Семантический гештальт и ядро языкового сознания русских

С учетом различий в частотности реакций и неоднородности ассоциативных связей в ассоциативно-вербальной сети исследователи выделяют часть лексики, называемую «ядром ментального лексикона» или «ядром языкового сознания».

Такая методика была разработана А. А. Залев-ской [5]. Из «The Associative Thesaurus of English» ею было выделено 75 слов-реакций, которые были вызваны наибольшим количеством стимулов, т. е. имели более 300 входящих связей. В дальнейшем при снижении показателя входящих связей до 100 было выделено 586 слов, составивших ядро ментального лексикона английского языка, а 75 слов, выявленных первоначально, стали квалифицироваться как центр ядра лексикона [6, с. 169—170].

Как полагает А. А. Залевская, наличие ядра лексикона является одним из оснований для многократного пересечения ассоциативных полей разных, казалось бы, не имеющих связи друг с другом связи слов. Именно через единицы ядра, благодаря функционированию механизма глубинной предикации, устанавливается связь между любыми двумя словами в пределах описанного Ю. Н. Карауловым «правила шести шагов». Наличие подобного ядра относится к числу универсальных тенденций в организации лексикона человека и принадлежность некоторой единицы лексикона к его ядру определяется прежде всего ролью этой единицы как средства доступа к системе энциклопедических и языковых знаний [7, с. 112].

По мнению Т. Н. Ушаковой, «ядро языкового сознания осуществляет лингвистическую проекцию бытия человека, сохраняющееся на протяжении его жизни, ориентирующее его в окружающей действительности и составляющее основу его языковой картины мира» [21, с. 16].

Выделение ядра в структуре языкового сознания и оперирование его единицами дает большие возможности для исследования этнокультурной специфики языкового сознания, в том числе и в сопоставительном аспекте. Эти возможности возросли после выхода в свет «Ассоциативного тезауруса русского языка», известного как «Русский ассоциативный словарь» (РАС).

Впервые ядро русского языкового сознания было выделено Н. В. Уфимцевой в количестве 75 слов еще в ходе работы над РАС. Исследование было продолжено С. Г. Незговоровой, которая проанализировала 530 единиц, имеющих количественный показатель входящих связей не менее 100 [ 18, 12].

Учитывая, что словоформы рассматриваются как самостоятельные реакции, в список анализируемой ядерной лексики включают только исходные (лем-матизируемые) формы без объединения частотных показателей [4, с. 217]. Словоформы дают ценный материал при исследовании грамматического аспекта ассоциаций, но мало изменяют содержательные характеристики анализируемой единицы. Напротив, для анализа содержательных аспектов их использование создает определенные затруднения, особенно в межкультурных исследованиях, когда языки существенно расходятся по грамматической структуре. Кроме того, слово в косвенной форме чаще всего не включается в список стимулов, что не позволяет одновременно привлекать данные как прямых, так и обратных словарей.

В своем исследовании мы опирались на материалы РАС в 2-томном издании 2002 г. [13], которое компактно объединяет материалы всех трех этапов массового ассоциативного эксперимента. Из второго тома РАС нами был выделен 531 ассоциат, имеющий количественный показатель входящих связей не менее 100. Полученный массив был разделен на 5 слоев в зависимости от количества входящих связей, при этом мы полностью следовали послойной структуре ядра, предложенной Н.О. Золотовой и использованной в диссертации С.Г. Незговоровой.

Н.О. Золотова и С.Г. Незговорова квалифицируют структуру ядра как центр — 1-й слой, в котором количество входящих связей более 300, — и периферию (2—5 слои, количество входящих связей соответственно превышает 250,200,150 и 100) [8, 12]. Нам представляется, что при выделении центра и периферии в структуре ядра языкового сознания, можно рассматривать 2-й слой (показатель входящих связей в диапазоне 299—250) скорее как переходный, который можно привлекать для анализа наравне с единицами 1 -го слоя, составляющими центр ядра, или дополнительно к ним. Следует заметить, что в целом это соответствует сложившейся практике исследований, когда для анализа привлекаются первые 75 единиц ядра языкового сознания.

Ассоциаты, составляющие 1-й и 2-й слои русского языкового сознания, в лемматизированном списке составляют 79 единицы. При этом человек 1355 — старый 303 входят в 1-й слой ядра (48 единиц), мальчик 299 — глупый 251 — во 2-й (31 единица). В табл. 1 приводится список слов, составляющих 1-й слой языкового сознания русских.

'                       Таблица 1

Ядро языкового сознания русских (1-й слой, по данным РАС)

Ранг	Ассоциат		Ранг	Ассоциат		Ранг	Ассоциат
1	человек	1355	16,5	работа	418	33,5	время	347
2	дом	845	18	вода	412	33,5	говорить	347
3	жизнь	694	19,5	все	400	35	думать	342
4	плохо	677	19,5	ребенок	400	36	жить	341
5	хорошо	665	21	радость	392	37	свет	338
6	большой	662	22	красивый	385	38	я	337
7	нет	660	23	дело	380	39	разговор	336
8	деньги	564	24	смерть	376	40	мой	326
9	дурак	552	25	плохой	371	41	красный	323
10	Друг	548	26	быстро	362	42	женщина	322
И	лес	432	27	стол	359	43,5	книга	317
12	хороший	425	28	парень	354	43,5	машина	317
13	мужчина	424	29	дорога	352	45	грязь	312
14,5	день	419	30	дерево	350	46	дома	311
14,5	много	419	31	мир	349	47	идти	307
16,5	любовь	418	32	есть	348	48	старый	303

В выведенном списке наблюдаются незначительные расхождения со списком слов, составляющих ядро языкового сознания, опубликованным в работах Н.В. Уфимцевой. Эти расхождения объясняются тем, что в отличие от работ Н.В Уфимцевой, в которых состав ядра выявлялся «по горячим следам», еще в ходе работы над тезаурусом, мы использовали законченное издание РАС 2002 г., которое обобщает все три этапа массового ассоциативного эксперимента. В результате позиции некоторых единиц ядра были уточнены.

Н.В. Уфимцева проследила динамику языкового сознания русских, опираясь на данные существующих ассоциативных словарей — «Словаря ассоциативных норм русского языка» (САНРЯ) [16] (материалы собирались в течение 1969—72 гг.), «Русского ассоциативного словаря» (РАС) [13] (материалы собирались в течение 1988—91 гг.), «Славянского ассоциативного словаря» (САС) [15] (материалы собирались в течение 1999—2000 гг.). Было установлено, что системность языкового сознания русских, вскрываемая по результатам массовых ассоциативных экспериментов, остается достаточно стабильной и центральными для языкового сознания русских с 60-х годов XX в., являются такие понятия, как человек, дом, жизнь, хорошо, друг, нет [20, с. 160—161]. Можно добавить, что все перечисленные шесть единиц входят в круг так называемых универсальных составляющих языкового сознания, а пять — человек, дом, жизнь, хорошо, друг — занимают среди них самые высокие позиции [14].

В целом, простое сопоставление списков слов, входящих в ядро языкового сознания, малоинформативно. Об этом, в частности пишет Ю.Н. Караулов, указывая на пятидесятипроцентное совпадение списков испанских и русских слов, вошедших в ядро языкового сознания. Он считает, что прямое сравнение не позволяет получить какие-то значительные и интересные результаты. Такие результаты может дать анализ на глубинном уровне, для чего используется исключительно плодотворная идея «семантического гештальта», который, по мнению исследователя, отражает внутреннюю семантическую организацию состава ассоциативного поля и характеризует поле как единицу знания о мире, соотнося его строение с отраженной в нем структурой реальности. Семантический гештальт складывается обычно из нескольких зон (их число колеблется в пределах 7 ± 2), которые объединяют типичные для данного языкового сознания признаки предмета или понятия, соответствующего имени поля (=стимулу) [9, с. 194].

«Гештальтный» подход в структурировании ассоциативного материала был использован И.Ю. Мар-ковиной и Е.В. Даниловой в исследовании художественного текста. Гештальты понимаются как комплексные, целостные функциональные структуры, упорядочивающие многообразие отдельных явлений в сознании. «Ассоциативный «гештальт» обнаруживается, когда ассоциаты семантически тяготеют к определенным характеристикам, группируясь естественным образом вокруг нескольких (как правило частотных в ассоциативной статье) реакций, которые обозначают (называют) некоторый набор мыслительных образов — концептов. Эти концепты в самом общем виде «сигнализируют» о типовых связях референта, обозначаемого в данной культуре исходным словом, поэтому «ассоциативный гештальт» можно использовать в качестве инструмента для межкультурного сопоставления данных. «Ассоциативный гештальт» сопоставим с «логической структурой поля» (Ю.Н. Караулов). Функциональность структуры «ассоциативного гештальта» проявляется в упорядочивании отдельных ассоциаций и одновременном сохранении «вариативной гибкости» полученного материала [11, с. 119].

Ю.Н. Карауловым были построены семантические гештальты ядер русского и испанского языкового сознания и установлены соответствия между семантическими зонами гештальтов. Полученные таблицы сопровождаются лингвокультурологическим комментарием. Названия зонам даны по самому частотному в иерархии слову; порядок следования зон определялся суммарной частотой слов-понятий ее составляющих; слова в зоне сгруппированы по смысловой близости, а также с учетом убывания частоты [9, с. 196—197].

Границы между зонами не имеют абсолютного характера, и дело не только в разном исходном материале или индивидуальном различии подходов к группировке, но и в использовании самой идее гештальта в этнокультурных исследованиях. В самом обосновании гештальта как единицы знания о мире, структура которой соотносится со структурой реальности (Ю.Н. Караулов), заложены его основные признаки — комплексный и одновременно целостный характер, функциональность и одновременно вариативная гибкость (И.Ю. Марковина, Е.В. Данилова). Именно эти качества делают семантический гештальт плодотворным приемом в межкультурных исследованиях, когда привлекаются материалы различных языков и необходимо получить максимум информации при их сопоставлении.

В семантическом гештальте ядра русского языкового сознания Ю.Н. Караулов выделяет 8 семантических зон: ЧЕЛОВЕК, ХОРОШО—ПЛОХО (оценка мира), ЖИЗНЬ, ДЕНЬГИ, ДУМАТЬ (зона информации), ЛЕС (природа), РАДОСТЬ (чувства, эмоции), КРАСНЫЙ (цвет мира). Автор опирался на состав ядра языкового сознания, выделенный Н.В. Уфимцевой [18]. Для сравнения заметим, что А.П. Боргоякова на основании 50 ядерных лексем каждого языка выделяет 8 семантических зон для гештальта русского ядра языкового сознания, 9 — для хакасского и 10 — для английского [2].

В нашей работе мы следуем подходу Ю.Н. Караулова и предложенному им делению на зоны как более, на наш взгляд, «лаконичному», последовательному. Нам представляется также, что семантические зоны, выделяемые на материале узкого круга ядерной лексики, имеющей самое большое коли чество связей в ассоциативно-вербальной сети, позволяют представить семантический гештальт именно как комплексную и одновременно целостную функциональную структуру, упорядочивающую многообразие отдельных явлений в сознании. Нами построен семантический гештальт на материале так называемого 1-го слоя ядра языкового сознания РАС, включающего 48 слов-ассоциатов. Результаты представлены в табл. 2.

Как и у Ю.Н. Караулова, названия зонам даны по самому частотному в иерархии слову; порядок следования зон определялся суммарной частотой слов-понятий ее составляющих; слова в зоне сгруппированы по смысловой близости, а также с учетом убывания частоты.

По сравнению с семантическим гештальтом ядра русского языкового сознания Ю.Н. Караулова нами выделено 7 зон, чему есть свои объяснения, т.к. зона «Цвет» не может выделена в составе только одного слова красный. На первом месте по суммарному количеству входящих связей располагается зона оценки ХОРОШО—ПЛОХО, довольно расплывчатая по структуре и диффузная по содержанию. Оценка и приписывание качеств свойственны русскому менталитету [17, с. 104; 19, с. 160].

Обратимся к семантической зоне ЖИЗНЬ. В ее составе выделяются четыре подзоны: «Жизнь— смерть», «Время», «Дом» (пространство), «Дорога» (движение). Именно эта зона семантического гештальта содержит хронотопические характеристики.

Вслед за Г.А. Черкасовой мы будем различать в составе ассоциативного поля (АП) «постоянные» и «вероятностные» реакции [22]. Последовательно проследив динамику словников реакций в РАС и САС в зависимости от числа испытуемых и количества ответов на стимулы, Г. А. Черкасова доказала, что «постоянные» реакции, данные более чем 5 % респондентов, встречаются во всех выборках, причем их количество весьма мало (3—6 слов). Такие реакции имеют относительную частоту встречаемости более 5 % в любых выборках объемом не менее 100 респондентов, и при увеличении объема выборки со 100 до 200 респондентов относительные частоты встречаемости (ранги) «постоянных» реакций стабилизируются. Реакции, данные менее чем 5 % респондентов, являются «вероятностными» «Постоянные» реакции отражают наиболее устойчивые связи, сложившиеся на момент обследования между единицами языкового сознания испытуемых.

Жизнь — феномен онтологический, она есть — вслед за Н.Д. Арутюновой указывает Ю.Н. Караулов [1, с. 619; 9, с. 200]. Справедливость подобного определения подтверждают и ассоциативные словари русского языка. Так, единственной «постоянной» реакцией в АП жизнь является смерть : жизнь — смерть 62 (РАС-1, с. 199); смерть 99 (САС, с. 116, 118); смерть 39 (САНРЯ, с. 97—98). Самая устойчивая, самая близкая ассоциативная связь — это связь че-

Таблица 2

Семантический гештальт ядра русского языкового сознания (по данным 1-го слоя)

1. ХОРОШО - плохо	5638	2. ЖИЗНЬ	5379	3. ЧЕЛОВЕК	4618
Плохо	677	Жизнь	694	Человек	1355
Хорошо	665	Жить	341
		Смерть	376	Мужчина	424
Нет	660			Женщина	322
Есть	348	Время	347	Ребенок	400
		День	419	Парень	354
Большой	662
		Дом	845	Я	337
Хороший	425	Мир	349	Мой	326
Плохой	371	Дома	311
		Стол	359	Дурак	552
Много	419
		Дорога	352	Друг	548
Все	400	Машина	317
		Идти	307	4. ЛЕС	1844
Красивый	385	Быстро	362
Красный	323			Лес	432
Старый	303	6. ГОВОРИТЬ / ДУМАТЬ	1342	Вода	412
				Дерево	350
5. ДЕНЬГИ	1362	Говорить	347	Свет	338
		Думать	342	Грязь	312
Деньги	564	Разговор	336
Работа	418	Книга	317	7. ЛЮБОВЬ	810
Дело	380
				Любовь	418
				Радость	392

рез свою противоположность. Подтверждение находим и в обратных словарях: жизнь <— смерть 61; бытие 19; наука 17; существование 15 (РАС-П, с. 242—243); жизнь *- смерть 88; вода 51; вечность 25; любовь, радость, счастье 13 ... (САС, с. 288— 289). Соответственно, единственной «постоянной» реакцией в АП смерть является жизнь^-, смерть — жизнь 61 (РАС-1, с. 599); жизнь 88 (САС, с. 220,222). В обратных словарях та же картина: смерть <- жизнь 62; соболезнование 34; война 28; мор 19 (РАС-П, с. 788—789); смерть <- жизнь 99; война 91; вечность 13; враг, любовь 9 .. .(САС, с. 347). Жизнь — она есть, а если ее нет, — это смерть.

Образ жизни как пути-дороги в русском языковом сознании устойчив, реакции соответствующего типа единообразны, хотя и периферийны: дорога 6; путь 2 (РАС-1, с. 199); дорога 9; путь 7, долгая дорога; дорога, путь 1 (САС, с. 116,118); дорога 2 (САНРЯ, с. 97—98). В обратных словарях более отчетливо выражена связь «жизнь есть путь», о чем мы будем говорить ниже: жизнь <- путь 5; дорога 1 (РАС-П, с. 242—243); путь 10 (САС, с. 288—289).

Темпоральный компонент АП жизнь довольно весом (хотя и не входит в «постоянную» зону), отражая прежде всего представление о длительности жизни, ее продолжительности во времени: долгая 16; коротка 13; короткая 12; прожить 9; длинная 8; вечность, долго 3 (РАС-1, с. 199); долгая 21; коротка 17; короткая 12; длинная 9; вечная 7; время 6; миг, невечна 4; вечна 3 ...(САС, с. 116, 118); короткая 6; длинная, долгая 3; вечность 2 (САНРЯ, с. 97—98). В обратных словарях такие связи представлены различно. Так, в РАС-П четвертую позицию по количеству входящих связей занимает слово коротка 35, а других практически не отмечено (РАС-П, с. 242—243); напротив, в САС такие связи представлены более разнообразно: жизнь <- вечность 25; время 10; день 4; утро 2; ночь 1 (САС, с. 288—289).

С темпоральными ассоциациями неразрывно связано еще одно устойчивое представление — о движении жизни, ее течении: прошла 6; река 4; идет 3; пролетела, проходит, мимолетна, пройдет, процесс, прошедшая, течет 1 (РАС-1, с. 199); прошла 5; идет, продолжается 4; быстротечна 3; вода, река 2; проходи, проходит, процесс, прошло, ушла, шаг к смерти 1 САС, с. 116, 118); длится 1 (САН-РЯ, с. 97—98). В обратных словарях: вода 6; тече ние 3; река 1 (РАС-П, с. 242—243); вода 51; река 6 (САС, с. 288—289). Это представление о земной жизни как движении было свойственно еще средневековому языковому сознанию [3, с. 222].

Движение жизни воплощается в двух образах. Первый — жизнь «идет» (а если быстро, то «летит») или человек шагает по жизни как по дороге. Отсюда метафора жизни как дороги, «жизнь есть путь». Второй — образ текущей воды как текущей, утекающей жизни. Отсюда — «река жизни». Все эти метафорические модели тесно связаны и с метафорами времени. Образ текущей воды, как указывала Н. В. Уфимцева, связывает многие понятия языкового сознания русских: текущая жизнь, текущее время, текут деньги, течет мысль, течет рассказ, течет кровь, течет песок, течет крыша и т. п. [18, с. 160]. В РАС и САС выражена идея начала и конца: без конца, кончена, начинается 2 (РАС-1, с. 199); кончена 2; кончается, кончилась, начало, начинается, не кончается 1 (САС, с. 116,118). В обратных словарях: жизнь *- кончить 25; кончать 10; начинать 7 (РАС-П, с. 242—243); начало 7 (САС, с. 288—289).

В современном языковом сознании русских практически отсутствует религиозное представление о жизни. Если собрать все данные прямых словарей, то такие реакции единичны, а в САНРЯ их вообще нет: душа 1 (РАС-1, С. 199); бог, вера 1 (САС, с. 116, 118). Обратные словари дают чуть более богатый материал, главным образом за счет САС: жизнь <— от Бога, рай 2; Библия 1 (РАС-П, с. 242—243); Бог 6 (САС, с. 288—289). Реакция вечная в АП жизнь выражает идею длительности, что отмечено нами выше, и не имеет религиозного значения. Напротив, в средневековом языковом сознании представление о жизни существовало как дуальная оппозиция: временная земная жизнь vs. вечная жизнь на небесах [3, с. 222]. В Древней Руси это противопоставление имели разное лексическое выражение. Слова «живот» и «жить/житие» выражали значение, связанные с разными сторонами физической и социальной, т. е. земной жизни, а слово «жизнь», пришедшее на Русь в середине XI в. в переводных текстах, соотносилось с понятием вечной, Божественной, духовной жизни [10, с. 78—79].

Онтологичны и представления, связанные со стимулом жить. Однако в отличие от АП человек, в АП жить выделяется несколько «постоянных» реакций, и содержательно они могут быть разделены на онтологические, оценочные и темпоральные.

Собственно онтологической может быть признана реакция сугцествоватъ, которая стабильно фиксируется ассоциативными словарями как «постоянная»: сугцествоватъ 31 (САС, с. 120, 122); сугцествоватъ 14 (САНРЯ, с. 98). Остается устойчивой связь с понятием смерти: жить — умереть 37 (САС, с. 120, 122); умирать 14; умереть 13 (САНРЯ, с. 98). В РАС ассоциат умереть 19 формально не входит в «постоянную» зону, однако занимает четвертую позицию, а реакция сугцествоватъ 77 занимает пятую позицию в АП жить (РАС-1, с. 199).

В АП жить выделяются оценочные реакции, причем положительно маркированные: хорошо 47; дружно 27 (РАС-1, с. 199—200); хорошо 71 (САС, с. 120,122); высокую частоту имеет ассоциат хорошо 9 н САНРЯ (САНРЯ, с. 98). Следующей по частоте реакцией этого типа во всех словарях является весело. По данным РАС, в АП жизнь «постоянной» оценочной реакцией является прекрасна 30, третью позицию занимает «вероятностная» реакция хороша 16 (РАС-1, с. 199). В САС «постоянные» оценочные реакции не фиксируются, но вторую позицию занимает ассоциат прекрасна 25, а пятую — радость 15 (САС, с. 116, 118).

«Постоянные» реакции с темпоральным значением представлены в исследуемом АП жить ассоциатом долго. Такая реакция зафиксирована в САС и САНРЯ: долго (САС, с. 120, 122); долго 14 (САНРЯ, с. 98). В РАС этот ассоциат занимает 6-ю позицию. Общее значение длительности жизни является для этой глагольной основы исконным [10, с. 76]. Обратные словари демонстрируют наиболее устойчивые связи со стимулами хорошо и существовать (РАС-П, с. 244; САС, с. 289). РАС не фиксирует «постоянных» реакций с темпоральным значением в АП жизнь, среди «вероятностных» самыми частотными являются долгая 16, коротка 13 (РАС-1, с. 199—200), а в САС — долгая 21 и коротка 17 (САС, с. 116, 118).

Таким образом, в русском языковом сознании жизнь представляется как противоположность смерти. Жизнь положительна по оценке. Она длится во времени, имеет начало и конец. Она подобна пути-дороге или текущей реке.