоков души лирического героя, темой Родины, ее истории и современности, природы и созидательной мощи.

Стихотворение, открывающее сборник, сразу погружает читателя в мир русской природы и деревни, обрисованный с помощью емких реалистических деталей: «На дворе раскричался петух, / Раскудахтались куры. / А на улице снег поразбух / И проталинки буры. // Зашумит водополь, подойдет / К почерневшему стогу. / Затрубит вышина, запоет / И покличет в дорогу» [17, с. 5]. Николай Иванович Тряпкин все свои произведения пропускает через душу…

Сборник композиционно разделен на две части: первая – «Гуси-лебеди» (стихи 1960–1969 гг.), вторая – «Заповедь» (стихи 1970–1977 гг.). Названия разделов повторяют названия предыдущих сборников Н. Тряпкина («Гуси-лебеди» 1971 г. и «Заповедь» 1976 г.), но в самих разделах не дублируется содержание названных книг, а расширяется и по-новому компонуется.

Первая часть всецело посвящена родной земле, природе, воспоминаниям о детстве, русской деревне, крестьянском быте. Тема деревни и природы – централь- ная в творчестве Тряпкина. Он трогательно рисует в своих стихотворениях русскую природу с ее печальными и неброскими красотами: «Ивняковый, травяной, долинный / Мир, поющий ветром и лозой! / Журавлиной цепью длинной-длинной / Ты опять проходишь надо мной» [17, с. 25]. Читая эти строки, как будто переносишься в волшебный, сказочно-фольклорный мир Тряпкина, начинаешь ощущать его подлинные звуки, запахи, краски: «Я люблю осенний шум / В глубине пустого бора. / Муравейник, словно чум, / У костра - у мухомора. // Где-то - чу! - утиный кряк - / Звуки вещего отлета! / Скачет в ельнике сквозняк / И подсвистывает что-то» [17, с. 46].

Н.И. Тряпкин очень любил вспоминать о своем детстве: «Располагались мы в длинном кирпичном бараке, в котором раньше, по всей вероятности, помещалась господская прислуга, так как барак назывался дворней. Жить было тесно и грязно, а главное - голодно. Подсобного хозяйства не имели, а времена были не из хлебных. Поэтому, года через два, в соседней деревне Ивановское родитель мой приглядел избенку в три окошечка, сторговал ее у владельца, переезжавшего куда-то, и снова мы стали хозяевами деревенской хаты и деревенского огорода. В этой деревне и в этой избенке мы прожили вплоть до 1945 года, когда семейство наше перебралось в Лотошино, построив там новый домик со всякой росписью и завитушками» [18, с. 3-4]. Эти воспоминания с документальной точностью и психологической достоверностью отражаются и в творчестве поэта:

Где-то, когда-то меня породили, Где-то мою пуповину зарыли, Дали мне имя в какой-то церквушке -За три версты от родной деревушки.

Помню избенку, и двор, и задворки, Справа и слева кривые подпорки, Черную кошку с котеночком белым -Все, что отец получил по наделу.

Ветры шумели - и стены качались.

Мы поскорее к дядьям убирались.

В доме оставив худую корчажку

Да на портрете наркома Семашку [17, с. 12].

Вторая часть сборника, «Заповедь», включает стихотворения более позднего периода (1970-1977). Здесь уже звучат переплетающиеся друг с другом темы деревни и города, мотивы отечественной истории, в том числе воссоздается тяжелое время Великой Отечественной войны. Тряпкин пишет стихи о войне, в которых передает духовный надрыв, напряжение и ужас, испытанные его лирическим героем: «Где-то звонко стучали зенитки, / Где-то глухо работал фугас. / Пролетали кусты и ракитки, / Уходила дорога от нас. // И глядели все кверху солдаты, / Прижимая винтовки к себе. / А над нами - все тот же, проклятый, / Недоступный прицельной стрельбе...» [17, с. 205].

После войны «поэзия всецело захватила ... мысли и чувства: началась серьезная напряженная работа - те самые сладкие муки, которые называются поэтическим творчеством» [14, с. 151]. Послевоенная действительность дала поэту новую пищу для осмысления. В результате сквозной нитью во втором разделе сборника проходит параллель (даже антитеза) между его любимой родной деревней и городом, с множеством небоскребов, которые он называет великими и в то же время пустыми, безжизненными, лишенными сердечной теплоты: «.. .У каменных подножий - / Весь город и река, / И молча небоскребы / Зарылись в облака. / И в тех домах великих - / Пустыня там и тут: / И кошки там не скачут, / И люди не живут...» [17, с. 247].

Тем не менее жизнь города и государства наполнена особыми - нравственными, социально-политическими, философскими - новыми масштабными проблемами, которые выдвинуты новой эпохой, и в своих произведениях поэт, как объективный и думающий художник, пристально изучающий реальность, затрагивает эти проблемы. Сущность эволюции поэтического творчества Н. Тряпкина и характера его лирического героя обусловлена нарастанием социальности, политизированности, философичности, подчас сатиры.

В стихотворении «Пролетарии всех стран!» отчетливо звучит искренний призыв к человечеству, который в контексте сборника не воспринимается как выхолощенный лозунг, но превращается в философскую сентенцию, предчувствие новых страданий целых народов в ходе мировой истории: «Пролетарии всех стран! / Сколько схваток! Сколько ран! / Сколько было! Сколько будет! / Пролетарии всех стран!» [17, с. 231].

Тряпкин затрагивает не только темы родины, природы, деревни, - он охватывает проблемы космоса, всемирного бытия, историософии, мировой политики. Актуально сегодня своей иронией стихотворение, обращенное к одному из ненавистников России и ее политических противников: «Увы, брат, Черчилль Уинстон, / Любезный сэр! / И над тобой витает сон / Загробных сфер. / И ты, законной чередой, / Уже стал глиной и водой. / Увы, брат, Черчилль Уинстон, / Любезный сэр!» [17, с. 206].

Сборник «Скрип моей колыбели» построен на контрасте: с одной стороны, интимно и трепетно поданные темы незамутненной красоты природы, родной земли, русской деревни, крестьянского быта, а с другой - углубленный анализ социума деревни и города, поворотов отечественной истории, космических маршрутов и пространств, осваиваемых Россией.

Стихи Николая Тряпкина никого не могут оставить равнодушными. Ю. Кузнецов писал о нем: «Николай Тряпкин близок к фольклору и этнографической среде, но близок, как летящая птица. Он не вязнет, он парит. Оттого в его стихах всегда возникает ощущение ликующего полёта... Бытовые подробности отзываются певучим эхом. Они дышат, как живые. Поэт владеет своим материалом таинственно, не прилагая видимых усилий, как Емеля из сказки, у которого и печь сама ходит, и топор сам рубит. Но это уже не быт, а национальная стихия. В линии Кольцов -Есенин, поэтов народного лада, Тряпкин - последний русский поэт. Трудно и даже невозможно в будущем ожидать появления поэта подобной народной стихии» [22].

Книги Николая Тряпкина наполнены живой жизнью, ее радостями и печалями, ее надеждами и сомнениями, ее заботами и тревогами. В одной из последних своих книг поэт о себе сказал так: «Пишу стихи, выпускаю книжки. Состою в профессиональных, как говорится, литераторах. Только вот из стихов своих никогда профессии не делаю и другим не советую. Ибо так легко можно утонуть в рифмованной писанине и утратить то сокровенное, без чего поэзия - никакая уже не поэзия» [18, с. 6].