Случаи возможного ритуального прижизненного травмирования черепов пазырыкской культуры (Горный Алтай)

Палеоантропологические материалы раннего железного века из Горного Алтая опубликованы неоднократно. В основном посвященные им исследования были направлены на реконструкцию антропологического (краниологического и одонтологического) состава популяций пазырыкского населения и на решение задач его генезиса. Несмотря на важность достигнутых результатов, потенциал горно-алтайских палеоантропологических коллекций использован далеко не в полной мере. Совре- менность диктует новые подходы, направленные на изучение разных аспектов образа жизни носителей археологических культур, и предоставляет для их реализации методологические и технологические возможности. В частности, накоплен опыт экспериментальных исследований, на основе которого создана методика микроскопического обследования и трасологического изучения следов нарушения целостности костной ткани скелета [Волков, 2013], позволяющая реконструировать характер травми- рующего воздействия. Использовалось специальное оптическое оборудование для исследования поверхности костей и фотоаппаратура макро- и микросъемки для фиксации любых ее особенностей.

При очередном обследовании краниологических материалов пазырыкской культуры, происходящих из курганных комплексов долины р. Ак-Алаха (плоскогорье Укок, Горный Алтай), на трех черепах мужчин в области левого лобного бугра были обнаружены следы хорошо заживших травм в виде неглубоких желобков. Следы воспалительной реакции на данном участке ко сти отсутствуют. Вся серия составляет 11 черепов взрослых индивидов – 10 мужских и 1 женский. В коллекции палеоантропологических материалов из курганов в долине р. Ак-Алаха имеются также фрагменты детских скелетов (5 индивидов, из них 3 в возрасте

Рис. 1. Череп мужчины из погр. 1, кург. 1 комплекса Ак-Алаха-1 со следами прижизненного травмирования лобной кости.

1 – стрелкой указано направление и место удара; 2 – микрофотография дефекта.

8 – 10 лет и 2 – 1,5 – 2 лет), череп сохранился от одного из них и, судя по огромным его размерам, он принадлежал мальчику около 8 лет. На этом черепе травма не обнаружена. Травмированные черепа происходят из курганов в комплексах Ак-Алаха-1 и Ак-Алаха-5.

На черепе из погр. 1 кург. 1 комплекса Ак-Алаха-1 (возраст индивида 40 – 45 лет) оставленный травмой дефект имеет вид неглубокого желобка 9,2 × 6,2 мм, расположенного непосредственно на лобном бугре почти перпендикулярно к надбровной дуге (рис. 1 , 1 ). На черепе из погр. 1 кург. 3 комплекса Ак-Алаха-5 (возраст индивида 25 – 30 лет) дефект в виде двух неглубоких желобков (медиальный имеет размеры 10,61 × 7,1 мм, латеральный – 15,1 × 5,3 мм), направленных латерально и вниз, фиксируется сбоку от лобного бугра (рис. 2 , 1 ).

На черепе из погр. 2 кург. 3 комплекса Ак-Алаха-5 (возраст индивида 25 – 30 лет) фиксируется один желобок подпрямоугольной формы размером 10,0 × 6,0 мм, также локализованный сбоку от лобного бугра, но имеющий направление длинной стороны медиально и вниз (рис. 2 , 3 ).

Микроскопическое обследование дефектов выявило ряд особенностей на их поверхности. Во всех случаях наблюдается восстановление поверхности травмы, т.к. сформировался регенерат компактной ко стной ткани (рис. 1 , 2 ; 2 , 2 , 4 ). Это свидетельствует о прижизненном характере генезиса обнаруженных дефектов. Воздействие на поверхность ко сти производилось твердым заостренным предметом, имеющим в зоне контакта участок с линейной протяженность от 9,2 до 15,1 мм. Удар по черепам наносился по касательной, сверху вниз с небольшими флуктуациями в медиальном или латеральном направлении (рис. 1 , 1 ; 2 , 1 , 3 ), что показано на рисунках стрелками. Судя по рельефу следов скалывания на черепах, удар наносился в каждую из деформированных зон дважды, с одинаковой силой и углом контакта с поверхностью кости. Особо отчетливо это прослеживается на черепе из погр. 1 кург. 1 комплекса Ак-Алаха-5 (рис. 2 , 2 ).

Контактные участки ударных инструментов имели несколько отличную друг от друга конфигурацию. Следы ударов по черепам из погр. 1 кург. 1 комплекса Ак-Алаха-1 (рис. 1 , 1 ) и из погребения 1 кург. 1 комплекса Ак-Алаха-5

Рис. 2. Черепа мужчин из кург. 3 комплекса Ак-Алаха-5 со следами прижизненного травмирования лобной кости. 1, 3 – стрелками указаны направления и места ударов; 2 – микрофотография дефекта на черепе из погр. 1; 4 – микрофотография дефекта на черепе из погр. 2.

(рис. 2 , 1 ) производились орудием со слегка выгнутым во внешнюю сторону от линии удержания инструмента рабочим участком. Это привело к формированию скола с вогнутым внутрь черепа в поперечном сечении дном желобка, что хорошо прослеживается на втором черепе (рис. 2 , 1 ). О ширине контакта с поверхностью кости рабочих участков орудий, которыми наносился удар, можно судить по ширине желобков, составляющей в первом случае 6,2 мм, а во втором 5,3 и 7,1 мм.

Сохранность черепов была определена как хорошая и достаточная для проведения микроскопического обследования и трасологического анализа. Для исследований была собрана база данных в виде серии фотоснимков, производившихся при различном освещении объекта. Накопленная при проведении аналогичных исследований сравнительная информация позволила сделать выводы о генезисе деформации исследуемых черепов.

Удар по черепу из погр. 2 кург. 1 комплекса Ак-Алаха-5 (рис. 2, 2) производился орудием с прямым контактным участком, что привело к формирова- нию относительно плоской поверхности на участке скола (рис. 2, 4). Ширина контакта рабочего участка орудия, которым наносился удар, с поверхностью ко сти – 6,0 мм. Он был нанесен под относительно более тупым углом, что привело к образованию на травмированной поверхности некоторой «ступенчатости» (рис. 2, 4).

Характер травмирования черепов производился ударами сравнительно одинаковой силы без намерения прободения кости. Вероятно, для обеспечения точности повторных ударов в одну точку с одинаковым усилием и направлением использовалось два инструмента. Необходимо было применение ударного «орудия» для передачи импульса силы на «стесывающий» инструмент, контактирующий непосредственно с черепом.

Если вопрос о прижизненном происхождении зафиксированных дефектов решается однозначно, то о причине преднамеренного нанесения таких травм весьма сложным способом мы можем говорить только предположительно. По скольку травмированы черепа взрослых мужчин, повреж- дения во всех случаях локализованы практически на одном участке лобной кости и выполнены одинаковым способом, сомнительно их появление в результате простой случайности. Более того, два индивида захоронены под одной курганной насыпью (кург. 3 комплекса Ак-Алаха-5) и, вероятно, являются родственниками, о чем свидетельствует обнаруженная у них общая аномалия – не приросший к крестцу первый позвонок (S1). Таким образом, в относительно небольшой выборке черепов мы обнаружили серию однотипных травм.

В современной литературе, посвященной био-археологическому контексту особенностей морфологии палеоантропологических материалов, дается оценка последствий влияния травмирующих факторов бытовой среды и освещается, в том числе, такой аспект травматизма социального характера, как обрядово-ритуальная практика. Особый пласт данных относится к нарушениям целостности свода черепа, символизирующим трансформации экзистенцио-нального состояния человека и являющимся частью обряда инициации или перехода индивида в новый социальный статус, либо маркирующим его принадлежность к определенной профессиональной или иной категории членов общества. Результатом таких манипуляций являются незначительные поверхностные повреждения, затрагивающие, как правило, внешнюю компакту и не допускающие сквозного прободения кости. Следы этих манипуляций объединены в общую категорию маркеров, получившую название «символические трепанации». Анализ символических трепанаций в широком спектре культурных образований и в хронологической динамике проведен М.Б. Медниковой [2003, 2004, с. 119–142]. В этих данных не содержатся сведения о дефектах, аналогичных зафик- сированным нами на пазырыкских черепах Укока. Вполне вероятно, что исследователи идентифицировали такие следы как зажившие травмы, не придавая им иного семантического значения, которое выявляется только при определенных закономерностях, в данном случае при повторяемости явления в малой по численности группе.

Мы не уверены, что зафиксированные нами травмы можно идентифицировать как символические трепанации, но предполагаем, что они были нанесены мужчинам, захороненным в акалахин-ских курганах с ритуальной целью. Для ее понимания необходим просмотр всей пазырыкской коллекции. На данный момент мы предлагаем относиться к ним как к маркерам ритуального прижизненного травмирования.