Социальная справедливость как условие социально-политической стабильности в регионе

В современном российском обществе существует устойчивое противоречие между идеями о справедливости социального неравенства как проявления различных способностей людей и разных достижений в результате конкурентной борьбы и полным неприятием неравенства и жесткой конкуренции как несправедливого и по своей сути безнравственного явления. Такое противоречие является потенциально опасным ввиду того, что в российской политической системе в настоящее время отсутствуют эффективные механизмы и институты, позволяющие направлять политические, идеологические и социальные конфликты в конструктивное русло, в русло легитимных социально-политических процессов [1].

Особенно высока сегодня актуальность изучения представлений о социальной справедливости на уровне российских регионов. Анализируя социальные отношения и социальные иерархии именно на региональном уровне, можно обозначить особенности массового восприятия проблем социальной жизни, отметить нарастающие тенденции и тренды, выявить устойчивые закономерности между этико-нравственными представлениями о справедливости среди электората и политическими процессами, формируемыми политическими элитами.

Исследования региональных особенностей массовых интерпретаций социальной справедливости позволяют проводить более эффективное политическое прогнозирование, обнаруживать конфликтные ситуации, разрабатывать рациональные социально-политические программы, ориентированные на формирование консенсусного социально-политического потенциала.

Здесь важно отметить, что коллективные представления о социальной справедливости как о состоянии недостигнутом, но, в принципе, достижимом приводят к рефлексии над социальнополитической и экономической жизнью (повседневным практикам взаимного и самоконтроля), к попыткам рационализировать жизненное пространство и преобразовать социальные отношения. Это в свою очередь служит источником определенных социальных практик, в том числе управленческих, экономических и политических практик и технологий, направленных на социальное переустройство, на рост эффективности социальных взаимодействий. Таким образом, существует системная взаимосвязь между идеями и представлениями о социальной справедливости и распространенными в обществе политическими и управленческими технологиями [2].

В современном российском обществе представлены самые разнообразные, зачастую полярные взгляды на проблему социальной справедливости. Как следствие, данная проблема часто артикулируется в политических программах и уставах партий, в заявлениях политических и общественных деятелей и других документах.

В частности, нужно отметить, что в политической риторике каждой из партий происходит упоминание вопросов социальной справедливости. Однако удельный вес апелляций к проблематике справедливости существенно отличается.

Так, например, контент-анализ программы партии «Единая Россия» показывает крайне низкое использование в тексте слова «справедливость». В программе партии это слово упомянуто лишь один раз. В разделе II программы «Россия, которую мы выбираем» говорится: «Россия, которую мы выбираем, – это сильное демократическое, социально ориентированное государство. Это – свободное, справедливое и духовно сплоченное общество. Это – конкурентоспособная инновационная экономика. Это – высокое качество жизни граждан» [3].

Вместе с тем в тексте программы партии «Справедливая Россия» (которая по объему примерно равна программе «Единой России») слово «справедливость» используется 57 раз [4].

В программе ЛДПР слово «справедливость» встречается два раза и находится в контексте патриотической риторики. В тексте находим: «Сегодня этноцид русского народа, то есть политика уничтожения национальной идентичности и самосознания народа, заключается: в несправедливо низкой оплате труда, отбивающей желание зарабатывать деньги честно…» [5].

В программе РДП «Яблоко», принятой еще на XII съезде в 2006 г., слово «справедливость» на восьми страницах используется семь раз. Проблематике справедливости посвящен целый параграф, который носит название «Свобода и справедливость» [6].

В программе партии «Патриоты России» слово «справедливость» встречается на 11 страницах 20 раз [7].

В программных документах КПРФ слово «справедливость» встречается гораздо реже. Так, в программе партии на 14 страницах текста слово «справедливость» встречается только один раз [8].

В то же время в программе партии «Правое дело» слово «справедливость» не используется ни разу.

В целом можно отметить, что активное использование в политической риторике понятия «социальная справедливость» более характерно для партий, не представленных в Государственной думе, за исключением партии «Справедливая Россия», которую трудно назвать оппозиционной. Нужно сказать, что партия «Справедливая Россия» хотя и опирается на идеологию социальной справедливости, но все же ассоциируется с партией власти и не выглядит как самостоятельная и серьезная политическая сила.

Вместе с тем массовые представления россиян о несправедливом характере социального устройства в современной России, по идее, должны предопределять более активное апеллирование к идеям социальной справедливости в политической борьбе. Ведь по опросам социологов (опрос ФОМ, 2007 г.) 68 % россиян считают, что современное российское общество в целом устроено несправедливо, и только 12 % полагают, что справедливо (20 % затруднились ответить) [9].

Можно сказать, что идеология социальной справедливости не имеет большого значения в политической борьбе. Призывы к социальным изменениям для достижения социальной справедливости не находят поддержки, так как у людей слишком силен страх потери стабильного (пусть и не совсем справедливого) положения.

В целом процессы, происходящие в политической системе России, свидетельствуют, на наш взгляд, о том, что идеологические конструкции и абстрактные ценности играют все меньшую роль в политической борьбе. Политическая борьба и политическая конкуренция все реже опираются на нравственные нормы, постепенно борьба идей, программ, нормативных взглядов на социальное устройство заменяется борьбой имиджей.

Нужно сказать, что российские политические практики во многом скопированы с западных демократических институтов, но на несформировавшуюся российскую политическую систему кризис идеологии западного общества оказывает еще более сильное влияние. Политическая конкуренция превращается в конкуренцию имиджей, при этом задача поиска компромисса между интересами общества и отдельных его слоев (в частности элитных групп) окончательно вытесняется на второй или даже третий план.

Одновременно с ростом значения имиджа, а не идей и программ растет процесс менедже-ризации государственного управления – на первый план выходят экономико-финансовые показатели: экономия бюджетных средств, экономическая эффективность государственных расходов, а не показатели роста качества жизни и социального развития.

Борьба имиджей предусматривает апелляцию не столько к racio, сколько к иррациональному коллективному бессознательному, опору на ассоциативное и мифологическое мышление. При этом сама рационализация становится мифологична – она подменяется симулякрами рациональности: в общество вбрасываются множественные знаковые символы проводимой модернизации – конференции, форумы, партсъезды, посвященные этой теме, или символы инновационности – разработка и PR-продвижение проектов «Сколково», «ГЛОНАСС», нанотехнологий и т. д.

Таким образом, потребность населения в социальной справедливости сегодня весьма слабо оформлена как идеологически, так и политически, при этом не прослеживается тенденции такого формирования, за исключением тех интерпретаций справедливости, которые соотносят ее с патриотическими или (чаще) национал-шовинистическими идеями.

Необходимо признать, что в современной России политическая конкуренция и свободная политическая борьба все более заменяются борьбой политических и государственно-управленческих имиджей. При этом идеи социальной справедливости оформляются не в виде цельных и системных идеологий, а подменяются символами и знаками, апеллирующими к мифологическому коллективному бессознательному. Политическое управление все более опирается на технологии управления имиджем и связями с общественностью, оно ситуативно и использует эклектичный набор символов, в число которых входят и символы «сильной руки», «патриотизма», «вертикали власти», и символы «модернизации», «эффективной экономики», «инноваций». При этом идеи и ценности справедливости растворяются в символике более высокого уровня – образ социальной справедливости может быть при желании прочитан и в символике патернализма, и в образах патриотизма, и в образах модернизации и инноваций. При этом опора на традиционно репрезентуемые идеологии остается уделом оппозиционных и маргинализирующихся партий: традиционные идеологические технологии практически не могут сегодня конкурировать с технологиями современных public relations и управления имиджем.

По мнению историков и культурологов в регионах России сформировался определенный социально-нравственный и культурный тип общественного устройства, который характеризуется соборностью, патернализмом, склонностью к коллективизму. Данный культурный тип – по Ю. Лотману называется основанным на бинарных структурах – и сегодня определяет массовые интерпретации социальной справедливости/несправедливости [10].

Бинарные культуры (Ю. Лотман) жестко иерархичны, безальтернативны, направлены на сохранение и стабилизацию существующего порядка. В них отсутствуют культура и модели поведения, направленные на диалог, поиск договоренностей, горизонтальное партнерство. Доминирование в культурной системе России социально-нравственных идеалов в виде дуальных оппозиций, инверсионно переходящих друг в друга полюсов отмечает также и А. Ахиезер [11].

Социальные отношения, возникающие в бинарной (оппозиционной) культурной матрице, характеризуются:

• 1)    односторонностью – нижестоящий в иерархии субъект рассчитывает на покровительство, но, вступая в отношения подчинения, не ждет обязательной награды. В любом случае отсутствие такой награды не рассматривается как основание для прекращения отношений;

• 2)    неэквивалентностью – то есть такие отношения исключают психологию и ценности обмена, не допускают условно-конвенционального характера;

• 3)    отсутствием не только гражданско-договорных отношений, но и любого договорного начала – патерналистские системы всегда безальтернативны и безусловны [12].

Патернализм в российских регионах и сегодня представляется имманентной частью как политики, так и культуры, он считается социально и этически справедливым , даже несмотря на то, что в отношениях проявляется явная асимметрия. Субъекты соглашаются с тем, что не может существовать принципиального равенства социальных позиций и равенства (партнерства) в отношениях ради «высшей» справедливости-правды, связанной с сохранением и упрочением незыблемого порядка. Стабильность властно-политических и государственных (надличностных) институтов символизирует такую «высшую» социальную справедливость, ради которой многое можно (и должно) стерпеть или принести в жертву.

Представления о справедливости или несправедливости в социальной жизни являются важнейшим фактором, провоцирующим социальные конфликты, но также и вызывающим политические противостояния и политические конфликтные ситуации.

Социальная справедливость/несправедливость сегодня в массовых представлениях тесно связана с состоянием дел в регионах. Проблема выравнивания экономического уровня субъектов Российской Федерации не только не решается в течение последних 20 лет, но и усугубляется. В 2008 г. разрыв наиболее богатых и наиболее бедных субъектов РФ по объему производства на душу населения достиг 281 раз, по обороту розничной торговли он составил 27 раз, по налоговым и неналоговым доходам консолидированных бюджетов на душу населения – 194 раза, по соотношению денежных доходов на душу населения и величины прожиточного минимума – 6 раз, по уровню безработицы к экономически активному населению – 61 раз (так, например, в Москве безработица в 2008 г. составляла 0,9 %, а в Республике Ингушетия – 55 %) [13].

О том, что положение дел не улучшается, а ухудшается, свидетельствует динамика роста разрыва – если минимальное и максимальное значения ВВП на душу населения в субъектах РФ в 2004 г. различались в 73 раза, то в 2006 г. – уже в 117 раз. Нужно отметить, что в СССР в 80-х гг. разрыв между самыми богатыми и самыми бедными регионами составлял только 2,73 раза.

Сегодня из большинства субъектов РФ «донорами» являются только два – это Москва и Санкт-Петербург, остальные регионы – дотационные. Жители регионов России не могут не воспринимать данную ситуацию как несправедливую. Опросы социологов показывают, что в целом граждане России считают российское общество несправедливым – по крайней мере, менее справедливым, чем советское общество.

Успешность социально-экономической политики в регионах, а также снижение напряженности и уменьшение социальных конфликтов тесно связаны с состоянием публичной политики. Л. Никовская и В. Якимец с помощью эмпирических исследований показали тесную связь массовых представлений о социальной несправедливости с отсутствием реальной публичной политики [14, с. 224–236]. Исследования также показывают зависимость оценок социальной справедливости от региона и типов населенных пунктов, в которых живут респонденты. В целом люди, проживающие в Москве, лояльнее оценивают социальные неравенства, чем те, кто проживают в сельской местности и в малых городах.

Таблица 1 – Оценки справедливости существования неравенства между людьми, % [15]

Тип населенного пункта	Справедливо, когда все люди живут примерно одинаково	Справедливо, когда все люди живут по-разному	Итого
Столица (Москва)	75,2	24,8	100
Региональный центр	79,9	20,3	100
Районный центр	80,3	19,7	100
Сельское поселение	91,8	8,2	100
В целом	81,5	18,5	100

Сегодня в целом по стране люди склонны оценивать справедливость как уравнительность, но в большей мере это выражено в малых городах и на селе. «Неприятие неравенств на селе понятно, – пишет Ю. Симагин. – Его можно проследить еще от традиций сельской общины, сохранявшейся в России вплоть до 1920-х гг. Всех, кто пытался выделиться из общей массы, эта община подавляла или выталкивала за свои пределы – в города, в Сибирь, в Америку и др. В советский период общинные традиции трансформировались, но не исчезли, поскольку действовала официальная идеологическая установка на формирование всеобщего равенства» [16, с. 256–257].

Таким образом, в малых городах и сельской местности наблюдается более уравнительное представление о социальной справедливости.

Ссылки:

• 1.    Острая Т.Б. Социальное государство как инструмент достижения социальной справедливости // Известия Томского политехнического университета. 2006. № 2.

• 2.    Бергер П. Понимание современности // Социологические исследования. 1990. № 7.

• 3.    Предвыборная программа Всероссийской политической партии «Единая Россия» [Электронный ресурс]. URL: http://rg.ru/2008/02/02/edinros.html (дата обращения: 25.04.2016).

• 4.    Программа партии «Справедливая Россия» [Электронный ресурс]. URL: http://31.44.80.183/files/pf59/075833.pdf (дата обращения: 25.04.2016).

• 5.    ЛДПР укажет дорогу [Электронный ресурс]. URL:    https://ldpr.ru/party/Program_LDPR/Liberal_Demo-

  cratic_Party_will_show_the_way_the_draft_party_program/ (дата обращения: 25.04.2016).

• 6.    Программа партии «Яблоко» [Электронный ресурс]. URL: http://izbiraem.ru/party/i/76 (дата обращения: 25.04.2016).

• 7.    Программа партии «Патриоты России» [Электронный ресурс]. URL:   http://www.patriot-rus.ru/dokumentyi/pro-

  gramma.html (дата обращения: 25.04.2016).

• 8.    Программа Коммунистической партии Российской Федерации [Электронный ресурс]. URL: https://kprf.ru/party/program (дата обращения: 25.04.2016).

• 9.    Что такое «справедливое общество»? [Электронный ресурс]. URL: http://bd.fom.ru/report/cat/ec_ref/d074523/printable/ (дата обращения: 25.04.2016).

• 10. Лотман Ю.М. Несколько мыслей о типологии культур // Языки культуры и проблемы переводимости. М., 1987.

• 11. Ахиезер А.С.: 1) Россия: критика исторического опыта : в 2 т. Т. 1. Новосибирск, 1998. С. 181 ; 2) Архаизация в

  российском обществе как методологическая проблема // Общественные науки и современность. 2001. № 2. С. 95.

• 12.    Лотман Ю.М. Указ. соч.

• 13.    Игнатов В.Г. Современная дифференциация развития регионов России // Государственное и муниципальное управление: ученые записки СКАГС. 2001. № 3.

• 14.    Никовская Л., Якимец В. Публичная политика в регионах России: характеристика типов и ресурс влияния // Вестник МГИМО-Университета. 2011. № 1 (16). С. 224–236.

• 15.    Симагин Ю.А. Деревня и город – справедливые и несправедливые неравенства // Справедливые и несправедливые социальные неравенства в современной России. М., 2003. С. 256–257.

• 16.    Там же.