Социальная фобия и нарушение психологических границ в детском и подростковом возрасте

Рассматривая проблему социальной фобии, которая выражается в немотивированной боязни исполнения каких-либо общественных действий и оценки со стороны посторонних лиц [1], как взаимодействия индивида с обществом, можно обратить внимание не только на особенности субъекта взаимодействия, но и на ту область соприкосновения индивида с людьми, которая воспринимается индивидом как граница «Я - Другие». С одной стороны, это граница контакта с возникающими при взаимодействии эмоциональными, когнитивными и поведенческими феноменами, а с другой - это граница, определяющая психическое пространство индивида. Гибкость и проницаемость этой границы в различных социальных аспектах отражают адаптивность к социуму, а также сохранность и дифференциацию внутренних психических процессов от внешних воздействий.

Следует отметить, что формирование механизма построения границы «Я - Другие» происходит в возрасте 2,5–3,5 лет и сопровождается соответствующим возрастным кризисом, который у Э. Эриксона соответствует второй стадии развития и освоения самостоятельности. Вторая стадия охватывает второй и третий годы жизни, совпадая с анальной фазой фрейдизма. На этой стадии ребенок осваивает различные движения, учится не только ходить, но и лазать, открывать и закрывать, толкать и тянуть, держать, отпускать и бросать. Малыши наслаждаются и гордятся своими новыми способностями и стремятся все делать сами. Если родители предоставляют ребенку делать то, на что он способен, а не торопят его, у ребенка вырабатывается ощущение, что он владеет своими мышцами, своими побуждениями, самим собой и в значительной мере своей средой - то есть у него появляется самостоятельность.

Но если воспитатели проявляют нетерпение и спешат сделать за ребенка то, на что он и сам способен, у него развивается стыдливость и нерешительность. Если из этой стадии ребенок выйдет с большой долей неуверенности, то это неблагоприятно отзовется в дальнейшем на самостоятельности и подростка, и взрослого человека. И наоборот, ребенок, вынесший из этой стадии гораздо больше самостоятельности, чем стыда и нерешительности, окажется хорошо подготовлен к развитию самостоятельности в дальнейшем [2]. Наибольший вклад в формирование личности ребенка в этом возрасте вносит ближайшее окружение, включающее не только материнскую, но и отцовскую фигуру. Таким образом, при рассмотрении социальной фобии как феномена, происходящего на границе контакта между индивидом и социумом, особый интерес вызывает специфика формирования этой границы и влияния ближайшего окружения на этот процесс.

Отсутствие самостоятельной возможности в установлении социальных отношений приводит либо к отчужденности, либо к симбиотической зависимости – сложности в установлении гибких социальных границ, что можно наблюдать при социальной фобии.

Значимые люди, отражая различные потребности человека, начинают включаться в психологическое пространство по мере разделения социального мира на «своих» и «чужих» и, по мнению И.С. Кона, также связаны с территориальным инстинктом: друг – это человек, живущий на той же территории, от которого не нужно защищаться, к которому можно безопасно для жизни повернуться спиной [3].

В контексте социальной фобии в явном виде можно наблюдать затруднения в простаивании функциональных границ с социумом. Ввиду того что формирование идентичности в подростковом возрасте происходит преимущественно во взаимодействии с социумом [4; 5], это предполагает значительные искажения и фрагментированность идентичности у человека с проявлениями социальной фобии. Следует отметить, что отношения с родителями внутри семьи или лицами, их замещающими, являются ведущим фактором для развития физических, психологических и социальных границ, которые необходимы для формирования идентичности и социализации.

Таким образом, рассматривая в комплексе феномен социальной фобии и нарушения в формировании границ, предположим следующие взаимосвязи:

• –    Специфика взаимоотношений в семье приводит к систематическим нарушениям психологического пространства личности ребенка, что затрудняет самостоятельное формирование устойчивых и гибких межличностных границ у ребенка.

• –    Затруднения в межличностных и социальных границах могут приводить к отвержению со стороны социума и сформировать социальную фобию.

В этих взаимосвязях при социальной фобии можно предположить, что основным фактором являются взаимоотношения с ребенком в семье. Следует отметить, что основной период формирования границ относится к довербальному возрасту, поэтому доступные для статистического анализа методы позволяют только косвенно оценить закономерности в воспитании ребенка по более поздним проявлениям в отношении к суверенности психологического пространства ребенка со стороны родителей.

Таким образом, цель исследования – проанализировать взаимосвязь отношений родителей и ребенка в семье и особенности нарушения психологических границ ребенка. Гипотезой исследования является предположение, что вышеуказанная взаимосвязь присутствует и роль каждого родителя в этом различна.

В исследовании применялись следующие методики:

• 1.    «Шкала оценки социальной фобии» М.Р. Лейбовича для определения интегрального показателя выраженности социальной фобии и формирования основной и контрольной групп. Результаты этой методики хорошо коррелируют с результатами других опросников на социальную тревожность и результатами клинических интервью, а также несколькими инструментами для самодиагностики [6].

• 2.    «Опросник суверенности психологического пространства личности» С.К. Нартовой-Бо-чавер (СПП) относится к группе стандартизованных личностных тестов и позволяет оценить особенности взаимоотношения ребенка с родителями в детском и подростковом возрасте. Опросник содержит шесть шкал, отражающих измерения психологического пространства [7].

• 3.    Опросник «Поведение родителей и отношение подростков к ним» Е. Шафер позволяет оценить специфику взаимодействия с ребенком по каждому из родителей отдельно по пяти шкалам: Позитивного интереса, Директивности, Враждебности, Автономности, Непоследовательности [8].

В исследовании приняли участие 107 человек в возрасте от 17 до 35 лет, из которых 51 человек относился к основной группе, а 56 – к контрольной группе. Основная и контрольная группы выравнивались по возрастному составу и соотношению полов. Для основной группы уровень социальной фобии составил от 60 ед. по шкале Лейбовича (умеренный уровень социальный фобии и выше). В контрольную группу вошли респонденты с уровнем менее 50 ед. (отсутствие социальной фобии).

Результаты исследования и их обсуждение

Прежде всего определена статистическая значимость различий (критерий Манна – Уитни, p < 0,01) по методике «Суверенное психологическое пространство» для основной и контрольной групп. Количественные значения у основной группы (СПП = 37) меньше, чем у контрольной (СПП = 53). Такие значимые различия в основной и контрольной группах могут предполагать, что нарушение суверенности психологического пространства является одним из значимых факторов формирования социальной фобии.

В таблице 1 представлены взаимосвязи между особенностями взаимоотношений с родителями (опросник «Подростки о родителях») и суверенностью шкалами опросника суверенного психологического пространства (по методике С.К. Нартовой-Бочавер).

Таблица 1 – Взаимосвязь отношений ребенка с родителями и суверенностью психологического пространства, корреляции по методу Спирмена

Отношение с родителями	о лого н х tn ООН офо X Т Z X S Го ф к а. о. О н ф R о moo > х о. о X Е О Е	ГО н ® о о х S ф 5 Ф т > S О s	£ 1 £ р ф х О. о. 8 °-о	ф ф о ф ф о	О х о ф £ 3 as “ с О	ф I X 5 5 ” i и о о	5 >х о ф ф 2 т “ 3 о
POZ	–0,15	0,06	–0,01	0,40*	–0,12	0,03	0,120
DIR	–0,31	0,03	–0,16	–0,23	–0,44**	–0,22	–0,27
н   HOS Q	–0,47***	–0,19	–0,34*	–0,44**	–0,29	–0,31	–0,32
AUT	0,04	–0,11	–0,06	0,14	0,05	–0,06	0,08
NED	–0,26	–0,25	–0,19	–0,09	–0,34*	–0,22	–0,06
POZ	0,12	–0,11	0,17	0,12	–0,19	0,083	0,27
DIR	–0,45**	–0,19	–0,31	–0,07	–0,53***	–0,57***	–0,39*
ГО    HOS	–0,30	–0,09	–0,32	–0,10	–0,20	–0,37*	–0,21
AUT	0,46***	0,19	0,22	0,23	0,27	0,34*	0,58***
NED	–0,12	–0,25	–0,01	–0,14	–0,12	–0,05	0,07

Примечание: *** – уровень значимости p < 0,005; ** – уровень значимости p < 0,01; * – уровень значимости p < 0,05; POZ – позитивный интерес; DIR – директивность; HOS – враждебность; AUT – автономность; NED – непоследовательность.

Наблюдаются значимые отрицательные корреляции враждебности отца (HOS) с общей шкалой СПП со значимостью p < 0,005, шкалой «Суверенность вещей» (p < 0,01) и шкалой «Суверенность территории» (p < 0,05). Позитивный интерес отца (POZ) положительно взаимосвязан со шкалой «Суверенность вещей» (p < 0,05). Директивность отца (DIR) отрицательно взаимосвязана со шкалой «Суверенность привычек» (p < 0,01). Непоследовательность отца (NED) отрицательно взаимосвязана со шкалой «Суверенность привычек» (p < 0,05).

Таким образом, относительно влияния отца на суверенность психологического пространства можно утверждать, что наиболее разрушительной является его враждебность, выражающаяся в нарушении суверенности территории и вещей ребенка. Директивность и непоследовательность отца нарушает только суверенность привычек ребенка. Положительным влиянием обладает позитивный интерес от отца, который улучшал суверенность вещей ребенка.

Директивность матери (DIR) отрицательно взаимосвязана с общей шкалой СПП со значимостью p < 0,01, шкалой «Суверенность привычек» (p < 0,05), шкалой «Суверенность социальных связей» (p < 0,05) и шкалой «Суверенность ценностей» (p < 0,05). Враждебность матери (HOS) отрицательно взаимосвязана со шкалой «Суверенность социальных связей» (p < 0,05). Автономность матери (AUT) положительно взаимосвязана с общей шкалой СПП (p < 0,05), шкалой «Суверенность социальных связей» (p < 0,05) и шкалой «Суверенность ценностей» (p < 0,05).

На основе выявленных взаимосвязей относительно влияния матери можно утверждать, что наиболее деструктивным фактором является ее директивность, которая влияет на суверенность социальных связей, привычек и ценностей ребенка. В меньшей степени отрицательное влияние оказывает враждебность матери, которая негативно сказывается на социальных связях ребенка. Относительно автономности матери можно сказать, что она оказывает положительное влияние на суверенность психического пространства ребенка в целом и на его социальные связи и ценности в частности, другими словами, в данном случае ребенок подвергается меньшим нарушениям, когда мать с ним не взаимодействует.

По итогам работы можно сделать следующие выводы:

– Гипотеза о взаимосвязи нарушений суверенности психологического пространства при социальной фобии и взаимоотношений ребенка с родителями подтвердилась, и вклад каждого родителя при этом различен.

– Одним из ведущих факторов нарушений психологического пространства ребенка является враждебность отца, которая распространяется в большей степени на пространство внутри жилья.

– Директивность матери отрицательно сказывается на суверенности психического пространства, связанного с социализацией ребенка.

– В целом при социальной фобии можно предположить достаточно дисфункциональные отношения в семье, при которых отсутствие внимания к ребенку со стороны матери является позитивным фактором.

Следует отметить, что суверенность психического пространства является важным условием для формирования целостной идентичности у ребенка, нарушения СПП могут приводить к искажению идентичности, которое, в свою очередь, может являться одним из факторов, способствующих возникновению социальной фобии.

Ссылки:

• 1.    Социальная фобия / Проблемная группа по социальной фобии Всемирной ассоциации психиатрии / под ред. С.А. Монтгомери. 1993. 52 с.

• 2.    Элкинд Д. Эрик Эриксон и восемь стадий человеческой жизни. М., 1969.

• 3.    Большой психологический словарь / под ред. Б.Г. Мещерякова, В.П. Зинченко. СПб. ; М., 2003.

• 4.    Элкинд Д. Указ. соч.

• 5.    Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис / пер. с англ. М., 2006.

• 6.    Greist J. The Clinical Interview // Social Phobia – Diagnosis, Assessment, and Treatment. 1995. Р. 185.

• 7.    Нартова-Бочавер С.К. Психологическое пространство личности : монография. М., 2005.

• 8.    Вассерман Л.И., Горьковая И.А., Ромицына Е.Е. Родители глазами подростка: психологическая диагностика в медико-педагогической практике. СПб., 2004.