Социальное неравенство в реалиях современной России

Социальное неравенство в России имеет свои специфические особенности. Социальные неравенства продолжительные периоды не выступают основой политических требований масс, в обычных условиях российское социальное неравенство в сознании масс так обыденно и потому терпимо, что не осознается в общественном сознании как четко выраженный мотив для политических действий. И только в условиях социально-экономических и особенно политических кризисов происходит актуализация проблематики неравенства в категориях несправедливости, и тогда она находит свое выражение в составе политических требований и мотивации протестного поведения.

Какова же общая ситуация с социальным неравенством в современной России? Одним из важных показателей социального неравенства является статус граждан по уровню доходов. Традиционно по уровню доходов население делится на три большие страты: богатые, средние слои и малообеспеченные, причем для каждой страны это соотношение свое. Кроме того, если сравнивать страты по показателю уровня доходов в разных странах, то может оказаться, что при равных в абсолютном выражении доходах люди из разных стран могут быть отнесены к различным стратам, и наоборот – тот, кто считается в одной стране богатым, в другой стране оказывается в группе малообеспеченных. Как отмечает Р.В. Рыбкина, «неравенство – это показатель «социальных дистанций» (расстояний) между разными стратами, входящими в состав стратификации. Социальные дистанции могут фиксироваться либо по отдельным критериям (доход, образование, должность или др.), либо по их множеству (например, по дистанции между комплексами условий в городе и в деревне). Расстояние между рангами в том или ином социальном пространстве дает представление о глубине соответствующего социального неравенства» [1, с. 32].

Для конкретной социальной системы (страны или региона) уровень доходов и соотношение его с так называемым прожиточным минимумом является значимым маркером социального неравенства. Для современной России ситуация в этом плане выглядит следующим образом. Численность населения с денежными доходами ниже величины прожиточного минимума (явно заниженного) в 2010 г. составила 17,9 млн. человек (12,6 % от всего населения России), а на ноябрь 2011 г. – 20,2 млн. человек (14,3 % от всего населения) [2]. В то же время доля малоимущих в 2010 г. составила 59,7 % в структуре городского населения и 40,2 % в структуре сельского. Вызывает особую тревогу тот факт, что доля малоимущих среди экономически активного населения составила аж 64,9 %! [3]. Отсюда следует, что уровень официальных зарплат не соответствует трудовым затратам. Это положение достаточно адекватно осознается и населением. Так, по дан- ным Аналитического центра Юрия Левады, 60 % опрошенных уверены, что неравенство доходов допустимо только в том случае, если разрыв между богатыми и бедными не слишком велик [4].

По оценкам россиян, среднемесячный доход богатых семей составляет 110 тыс. рублей, то есть около 4,3 тыс. долларов. В США же богатыми считаются семьи со среднемесячным доходом, превышающим 20 тыс. долларов. Средний доход для бедной семьи в России составляет 7,5 тыс. рублей, аналогичный показатель в США составляет 2 250 долларов, то есть превышает российский в 9 раз. Но важнее сравнить соотношение среднемесячных семейных доходов россиян и американцев. Для России среднемесячный доход богатых превышает среднемесячный доход бедных в 14 раз, а в Америке – в 9,2 раза [5]. Однако цифры эти не отражают реального разрыва между богатыми и бедными в двух станах. Во-первых, в США люди, имеющие доход ниже официальной черты бедности (27 тыс. долларов в год), получают множество социальных льгот – специальную продовольственную помощь, транспортные льготы, бесплатное медоб-служивание и т. д. В России в 1990-е гг. были исключены многие льготы и иные механизмы нивелирования многочисленных социальных неравенств, которые, правда, не все признавались государством. Основными среди официально признанных неравенств, которые в русле господствовавшей идеологии тогда назывались различиями, считались: различия между: 1) городом и деревней; 2) умственным и физическим трудом; 3) рабочим классом и крестьянством – с одной стороны, и интеллигенцией – с другой» [6]. В новой России были утрачены многие льготы и социальные гарантии бывшего СССР, а большинство услуг стали бесплатными только формально (в том числе и в сфере медицины и образования).

В итоге проведенных шоковых реформ для России такой показатель неравенства, как коэффициент фондов (то есть отношение доходов 10 % самых богатых и самых бедных граждан), за 20 лет вырос более чем в два раза и достиг 16,8. Это значит, что богатые стали еще богаче, а бедные еще беднее. Причем речь идет об официально зарегистрированном расслоении, то есть смягченном. По экспертным же оценкам, этот коэффициент сейчас намного выше. Публикуемые Росстатом данные о распределении доходов по квинтилям (то есть отношение доходов 20 % самых богатых и самых бедных граждан) демонстрируют исключительное постоянство: с 1992 г. доля денежных доходов, приходящаяся на каждую из этих групп, практически не изменилась. В 2009 г. на долю наиболее обеспеченных 20 % жителей в РФ приходилось 47,8 % всех доходов, наименее обеспеченных – 5,1 % [7].

Отсюда можно сделать вывод, что социальное неравенство по доходам формируется за счет одновременного действия трех факторов: появление мультимиллионеров и мультимиллиардеров, обнищание бедных, чудовищный разрыв нижних слоев богатого слоя от верхних слоев среднего класса, то есть соотношение доходов в 10-м (самом богатом) и 9-м децилях. Социологи отмечают, что «сегодня коэффициент фондов в Российской Федерации официально равен 17, а реально приближается к 30. В Москве же социальное неравенство зашкаливает, превышая 50-кратную величину. И это – основная проблема современной России. А от нее, как круги, расходятся все остальные социальные проблемы. Из-за нынешнего масштаба неравенства у нас низкая рождаемость, вымирает население, идет социальная деградация. К тому же чрезвычайно острая проблема неравенства отягощается проводимыми реформами образования» [8].

Конечно, может возникнуть вопрос: почему все последние годы сверхдоходы от реализации нефти и газа не шли на выравнивание доходов, а на обогащение и так сверхбогатых? Почему за годы после кризиса 2008 г. количество миллиардеров в России увеличилось почти в два раза? Даже по официальным оценкам Росстата, примерно 25 % ВВП производится теневой экономикой, соответственно налоги не попадают в бюджет страны и не перераспределяются среди социально ущемленных слоев населения [9]. Ответ: потому что так устроена власть и политическая система России, – не вполне объективен и половинчат. На самом деле есть и вторая составляющая: отношение общества и граждан к проблеме социальных неравенств, «те моральные и правовые оценки и действия, в которых выражаются реакции жителей страны на сложившуюся в ней систему неравенств» [10]. При этом следует отдавать себе отчет, что «власть» – это не только институты, но и наполняющие их живые люди со своими интересами и слабостями.

Конечно, любая власть, заботясь о своей легитимности, декларирует служение общему благу, ставит в публичной риторике во главу угла общественные интересы и цели. Поэтому в самых различных ракурсах российское руководство постоянно обращается к темам роста доходов, защиты социально ущемленных категорий граждан, борьбы с бедностью и безработицей, уменьшения неравенства и т. п., особенно во время предвыборных кампаний. На самом деле институты власти и ее представители стремятся выражать в первую очередь свои партикулярные, корпоративные и классовые интересы – и только в их ракурсе по возможности интересы общества в целом и интересы непривилегированных слоев. Конечно, возможности власти ограничиваются как межпартийной и клановой борьбой, так и давлением общественных групп, общественного мне- ния, политической оппозиции и т. п. В этом смысле, чем развитие общественные институты (профсоюзы, группы влияния, общественное мнение, СМИ и пр.), чем более велико влияние права и демократических традиций, чем сильнее контроль гражданского общества и его институтов, тем труднее власти проводить несправедливую распределительную политику, тем меньше несправедливых неравенств порождает проводимый ею экономический курс.

Однако в современной России законы по большому счету существуют только для населения, а не для власть имущих, поскольку отсутствует верховенство права и независимая судебная система. Нет независимых СМИ, нормальной демократической партийной системы, неправительственные организации находятся под сильным прессом. Поэтому вследствие слабости общественных ограничителей власть, имея мощные ресурсы, имеет возможность в условиях относительно благополучной экономической конъюнктуры продолжать политику воспроизводства социальных неравенств, которые в силу слабости указанных сдержек принимают зачастую несправедливую форму.

Вопрос о справедливости или несправедливости социальных неравенств является ключевым, поскольку рассуждать об устранении всяких социальных неравенств было бы просто утопией. Но объективная реальность ставит границу проблематики искоренения неравенств, и этой границей является вопрос о справедливости существующих социальных неравенств. Поэтому можно задаться вопросом: может, вышеуказанное неравенство доходов в России закономерно и справедливо? Может, богатые в России заслуживают соответствующие доходы по своей квалификации, компетентности, профессионализму? Оказывается, нет, поскольку всего только 7 % населения совмещают относительно высокий уровень образования и соответствующий уровень дохода и престижа [11]. Отсюда следует, что ущемленными в доходах в первую очередь являются наиболее квалифицированные и компетентные специалисты! А значит, власть обеспечивает перераспределение материальных благ в пользу самой себя, поскольку в России исторически сложилась власть-собственность, а потому близкие социальные связи с власть имущими конвертируются в более высокий уровень материального достатка, что характерно именно для российского общества («опричники», «гвардейцы из гнезда Петрова», члены партии КПСС, члены партии «власти» в современной России (кооператив «Озеро» и т. п.). В своих исследованиях Т.И. Заславская приходит к выводу: «То, что социальные связи конвертируются в социальный престиж, а тем более в высокий уровень материального достатка, характеризует особенности трансформирующегося общества с его деформированной конкурентной средой и разрушенными каналами вертикальной мобильности. Кроме того, наши данные свидетельствуют о разрыве экономического и социальных измерений адаптации, поскольку повышение социального статуса не конвертируется в высокие доходы, и наоборот, повышение уровня жизни не ведет впрямую к повышению социальной самооценки. Во многом это вызвано тем, что большинство адаптационных стратегий связано с потерей статуса вследствие практикуемых социально непрестижных видов деятельности, занятостью в неформальной сфере» [12, с. 117].

Современная ситуация в России чем-то напоминает события начала ХХ в., когда в результате революции 1917 г. была сломана социальная структура общества. Новые механизмы вертикальной мобильности, связанные с партийностью, пролетарским происхождением, верностью партии большевиков и ее вождю и т. п., не могли не вести к застою, и Советский Союз так и не сумел преодолеть расхождение между уровнем квалификации и деловой активности и материальным и статусным вознаграждением. Новая политическая система управления «суверенной демократии» не только не сняла прежние неравенства, но породила новые, еще более глубокие. Очевидно, перераспределение ценностей в обществе несправедливо. Несправедливость в оплате труда имеет не только негативный экономический и социальный эффект, но и серьезный моральный и даже криминологический. Достаточно сказать, что 70 % россиян, по данным Аналитического центра Юрия Левады, уверены, что невозможно честным трудом заработать большие деньги [13]. Вывод очевиден – нужно воровать или иметь блат во власти.

Приватизация 1990-х гг., по сути, присвоение общегосударственной собственности людьми, близкими к власти, поставила уровень олигархизации и коррупции на новый уровень. Неформальные практики правления (а латентные функции в российском обществе часто важнее явных) по существу подменяют общенародные интересы частнособственническими чиновничьими, олигархическими. Происходит «приватизация» государственной власти, вследствие чего государство в лице олигархической бюрократии не заинтересовано в диалоге с реальными структурами гражданского общества и подменяет его диалогом с создаваемыми им же симулякрами (карманные профсоюзы, фонды, НПО). Так, по данным Госкомстата, в России зарегистрировано 1 233 406 общественных объединений, в том числе 54 351 общественная организация, 1 700 благотворительных организаций и 2 720 благотворительных фондов, 47 007 профсоюзов [14], но сколько-нибудь значительного влияние их на социальную политику не заметно.

Нет реальных конкурсов социально-значимых проектов НКО и общественных объединений, а крупный бизнес не заинтересован в поддержке общественных структур гражданской активности. Получается, что вторая сторона – структуры гражданского общества, призванные бороться с несправедливыми социальными неравенствами, – полноценно эту функцию выполнять не в состоянии. Как справедливо отмечает известный социальный психолог Г. Дилигенский, «для борьбы с неравенством нужны структурные общественные организации. А в нынешнем российском обществе их нет» [15, с. 18].

Слабость гражданского общества и квазидемократичность политической системы в целом при снижении роли права в обществе не позволяют развиться одному из эффективных демократических способов разрешения социальных, экономических, экологических и производственных конфликтов, связанных в первую очередь с несправедливыми неравенствами, в целях и интересах граждан, структур гражданского общества и государства – социальному партнерству. Только социальное партнерство способно сформировать необходимую культуру равноправного взаимодействия социальных акторов (индивидов, социальных групп и общностей, социальных институтов, гражданского общества и государства).

Обеспечение социального порядка и стабильности есть важнейшая функция любого государства, но специфика современного государства состоит в том, что основным инструментом перераспределения общественных благ и обеспечения социальной стабильности выступает не институциональное насилие, как это было раньше, а политико-правовое и субсидиарное регулирование социальных неравенств, в первую очередь предполагающее минимизацию несправедливых неравенств как основы эффективности современного социального государства. Это требует практики широкого социального партнерства с формированием соответствующих отношений, институтов и политической культуры.

Опыт бывшего СССР показывает, что, несмотря на мощную социальную политику, не удалось избежать несправедливых неравенств, которые в конечном счете, нарастая как снежный ком, стали одной их причин его развала. Проблема заключалась в том, что советская политическая конструкция исключала всякую общественную инициативу. Социальное партнерство было невозможно, поскольку партийный монополизм исключал альтернативное понимание социальной справедливости и это привело бы к оспариванию привилегий политического класса и партийно-хозяйственной бюрократии.

К сожалению, в современной России благодаря новой монополизации власти система социального партнерства так и не получила своего развития. В связи с этим необходимо уяснить, а какие системные условия препятствуют развитию системы социального партнерства в России? Мы полагаем, что в числе системных условий, препятствующих социальному партнерству в России, выступают: приватизация государства бюрократической олигархией, дефективная социально-экономическая политика государства, формирующая несправедливые неравенства, неразвитость структур гражданского общества, недоверие к власти и деполитизация населения.

Как отмечает Е.Ш. Гонтмахер, роль эффективного государства заключается в защите своих граждан от внешних и внутренних угроз. Одной из таких угроз является социальная нестабильность, которая может приводить к тяжелым экономическим и политическим последствиям. Среди важнейших факторов социальной нестабильности в России Е.Ш. Гонтмахер выделяет следующие: плоская налоговая шкала налогов; предпринимательство опирается не на личную инициативу и способность, а на выгодные государственные контракты и «блат»; проблема многочисленной армии «бомжей» и реформа ЖКХ; неравенство перед законом [16, с. 120]. На этом фоне показательным является ответ на вопрос «Кем в России чаще всего нарушаются права граждан?» Респонденты ответили: государством – 66 %; правоохранительными органами – 26 %; администрациями предприятий – 19 %; преступниками – 7 %; олигархами – 4 % [17, с. 503]. Неудивительно, что на вопрос «Как вы считаете, справедливо или нет устроено нынешнее российское общество» 76 % опрошенных россиян оценили его как несправедливое [18, с. 61].

Таким образом, особенности политической системы «управляемой демократии», перекосы «сырьевой экономики» с ее социальными последствиями, отсутствие развитых структур гражданского общества и социального партнерства формируют систему социальных неравенств современной России, многие из которых являются несправедливыми и выступают потенциальными источниками социально-политической дестабилизации.

Ссылки:

• 1.    Справедливое и несправедливое социальное неравенство в современной России. М., 2003.

• 2.    Численность населения с денежными доходами ниже величины прожиточного минимума. URL: http://www.gks.ru/free_doc/new_site/population/urov/urov_51kv.htm (дата обращения: 1.09.2012).

• 3.    Распределение малоимущего населения по основным группам (по материалам выборочного обследования бюджетов домашних хозяйств; в процентах). URL: http://www.gks.ru/free_doc/new_site/ population/urov/urov_53.htm (дата обращения: 11.08.2012).

• 4.    Богатство и бедность по-российски. URL: // http://news.rambler.ru/10370883/ (дата обращения: 21.07.2011).

• 5.    Средний класс в России: количественные и качественные оценки / под ред. Т. Малеевой. М., 2000.

• 6.    Справедливое и несправедливое социальное неравенство …

• 7.    Мямлин К. 20 лет деградации. URL: http://weandworld.ru/russia/300-russ.html (дата обращения: 5.09.2012).

• 8.    Кваша М. Расслоение по-нашему, по-бразильски. Почему в России так велика разница между богатыми и бедными. URL: http://bishelp.ru/rich/anatomia/1003_brazil.php (дата обращения: 19.05.2012).

• 9.    Выжутович В. // Российская газета. Федер. вып. 2011. 09 сент. № 5577 (201).

• 10.    Справедливое и несправедливое социальное неравенство …

• 11.    Мямлин К. Указ. раб.

• 12.    Заславская Т.И. Неправовые практики // Общественные науки и современность. 2001. № 5.

• 13.    Богатство и бедность по-российски …

• 14.    Число общественных объединений и организаций, зарегистрированных в Российской Федерации, на 1 января 2009 г. // Российский статистический ежегодник, 2009 г. URL: http://www.gks.ru/bgd/regl/b09_13/ Iss WWW.exe/Stg/Html1/02-12.htm (дата обращения: 19.06.2012).

• 15.    Дилигенский Г. Существует ли в России гражданское общество? // Поговорим о гражданском обществе. М., 2001.

• 16.    Справедливое и несправедливое социальное неравенство …

• 17. Там же.

• 18. Там же.