"Шотландский гарнизон" в восприятии британского политического общества в 1715 - 1745 гг.

Самарский государственный педагогический университет

В статье анализируется отношение политического общества Соединенного Королевства в первой половине XVIII в. к возможной роли армии, расквартированной в Шотландии (в Горной Шотландии, прежде всего) в 1715 – 1745 гг., в политических процессах на Британских островах в этот период.

В конце XVII – первой половине XVIIIв., в период локализации вооруженной поддержки дела изгнанных Стюартов в Великобритании, главным образом именно в Хайленде, в правительственных кругах королевства циркулировало не менее полусотни различных записок и отчетов о военно– политическом положении в Горной Стране. Именно эти сочинения и послужили источниками основных сведений и рекомендаций при определении правительственного курса в отношении присутствия Лондона в Горном Крае при первых Ганноверах на британском престоле. И практически в каждом из них содержалось предложение о широком военном присутствии Короны в Горной Стране как непременном условии ее умиротворения и "цивилизации" в будущем.

Один из наиболее важных вопросов, возникающих в связи с этим, заключается в том, какой опыт приобрела королевская армия в Северной Британии, умиротворяя Горный Край в 1715 – 1745 гг., и имел ли этот опыт отношение к изменениям в восприятии армии политическим обществом Соединенного Королевства в XVIII в.?

Итак, сама идея "гарнизонного" расширения присутствия Короны в Хайленде к началу XVIII в. там же, в известной мере, уже была апробирована. Ближайшую преемственность нетрудно обнаружить в политике Вильгельма III Оранского в связи с восстанием якобитов в Шотландии под началом Джона Грэма из Клэверхауза, виконта Данди, в 1689 г. и особой активностью мятежников именно в Горной Стране в 1689 – 1691 гг. В письме от

10 января 1690 г. сэр Джон Далримпл, лорд– адвокат Шотландии в 1689–1692 гг., горячо убеждал графа Джорджа Мелвилла, государственного секретаря по делам Шотландии в 1689 – 1691 гг., в насущной необходимости скорейшего размещения гарнизона в Инвер-лохи, на месте прежней цитадели Оливера Кромвеля, с тем, чтобы, как и войска республики в 1650 гг., координируя усилия с гарнизоном в перестроенной вновь Кромвелем крепости в Инвернессе, эффективно противостоять мятежным горцам и сдерживать их грабительские набеги вне зависимости от погодных сезонов1.

Возведение первых после подавления восстания 1715 – 1716 гг. укреплений в Горной Стране началось уже в 1717 г. Усилиями командующего королевскими войсками в Шотландии генерала Карпентера правительство Георга I намеревалось расширить свое присутствие в Горной Шотландии, разместив гарнизоны в небольших укреплениях в Кил-лиуимене, на юго-западной оконечности озера Лох-Несс; в Бернере, близ местечка Гленелг; в Развене, в местности Баденох; в Ин-верснейде, близ гор Бен Ломонда. Под руководством одного из лучших военных инженеров своего времени капитана Джона Рамера, строительные работы в Киллиуимене и Ин- верснейде были завершены к 1720 г., в Разве-не – к 1721 г., в Бернере – к 1723 г.1

Второй этап такого "гарнизонного" расширения британского военного присутствия в Горном Крае при первых Ганноверах отмечен стараниями генерала Джорджа Уэйда, командующего всеми королевскими войсками в Северной Британии в 1725 – 1740 гг. На основе перестроенной еще из прежнего замка Инвернесса цитадели Оливера Кромвеля в 1727 г. воздвигнут полноценный форт Джордж (реконструировался с 1718 г.); в 1730 г. гарнизон блокгауза в Киллиуимене был переведен в построенный ближе к западному берегу озера Лох-Несс форт Август (при этом сам блокгауз вскоре принял новый гарнизон). Были подновлены укрепления форта Уильям2.

В численном отношении занявшая Шотландию в начале 1716 г. армия Георга I насчитывала 12000 солдат и офицеров: 7 британских драгунских полков (1700 человек), 10 пеших британских батальонов (4500 человек) и 11 пеших батальонов, нанятых в германских землях на британскую военную службу (6000 человек)3. Из них в Горной Стране гарнизонами встали в Инвернессе полк Королевских Северо-Британских фузилер Чарльза Бойла, 4-го графа Оррери (с 1707 г. известный в британской королевской армии как 21-й пеший полк (Королевских – с 1712 г.) СевероБританских фузилер); пеший полк Александра Гранта (распущен в 1718 г.); наемные пешие полки Смита и Уэлдерна; в форте Уильям – Бедфордширский полк Ричарда Ингрэма, 5-го виконта Ирвина (с 1747 г. известный в британской королевской армии как 16-й пеший полк)4.

Вскоре, однако, правительство, видимо, сочло угрозу вооруженного мятежа в Шотландии делом минувшего прошлого – уже в 1718 г. распущены 6 драгунских и 6 пеших полков, набранных в срочном порядке в 1715 г. в связи с разгоревшимся якобитским вос-станием5. В парламенте призыв сократить постоянную королевскую армию раздался еще в 1717 г., имея ввиду "состоявшееся" подавление мятежа и раскрытие "шведского загово-ра"6. К тому же, в 1717 г. обнаружились трудности с финансированием армии Георга I в Шотландии, что потребовало выделения дополнительных финансовых средств7. В том же 1717 г. состоялось парламентское расследование по обвинению генерала Уильяма Кэ-догэна в присвоении части средств, выделенных на транспортировку в 1715 – 1716 гг. наемных войск в Великобританию: 204 голосами против 194 генерал был оправдан, однако само количество коммонеров, выразивших недоверие военным чинам, показательно8.

Тем не менее, к 1725 г., под влиянием активности сторонников изгнанной династии Стюартов, настроения в Соединенном Королевстве в отношении постоянной королевской армии в Шотландии в известной мере меняются. Не прибавляясь существенным образом в численности, "шотландский гарнизон" стабилизируется на уровне в среднем шести с половиной пеших и конных полков с конца

1726 до конца 1742 гг. (как раз до вывода из Горной Страны наиболее боеспособных военных частей)1.

Вместе с тем, 12000-й "ирландский гарнизон", имевший значительно более сложные и самостоятельные командные структуры, конечно, выглядел на шотландском фоне гораздо более значимым2. XVIII столетие было, ло, наверное, одним из самых спокойных (до восстания "объединенных ирландцев" в 1798 г.) в беспокойной, в общем, ирландской истории (и, не в последнюю очередь, по причине столь внушительной численности "ирландского гарнизона")3. Более того, британская королевская армия на "Изумрудном острове" была в то время важным стратегическим резервом на случай надобности в уже сформированных и проверенных в деле полках4.

В сложившейся ситуации, когда парламентарии через непродолжительное время сочли процесс умиротворения Горной Шотландии в основном завершенным, командующему королевскими войсками в Северной Британии генералу Джорджу Уэйду только и оставалось с горечью признавать, что "люди этого королевства приучены ассоциировать мысль о казармах и рабстве вместе так близко, как тьму и дьявола, что, несмотря на то, что между ними нет никакой связи, они все равно не могут их разделять…"5. Приведенное генералом в парламентских прениях 1732 г. сравнение стоимости государственной казне и местному населению особенностей квартирования армий в германских землях и Соединенном Королевстве в этом смысле харак-терно6.

Войны герцога Мальборо и вооруженная борьба с якобитами повысили роль армии в Соединенном Королевстве, ее политическое влияние и общественный статус7. Несмотря на традиционное неприятие на Британских островах значительной армии в мирное время, когда после мятежа 1715 – 1716 гг. покой в королевстве был восстановлен, генерал Уильям Кэдогэн, а затем и генерал-лейтенант Джордж Карпентер по-прежнему выполняли обязанности командующих всеми королевскими войсками в Шотландии, а их солдаты продолжали патрулировать Хайленд.

С другой стороны, сохранялось определенное недоверие политического общества к армии как институту, способному выступить инструментом в руках того, кто, по примеру лорда-протектора Оливера Кромвеля, а затем и суверенов реставрированной династии Стюартов, решит "узурпировать" власть в королевстве. Каждый раз в течение всего периода умиротворения Горной Шотландии в 1715 – 1745 гг. парламентские дебаты по вопросу о финансировании и численности королевской армии превращались в настоящие словесные сражения, в которых политически ангажированная риторика коммонеров, кажется, не знала пределов собственной исчер-паемости8.

Сохранение активного британского военного присутствия в Горной Стране в 1720 – 1730 гг. в подобной атмосфере отношения британской политической элиты к постоянной королевской армии представляется результатом того относительного мира и спокойствия, которые к концу 1730 гг. в Хайленде все же установились1.

А между тем, к началу 1740 гг. равновесие противостоявших сторон в Горном Крае было нарушено. В 1743 г. правительство, потерявшее особый интерес к умиротворению Хайленда, видимо, к середине 1730 гг. (в стратегическом плане – еще раньше, до 1736 г. ограничиваясь финансированием строительства в Горной Стране военных дорог) решает отправить сформированные по предложению командующего королевскими войсками в Северной Британии для предотвращения преступлений в Горной Области еще в 1725 г. вольные роты из горцев, сведенные еще в 1739 г. в 43-й (с 1749 г. более известный как 42-й Королевский горцев) пеший полк "Черная Стража" ("Black Watch") на войну за Австрийское наследство, которая к тому времени уже разгорелась2. Более того, на континент, естественно, были отправлены и другие наиболее опытные части британской королевской армии. Так что к 1745 г., когда сторонники изгнанных Стюартов в очередной раз попытались вернуть этой беспокойной династии корону Трех Королевств, армия

Ганноверов в Шотландии была представлена, главным образом, не имевшими какого–либо серьезного боевого опыта новобранцами3.

Но, тем не менее (и именно поэтому), анализируя успехи королевской армии в Горной Шотландии в предотвращении поддержки якобитских выступлений хайлендерами после 1745 – 1746 гг., необходимо иметь в виду, что для привлекающего особенное внимание исследователей умиротворения Горной Страны, берущего начало в поражении Карла Эдуарда Стюарта 16 апреля 1746 г. под Кал-лоденом, образцом и оправданием послужило британское военное присутствие в Горной Шотландии в 1715 – 1745 гг.

Не удивительно, что на этом фоне 13000-я армия герцога Камберленда (5 полков драгун, 16 пеших батальонов и 9 отдельных пеших рот) в 1746 г. и после в Шотландии уже практически ни у кого в парламенте не вызывала опасений или сомнений4..

4.Houlding G.A. Op. cit. – P. 34; 21 марта 1746 г. герцог Камберленд даже получил письмо от государственного секретаря Южного департамента в 1724 – 1754 гг. герцога Ньюкасла, в котором тот заверял Его "Королевское Высочество" в том, что у него есть "…право делать все, что он сочтет необходимым, чтобы подавить это… восста- ние…": Speck W.A. The Butcher: The Duke of Cumberland and the Suppression of the 45. – Oxford: 1981. – P. 127; правительство также удовлетворяло почти все финансовые запросы графа Элбемарла, сменившего на посту командующего всеми королевскими войсками в Шотландии в 1746 – 1747 гг. герцога Камберленда, например: Anne W. Earl of Albemarle. Letter to the Duke of Newcastle. – Edinburgh: October 27, 1746 // Albemarle Papers. Being the Correspondence of William Anne, Second Earl of Albemarle, Commander-in-Chief in Scotland, 1746 – 1747. With an Appendix of Letters from Andrew Fletcher, Lord Justice-Clerk, to the Duke of Newcastle, 1746 – 1748 / Ed. by C.S. Terry. – Vols. I – II. – Aberdeen: 1902. – P. 295 – 298, 321 – 324.

"THE SCOTTISH GARRISON" IN THE VIEWS OF THE BRITISH POLITICAL SOCIETY IN 1715 – 1745

Samara State Pedagogical University

The article analyses the attitude of the United Kingdom’s political society in the first half of the XVIII century towards the possible role of the army, which had been stationed in Scotland (in the Scottish Highlands, especially) in 1715–1745, in the contemporary political processes on the British Isles during that time.