Собственность в системе социально-экономических отношений

Исходный характер отношений собственности, многообразие трактовок содержания этой категории являются основой различий в способах обоснования экономических и социальных механизмов общественного устройства. Все многообразие, противоречивость и часто взаи-моисключаемость подходов к определению содержания и места отношений собственности в общественной системе можно свести к ряду крупных научных направлений. Важнейшими из них, сохранившими свое значение и в настоящее время, являются либералистское, социали-стское, институционалистское и философско-этическое. При этом крайние взаимоисключающие подходы – либералистский и социалистский – сближаются в философско-этическом и инсти-туциалистском методах.

Экономическая история человечества, несомненно, выявила существенные различия в конструктивной разработке и практической значимости названных подходов.

Классический, либералистский подход, опираясь на самые общие положения, восходящие к традиционализму Аристотеля и экономической классики, сумел выстроить и практически реализовать достаточно эффективные применительно к конкретным условиям своего исторического бытия механизмы. Это не относится к социалистскому подходу, теоретические построения которого, исходя из самых общих философско-христианских понятий общности, единства и даже многообразия в единстве, не смогли сформировать сколько-нибудь значимых позитивных теоретических обоснований. Значение данного подхода, в основном, сводится к критике отношений частной собственности, которые в условиях неразвитости общественных и государственных институтов действительно нуждались в существенной трансформации. Но сколько-нибудь значимой, обоснованной позитивной теории общественной собственности не было создано – за исключением нагромождения идеологизированных публикаций о преимуществах социалистической собственности. Полная практическая несостоятельность этого подхода неизменно проявляла себя, начиная с оуэновского Нью-Ланарка и заканчивая апофеозом своей практической реализации – политикой «военного коммунизма» в России, китайскими и албанскими экспериментами. Это не были «исторические случайности», продиктованные суровыми условиями создания «нового строя». Напротив, они явились самым исчерпывающим практическим воплощением теории «полного потока жизненных благ», неминуемо готового пролиться на общество, лишенное частной собственности. Декларируемые, насильственно внедряемые отношения всеобщности и единства ввергали общество в систему натуральных экономических связей, где первобытно-примитивное распределение обретало тоталитарно-страновое воплощение.

Как известно, первобытное родство, общинная локальность никогда не исключали отношения к «чужим» как к врагам, вполне подходящим для обращения в рабство и даже в пищу. Тоталитарный, страновой характер этого процесса привел к тому, что к таким «чужим», с теми или иными вариациями, потенциально и реально мог быть отнесен любой член общества.

Ссылки на особые исторические условия, непонимание и искажение «правильных» принципов теми или иными историческими деятелями ни в коей мере не могут быть признаны основательными. «Учреждение промышленных армий, в особенности для земледелия» – это не «левацкий заскок» Л. Троцкого, а программное требование «Манифеста коммунистической партии». И само это требование, и его практическая реализация в системах ГУЛАГа, колхоз- ного строя, строительных батальонов являются не ошибками, а закономерными следствиями развития принципиальных исходных постулатов социалистского подхода.

И либералистский, и социалистский подходы, будучи радикально противоположными, взаимоисключаемыми, в конечном счете, возводятся к торжеству и свободе личности, ее благоденствию. Но к этому результату они идут с прямо противоположных позиций. Либерализм данную цель реализует в виде совокупного итога свободы и благоденствия отдельных личностей, социализм – как некую непременную функцию всеобщности, которая обеспечивает «скачок из царства необходимости в царство свободы». Для реализации поставленных целей либералисты изучают и выстраивают систему рыночного равновесия, выявляют ее возможности и ограничения, создают и воплощают теории макроэкономического регулирования. Это направление «отпочковывает» многообразие теоретических подходов, что не гарантирует его от ограниченности, необходимости новых фундаментальных переосмыслений экономических механизмов, наличия невыясненных взаимосвязей и нерешенных практических проблем.

Социалистский подход в своем ортодоксально-радикальном виде теоретически консервировался между декларируемыми общей целью и защитой преимуществ общественной формы ее достижения.

Конкретные экономические механизмы, обозначающие если не преимущества, то хотя бы движение к цели, на протяжении всей дистанции ее достижения все же обнаружили некоторый тренд к либерализации, периодически прерывающийся возвратами к социал-орто-доксии. Но либеральные элементы в условиях тотальной государственно-монополизированной собственности не могли принести сколько-нибудь значимых позитивных результатов, так как были генетически отторгаемы системой и часто вырождались в экономических ублюдков. Например, ориентация предприятий на критерий объема реализованной продукции вызывала «вымывание» дешевого ассортимента, заинтересованность в затратных вариантах производства, цепной диктат поставщиков. В результате образовывалось положение, при котором относительно обособленные государственные предприятия, «держа руку на горле» друг друга, дружно взывали о помощи к административному ресурсу.

В настоящее время наиболее разработанной и конструктивной ветвью теории собственности выступает ее неоинституционалистское направление. Важнейшими достижениями нео-институционалистского подхода являются следующие:

• 1.    Выход на широкий спектр общественных связей, преломление отношений присвоения во всем многообразии видов человеческой деятельности.

• 2.    Конструктивная разработка конкретных прав собственности в ее основных проявлениях. В своем исходном генетическом виде отношение присвоения специфицирует положение экономического объекта в общественной системе. Являясь исходно экономическим, отношение присвоения пронизывает все сферы человеческой деятельности, находит в них специфическое преломление. Отсюда вытекает необходимость четкой спецификации, определения видов собственности.

В современной неоинституциональной школе конкретизация многообразия отношений присвоения производится как нечто априорное, само собой разумеющееся, рационально прагматическое в духе неоклассической традиции. Вместе с тем именно последнее обстоятельство имеет несомненное практическое значение, поскольку выводит теорию собственности из общих, абстрактных рассуждений в сферу конструктивного анализа широкого спектра реальных общественных отношений.

Теория прав собственности исходит из двух постулатов.

• 1.    Феномен собственности объективно обусловлен фундаментальной основой экономической деятельности – ограниченностью жизненных благ и ресурсов. Этот постулат сформулирован еще основоположником австрийской школы политической экономии К. Менгером. «Собственность, – пишет К. Менгер, – …является не произвольным изобретением, а наоборот, единственным практически возможным разрешением проблемы, навязанной нам природой вещей, т.е....несоразмерностью между надобностью и доступным распоряжению количеством благ» [1].

• 2.    Собственность трактуется как сложное экономическое отношение между людьми, которое формируется из набора институтов, прав,

исчерпывающе обеспечивающих все значимые аспекты эффективного присвоения и отчуждения жизненных благ.

Одностороннее понимание собственности не позволяет видеть в ней противоречивое единство двух элементов: присвоения и отчуждения, исключения из экономического доступа к объектам собственности субъектов-несобственников.

С позиций общества совокупность прав собственности формирует «правила игры», регулирующие отношения между экономическими субъектами. Для отдельного экономического субъекта «пучок прав собственности» определяет «поле правомочий» для принятия легитимных экономических решений. В известной теореме Р. Коуза показывается, что при неукоснительном определении прав собственности и нулевых трансакционных издержках такие решения будут максимально эффективными.

«Пучок прав собственности» в наиболее полном, развернутом виде сформулирован А. Оноре. Он включает 11 основных прав, определяющих отношения собственности в современном цивилизованном обществе.

• 1.    Право владения – субъективизация объектов в социально-экономических отношениях, образующая единство процесса присвоения и отчуждения объектов собственности.

• 2.    Право пользования – потребление полезных свойств присвоенного блага, обеспечивающее воспроизводство субъекта присвоения и утрату полезных свойств объекта.

• 3.    Право распоряжения – управление объектом, принятие решений о способах его использования.

Эти три фундаментальных права образуют основу отношений собственности и содержательно их, в основном, исчерпывают. Но для обеспечения полной и эффективной реализации отношений собственности указанные три права требуют конкретизации; кроме того, есть необходимость выделить следующие восемь прав – так называемые специальные права, охватывающие специфические условия регулирования отношений собственности. Назовем конкретизирующие права.

• 1.    Право на доход выступает как конкретизация прав владения, пользования и распоряжения, комбинации которых могут приносить доход каждому из обладателей любого из этих

• 2.    Право суверена обеспечивает независимость владельца в принятии решений об отчуждении, потреблении или уничтожении объекта собственности.

• 3.    Право на безопасность защищает собственность от любых видов изъятия, причинения вреда со стороны внешней среды.

• 4.    Право ответственности предполагает защиту субъектов собственности в случае нарушения экономических обязательств, изъятие собственности нарушителей экономических обязательств в пользу субъектов, понесших от этого потери.

прав. Доход может получать владелец земли, пользователь (при передаче, например, земельного участка во временное бесплатное пользование) или распорядитель – доверительный управляющий, сдающий участок земли в субаренду или принимающий решения о способах ведения хозяйства на данном участке.

Перечислим специальные права.

• 1.    Право на передачу благ в наследство предполагает передачу права владения любому избранному субъекту. Одновременно при этом реализуется право распоряжения.

• 2.    Право на бессрочность обладания благом обеспечивает не только пожизненное владение объектом, но и неукоснительное соблюдение права наследования.

• 3.    Запрет на использование объекта способом, наносящим вред окружающей среде или другим лицам – единственное прямое запретительное право, направленное на защиту других лиц и субъектов собственности и ограничивающее произвол.

• 4.    Право на наличие норм и процедур, обеспечивающих восстановление нарушенных прав собственности.

В экономической литературе приводятся и более развернутые классификации прав собственности. Но вышеприведенная является наиболее употребимой.

Исторический опыт реализации прав собственности в нашей стране предрасполагает к тому, чтобы дополнить приведенный набор прав двенадцатым императивным элементом, смысл которого можно сформулировать следующим образом: «Ответственность всех ветвей государственной власти за неукоснительное исполнение вышеприведенных прав собственности». Естественно, при этом должны формироваться иерархия ответственности по уровням власти, ее аккумуляция, нарастание при движении от нижних звеньев власти к более высоким уровням и обязательная гарантирующая ответственность вышестоящих звеньев по отношению к нижестоящим.

Важнейшими свойствами системы прав собственности являются следующие.

• 1.    Возможность ее расщепления, распределения в разных комбинациях между различными субъектами, что делает отношения собственности и соответствующий им экономический механизм динамичными, гибкими, способными отвечать сложившейся экономической ситуации. Каждый из элементов системы прав собственности имеет определенную рыночную цену. Приобретая отдельные элементы, комбинируя их, субъекты собственности получают возможность для выбора наиболее эффективных экономических решений. При этом, естественно, приобретаться они будут теми, кто способен дать самую высокую цену, кому данное приобретение обещает наиболее высокий доход. Это положение верно лишь при нулевых или незначительных трансакционных издержках и неукоснительно конкурентном рынке. Для сложившейся в экономике России ситуации оба эти условия являются почти непреодолимыми.

• 2.    Нормативно-поведенческая значимость, которая позволяет поощрять или сдерживать, запрещать (путем изменения издержек) те или иные экономические действия.

Главный вывод – необходимость точного, четкого определения, «спецификации» прав собственности. Эффективность экономических решений непосредственно связана со степенью определенности и защищенности прав собственности. Их размытость, порождающая неадекватное нарастание трансакционных затрат, вкупе с имплицитной монополизацией рынка превращают все решения, направленные на совершенствование хозяйственного механизма и повышение благосостояния населения, в частные случаи, приносящие быстро проходящий или даже отрицательный эффект.

Философско-этический (иногда называемый христианско-этическим) подход к трактовке отношений собственности возводит исследование к исходным, наиболее абстрактным, общечеловеческим гуманитарным началам. В российской интерпретации данного подхода (С.Н. Бул- гаков, Н.А. Бердяев, В.С. Соловьев) намечена тенденция к обобщению, сближению общественного и личного в акте присвоения. Так, С.Н. Булгаков в работе «Православие. Очерки учения о православной церкви» отмечает, что собственность – это исторический институт, который находится в непрерывном изменении. Важнейшим детерминантом собственности является ее роль в росте общественного богатства и благосостояния, уровень которого определяется с позиций обеспеченности самых обездоленных социальных групп. Общей чертой существенно дифференцированного философско-этического подхода к проблеме собственности является выведение данного отношения из единства высшего, воплощенного в природе божественного начала и человека как органического элемента природы, что предопределяет направленность на непротиворечивое присвоение, способствующее умножению благ природы и увеличению богатства, благосостояния и свободы разумной, самоограниченной в материальных притязаниях личности.

Значимость этого подхода, прежде всего, определяется его общечеловеческим, гумани-стским содержанием. Но вместе с тем данный подход не обнаруживает сколько-нибудь существенно развитых элементов конструктивного наполнения, обеспечивающих эффективную реализацию сформулированных принципов собственности.

Исходя из методологии конструктивного синтеза, обобщим наиболее значимые, позитивные элементы, разработанные в различной мере во всех рассмотренных подходах.

• 1.    Содержание собственности восходит к реализации отношений человека и природы. Присваивая вещество природы, человек в то же время утверждает себя как ее неотъемлемую часть. Усвоение и практическое воплощение данного положения может служить наиболее значимым критерием цивилизованности общества.

• 2.    Собственность в исходном виде – как акт присвоения, утверждения и определения субъекта в системе социально-экономических отношений – одновременно заключает в себе акт отчуждения ее объекта и субъекта от данной системы.

• 3.    Отношения собственности не могут быть реализованы вне спецификации всего спектра ее

• 4.    Это отношение не может объективно реализоваться вне взаимосвязи с другими субъектами в процессах присвоения-отчуждения. Следовательно, собственность есть императивное единство частного (личного) и общественного, существующее лишь как разумная абстракция. Конкретные механизмы реализации данной целостности составляют основную проблему в понимании и налаживании адекватных отношений собственности.

• 5.    Будучи общественным отношением, собственность пронизывает все сферы жизнедеятельности общества и его субъектов. Суженное, ограниченное так называемой экономической сферой понимание отношений собственности не только приводит к обеднению представлений об их содержании, но и лишает «неэкономические сферы» адекватных механизмов и институтов регулирования их эффективного развития.

прав в данной сфере жизнедеятельности применительно к конкретным индивидуумам как определяющим субъектам присвоения.

Безнадежность борьбы с коррупцией, контрафактностью, подменой реальных ценностей мнимыми, прежде всего, есть результат проявления неспецифицированных отношений собственности в соответствующих сферах. Действительно, это очень сложный процесс – спецификация отношений и прав собственности в науке, политике, культуре, органах правопорядка и законотворчества, образовании, здравоохранении. Но в традиционных упованиях на преодоление отрицательных моментов с помощью ужесточения санкций значимых решений нет, так как данные недостатки являются следствием объективных характеристик функционирования соответствующих сфер. Принятие решений в политике, управлении, обслуживающей инфраструктуре объективно предполагает наличие некоторых, часто очень существенных, параметров свободы. Вне этих параметров деятельность указанных сфер неэффективна. Административное или правовое ужесточающее вмешательство в параметры свободы, не устраняя возможностей произвола, лишает процесс принятия решений элементов творчества, инициативности, гибкости, одновременно внося в них формализацию, бюрократизм и возможности субъективных трактовок. Другими словами, изменяются, усложняются формы корруп- ционных действий, получают развитие те процессы, на устранение которых первоначально направлены ужесточающие и усложняющие нормы.

Коррупция, за исключением ее злостных видов, представляющих собой прямые, явные нарушения требований легитимных норм, выступает как подчинение параметров свободы принятия решений частному корыстному интересу. Доходы, извлекаемые таким образом, формируют значительную часть институциональной ренты, взимаемой из частно-монополизированных факторов и ситуаций, обусловливающих принятие решений в органах власти и в традиционно монополизированных институциональных и инфраструктурных сетях. Такое положение не только деформирует развитие соответствующих сфер общества, но и существенно снижает социально-экономическую эффективность их деятельности, усиливает доминирование имплицитных негативных факторов функционирования социально-экономической системы, приобретающих расширенно самовоспроизводя-щийся характер.

Как известно, спецификация прав собственности обеспечивает при невысоких трансакционных издержках эффективное распределение и использование ресурсов. Это подтвержденное Нобелевской премией положение (Р. Коуз) целесообразно распространить на все сферы деятельности. Такой подход, получивший неудачное название «экономического империализма», закреплен не только в теоретических, но и в практических результатах научных разработок лауреата Нобелевской премии Г. Беккера.

Конкретные механизмы спецификации отношений присвоения в институционально-инфраструктурной сфере общества развиваются в двух основных направлених, отвечающих характеру составных частей данной сферы.

Первое охватывает учреждения и организации трансакционных услуг; оно связано с развитием конкурентных начал, устранением или ограничением условий их локального монополизма.

Второе касается властных структур. Демократический принцип большинства, обеспечивающий доминирование определенных групп, может вести к углубляющемуся произволу и бюрократизации. Слияние с исполнительной вла- стью, ее приоритет, обусловленный практически неограниченным административным ресурсом, формирует отграниченность властных структур от их основного субъекта и, при всех благих устремлениях, формализует систему, делает ее декларативной, управленчески неэффективной. Административный ресурс, являясь необходимым, объективным следствием функционирования властных структур, требует тщательной, неукоснительной регламентации. И в этом отношении нельзя не отметить опыт работы основных ветвей власти в европейских странах, США. Формы такой регламентации исследуются в трудах представителей современной институциональной школы (М. Олсона, М. Бьюкенена), а также отечественных ученых (А. За-островцева, Р. Капелюшникова, А. Полтерови-ча, В. Тамбовцева). Ряд предложений, систематизирующих эту деятельность, сформулирован автором данной статьи.

Отметим лишь один очень важный аспект механизма спецификации прав властных отношений – необходимость неукоснительной временной ответственности как за индивидуальную властную деятельность или бездеятельность, так и за солидарные формы участия во властных решениях и их последствия.

Неограниченный, практически не регулируемый нормативно властный ресурс в настоящее время служит основным препятствием проведения принципа ответственности, который практически уничтожается в круговороте бюрократических делегирований. Власть имущие по истечении определенного срока должны нести полную ответственность за результаты своей деятельности. В условиях негативной трансформации, авторитаризации, безоглядного доминирования властных структур такая ответственность практически снимается приватизированным административным ресурсом.

1. Менгер К., Бем Баверк Е., Визер Ф. Австрийская школа в политической экономии. М., 1992. С. 79.