Системообразующие ценности евразийской (российской) цивилизации

В ситуации, когда советская нация¹ «демонтирована», а процесс формирования российской нации без объединяющей идеи не имеет определенных ориентиров, возникает вопрос о системообразующих свойствах современного российского общества.

Если учесть тот факт, что принципы организации политической системы общества являются предметом острых дискуссий, то связующие начала необходимо искать глубже политических скреп. К ним, как мы полагаем, следует отнести системообразующие ценности цивилизационного устройства общества. Мы разделяем точку зрения ученых, определяющих российскую цивилизацию как евразийскую. Исходные принципы цивилизационного устройства проистекают из ценностей конфессий народов, составляющих российскую цивилизацию. В процессе исторического формирования социокультурного кода евразийской цивилизации в него вошли не все, а лишь комплементарные, проверенные временем базовые ценности конфессий народов, составляющих российскую цивилизацию.

Социокультурный код евразийской цивилизации, объединяющей народы России, составляют такие ценности, как «справедливость и совесть», лежащие в основе православия; «справедливость и долг», определяющие основу нормативно-ценностной системы ислама, «толерантность и долг», являющиеся основой ценностной системы буддизма, «совесть и толерантность» – ценности, отражающие сущность традиционных верований народов Севера, Горного Алтая.

ПАЛЬЦЕВ

Андрей

Иванович – к.филос.н.;

профессор кафедры международных отношений

Сибирского

Вхождение в евразийскую цивилизацию для составляющих ее народов не означает разрыва с их исходными цивилизационными сообществами. Значительный спектр потребностей удовлетворяется в рамках исходного цивилизационного сообщества. Особенно это касается удовлетворения бытовых потребностей. В рамках евразийской цивилизации происходит удовлетворение в основном надличностных потребностей, обеспечивающих этносам возможность адаптации в современном мире без утраты их социокультурной идентичности. Это стало возможным благодаря соборному способу связи, объединяющему народы евразийского цивилизационного пространства. Иную картину мы наблюдаем в сообществе народов, входящих в евроатлантическую цивилизацию. История взаимоотношений евроатлантической цивилизации с народами, входящими в ее состав, знает ситуации «культурного гетто» (для выходцев из стран исламского мира во Франции), геноцида (индейцев в Америке), ассимиляции – универсальной практики, характерной для всех европейских стран.

Но, как показали выступления во Франции, ситуация «культурного гетто» не удовлетворяет выходцев из стран исламского мира, интеграция которых в западноевропейскую культуру не состоялась. Субъектность индейцев в США – вопрос дискуссионный. Уникальным является опыт России, которая в отличие от западных стран исповедовала принцип соборной связи этнических групп, входящих в Россию, позволивший не просто сохранить их субъектность, но и дать возможность малым народам явить эту субъектность миру посредством русского языка как средства межнационального общения. Элиты народов, присоединявшихся к России, интегрировались в ее правящий класс. Так, например, плененный племянник хана Кучума Маметкул, доставленный в Москву, сохранил титул сибирского царевича и состоял на русской службе полковым воеводой. В 1590 г. он участвовал в шведском походе1.

Цивилизации, которые хотят сохранить свою идентичность, стремятся к защите своего ценностного ядра. Стремление распространить свою систему ценностных ориентаций под предлогом укоренения принципов демократии – особенность, используемая победителями в «холодной войне». Реализуя задачи концептуального управления общественными процессами, происходящими в мире, в т.ч. и в России, правящие круги США активно стремятся насаждать систему своих ценностей. Так, например, в пояснительной записке к проекту федерального закона «О внесении дополнения в федеральный закон “О свободе совести и о религиозных объединениях”»2 отмечалось, что приня- тый в ноябре 1998 г. Конгрессом США акт «О международной свободе вероисповедания» предусматривает возможность вмешательства во внутренние дела государств, состояние свободы вероисповеданий в которых не удовлетворяет США. Причем в период обсуждения проекта российского закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» в 1997 г. в США было принято пять законопроектов, относящихся к России. Американские политики настаивали на прекращении финансовой помощи России, мотивируя это тем, что «мы должны использовать ее (иностранную помощь) для продвижения американских ценностей и американских интересов» (сенатор М. Макконел). Распространение своей системы ценностей проводилось ими и раньше.

Спецификой настоящего времени является использование технологий, позволяющих представлять свои ценности в качестве общечеловеческих. Особенность ситуации, в которой оказалась российская цивилизация, отмечает В.Г. Хорос – один из руководителей проекта «Мировые цивилизации в глобализирующемся мире», является «подрыв базовых основ общества и национальных культурных традиций под видом европеизации». Именно поэтому, отмечает ученый, «отечественные либералы, ратующие за скорейшую утрату Россией своего “системного качества”, третируют поиски цивилизационной идентичности и “самобытности” как проявление отсталости и архаики»3.

Выработка «проекта будущего» и выход из нашего нынешнего кризиса, по мнению С. Кара-Мурзы, «будут происходить на основе восстановления его культурного и мировоззренческого ядра с преемственностью исторического цивилизационного пути России»4. Осуществляя «монтирование центральной матрицы мировоззрения» (С.Г. Кара-Мурза) народа, опираться следует на цивилизационное основание, сформированное в результате столетий существования Российского государства. Можно согласиться с А. Зиновьевым, что «в XXI веке никакая религия не имеет шансов стать монополистом в менталитет- ной и идеологической сферах»1, но синтез базовых ценностей конфессий, входящих в евразийскую цивилизацию, такой шанс, как мы полагаем, имеет.

Факт существования общего социокультурного пространства лежит в основе определения стран, некогда имевших общую историю и называемых «постсоветское пространство», что вызывает яростное неприятие у тех, кто продолжает работать над решением задач «холодной войны». Характерно в этом отношении высказывание министра иностранных дел Великобритании Дэвида Милибанда, что «постсоветского пространства больше нет»2. Однако министр иностранных дел России С. Лавров в своем выступлении на 63-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН 27 сентября 2008 г. отметил: «Мы будем продолжать работать со всеми нашими соседями, в первую очередь – со странами СНГ, будем и далее развивать интеграционные процессы в рамках ОДКБ и ЕврАзЭС в целях сохранения и приумножения общего культурно-цивилизационного наследия, которое в глобализирующемся мире является важным ресурсом Содружества и каждого его государства-участника. В этом – наш особый интерес к взаимодействию с этими странами, и в этом же – их восприятие России как пространства своих особых интересов»3.

Угроза цивилизационного перекодирования инициировала конфликт в Приднестровье, народы которого с оружием в руках отстояли право быть самими собой. Приднестровская ситуация является показательной, так как здесь доминировало ценностное, а не этническое начало конфликта. Если мы согласимся с тем, что базовые ценности всякого народа укоренены в его конфессии, то мы придем к пониманию разнонаправленности цивилизационных оснований, определяющих характер поведения народов евроатлан- тической и евразийской цивилизаций и, следовательно, регуляторов поведения граждан Приднестровья.

В последнее время активно осуществляется изъятие из сознания народов постсоветского пространства объединяющего чувства победителей, спасших Европу и мир от коричневой чумы. Делается это посредством уравнивания целей и способов их достижения режимами Гитлера и Сталина. В этом случае уже не Европа должна освободившим ее народам, а они, прежде всего русские, должны испытывать комплекс вины перед европейскими народами. Для того чтобы понять данный феномен, необходимо вспомнить, что на стороне Гитлера воевали Италия, Венгрия, Румыния, Финляндия, Норвегия, Словакия, Хорватия. Официально не объявляя войну, в ней участвовали Испания и Дания. Одних лишь французов в составе вермахта воевало 200 тыс. чел. В числе эсэсовских дивизий были французская «Шарлемань», названная в честь Карла Великого, создававшего «Евросоюз» еще в начале средних веков, голландская «Нидерланд» и «Ландстрем Нидерланд», бельгийская «Валлония» и «Лангемарк», скандинавские «Норланд», «Викинг», «Норд». В советском плену наряду с 2 389 560 немцами и 156 682 австрийцами оказалось более полумиллиона венгров, 60 тыс. поляков. А ведь были еще оунов-ские формирования, дивизия «Галичина», латвийские, эстонские эсэсовские части4.

От концепции «двух тоталитаризмов» страны НАТО и ЕС пришли к концепции «равной ответственности» фашистской Германии (просто Германия вроде бы ни при чем, замечает Л. Ивашов5) и коммунистической России, что и было зафиксировано в носящей рекомендательный характер резолюции «Объединение разделенной Европы: защита прав человека и гражданских свобод в XXI веке в регионе ОБСЕ», принятой Парламентской ассамблеей ОБСЕ на заседании в Вильнюсе 3 июля 2009 г. Она была принята в поддержку инициативы Европейского союза объявить 23 августа – день, когда был под- писан пакт Молотова–Риббентропа, – днем памяти жертв сталинизма и нацизма. Разные мотивы определяли поведение тех, кто голосовал за указанную резолюцию, но одно несомненно – жажда реванша потомков тех, кто по трусости и другим не очень благородным мотивам «стремился обеспечить свою безопасность и национальные интересы за счет других»1. «День в день с заключением мюнхенского сговора, – отметил председатель правительства России В.В. Путин, – Польша направила Чехословакии свой ультиматум и одновременно с немецкими войсками ввела свою армию в Тешинскую и Фриштадскую области»2.

Как стала возможна такая оценка исторических событий, если, как заметил президент России Д.А. Медведев3, сейчас у всех нас вроде бы общие ценности? А ведь еще 20–30 лет назад, несмотря на разницу в идеологических подходах, все были едины в том, что фашизм получил справедливую оценку, а фашистские преступники, которые были осуждены Нюрнбергским трибуналом, понесли заслуженное наказание. Происходит это от того, что, как отметил В.В. Путин, «передергиванием истории часто занимаются те, кто на деле применяет двойные стандарты и в современной политике»4.

Евроатлантическая цивилизация имеет свою систему ценностей. Ее цивилизационный код составляют базовые ценности конфессий народов, являющихся ядром евроатлантической цивилизации. В основе социокультурного кода победившей евроатлантической цивилизации лежат такие ценности, как выгода, гедонизм, успех. Своим источником они имеют конфессии, доминирующие в западном мире: протестантизм, католицизм, иудаизм.

Основным методом цивилизационного перекодирования является концептуальное управление. Концептуальное управление предполагает включение управляемого объекта в определенную систему ценностей, в результате чего он принимает в качестве эталонной модели мира некую нормативную модель, заданную субъектом управления.

Осуществлять управление не на коротком историческом отрезке (для этого достаточно и традиционных форм контроля), а на длительном возможно в том случае, если система ценностных ориентаций управляемого народа будет подсистемой управляющей структуры. Поэтому всякий победитель (а победители в «холодной войне» не являются исключением) стремится или включить систему ценностей побежденных в качестве элемента в общую систему ценностей победителей, или, если это невозможно, осуществить цивилизационное перекодирование посредством замены имеющейся системы ценностей на нормативную.

Сама идея концептуального управления начала осуществляться с момента возникновения мировых религий. Вместе с воином (или даже впереди) шел священник. Шел он, конечно, с благими намерениями приобщить язычников или исповедующих неверную религию к «истинной вере». Но не зря древняя мудрость гласит, что «благими намерениями дорога в ад вымощена». С момента принятия «истинной веры» большинством правящего класса все исповедующие прежнюю веру объявлялись еретиками и подвергались гонениям. Еретиками определялись в данном случае элементы социальной системы, не поддающиеся цивилизационному перекодированию.

Применительно к цивилизационному перекодированию евразийской системы ценностных ориентаций основные усилия евроатлантической цивилизации направлены на православный элемент системы ценностей. Причин для этого несколько. Россия является центром православия, причем значительно ослабленным, так как после революции 1917 г. усилия власти были направлены, прежде всего, против православия. Русские как основные приверженцы данной конфессии в настоящее время в большинстве своем идеологически маргинализированы. Реализуя задачи концептуального управления общественными процессами, происходящими в мире, в т.ч. и в России, правящие круги США активно стремятся насаждать систему своих ценностей.

В осуществлении задач цивилизационного перекодирования евразийской сис- темы ценностных ориентаций участвуют не только внешние силы. Ключевые позиции в средствах массовой информации в самой России нередко занимают носители ценностей евроатлантической цивилизации. Так, например, ранжируя свои симпатии по отношению к христианским конфессиям, В. Познер на первое место поставил протестантизм, затем католицизм. Принятие православия он считает трагедией для России1.

Система ценностей ислама приобретает в современных условиях особую привлекательность в мусульманском мире. Исламская цивилизация становится основным конкурентом евроатлантической цивилизации в реализации ею глобалистского проекта. Фундаментальные причины этого были названы министром иностранных дел России С. Лавровым. Они заключаются в том, что «с окончанием “холодной войны” завершился наиболее длительный этап мирового развития – 400–500 лет, в течение которых в мире доминировала европейская цивили-зация»2. Стремясь сохранить свое доминирование в мире, евроатлантическая цивилизация ведет войну под флагом борьбы с терроризмом со своим конкурентом, который плохо или совсем не поддается цивилизационному перекодированию.

Исходя из вышеизложенного, можно сделать следующие выводы.

Системообразующие ценности евразийской (российской) цивилизации не комплементарны ценностям евроатлантической цивилизации. Результатом цивилизационного перекодирования может быть только утрата социокультурной идентичности народов, входящих в евразийскую цивилизацию. Способ цивилизационного взаимодействия может быть как конфронтационным, так и диалогическим. Диалогический вариант взаимодействия возможен при соблюдении условия признания цивилизационной многовекторности развития человеческого сообщества. Именно такой подход позволит человечеству использовать весь имеющийся потенциал для выхода из системного кризиса, в котором оно оказалось.

Эпоха глобализма высветила в рамках евроатлантического цивилизационного подхода корпоративную стратегию «мировой закулисы», суть которой выразил Дэвид Рокфеллер на заседании Бильдербергского клуба в июне 1991 г. в Баден-Бадене: «Наднациональная власть интеллектуальной элиты и мировых банкиров более предпочтительна, нежели право народов на самоопределение, которому мы следовали в течение веков»3. Объективным основанием для осуществления контрреволюции элит, по мнению М. Делягина, явилось распространение информационных технологий. Если политическим следствием глобального распространения индустриальных технологий стала «революция масс», то политическим следствием распространения информационных технологий, отмечает он, стала «контрреволюция элит, начатая либе-ралистической революцией М. Тэтчер и Р. Рейганом»4.

Об опасности служения элиты вненациональным силам в эпоху глобализма предупреждал А. Панарин: «Сегодня быть элитой и реализовать себя как элита означает поставить себя в независимое положение от национальных интересов и национальных чаяний. В этот новый смысл понятия “элита” стоит вдуматься»5.

Советская идентичность деградировала, а новая политическая идентичность России еще, как показывают проводимые исследования, не сформировалась6. Попытка смены идеологии «либеральной демократии» на «российский консерватизм», о которой заявил один из лидеров партии «Единая Россия» Б. Грызлов в ноябре 2009 г., признаков национальной идеи не обрела. Отсутствие единого проекта у нации, выступающей с позиций возложенной на нее миссии, – есть угроза потери ею своей субъектности.