Сибирский священник, депутат Государственной Думы, уфимский городской голова, нарком финансов советской России А.И. Бриллиантов: неизвестный большевистской истории

А.И. Бриллиантов – трагическая и знаковая фигура большевистской истории, понимаемой в двух смыслах: как компендиума сведений о становлении, развитии, борьбе и перерождении партии, исповедующей принципы специфически понимаемой социальной справедливости при «диктатуре пролетариата», и как истории умолчаний, «белых пятен», «нас возвышающего обмана» и фальсификаций в духе «Краткого курса истории ВКП(б)» [см.: 10; 12], полностью не преодолённых вплоть до наших дней [см.: 16].

По данным справочной литературы и исследователей [см., напр.: 1; 3; 13; 18], Александр Иоаннович (Иванович) Бриллиантов родился 25 июля 1869 г. в семье священнослужителя в селе Корниловском Ачинского уезда Енисейской губернии. Окончил Томское духовное училище, в 1890 г. служил по вольному найму в Енисейском губернском управлении, через два года закончил и Томскую духовную семинарию. После вступления в брак был утверждён в должности благочинного церквей третьего участка Красноярского уезда. Более двенадцати лет служил в селе Еловском Томской епархии Красноярского уезда Енисейской губернии, в феврале 1904 г. переведён священником в Минусинский Спасский собор. Отличался не только на профессиональном, но и на общественном поприщах. Неоднократно избирался делегатом съездов духовенства Енисейской епархии. Распоряжением Святейшего Синода был удостоен одной из почётных наград православного священника – камилавки – головного убора в форме расширяющегося кверху цилиндра фиолетового цвета. Являлся членом сельскохозяйственного общества, товарищем председателя общества начального образования, был избран членом местного комитета по устройству митингов. Выполняя религиозно-нравственную и общественную работу, приобщился к революционной деятельности: участвовал в митингах, провозглашал на молебнах «вечную память» борцам, павшим за народную свободу, и многолетие борцам за ту же свободу» [13, c. 44-45]. По убеждениям тяготел к эсерам. Как «умственно развитый священник» и популярный народный политик в 1907 г. был избран от Енисейской губернии депутатом Государственной Думы II созыва, пополнил её эсеровскую фракцию. Состоял членом созданного в 1905 г. Всероссийского Крестьянского союза. В августе 1907 г. за политическую деятельность в партии эсеров лишен сана. После роспуска II Думы приехал в Томск, собираясь поступать в Сибирский университет, но был арестован и выслан в Минусинск.

С 1908 г. Бриллиантов жил в Уфе [1]. По некоторым данным, был препровождён сюда этапным порядком под усиленный надзор полиции. Во время мировой войны работал бухгалтером Уфимской городской управы. Через несколько дней после февральско-мартовской революции избран председателем Уфимского губернского комитета партии эсеров и губернского Совета крестьянских депутатов, городским головой (председателем городской думы) Уфы.

26 октября 1917 г. на совместном заседании исполкома Уфимского Совета рабочих и солдатских депутатов с представителями губернского Совета крестьянских депутатов, определившего отношение к вооруженному восстанию в Петрограде, было принято решение о взятии власти в свои руки и создании Губернского революционного комитета в составе 5 большевиков и 2 левых эсеров. Среди них оказались будущие наркомы советского правительства И.З. Штейнберг, А.Д. Цюрупа, Н.П. Брюханов. Вместе с последним также избранный в комитет городской голова А.И. Бриллиантов осуществлял общий надзор и контроль за деятельностью учреждений губернии [15, с. 226-227].

От эсеров и крестьянских депутатов был избран во Всероссийское Учредительное собрание, в процессе формирования его рабочих органов стал членом бюро фракции левых эсеров. По списку партии вошёл во ВЦИК III созыва. Учитывая уфимский опыт его работы бухгалтером и выполнения контрольных функций в губернском революционном комитете, был определён председателем его финансового отдела.

19 января 1918 г. по соглашению большевиков и левых эсеров Бриллиантов стал членом коллегии НКФ. Согласно энциклопедическому словарю Гранат, он получил статус наркома, в котором формально состоял по 18 марта 1918 г. [7, с. 827]. Это было вынужденное решение. Большевики проиграли состоявшиеся 12 ноября 1917 г. выборы в Учредительное собрание: из 707 депутатских мест 410 получили эсеры, 175 – большевики, 17 – кадеты, 16 – меньшевики; большую часть из 86 депутатов от «национальных групп» составляли антибольшевистски настроенные украинцы [4, с. 115]. Фактически это означало нелегитимность власти однопартийного правительства большевиков. Поэтому руководство партии и лично секретарь ЦК, ставший 8 (21) ноября председателем ВЦИК Я.М. Свердлов предприняли колоссальные усилия, направленные на раскол Партии социалистов-революционеров (ПСР) и налаживание союзнических отношений с её отколовшимся левым крылом (ПЛСР). По соглашению от 9 декабря 1917 г. левые эсеры должны были получить семь портфелей в значимых наркоматах. Они возглавили наркоматы: имуществ Российской Республики (В.А. Карелин), земледелия (А.Л. Колегаев), почт и телеграфов (П.П. Прошьян), местного самоуправления (В.Е. Трутовский), юстиции (И.З. Штейнберг), В.А. Алгасов и, последним, 19 января – решением ЦК РСДРП(б) и 20 января 1918 г. – декретом СНК, А.И. Бриллиантов получили статус наркомов без портфеля соответственно Наркомвнудела и Наркомфина [5; 9, с. 195; 16, с. 448].

В исторической литературе отрицается выполнение Бриллиантовым функций наркома [11, с. 52]. Однако руководство комиссариатом в течение некоторого времени Бриллиантовым подтверждал в опубликованной в 1925 г. статье помощник наркома финансов Д.П. Боголепов [2, с. 171].

До этого наркоматом руководил вместо не принявшего пост И.И. Скворцова-Степанова утверждённый временным заместителем наркома В.Р. Менжинский. Занимаясь преимущественно борьбой с саботажем банковских служащих и не вникая в собственно финансовую работу, он, тем не менее, защищал интересы своего ведомства, возражая против подталкиваемой В.И. Лениным, подрывающей финансы национализации промышленности. Формальное обобществление лишало государственный бюджет налоговых поступлений, возлагало на него непосильное бремя финансирования национализированных предприятий, в том числе и выплаты заработной платы их работникам. В частности, 18 января 1918 г. в СНК состоялась бурная дискуссия по вопросу о национализации морского и речного флота. Многие участники заседания возражали против этого. В написанной председателю записке Менжинский предложил отложить решение вопроса для более детального рассмотрения финансовой стороны национализации при участии наркоматов финансов, труда, торговли и промышленности, чем вызвал гнев Ленина, потребовавшего: «Национализировать тотчас и без выкупа все морские и речные суда» [см.: 8, с. 166-181; 14, с. 30-31]. Впоследствии эта национализация оказалась и бесполезной, и весьма убыточной. На состоявшемся в мае 1918 г. I съезде советов народного хозяйства председатель ВСНХ А.И. Рыков говорил: «Теперь мы имеем громадный, готовый к действию флот, но, к сожалению, не имеем грузов, в противоположность железным дорогам, которые не могут перевезти тех грузов, которые им нужно перевезти, водный транспорт наоборот, не имеет грузов для перевозки. Национализация флота стоила до сих пор 178 675 000 рублей». На 1918 г. намечался убыток отрасли, превышающий 1,5 млн. рублей [17, с. 93].

На следующий день после состоявшейся в СНК дискуссии ЦК РСДРП(б) рассмотрел вопрос «О распределении портфелей» и согласился с предложением левых эсеров, выдвинувших в коллегию НКФ председателя финансового отдела ВЦИК А.И. Бриллиантова [9, с. 195]. При этом они настаивали на закреплении за ним статуса наркома и это пожелание было своеобразно учтено.

Поставив 19 января в партийном порядке Бриллиантова над Менжинским, вождь «наказывал» последнего за «излишнюю самостоятельность» [см. подробнее: 14, с 30-31]. Однако он не собирался надолго допускать даже символическое участие своих политических соперников в решении финансовых вопросов. Это было частью комплексной интриги и по «сотрудничеству» с временными попутчиками, и по управлению совнаркомом. 20 января правительство приняло декрет об утверждении состава коллегии наркомфина и о назначении Менжинского наркомом по финансовым делам. Таким образом, в наркомате финансов оказалось два руководителя: утверждённый по соглашению ЦК двух советских партий нарком без портфеля Бриллиантов и назначенный якобы двухпартийным правительством «нарком с портфелем» Менжинский. В сложившейся ситуации последний фактически отошёл от руководства ведомством, всё больше ориентируясь на работу в подотделе борьбы с преступлениями по должности банковских чиновников Всероссийской Чрезвычайной Комиссии, в которую он был введён ещё 7 января 1918 г. Новые функции Менжинского были закреплены 9 марта. Накануне переезда правительства в Москву бывший выпускник юридического факультета Петербургского университета решением ЦК партии был введён в состав Петроградского «Боевого правительственного центра», утверждён членом Президиума Петроградского Совета, членом коллегии Народного комиссариата юстиции, в котором он возглавил уголовный сектор; ему было поручено также руководство совместно с М.С. Урицким Петроградской ЧК. Вскоре после подписания Брестского мира владевший 19 иностранными языками Менжинский был переведён в Наркоминдел и в апреле был назначен генеральным консулом РСФСР в Берлине [6, ч. II, гл. 3].

В результате «самоустранения» Менжинского Бриллиантов оказался «у руля» наркомфина, но под постоянным надзором и давлением Ленина, демонстративно и постоянно противопоставляющего «чужаку»

И.Э. Гуковского, который после определённой психологической подготовки 9 марта был официально назначен заместителем наркома [см.: 14, с.33-34].

Д.П. Боголепов, хорошо знавший наркомат финансов «изнутри», не уточнял, в какой период Бриллиантов руководил ведомством. Изложенное позволяет предположить, что это было между 20 января и 18 марта, когда левые эсеры вышли из правительства в знак протеста против Брестского мира. Общая канцелярия НКФ оставалась в Петрограде до 21 марта, но Бриллиантов поехал не в новую столицу, а в Уфу. Оттуда он прислал в совнарком телеграмму от 2 апреля, составленную в соответствии с трактовкой его положения коллегами-большевиками, что он «слагает с себя по болезни обязанности члена коллегии» [2, с. 171].

С учётом обозначенных обстоятельств утверждение Башкирской энциклопедии о том, что Бриллиантов был с января по июль 1918 г. членом ВЦИК, СНК и коллегии НКФ РСФСР [1], а также ряд положений статьи о нём в Википедии [3] нуждаются в существенной корректировке. Следует также упорядочить информацию о первых наркомах советских финансов, определив место среди них не значившегося в официальной истории министерства финансов России Бриллиантова.

После возвращения в Уфу бывший высокопоставленный политик разгромленной большевиками партии и советского правительства работал бухгалтером в Губернском продовольственном комитете. Неоднократно подвергался арестам и был под постоянным контролем. О его участии или неучастии в деятельности самарского Комитета членов Учредительного собрания, Уфимском государственном совещании и Уфимской Директории неизвестно ничего. Не исключено, что постоянно испытывая на себе жёсткую длань большевистской диктатуры, он, как семейный человек, имеющий детей, в полной мере испытавший на себе воздействие большевистских «верхов», понимал и опасность, и бесперспективность сопротивления. Эти вопросы ещё подлежат выяснению. По данным портала общества «Мемориал», после окончания Гражданской войны, в конце 1921 г. он жил в Уфе, по-прежнему работал в Губпродкоме. Местными чекистами характеризовался как «организатор», то есть политически неблагонадежный. В марте 1932 г. находился в исправительно-трудовом концентрационном лагере на реке Свирь (Свирьлаге). Дальнейшая его судьба, даже дата смерти неизвестны [3].