Секулярная религиозность в России: самоидентификация и социальные установки верующих (на примере Республики Мордовия)

ВЕСТНИК Мордовского университета | 2014 | № 3

В структуре современного российского общества, как и в репертуаре признанных форм выражения групповых интересов и требований, произошли существенные изменения по сравнению с советским периодом. Наряду с признанной государством в советский период этнорегиональной структурой интересов проявили себя различные формы межгрупповой дифференциации и социального неравенства, основанные на различиях в доступе к материальным ресурсам, власти, уровне территориального развития, образе жизни, идеологической, религиозной, субкультурной дифференциации. Социологические данные о религиозности населения показывают, что религиозность наиболее многочисленной группы верующих – православных является в целом внеинституцио-нальной, обособленной от социальных поведенческих практик, и характеризуется свойственной секулярному обществу поляризацией между индивидуальной конфессиональной идентичностью, с одной стороны, и социальными отношениями, институтами и практиками, которые формируются и регулируются без учета религиозной принадлежности – с другой.

Интерпретируя данные собственного всероссийского исследования, Д. Е. Фурман и К. Каариайнен отмечают наличие в современном российском обществе

«проправославного консенсуса», а также во многом формальный и поверхностный характер религиозности большинства российских верующих и делают вывод о том, что доля «традиционных» верующих православных среди населения России крайне незначительна: не более 7 %, по данным массового опроса населения России в 1999 г., и 8,8 % – в 2005 г. [3, с. 58]. Белорусский исследователь Д. К. Безнюк в этой связи использует термин «секулярный (партикулярный) верующий», имея в виду таких верующих, которые «при декларировании себя верующим (почти половина опрошенных граждан), высокой оценке роли религии в сохранении традиции и культуры (более трети опрошенных), признании нравственной функции религии (более 40 %)… не живут церковной жизнью, т. е. не связаны с организационной структурой своей веры» [1, с. 129], а также не руководствуются в своих поступках религиозными мотивами и слабо ориентируются в догматах своей веры, не придавая им особенного значения» [4, с. 130].

• Н.    Зоркая, обобщая аналогичные данные всероссийских опросов, полученные Левада-центром, характеризует российское общество как «безрелиги-озное», а религиозность типичного российского верующего – «захожанина», лишь изредка бывающего в церкви, рассматривает в терминах пассивности,

равнодушия к религии, отсутствия глубоких религиозных потребностей и знаний, отмечая, что большинство современных последователей Русской православной церкви (РПЦ) в опросах декларирует приверженность к секулярному принципу свободы совести, согласно которому отношение к религии является «личным делом каждого и религия не оказывает влияния на политику», но вместе с тем, «по собственным высказываниям большинства именующих себя православными, религия не играет особенно важной роли в их повседневной (индивидуальной) жизни» [2, с. 84].

В ходе работы над научно-исследовательским проектом «Социальные факторы межэтнического и межконфессионального согласия в полиэтническом регионе»* нами был предпринят систематический социологический анализ взаимоотношения этничности и религиозности в Мордовии, значимости религиозной и этнической идентичности для наиболее многочисленных этнических (русские, мордва, татары) и конфессиональных (православные христиане и мусульмане) групп, степени религиозности и воцерковленности населения Республики Мордовия, уровня этнической и религиозной толерантности в республике, соотношения этнической, религиозной, региональной и общероссийской гражданской идентичности, возможностей использования религиозной и этнической идентичности в процессе формирования общероссийской гражданской идентичности и солидарности.

В исследовании использовался метод массового социологического опроса: интервьюирование населения типичного полиэтнического региона Приволжского федерального округа по репрезентативной выборке (выборка стратифицированная, квотно-территориальная, с квотным отбором по месту жительства, полу, возрасту, этнической принадлежности, случайным отбором единиц опроса – улиц и домов в наиболее крупных городах, поселений в сельских районах, объем региональной выборки – 1 тыс. респондентов).

Опрос показал, что верующими считают себя 93 %, неверующими – 4,4 % опрошенных, в том числе 3,7 % мордвы и 4,4 % русских. Большинство неверующих – люди в возрасте старше 50 лет, без высшего образования, две трети из них – мужчины. 1,7 % респондентов считают себя верующими, но ни к какой конкретно религии себя не относят, столько же выбрали вариант «к религии отношусь безразлично», а 0,7 % колебались между верой и неверием. Таким образом, уровень религиозности населения в республике является стабильно высоким.

Наибольшее количество последователей имеют две конфессии – РПЦ (Московский патриархат) и ислам. Доля православных верующих в составе респондентов составила 86,4 %, из них мордвы 90,8 % и русских 90,1 %. Доля мусульман составила 4,4 % респондентов, что соответствует количеству опрошенных татар. Кроме того, в выборочную совокупность попали 3 представителя протестантских деноминаций, зарегистрированных в республике, и 1 язычник (русский по национальности). В основном респонденты относили себя к тому или иному вероисповеданию на основе культурной самоидентификации: так, к православным отнесли себя более 90 % русских и мордвы, к мусульманам – 80 % татар (однако 8,9 % опрошенных татар считают себя православными, а 3 респондента мордовской национальности (0,9 %) и 4 русских (0,7 %) – мусульманами).

В целом следует отметить, что в Мордовии доля православных больше, а неверующих – меньше, чем в среднем по России: так, во всероссийском опросе, проведенном Aналитическим центром имени Ю. Левады в августе 2011 г., в России в этот период было выявлено

Серия «Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки»

ВЕСТНИК Мордовского университета | 2014 | № 3

69 % православных, 5 % мусульман, менее 1 % представителей других конфессий и 22 % неверующих.

В исследовании также ставилась задача изучения влияния религиозных ценностей и установок на сознание и социальное поведение верующих в качестве потенциального фактора гармонизации групповых интересов. Наличие потенциала социального влияния религии можно констатировать, исходя из оценок самих респондентов, большинство которых считает, что религия в их жизни играет «очень важную» (22,0 % респондентов) или «важную» (36,3 %) роль, в то время как лишь 24,2 % опрошенных характеризует эту роль как «не очень важную», а 16,5 % считает, что она не играет в их жизни никакой роли.

В то же время конфессиональная вовлеченность верующих в республике невелика, судя по данным опроса, можно говорить об очевидной приватизации и частичной деинституционализации религиозности в Мордовии: 76,8 % опрошенных отметили, что не участвуют в деятельности или мероприятиях какой-либо местной религи-озной/приходской общины, не считая посещения служб. Из 23,2 % верующих респондентов, принимающих участие в такой деятельности, половина занимается ею несколько раз в месяц (44,4 %), каждую неделю (1,8 %) или несколько раз в неделю (2,7 %). Однако эти социально активные верующие составляют меньшинство. Кроме того, менее 10 % респондентов посещают богослужение хотя бы раз в месяц, что не позволяет говорить о сложившейся социальной связи остальных с какой-либо местной религиозной общиной. Большая часть респондентов посещает храм или молитвенное собрание несколько раз в год.

В связи с этим в опросе была предпринята попытка определить, кого сами верующие могут отнести к числу последователей собственной религии. Как выяснилось, в сознании верующих преобладают критерии, основанные на самоидентификации (варианты ответов

«Всех, кто сам себя считает последователем этой религии и верит в Бога, который отвечает на молитвы, независимо от участия в религиозных обрядах» – 23,4 % и «Всех, кто сам себя считает последователем этой религии» – 15,3 % респондентов или самоидентификации с определенной религией при условии соблюдения отдельных, наиболее важных (по индивидуальному выбору) религиозных обрядов – 31,7 %). Лишь треть опрошенных верующих настаивала на соблюдении всех религиозных предписаний под руководством священнослужителя (25,1 %) или регулярном посещении богослужения (10,9 %).

Aнализ распределения ответов на вопрос об отношении к различным религиям в зависимости от конфессиональной принадлежности респондентов свидетельствует о высоком уровне межконфессиональной толерантности в республике. Положительное отношение к православию демонстрируют не только 97,6 % православных (в том числе 50,2 % относятся к нему «очень хорошо» и 47,4 % – «хорошо»), но и 68,3 % мусульман, а также 47,7 % неверующих.

Aнализ распределения ответов на вопрос об отношении к различным религиям в зависимости от конфессиональной принадлежности респондентов свидетельствует о высоком уровне межконфессиональной толерантности в республике. Большая часть респондентов «хорошо» или «очень хорошо» относится к представителям собственной конфессии, в то время как по отношению к остальным преобладает безразличное (у части респондентов) или позитивное отношение. Наименее толерантное («плохое» и «очень плохое») отношение опрошенные демонстрировали к «Свидетелям Иеговы» (27,0 % респондентов, включая 27,6 % православных, 27,2 % мусульман и 15,9 % неверующих). 10–15 % респондентов также демонстрировали «плохое» или «очень плохое» отношение к другим неправославным и немусульманским конфессиям: протестантам (16,1 %, в том числе

17,0 % православных, 6,8 % мусульман и 15,9 % неверующих), кришнаитам (15,5 %, в том числе 15,8 % православных, 15,9 % мусульман, 6,8 % неверующих) и иудеям (12,1 %, в том числе 12,6 % православных, 11,4 % мусульман и 9,1 % неверующих). Тем не менее доля опрошенных верующих, которые относятся к этим конфессиям плохо или очень плохо, составляет менее 30 % и, следовательно, межконфессиональные предубеждения не являются в Мордовии распространенным явлением, а взаимоотношения между конфессиями остаются стабильно толерантными, как и в предыдущие годы.

Социальные установки респондентов в отношении роли и функций религии в обществе в целом характеризуются некоторой размытостью: очевидно, жители республики обычно не задумываются над соответствующими проблемами. Большая часть респондентов в Мордовии на вопрос: «Должны ли, по Вашему мнению, Русская православная церковь и другие традиционные религии оказывать влияние на принятие государственных, политических решений?» больше половины респондентов ответили «да» (26,7 %) или «скорее, да» (25,6 %), при этом количество ответивших «нет» (18,1 %) или «скорее, нет» (25,0 %) оказалось ненамного меньше.

В ответ на вопрос: «На Ваш взгляд, допустима ли в нашей стране публич- ная критика деятельности и образа жизни священнослужителей и религиозных лидеров?» 35,7 % репондентов ответили «Допустима, если она не содержит клеветы и призывов к насилию», столько же (35,8 %) считали, что такая критика оскорбляет чувства верующих и потому недопустима, а 24,9 % сочли такую критику допустимой в любой форме. Ответ на вопрос о том, насколько большое влияние на общественную жизнь оказывают в стране религиозные организации, также находится в рамках ценностей светского государства: 45,8 % респондентов утверждали, что они оказывают столько влияния, сколько необходимо, а треть считала это влияние слишком большим (16,9 %) или «немного больше, чем необходимо» (16,3 %).

Таким образом, результаты исследования демонстрируют условность конфессиональной дифференциации в современном российском обществе, преимущественно символическое значение религиозной идентичности, следовательно, основной акцент в области управления этнокультурными различиями должен, с нашей точки зрения, делаться не на поддержание групповых границ, а на обеспечение гарантий равных прав на пользование культурными и социальными благами независимо от происхождения, места проживания или конфессиональной самоидентификации граждан России.

Серия «Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки»

СПÈСÎÊ ÈСПÎËЬЗÎВÀÍÍЫХ ÈСТÎЧÍÈÊÎВ

• 1.    Безнюк, Д. К. Состояние и специфика современной религиозной ситуации в Беларуси / Д. К. Безнюк // Социологические исследования. – 2006. – №2. – С. 128–135.

• 2.    Зоркая, Н. Православие в безрелигиозном обществе / Н. Зоркая // Вестник общественного мнения : Данные. Aнализ. Дискуссии. –2009. –№ 2(100). – С. 65–84.

• 3.    Фурман, Д. Е. Религиозность в России в 90-е гг. XX – начале XXI века: докл. Ин-та Европы РAН / Д. Е. Фурман, К. Каариайнен. – Москва : Огни ТД, 2006. – 92 с.

Поступила 05.02.2014 г.

Об авторе :

About the author:

ВЕСТНИК Мордовского университета | 2014 | № 3