Стиховедение теней: метод Андрея Белого в стансах О. Седаковой "Памяти Набокова"

В статье раскрывается внутренний сюжет стансов О. Седаковой «Памяти Набокова», исходя из рецепции Набоковым учения Андрея Белого о стихе. Андрей Белый понимал ритм как способ достичь автономии отдельных тем внутри большого произведения, при этом отступления ритма от метра описывал как тени. Набоков воспринял стиховедение Андрея Белого не только в своей практике поэта, но и в естественнонаучной практике, описав воспроизведение узоров бабочек при обособлении ареалов их обитания по тем же принципам, по которым Андрей Белый описывал обособление тем в поэме. Стансы Седаковой воспроизводят сюжеты и образы из стихов романа «Дар» Набокова, при этом показывая множество параллелей с интерпретацией этого романа в советском структурализме (Юрий Левин, Михаил Лотман), где смешение точек зрения, необычное соотношение лиц повествования и временных планов интерпретировалось отчасти с помощью терминов и категорий Андрея Белого. Стиховедением Белого и Набокова, где ритм понимался и как оптический эффект света и тьмы, знания и незнания о будущем, объясняется общий сюжет стихотворения Седаковой: игра как единственный способ сказать о стихотворной одаренности, так что эти стансы оказываются переходными к следующим «De arte poetica». При этом образ бильярда, закатившегося мяча из романа Набокова, рассмотрения мироздания извне как части большой игры, не просто соединяют образные достижения Набокова с метафизическим рассмотрением времени и трансформаций всего мироздания, но позволяют ввести особый ритмический рисунок. Строки, в которых метр совпадает с ритмом, оказываются гномическими, содержат в себе запоминающийся афоризм, здесь техника Седаковой продолжает технику Вячеслава Иванова. Другие строки иконически изображают это случайное движение шаров, рисунок ритма как движения шаров, который Набоков пытался положить в основу стиховедения. Тема форм как теней требует обычно одного пропуска ударения, формирующих «тень» и оригинальную ритмическую форму. А тема изменения условий зрения требует обычно двух пропусков, благодаря чему можно изобразить необычное зрение с его метаморфозами. Общий сюжет этих стансов поэтому реконструируется как преобразование привычек зрения на пути к мастерству стиха.