«Собственной властью». Роль Приамурского генерал-губернатора в открытии общественных организаций (1876-1917 гг.)

«СОБСТВЕННОЙ ВЛАСТЬЮ».РОЛЬ ПРИАМУРСКОГО ГЕНЕРАЛ-ГУБЕРНАТОРАВ ОТКРЫТИИ ОБЩЕСТВЕННЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ (1876—1917 гг.)

Целью исследования является изучение влияния Приамурских генерал-губернаторов на создание и открытие общественных организаций Дальнего Востока в 1876—1917 гг. Сделан вывод о наличии постоянной поддержки общественных организаций со стороны главы края, компенсировавшей несовершенство российского законодательства и административной системы.

“Own authority”. Role Priamurskiy the general-governor in opening public organizations (1876 — 1917). Nadezhda V. KOTLAR (Vladivostok State University of Economy and Service).

This article is about the influence of governor-generals on the civil society organizations of Russian Far East in 1876—1917. The author draws a conclusion that the profound of governor-generals were deceived for development of the most part of the societies and the evolution administrative process of оn the Russia Far East.

Первым в истории России законодательным актом, говорившим об общественных организациях, был Устав благочиния, или полицейский, 1782 г., внесший в сферу общественной самодеятельности формулировку «законом утвержденное общество» ст. 64 [25]. Устав благочиния, ставший, по мнению исследователей, правовой базой для проявления частной инициативы, основой для развития правовых актов последующего времени [23, с. 7] и единственной общей правовой нормой, так и не дал ответа на главный вопрос: где, как и на каких условиях можно получить разрешение на создание общественной организации [24, с. 69].

Длительный процесс формирования правовой базы для общественных организаций начался в эпоху Великих реформ и был закреплен законоположениями 1890-х годов. В итоге был выработан единственный критерий законности общества: наличие устава, утвержденного МВД и соответствующим министерством «по принадлежности». Сложившееся представление об общественной деятельности «как области властеотношений, допускающих регламентацию в административном, а не в законодательном порядке» [1, с. 32] не изменили и «Временные правила об обществах и союзах» — первый и единственный в дореволюционной России общий законодательный акт, регламентирующий порядок создания и функционирования общественных организаций. С изданием 4 марта 1906 г. Временных правил устав дальневосточной общественной организации утверждали две местные инстанции: Приморское (во Владивостоке) и Амурское (в Благове- щенске) Присутствия по делам об обществах и союзах, возглавляемые губернаторами этих областей.

Создание первых дальневосточных организаций пришлось на время издания законов 1867 и 1874 гг., преследовавших противозаконные общества, и составившие правовую основу взаимодействию обществ и власти вплоть до первой русской революции [24, с. 70]. До 1904 г. административный порядок создания общества на Дальнем Востоке, как и на всем пространстве Российской Империи, состоял из нескольких этапов. Учредители доставляли проект устава в канцелярию Приамурского генерал-губернатора, далее проект и ходатайство генерал-губернатора направлялись в департамент общих дел МВД. Ключевой этап для каждого устава — проверка его текста в канцелярии генерал-губернатора на предмет соответствия закону — т. е. всем распоряжениям, узаконениям и циркулярам правительства. Чтобы избежать отступлений, точный смысл слова «законность» обеспечивался дословным повторением норматива — образцового устава, текст которого можно было найти в специально издаваемых сборниках [см., например, 5, 9]. Проблема состояла в том, что нормальные и примерные уставы разрабатывались постепенно (1869, 1874, 1896—1898 гг.), и нормативного образца для первых дальневосточных обществ не существовало. Так, с максимальным числом несоответствий составлены проекты уставов музыкально-театральных обществ — одного из самых популярных на Дальнем Востоке вида организаций. Норматив для этой группы организаций был издан только в 1890-х годах.

Котляр Надежда Васильевна, кандидат исторических наук, доцент кафедры международных отношений и зарубежного регионоведения Владивостокского государственного университета экономии и сервиса.

Но выход был найден. И чиновнику, и учредителю общества на протяжении 1880-х годов норматив заменил ранее утвержденный министром устав общества с аналогичным названием. Например, устав Хабаровского общественного собрания составлялся по образцу Никольского собрания, амурские охотники упоминали владивостокских, устав Кружка любителей сценического искусства в г. Никольск-Уссурийский составлен по уставу такого же кружка в Хабаровске, проект устава Общества изучения Амурского края, по замечанию военного губернатора, не отличается от других уставов подобного рода [8, с. 172; 13, л. 19; 14, л. 12; 15].

Устав (даже не соответствующий нормативу), справка о выявленных отличиях от норматива, составленная канцелярией, ходатайство генерал-губернатора направлялись в МВД. Резолюция генерал-губернатора подтверждала «отсутствие закона, препятствующего его утверждению» [14, л. 22]; пометки на уставных документах позволяют утверждать, что все лица, занимавшие должность Приамурского генерал-губернатора, прочитывали их. Вскоре в Петербург отправлялись только уставы, имеющие шансы на утверждение. Остальные возвращались учредителям «с тем, чтобы общество своевременно выработало надлежащий проект для дальнейшего назначения» [18].

В том случае, если закона, препятствующего учреждению общества, не встречалось, но существование общества казалось генерал-губернатору «непрочным», утверждение устава откладывалось. Впрочем, это не означало, что запрещалось открытие организации. Действия такого общества могли быть открыты «собственной властью»1 [17, л. 32 об.] генерал-губернатора, о чем уведомлялись учредители и МВД. Сложившаяся ситуация повлекла за собой появление ряда интересных формулировок. «Временно открыто впредь, до утверждения устава», согласно телеграмме Приамурского генерал-губернатора С. М. Духовского, Никольское общественное собрание; «временно открыты», по разрешению генерал-губернатора Н. И. Гродекова, действия Кружка любителей сценического (драматического) искусства в Никольск-Уссурийском [8, с. 172; 16]. Никольское общество любителей охоты, по сообщению «Приамурских ведомостей», было «открыто неофициально» в 1899 г.; «открыто временно» [10; 12] Николаевское общественное собрание и т. д.

Властью генерал-губернатора, судя по переписке об учреждении организаций в 1876—1906 гг., общества открывались в том случае, если имелись результаты успешной подготовительной деятельности или существовала насущная необходимость появления частной организации в конкретной области. Другими словами, генерал-губернатор оценивал перспективность и полезность учреждения такой организации. В итоге из

47 открывшихся в 1976—1904 гг. организаций (непрофессиональных, некоммерческих) большинство начали свою деятельность до утверждения устава. Среди них общество любителей фотографического искусства, 2 общественных собрания, 4 общества любителей охоты [2, с. 222; 3, с. 47; 11; 17, л. 30; 19, л. 12; 22], 4 благотворительных, 9 музыкально-драматических и т. д. Наиболее известное — Общество изучения Амурского края (1887) — начало действовать в 1884 г., а его устав дважды возвращался министром народного образования на доработку.

Сопоставляя положения Временных правил 1906 г., статьи зарегистрированных на Дальнем Востоке уставов и объяснения причин отказов в регистрации, можно сказать, что обязательным условием для положительной оценки Присутствиями проекта устава было его строгое соответствие некоторым статьям Временных правил (прежде всего ст. 6, 7, 20, 21, 28—30). Однако и они не давали четких указаний на все случаи и, следовательно, могли быть истолкованы как в разрешительном, так и в запретительном смысле. Показательны такие причины отказов в регистрации, как использование неподходящего обращения в заявлении [19, л. 50], упомянутое в уставе право иметь значок, печать [21, л. 4—6] и т. д. С 1906 г. «желательные цели» общества, чей устав не соответствовал Временным правилам, не могли быть основанием к регистрации устава. Например, в 1912 г. отказано в регистрации Руновскому обществу трезвости, указавшему, что членами общества могут быть лица моложе 14 лет, что противоречит ст. 7 Временных правил [21, л. 199—208]. Сомнения Присутствий отражались в обращениях к генерал-губернатору при затруднениях в принятии решения. С 1911 г. формулировка генерал-губернатора была следующей: «вправе разрешать» [20, л. 351].

С началом действия Временных правил 1906 г. к генерал-губернатору продолжает приходить вся документация общественных организаций. В это время роль генерал-губернатора оставалась решающей для обществ, нуждавшихся в поддержке. Вернее, для тех, в которых нуждался Приамурский край. «Срочное. Дело полезное и надо скорее рассмотреть и представить мне. Лица, подписавшие устав, известные, и справки о них собирать не надо», — резолюция на ходатайстве учредителей об открытии Общества попечения об учащихся Владивостокской мужской гимназии (1914); «как жаль, что такое простое дело так долго провалялось в канцелярии несмотря на мои неоднократные указания», — пометка на полях письма по вопросу об утверждении устава Приамурского педагогического общества 29 ноября 1916 г.; «напрасно для ускорения дела не обратились через меня»2 [20, л. 250, 338]. Отмечаемое исследователями право местных, в т. ч. и Приамур- ских, генерал-губернаторов ограничивать и даже отменять действие общегосударственного законодательства на подведомственной территории, активно вмешиваться в управление на губернском уровне [6, с. 174], по отношению к общественным организациям Дальнего Востока действовало в пользу обществ. Решение главы края зачастую компенсировало юридическую неосведомленность и сомнения в толковании закона Присутствиями, а также строгость военных губернаторов областей. Учитывая удачливость Приамурского края в администраторах [4, с. 29] и активную общественную деятельность генерал-губернаторов, неоднократно отмечаемую исследователями [4, с. 31, 32; 7, с. 6], можно подчеркнуть постоянство такого благоприятствования обществам. Работа любого лица, оказавшегося на посту Приамурского генерал-губернатора, была направлена на обеспечение развития Дальневосточного края, в котором, вероятно, общественные организации исполнили роль добровольных союзников, восполняющих своей полезной деятельностью несозданные или неразвитые социальные структуры Дальнего Востока.