Социальное партнерство в сфере услуг как форма перехода от конкуренции к межсекторальному сотрудничеству

В ходе рыночных реформ в российском обществе произошло формирование новой модели социальной политики государства, отличной от модели советского периода, предполагавшей безальтернативную ответственность государства за стабильное общественное развитие и предоставление социальных услуг. В рыночной экономике подобный подход невозможен ввиду преобладания отношений конкуренции над отношениями социального взаимодействия. С другой стороны, в силу ограниченности ресурсов государства, а в переходные периоды и периоды кризисов, этот вопрос стоит особенно остро, государство не в силах принять на себя всю полноту ответственности за социальную сферу. Принятие данного факта в общественном сознании хотя и не без издержек и болезненных последствий, постепенно становится преобладающим.

В определенном смысле, вынужденный уход государства с ключевых позиций в решении социальных задач общества в условиях рынка предполагает, что какую-то часть ответственности за предоставление социальных услуг должны взять на себя иные субъекты экономической деятельности. Как указывают многие исследователи, в рамках реализации социальной политики особо значим институциональный аспект, поскольку социальная сфера включает все государственные и негосударственные институты, которые осуществляют производство и предоставление социальных услуг [1]. Опыт функционирования западных моделей социальной политики показывает подобные примеры.

Исключительно рыночный механизм реализации социальных задач не способен обеспечить гарантированный уровень получения социальных услуг, в результате идут процессы расслоения общества по различным критериям (по уровню включенности в программы социального и медицинского страхования, по уровню образования и т.п.). Правительства различных стран демонстрируют неспособность в полной мере решать все проблемы общества. Субъекты сугубо рыночных отношения не заин-

ГРНТИ 06.56.01

Андрей Юрьевич Быков – соискатель Санкт-Петербургского государственного экономического университета.

тересованы в производстве социальных услуг, без которых устойчивое развитие общественной системы невозможно. С другой стороны, посредством предоставления социальных услуг осуществляется удовлетворение и защита общественных интересов в целом, в том числе, интересов бизнеса [2].

Результатом этих и подобных противоречий становится потребность выработки некоторого механизма, позволяющего адекватным образом распределить ответственность за социальную стабильность и устойчивость между всеми акторами социально-экономических отношений. Тезис о том, что рыночная экономика обеспечит адекватное соотношение социальной справедливости и экономической эффективности, не находит подтверждения и, как указывают различные авторы, если рынок приводит к социально нежелательным последствиям, он должен быть ограничен [3]. В качестве альтернативы рассматривается механизм социального партнерства, способный нивелировать ряд негативных последствий рыночных реформ, повлиявших на функционирование социальной сферы.

Сегодня, с нашей точки зрения, можно говорить о смене главенствующей парадигмы: идет переход от идеи конкуренции к идее партнерства, сопричастности и объединения усилий для обеспечения социальной и экономической устойчивости. Несколько десятилетий назад, с развитием транснациональных компаний, крупные коммерческие организации, осознав свой потенциал влияния на общество, приступили к реализации собственных инициатив в области решения социальных, экологических и экономических проблем. Появились политики корпоративной социальной ответственности и устойчивого развития крупного бизнеса. Сейчас отмечается тенденция к вовлечению в социальную деятельность и предприятий малого и среднего бизнеса, занятых, в большинстве своем, предоставлением различных услуг населению и бизнесу [4].

Существующие некоммерческие и благотворительные организации, в свою очередь, также занимались решением имеющихся проблем общества, используя в качестве основного ресурса человеческий. Типичная особенность некоммерческого сектора – отсутствие постоянного финансирования, однако высокая мотивация сотрудников, работающих в нем, позволяла при незначительных финансовых затратах демонстрировать существенные результаты. Слияние ресурсов государства, бизнеса, благотворительных организаций и негосударственного некоммерческого сектора в целом, переход от конкуренции к сотрудничеству при решении социальных, экологических и иных проблем общества возможен как раз в рамках реализации программ социального партнерства.

В этой связи встает вопрос о возможных вариантах участия в таких проектах бизнеса и некоммерческого сектора, поскольку именно эти два субъекта социальной политики, в отличие от государственных структур, не несут нормативной ответственности за участие или не участие в решении актуальных задач общества, а социальная миссия реализуется ими исключительно на добровольной основе, принятие решения происходит более гибко и оперативно.

Считается, что использование механизмов социального партнерства дает возможности всем его участникам реализовывать потенциал, найти наилучшие пути применения социальным (в широком смысле) инициативам. В качестве базовых принципов социального партнерства обычно называют следующие: равные условия социального партнерства всех участников (государства, бизнеса, некоммерческих структур), наличие открытого и прозрачного заказа на реализацию приоритетных проектов (при этом уровень реализации может варьироваться в зависимости от федеральных, региональных и местных сфер влияния и ответственности), обеспечение возможности для комплексного социального инвестирования выбранных программ [5], а также наличие сформированных институциональных условий реализации социального партнерства.

Нужно понимать, что институционализация может быть формальной (законы, писаные правила, оформленные субъекты деятельности) и неформальной (устоявшиеся, но не зафиксированные в законодательстве нормы, обычаи, общепринятые условности). В том и в другом случае социальный институт представляет собой систему ценностей и ориентиров (нравственных, культурных, поведенческих и пр.), определяющих практики взаимодействия различных групп и сообществ людей. В этой связи следует отметить, что процесс институционализации социального партнерства в нашей стране проходил достаточно сложно (и до конца не завершен), поскольку был связан с кардинальной ломкой экономических устоев и, на первоначальном этапе возрождения благотворительности в России в середине 1990-х гг., отношение широких слоев населения к подобной деятельности было весьма негативным. Немаловажную роль в этом играли как раз принятые в 90-е гг. ХХ в. нормы отдельных институций, работавших под «зонтиком благотворительности».

Рассмотрению этого вопроса посвящены многие публикации [6], и мы не будем подробно на нем останавливаться, однако укажем, что до сих пор до конца не преодолено настороженное отношение россиян к институту благотворительности в широком понимании этого слова. Так, по данным опроса, проведенного в 2016 г. специалистами центра исследований гражданского общества и некоммерческого сектора НИУ «Высшая школа экономики» только «38% россиян доверяют НКО хотя бы одного вида» [7]. То есть примерно две трети сограждан до сих пор сохраняют тот или иной уровень предубеждения к социальным инициативам, реализуемым некоммерческим сектором, поскольку не понимают механизмов финансирования и мотивации сотрудников. Следует отметить, что то же исследование показало, что именно благотворительным организациям респонденты склонны доверять больше, чем национально-патриотическим движениям, партиям и инициативам по защите различных прав. То есть вопросы институционализации, которые предполагают как наличие некой атрибутики: организации, системности, нормативности и т.п., так и значимые общественные ценности [8], требуют дальнейшего изучения и, в определенном смысле, формирования и закрепления.

Как указывают Г.И. Грекова и М.В. Киварина, социальный институт партнерства – одна из форм организации, регулирования и упорядочения общественной жизни и поведения людей в экономической сфере. Как экономический институт оно предстает в виде правил и ограничений экономического поведения [9]. Тем самым партнерство имеет как социальный, так и экономический контексты. М.В. Киварина уточняет далее в своих работах, что социальное партнерство представляет собой особый вид социально-экономических институтов. Следовательно, принципы социального партнерства необходимо институциализировать посредством введения их в соответствующие нормативноправовые акты и неформальные конвенциональные нормы, призванные регулировать экономические отношения, создавая при этом институциональный механизм их реализации [10]. Укажем, что сейчас федерального закона о социальном партнерстве нет, есть ряд региональных законов (например, Закон Москвы «О социальном партнерстве в городе Москве», 2009 г., Закон Санкт-Петербурга «О социальном партнерстве в сфере труда в Санкт-Петербурге», 2013 г. и др.), которые базируются на положениях Трудового кодекса РФ.

Идея социально партнерства не является новой, ее зарождение относят к началу XX века, когда возникла острая потребность в регулировании отношений между трудом и капиталом. Теоретические предпосылки концепция социального партнерства находим в трудах таких исследователей, как Л. Фейербах (этика), Н. Макиавелли (теория конфликтов), Ф. Бэкон (исследование трудовых отношений), Т. Гоббс и Ж.-Ж. Руссо (теории общественного договора), в классических работах А. Смита, К. Маркса и др., в трудах ряда российских исследователей начала XX века (П. Кропоткина, П. Лаврова, Б. Чичерина) [11].

Не вдаваясь детально в историю вопроса, укажем, что сегодня социальное партнерство рассматривается как в узкой, так и в широкой трактовках. Узкая трактовка непосредственно связана с тем пониманием, которое собственно и сформировало этот феномен, а именно гармонизация взаимоотношений работодателя, наемного работника и профсоюзов. Сегодня в российской литературе акцент на трудовом аспекте социального партнерства превалирует [12-15].

Что касается практики социального партнерства, то в Трудовом кодексе РФ как раз закреплен и формализован именно это подход. В статье 23 говорится, что «социальное партнерство в сфере труда (далее – социальное партнерство) – система взаимоотношений между работниками (представителями работников), работодателями (представителями работодателей), органами государственной власти, органами местного самоуправления, направленная на обеспечение согласования интересов работников и работодателей по вопросам регулирования трудовых отношений и иных непосредственно связанных с ними отношений» [16].

Таким образом, в рамках этого подхода основной упор делается на развитии социально-трудовых отношений, как базовом элементе в контексте партнерства. Такой тип партнерства принято определять как трипартизм, поскольку взаимодействие осуществятся на трехсторонней основе [17]. Укажем, что действующие сегодня региональные законы о социальном партнерстве как раз реализуют именно этот взгляд на практику трудовых отношений и не затрагивают более широкого поля социального взаимодействия рыночных и нерыночных акторов.

Более широкий подход к социальному партнерству предполагает рассмотрение данного феномена уже в рамках взаимодействия большого числа участников, задачи которых не сводятся исключительно к выстраиванию справедливой системы трудовых отношений, а предполагают распространение идеи социальной солидарности, воплощаемой на институциональном уровне [11]. Мы, соглашаясь с авторами, которых сегодня становится все больше, рассматривающими «социальное партнерство как межсекторное взаимодействие, представленное тремя основными силами – органами государственной власти и управления, коммерческими предприятиями и общественными (некоммерческими) организациями» [9], отметим, что требуется расширение числа акторов в этой цепочке. Сегодня социальное партнерство по большей части аккумулирует усилия на решение значимых общественных проблем в социальной, экономической и экологической сферах. Считается, что «межсекторное социальное партнерство – это конструктивное взаимодействие организаций из двух или трех секторов (государство, бизнес, некоммерческий сектор) при решении социальных проблем, обеспечивающее синергетический эффект от «сложения» разных ресурсов и «выгодное» каждой из сторон и населению» [18], с чем мы совершенно согласны, однако хотели бы обратить внимание и на наличие иных, неформализованных участников данного партнерства.

Хотелось бы обратить внимание на следующий момент: определяя основных субъектов социального партнерства (государство, бизнес и некоммерческий сектор), нельзя забывать о «неорганизованных» участниках социального партнерства [18]. Поэтому подход к социальному партнерству как системе сугубо межсекторальных отношений, так называемое «межсекторное социальное партнерство» [19] мы считаем несколько зауженным. Понимая важность социального партнерства между организационно оформленными участниками, какими являются система государственной власти, бизнеса в лице предприятий, корпораций и т.д., некоммерческого негосударственного сектора в лице разнообразных общественных и благотворительных организаций, считаем, что сводить партнерские взаимодействия только к этим участникам было бы неверно.

То есть социальное партнерство – это, прежде всего, система общественных отношений и методы их нормативного и законодательного регулирования, а также разнообразных видов партнерских соглашений между широким спектром заинтересованных сторон (групп интересов). Общий смысл социального партнерства состоит в конструктивном и эффективном взаимодействии между властью (государственной, муниципальной), частным бизнесом, благотворительными и прочими некоммерческими структурами, различными группами населения, как работающего, так и не работающего. Векторы и конкретные субъекты такого взаимодействия могут быть совершенно разнообразными, и ответственность может лежать на любом из указанных выше субъектов.

То есть отдельные группы населения, которые в большинстве случаев в системе социальной политики государства рассматриваются преимущественно как объект социальной поддержки, страхования или иных социальных программ, в рамках социального партнерства, наряду, например с бизнес-структурами, могут быть участниками реализации того или иного проекта в качестве субъектов деятельности. Современный смысл понятия «социальное партнерство» состоит в налаживании и поддержании конструктивного взаимодействия власти, бизнеса и населения, чтобы совместными усилиями решать значимые для всего общества проблемы в социальной, экономической и экологической сферах, которое выгодны каждой из сторон в отдельности и всем вместе.

Сегодня можно говорить, что социальное партнёрство становится инструментом долгосрочного социально-экономического развития России, его цель – решение социальных проблем посредством взаимодействия разнообразных субъектов социально-экономической активности. Согласно исследованию, проведенному в 2015 г. АНО «Центр развития филантропии «Сопричастность» в шести городах России, социальное партнёрство рассматривается как «сопричастность, соучастие, поддержка, взаимодействие между бизнесом, властью и обществом на основах взаимоуважения и солидарности в целях решения задач развития общества» [20, с. 4].

Партнерство может быть как трехсторонним, так и двусторонним – бизнес и государство, НКО и государство и т.д. Бизнес – наиболее желанный партнер социального сотрудничества благодаря большей гибкости и скорости принятия решений, наличию ресурсов, высокой мотивации. Социальное партнерство для бизнеса – это решение общих задач общества, в большинстве своем социальных, которое позволяет бизнесу получать преимущества для развития в регионах присутствия. При этом представители крупного бизнеса понимают термин широко, включая в него государственно-частное партнерство, программы корпоративной социальной ответственности, специальные программы, направленные на поддержку уязвимых групп населения, грантовую поддержку, волонтерство, а также социальное предпринимательство.

В качестве партнеров рассматриваются не только государство и некоммерческие организации, но и представители малого и среднего бизнеса, органы власти всех уровней, собственные сотрудники и т.д. Взаимодействие государственных, коммерческих и некоммерческих организаций, обладающих различными ресурсами и компетенциями, делает возможным получение желаемого синергетического эффекта за счет оптимизации и концентрации этих ресурсов на достижении согласованных целей. С точки зрения же негосударственного некоммерческого сектора, социальное партнерство представляет собой «взаимовыгодное сотрудничество некоммерческого сектора, бизнеса и органов власти, при котором органы власти и бизнес финансово, информационно и в других формах поддерживают инициативы НКО как института гражданского общества» [20, с. 5].

Несмотря на широкое распространение феномена, термин «социальное партнерство» его участниками используется нечасто. Некоммерческими организациями зачастую применяются однозначно трактуемые, давно и часто используемые формулировки: благотворительность, меценатство, донорство, грантовая поддержка, корпоративное волонтерство, про-боно (оказание профессиональной помощи благотворительным, общественным и иным некоммерческим организациям на безвозмездной основе) и т.д. Термин пока не нашел широкого использования ввиду его размытости, однако обладает большим потенциалом развития, при условии что все участники социального партнерства имеют четкое представление о своих функциях и имеют общую цель. Наличие общей цели – решение социальной проблемы общества или ее отдельной части – это основной императив социального партнерства.

В то же время, у каждой из сторон имеются собственные внутренние цели и стимулы для участия в партнерстве. Для некоммерческих организаций участие в проектах социального партнёрства – способ заявить о своей готовности выступать в качестве полноправного партнера. С начала 2000-х гг. некоммерческие организации России демонстрировали как высокие темпы роста, так и падение общего числа организаций (см. табл.). В настоящее время, начиная с 2014 г., наблюдается очень назначенный прирост числа таких организаций, но будет ли устойчивой эта тенденция, пока не ясно. Хотя новые стимулы к росту имеются. Так, с 1 января 2015 г. вступил в силу Федеральный закон № 442 «Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации», который стал новым механизмом компенсации государством расходов на предоставление социальных услуг негосударственными поставщиками (НКО и бизнесом). Для получения компенсации организации необходимо зарегистрироваться в реестре поставщиков социальных услуг.

Таблица

Число предприятий и организаций по формам собственности (на конец года) [21, с. 201-202]

Форма собственности	Всего, тыс. шт.
	2000	2005	2010	2012	2013	2014	2015
Число предприятий и организаций – всего, в т.ч.:	3346	4767	4823	4886	4843	4886	5043,6
государственных	151	160	119	113	116	114	110,7
муниципальных	217	252	246	231	225	219	212,0
частных	2510	3838	4104	4195	4160	4212	4377,8
общественных и религиозных	223	253	157	147	145	144	145,4
прочих форм собственности	246	265	197	201	198	197	197,7
Доля предприятий и организаций – всего %, в т.ч.:	100	100	100	100	100	100	100
государственных	4,5	3,4	2,5	2,3	2,4	2,3	2.2
муниципальных	6,5	5,3	5,1	4,7	4,7	4,5	4,
частных	75,0	80,5	85,1	85,9	85,9	86,2	86,
общественных и религиозных	6,7	5,3	3,3	3,0	3,0	3,0	2.9
прочих форм собственности	7,4	5,6	4,1	4,1	4,1	4,0	3.9

Кроме того, государство ежегодно выделяет гранты НКО на решение разнообразных общественно значимых задач, что может рассматриваться как один из инструментов социального партнерства. В частности, в 2016 г. был проведен четвертый конкурс на получение грантов Президента РФ для некоммерческих негосударственных организаций, участвующих в развитии институтов гражданского общества [22]. В книге Центра развития некоммерческих организаций «Бизнес и НКО: вместе за лучшее будущее» выделяется четыре основных мотива взаимодействия бизнеса и общества [23, с. 158]:

• 1.    Благотворительность: денежное пожертвование компании НКО; грантовые конкурсы бизнеса; товарное пожертвование бизнеса; включение клиентов компании в благотворительную помощь НКО.

• 2.    PR и маркетинг: отчисление с продажи товаров и услуг (кобрендинг); спонсорство; выделение продукции на массовые мероприятия.

• 3.    HR (работа с человеческими ресурсами): программы корпоративного волонтерства; pro-bono как разновидность корпоративного волонтерства; сбор пожертвований среди сотрудников.

• 3.    Приобретение уникальных товаров и услуг: закупка товаров у НКО; закупка услуг у НКО.

Исследователи социального партнерства отметили, что благотворительность – самая простая форма его реализации. Помимо прямой материальной помощи партнеры могут предоставлять собственную инфраструктуру, техническое и материальное обеспечение проекта профильными товарами и услугами, а также интеллектуальную, волонтерскую и иную помощь для реализации совместного проекта [20, с. 7]. Проекты социального партнерства могут носить как разовый характер, так и постоянный. Примерами постоянного сотрудничества двух секторов может послужить государственночастное, государственно-общественное партнерство, постоянное взаимодействие бизнеса и общества, при котором частные структуры поддерживают не отдельные краткосрочные проекты и акции некоммерческих организаций, а их деятельность в целом или какое-то отдельное направление.

Однако взаимодействие бизнеса и некоммерческих организаций претерпевает существенные изменения, бизнес все больше заинтересован в формировании социально ответственного имиджа компании (мировая практика тому способствует), и это также является немаловажным стимулом к участию в разнообразных партнерских программах не только на уровне простого выделения ресурсов. Современные условия требуют перехода от традиционной схемы «источник денежных средств» – «проситель» к новым моделям, позволяющим некоммерческому сектору не просто получать ресурсы для своих проектов, но зарабатывать деньги и привлекать к этому различные, в том числе социально уязвимые, группы населения. Тем самым формируется более устойчивая модель социального партнерства, в которой каждый участник несет солидарную ответственность за конечный результат.

В качестве одного из инструментов формирования такой новой модели, мы считаем, может быть рассмотрено развитие социального предпринимательства, которое вовлекает в свою орбиту как биз-нес-структуры, так некоммерческие организации и различные слои населения. Социальное предпринимательство сегодня воспринимается еще с определенной долей опасения, хотя уже развивается в нашей стране более десяти лет. Пока нет четкого понимания, что есть социальное предпринимательство, поскольку не очень понятно, в каких формах, какими силами и на каких условиях оно может быть реализовано; не ясны организационные модели, наиболее подходящие для социального предпринимательства, и способы оценки его вклада в решение общественных задач. Да и теоретики пока не пришли к единому мнению: сформован ли такой институт в России, и что собственно считать социальным предпринимательством; какие критерии должны быть применены для выделения данной группы предпринимателей, и должно ли государство стимулировать подобную форму активности, в том числе в рамках социального партнерства.

Подводя итог, заметим, что расширение практики социального предпринимательства ставит задачи по методическому и теоретическому осмыслению данного феномена, задачи по оценке возможности использования моделей социального предпринимательства в различных отраслях народного хозяйства, и – прежде всего – в сфере услуг. Именно в этой сфере востребованность обслуживания социально незащищенных групп населения ощущается особенно остро.