Социальная справедливость и роль государства в ее поддержании и развитии

Социальная сфера является одной из наименее разработанных проблем теоретической экономики. Сложности в научной унификации и выработке общих подходов к социальной сфере как народнохозяйственному сектору начинаются с ее определения в качестве производственной либо непроизводственной отрасли экономики.

Социальная сфера – многоуровневое понятие. Она включает в себя отношения, которые определяются в таких терминах, как «образ жизни», «качество жизни», т. е. отношения «воспроизводящиеся», которые зависят не столько от волевых решений, сколько от достигнутой степени цивилизованности общества, от уровня развития производи- тельных сил и производственных отношений. Коллективистская или индивидуалистическая структура экономики воспроизводит и социальные отношения, соответствующую коммуникативную среду, при которой возникают отношения сотрудничества и взаимопомощи или же наоборот – индивидуализма и конкуренции.

Социальные утопии, известные с древности, эволюционировали от мечты к реальности по мере включения в свои построения экономической составляющей. Преобразование общества на основе теории «естественного права» и изображение человеческого будущего как аграрно-пастушеского рая («парадиза») социалисты-утописты заменили идеей экономического прогресса на основе крупного общественного производства, применяющего новейшие достижения науки и техники. Преодолевая привычные представления о принципах социальной справедливости как равного распределения при всеобщем аскетизме, утописты ХIХ века изображали будущее человечества в виде общества всеобщего благоденствия, где удовлетворяются все человеческие потребности благодаря высокой производительности труда, обеспечивающей опережающее производство материальных и духовных благ по отношению к запросам и потребностям.

Безграничный рост индустрии и машинной техники, заменяющих человека на производстве (рост производительных сил) обеспечит, по их представлениям, не только материальное изобилие, но и расцвет личности, приведет к уничтожению разницы между умственным и физическим трудом, между городом и деревней. Государство как политический орган отомрет, т. е. из органа управления людьми превратится в орган народнохозяйственного управления – в Совет по планированию, координации и кооперации производства.

В первой половине ХIХ столетия термины «социализм» и «коммунизм» все еще обозначали всякое социальное реформаторство во имя общего блага, имея, таким образом, довольно расплывчатое содержание о путях и методах преобразования общества. Между тем, проповеди реформаторов о солидарно- сти промышленников – капиталистов и наемных работников – пролетариев, находили мало отклика в предпринимательской среде. Одиночки-филантропы, занимающиеся благотворительностью, не могли осчастливить всех нуждающихся. Меры по улучшению условий труда и быта, страхованию работников при потере работоспособности, пенсионному обеспечению и здравоохранению работников внедрялись работодателями лишь под давлением государства, учреждавшего различные институты фабрично-заводской инспекции и в законодательном порядке устанавливающего социальные нормы и правила, регламентирующие отношения между трудом и капиталом.

После целого ряда буржуазных революций середины ХIХ в., произошедших в Западной Европе, наступило окончательное разочарование в возможностях быстрого улучшения благосостояния обездоленных масс на путях социального реформаторства. Теоретики социализма окончательно размежевались по классовому признаку на сторонников социального переворота («вооруженной революции») с экспроприацией капиталистической собственности как средства устранения классовых противоречий и сторонников парламентаризма – той же социальной революции, но совершаемой мирным путем, без ликвидации частной собственности на средства производства. При первом варианте производство и распределение подчинялось социальным задачам, формулируемым социалистическим государством, при втором – социальные функции капиталистического государства ограничивались рынком. Это ограничение в наиболее явном виде прослеживается на примере бесплодных попыток ликвидировать безработицу в условиях «социальных государств с рыночной экономикой».

Социальная сфера является одновременно объектом и субъектом социальной политики. Как объект она представляет собой граждан, производящих и потребляющих в различной степени социальные блага и услуги. Как субъект социальная сфера представлена различными социальными институтами, предназначенными для «выравнивания» уров- ней производства и потребления социальных благ и услуг в пределах национальной экономики и даже – за ее пределами, если речь идет о соотечественниках, оказавшихся в «ближнем зарубежье», как, например, произошло после распада СССР.

Специфика субъект-объектных отношений социальной сферы заключается в том, что граждане, являющиеся носителем суверенитета и источником власти, имеют возможность перераспределять имеющиеся ресурсы в пользу социальной сферы, но эти возможности в каждый данный момент ограничены сферой экономики и ростом производительности труда самих граждан в сфере материального производства.

Наконец, социальная сфера представлена уровнем, определение которого проникло в отечественный лексикон с Запада. Это так называемый уровень сервиса . При этом речь идет не только о качестве благ и услуг, но и об их количестве , т. е. о масштабе и спектре услуг, предоставляемых различными учреждениями социальной сферы.

Масштабность и спектр социальных услуг определяются не только социально-экономическим строем общества. Они представляют собой социальные завоевания народа той или иной страны. Они имеют национальную специфику и историческое происхождение. Специфика первоначального капиталистического накопления заключалась в том числе и в том, что страны, вырвавшиеся вперед в индустриальном развитии, получили возможность развивать социальную сферу за счет сокращения работающих в промышленности и сельском хозяйстве. Эти завоевания рассматриваются как неотъемлемая часть суверенитета народа. Даже государства, добровольно вошедшие в Европейский Союз, не передали в общую юрисдикцию свои полномочия по расходам на социальные программы, поскольку их нивелирование чревато социальным взрывом.

Степень благосостояния граждан определяется не только экономической мощью государства, но и возможностями предоставления им социальных благ или услуг. Эти возможности во многом зависят от способов финансирования социальной сферы и фор- мирования социальных фондов. Бесплатное или же коммерческое предоставление гражданам социальных услуг радикальным образом меняет не только положение данного вида деятельности в балансе национального счетоводства, но и системные представления о социально-экономическом и политическом строе общества.

В условиях государственного социализма в СССР социальные фонды формировались за счет союзного и республиканского бюджетов и фондов, формируемых из прибыли государственных предприятий. Финансирование нематериальной сферы за счет сферы материального производства было возможно в условиях общей, общенародной или государственной собственности. Подобные перераспределительные отношения не нарушали права коллективных собственников, определенные законами.

Совершенно по-иному функционирует механизм финансирования социальной сферы в условиях приватизированной и частной собственности. Государство и общество вынуждены при этих условиях обязывать или же убеждать собственника оказывать помощь нуждающимся, стимулировать его участие в социальных проектах.

С проведением приватизации и разгосударствлением собственности возможности российского государства в производстве и распределении социальных благ, оказании социальных услуг, резко ограничились. Для формирования иных стабильных источников финансирования социальной сферы потребуются не только время, но и теоретическое обоснование, и практический поиск эффективных моделей социально-экономической политики.

Согласно Конституции Российская Федерация является социальным государством с рыночной экономикой. Это означает, что меры социальной защиты и поддержки населения осуществляются государством на основе рыночных механизмов. Необходимость учета в социальной политике рыночных условий обусловлена целым рядом обстоятельств. Среди них следует отметить наличие социальных рисков, к которым относят риски потери жизни, трудоспособности, дохода вследствие заболе- вания, производственной травмы, старости, безработицы, потери кормильца и т. д. При этом рыночная экономика не только не уменьшает социальные и экономические риски, но, напротив, усиливает их, так как в условиях ее динамизма, социально-экономической неопределенности, обусловленных «провалами рынка» и ассиметричностью информации, вероятность возникновения различного рода непредвиденных обстоятельств (кризисов, банкротств, сокращений, увольнений и т. д.) значительно возрастает.

Сфера социальных услуг включает в себя также определенную систему превентивных мер, направленных на создание социальных гарантий населению в получении социальных благ и услуг (пенсионного обеспечения, социального страхования, образования, медицинской помощи, рекреации, обеспечения жильем, жилищно-коммунальными услугами и т. д.).

Эффективная система социальных гарантий требует от государства и бизнеса значительных расходов непроизводственного назначения, нарушающих в определенной степени рыночное равновесие. Вместе с тем нормальное функционирование рыночной экономики невозможно в условиях социальной нестабильности, низкого уровня жизни населения, значительной материальной и неприемлемой социальной дифференциации населения, отсутствия твердых социальных гарантий жизнеобеспечения.

В современной России сложилась негативная оценка существовавшей ранее, в условиях государственного социализма, модели распределения социальных благ и услуг. Однако если придерживаться критериев объективности, следует признать, что в переходный период многие положения о государственных социальных гарантиях вошли в современное российское законодательство благодаря тому, что существующее во властных структурах крайне либеральное реформаторское крыло боялось их отменить .

Это одна из заслуг нашего советского прошлого. Но, вместе с тем, понятно, что в рыночных условиях должна быть совершенно иная модель социальных гарантий со стороны государства. Рыночные реформы, проводимые в

России, сопровождались кризисными явлениями в социальной сфере, что повлекло за собой резкую дифференциацию уровня жизни граждан и необходимость адаптации социальной защиты и поддержки населения к условиям капиталистической экономики. Объективно актуализировалась значимость таких вопросов, как разработка теоретических и методических основ социальной политики, выбор наиболее адекватного направления ее развития, учитывающего как собственный предшествующий опыт, так и модели и механизмы предоставления социальных услуг, доказавшие свою эффективность в странах с рыночной экономикой, научно обоснованные рекомендации по выбору форм, методов и инструментов эффективного управления параметрами социального развития.

Факты свидетельствуют, что в реальной жизни все страны с развитой рыночной экономикой каждая своим путем стали в той или иной мере социально ориентированными государствами.

Социально ориентированная модель привлекательна для большинства населения, но возможности ее реализации, как уже выше отмечалось, ограничены ресурсным потенциалом страны. Именно поэтому в государствах, не прошедших того долгого пути, который прошли государства с развитой экономикой, пропагандируется либеральная модель, как более реальная, в частности это происходит в современной России.

Хотелось бы привести ряд возражений относительно данной модели, хотя автор осознает, что ее критика может и не найти единодушной поддержки. Сторонники либеральной модели, как известно, считают, что экономические стимулы реализуются в результате снижения налоговой нагрузки и сокращения социальных расходов. Однако, и в этом состоит первое возражение, и в либеральной, и в социально ориентированной модели социальные расходы в конечном счете финансируются за счет работника. Различие заключается лишь в форме – будет ли это вычет части доходов в виде налога, либо вынужденно-добровольная плата за услуги образования, здравоохранения и т. д.

Точка зрения автора состоит в следующем. Надо сравнивать либеральную и социально ориентированную модель социальной политики государства по другому критерию – по возможности обеспечить такую форму организации и финансирования социальной сферы, которая позволяет сделать доступным удовлетворение базовых социальных потребностей населения. Человека следует рассматривать как субъекта не только экономики, но и общества.

В перспективе, как мы полагаем, должна быть выработана модель социогуманитар-ного государства. В нем главным богатством станут способности граждан, а экономика будет подчинена интересам гармоничного развития человека. Критерием успешного развития экономики станет рост человеческого капитала. Исходя из этого экономистам следует, на наш взгляд, больше внимания уделять не только проблемам микроэкономики: финансовой аналитики, рискам, бюджетированию, хеджированию и другим актуальным, но частным проблемам, но и макроэкомиче-ской составляющей, основу которой составляет общественный сектор экономики.

Кроме того, представляется, что в современных условиях как никогда обостряется противоречие между государственными и рыночными регуляторами производства и распределения общественных благ . Эти противоречия в разных странах разрешаются по-разному, но решение их за счет человека, без учета менталитета страны, контрпродуктивно. В период перехода от командно-административной экономики к рыночной в России не была найдена форма разрешения противоречия между интересами человека, общества и государства, обострилась проблема социальной справедливости. В российском обществе, и это следует признать открыто, произошел социальный раскол.

Социальное расслоение, негласно существовавшее во времена командно-административной экономики, дополнилось откровенной дифференциацией, основанной на частной собственности и рыночных отношениях. В современной России богатые составляют 1–2%, средний класс – 15–20%, промежуточный слой между средним классом и бедными – 60–65%, бедные – 15–20%, соци- альное дно – 5–7%. От недавнего экономического кризиса пострадали в большей мере те, кто относился к среднему классу и промежуточному слою между средним классом и бедными. Наша точка зрения состоит в том, что поляризация общества по уровню доходов в результате повторения экономических кризисов будет только возрастать.

Поляризация опасна для общества не только сама по себе. Люди, чьи доходы сокращаются, отчетливо осознают противоречие между своими интересами и интересами государства. Так, по данным российских социологических обследований, 43,5% опрошенных отмечали, что государство отражает интересы богатых, 28,5% – интересы начальства, 16,0% – интересы крупного бизнеса; только 9,0% отметили, что оно отражает интересы всех граждан и 4,0% – интересы простых людей. Эти данные свидетельствуют, что экономические кризисы усиливают недоверие людей к государству и властным структурам – проводящим ту или иную социальную политику.

Следующий тезис состоит в утверждении, что в современных условиях, именно человек как носитель человеческого капитала, институтов, культурных традиций и т. д. становится основным фактором производства. Мы специально усиливаем акцент на этом, потому что длительное время преобладающим в России являлся технократический подход, при котором технологии и инвестиции в них были первичными, а человек – вторичным.

В настоящее время акценты несколько сместились. В Концепции социально-экономического развития РФ до 2020 г. сказано, что темпы роста инвестиций в нематериальные факторы производства и в России будут обгонять темпы роста инвестиций в материальные факторы производства. Однако, как мы помним, нечто подобное декларировалось и ранее, но не реализовывалось на практике .

Мы считаем, что как социальная деятельность государства (государственное финансирование научно-исследовательской деятельности, создание рабочих мест, сохранение и развитие культуры, охрана окружающей среды и т. д.), так и социальная ответственность бизнеса создают социодинамический мульти- пликатор экономического роста – импульс к самовозрастанию совокупного потребительского результата. Социодинамический мультипликатор определяется взаимодействием трех составляющих: социального эффекта, склонности индивидов к созиданию и институтов гражданского общества.

Именно поэтому в ряде стран частные корпорации и граждане формируют «эндаумент – фонды». В России этот институт только развивается. В частности «эндаумент – фонды» созданы в Московском и Санкт-Петербургском государственных университетах. Пока суммы аккумулированных средств достигают несколько сот миллионов долларов. Это недостаточно, чтобы на проценты от данного капитала развивать инновационную науку и значительным образом поддержать социальные проекты, направленные на улучшение социального положения профессоров и студентов. Бизнес-сообщество, по нашему мнению, должно принять более активное участие в формировании целевых фондов со-циогуманитарного направления.

В заключение хотелось бы еще раз подчеркнуть: дальнейшее социально-экономическое развитие России зависит от повышения уровня и качества жизни человека, от социальной справедливости, доступности для всех социальных и территориальных групп населения двух базовых вещей – минимального потребительского набора и механизмов реализации основных гражданских прав и свобод.

Кажется, что в последние годы более четко наметился поворот к человеку в экономической политике России. Хотелось бы, чтобы данная тенденция стала преобладающей. Решение всего круга социальных вопросов возможно лишь на основе систематического мониторинга ситуации, теоретического исследования и практического внедрения принципов взаимодействия и партнерства работодателей и государственных структур, реализующих конституционно закрепленные положения о формировании в России социального государства с рыночной экономикой.