Шаман против оспы (лечение вирусных инфекций в шаманской традиции амурских нанайцев второй половины XIX - начала XX века)

Очаги эпидемий оспы в XIX в. сохранялись в таежной и арктической зонах Азии, отличавшихся от тропических районов малочисленным населением, рассредоточенным небольшими группами на огромной территории. В начале XX в. комиссия Красного креста, проводившая санитарно-эпидемиологическую работу среди малых народностей Сибири, констатировала: поселения «туземцев» в плотном кольце русских селений наиболее уязвимы к инфекционным заболеваниям, в т.ч. к оспе (НГА. Ф. 354. Оп. 1. Д. 83. Л. 24–32). Следует отметить, что Западная и Восточная Сибирь прошли пик пандемий в XVII и XVIII вв. На их территории оспа начала распространяться с 1610 г. среди остяков и к 1788 г. достигла Камчатки, истребив более половины племен [Жук, 1906, с. 1084–1108]. В ходе освоения Сибири по траектории продвижения русских следовали и возбудители оспы. Западные исследователи распространение инфекций в среде малочисленных групп, занимающихся рыболовством, охотой и собирательством, связывают с проникновением к ним аграрных традиций из Евразии. Жизненно важный для земледельца набор – постоянное поселение с пашней, отхожим местом и стойлом для скота – являлся питательной средой для патогенов. При возрастающей плотности населения происходила эволюция микроорганизмов и выработка у старожилов стойкого иммунитета к натуральной оспе [Даймонд, 2010; Кларк, 2011].

К началу XIX в. в Сибири уже не фиксировались случаи вирусной активности, приводящей к тотальному истреблению населения. Единственным местом, не защищенным от атаки массовой болезни, оставалась левобережная часть Приамурья, вошедшая в состав России позже. Освоение низовьев Амура происходило одновременно с проведением реформ 1860-х гг. Сопутствующее им массовое переселение безземельного крестьянства из европейских губерний на восток вывело смертоносный вирус из спячки.

Согласно данным исследователей, в 1856, 1863, 1877 и 1881 гг. в числе бактериальных и вирусных эпидемий, разразившихся на Амуре, была и оспенная, наполовину истребившая аборигенное население [Лопатин, 1922, с. 46; Шренк, 1899, с. 4]. Косвенные причины можно увидеть в следующих фактах. В материалах IV Хабаровского съезда по определению нужд Приамурского края, проходившего в 1901 г., приведены следующие цифры: «В 1899 г. во всем Приамурском крае было 597 899 лошадей, 892 981 крупного рогатого скота, 1 142 755 овец и коз, 186 768 свиней, 9 578 верблюдов» (РГИА. Ф. 119. Оп. 1. Д. 2. Л. 32). Большое скопление стойлового скота содержало фактор риска для коренного малочисленного населения, будучи носителем опасного вируса. Амурским нанайцам, чья иммунная система не обладала защитными ресурсами, пришлось столкнуться с тяжелой формой болезни. В нанайском фольклоре появился цикл легенд о проклятых местах сусу , наводненных страшными сущностями, сеющими в человеческом обществе заразу. В этих преданиях фигурируют селения, покинутые в результате эпидемии. В с. Лидога была записана одна из таких легенд.

«Когда-то нанайцы жили огромными семьями: по 50–70 человек. Чтобы спастись от оспы, разъезжались по протокам. Как-то одна женщина с ребенком и мужем решила навестить своих родителей. Они на лодке причалили к высокому берегу. Женщина поднялась с лодки, подошла к дому и передала ребенка через родительский порог. Затем спустилась в лодку, но какая-то сила препятствовала ей с мужем обратно подняться. Они всю ночь просидели в лодке, а наутро пошли в селение. Смотрят – все люди и их ребенок лежат мертвые. Оказывается, вся ее семья давно умерла от оспы» (ПМА, 2008).

На защиту селений от оспы были брошены шаманские силы. Необходимо отметить, что к XIX в. нанайские стойбища имели «пестрый» родовой состав и представляли собой территориально-соседскую общину. Духовным покровителем общины являлся сильный шаман, подчинивший духов разных родов, способных «говорить на разных языках». Чужеродные духовные сущности донна через какое-то время становились сэвэнами – духами-помощниками шамана [Широкогоров, 1919]. В среде нанайцев появилось представление о духе оспы Мальди (ПМА, 2011) .

В шаманском пантеоне оспа заняла место чужеродной стихии, не вписываясь в категорию сэвэнов . Исходя из этой аксиомы, шаман выстраивал собственную линию взаимоотношений с невидимым противником, иногда превосходившим его по силе. Только опытный лечащий шаман сиуринку мог противоборствовать стихии оспы. В среде нанайцев сформировалась прослойка лечащих шаманов даэ-фо , имевших право лечить оспу. Как правило, это были люди, почерпнувшие знания из китайско-ламаистских трудов по восточной медицине. В ритуале исцеления они пользовались божницами дусху : на деревянных дощечках, скрепленных между собой, были нарисованы фигурки духов различных сфер, к которым обращались с молитвами [Шимкевич, 1896, с. 131–133].

Во время разгула эпидемии оспы многие шаманы применяли и превентивные меры в борьбе с ней. Вокруг селения очерчивалась условная граница, препятствующая проникновению заразной болезни. После исполнения шаманского ритуала на ней выставляли фигуру «защитника» сэвэна Бучилэ – деревянного идола со стилизованным образом тигра-медведя, исполнявшим функцию первопредка и символа шаманской силы [Переверзева, Бородовский, 2004, с. 116–117].

Борьба с оспой стала частью шаманской ритуальной практики. Когда селение оказывалось в эпицентре эпидемии, все жители были обязаны покинуть его, оставив на попечение шамана больные семьи. Если кто-то из зараженных семей подавал признаки выживания, шаман проводил обряд очищения дома и всего стойбища. По ходу ритуала весь домашний скарб выносили на солнечный свет, и выздоровевшие люди вместе с шаманом покидали селение. Место человеческих смертей от оспы отмечалось как сусу – проклятое, запретное для последующих поселений (ПМА, 2011). Из этого видно, что шаманская лечебная практика включала не только психоневрологическую, но и паллиативную помощь.

В начале XX в. оспенные эпидемии в долине Амура пошли на спад благодаря массовому оспопрививанию коренного населения, проводимому бригадами Красного креста. Однако врачи признавали, что медицинская помощь не может охватить всех «туземцев» (ХКА. Ф. 683. Оп. 1. Д. 79. Л. 34–51). Причинами являлись низкая квалификация медперсонала (прививки от оспы ставили ротные фельдшеры) и слабое развитие дорожной сети. Санитарно-эпидемиологическая служба не могла добраться до та- ежных районов, содержавших потенциальную опасность новых вспышек эпидемии. На этих участках шаманы успешно конкурировали с пришлыми врачами. В целом, на территории амурских нанайцев, согласно данным современных информаторов, не было столкновений между лечащими врачами и шаманами. Иногда сами шаманы приводили сельчан в медпункт прививаться от оспы (ПМА, 2011). В глазах амурских шаманов медицинский персонал имел более широкий диапазон «чудодейственных способностей», наглядным проявлением чего стала победа над оспой уже в 1920-х гг.