Социальные аспекты экономической безопасности

Экономическая безопасность – важнейшая категория современной науки [4, 5, 6 и др.]. Исследовательская активность в этой сфере достаточно высока. Это можно проиллюстрировать следующими количественными показателями:

• •    поисковый запрос в научной электронной библиотеке (elibrary.ru), с условиями: наличие в названии публикации словосочетания «экономическая безопасность», годы публикации 20092018 (т.е. неполные 10 лет) выдал 20 343 книг, статей, сборников конференций и т.д. Это означает, что в России ежегодно выходит, в среднем, свыше 2 тыс. публикаций, посвященных экономической безопасности. А если добавить сюда и смежную тематику (продовольственная,

ГРНТИ 04.21.51

Максим Владимирович Рукинов – кандидат экономических наук, докторант Ленинградского государственного университета им. А.С. Пушкина.

Контактные данные для связи с автором: 196605, г. Санкт-Петербург, Пушкин, Петербургское ш., 10 (Russia, St. Petersburg, Pushkin, Petreburgskoe road, 10). Тел.: 8 (812) 466-65-58.

технологическая, инвестиционная и иные виды безопасности, тесно связанные с экономической), то показатели будут еще более впечатляющими;

• •    аналогичная ситуация была выявлена и при поиске по библиографической базе Scopus, где по схожему запросу (естественно, что был использован англоязычный синонимичный оборот «economic security») была получена выборка из 1 009 публикаций, распределение которых по годам приведено на рисунке 1, а по странам авторов – в таблице. Из этих данных видна, во-первых, высокая популярность рассматриваемой проблематики, во-вторых, значимость ее именно для российских ученых, на долю которых в последние 10 лет приходится 16,3% публикаций об «economic security».

Рис. 1. Количество публикаций в библиографической базе Scopus, содержащих в названии термин «economic security» (составлено автором)

Таблица

Страновое распределение авторства публикаций в библиографической базе Scopus, содержащих в названии термин «economic security», 2009-2018 гг. (составлено автором)

Традиционно высокое внимание проблематики экономической безопасности вызвано, на наш взгляд, произошедшими на периоде жизни одного поколения россиян изменениями в реальном статусе РФ (СССР) и его восприятии в массовом сознании. Из ведущей страны мира, политического и экономического лидера, вследствие проведенных на рубеже тысячелетий институциональных реформ, в основе которых были принципы «рыночного фундаментализма», наша страна стала одной из – пусть крупных и значимых – но развивающихся стран, по своему экономическому потенциалу балансирующей на грани вхождения-невхождения в топ-10 крупнейших экономик мира. Адекватно этому снизились и многие показатели уровня и качества жизни россиян [3].

Рассмотренные процессы естественным образом привели к критичному отношению к реформам со стороны населения [1]. Представители власти также проявляли озабоченность сложившимся положением. Это привело к принятию на государственном уровне стратегических документов, ориентированных на обеспечение национальной экономической безопасности. Ныне действующая, актуальная версия соответствующей стратегии объявлена Указом Президента Российской Федерации от 13 мая 2017 г. № 208 «О Стратегии экономической безопасности Российской Федерации на период до 2030 года». Это – документ стратегического планирования, разработанным в целях реализации стратегических национальных приоритетов Российской Федерации, определенных в Стратегии национальной безопасности Российской Федерации, утвержденной Указом Президента Российской Федерации от 31 декабря 2015 г. № 683.

В Стратегии указано (п. 14), что одной из целей государственной политики в сфере обеспечения экономической безопасности является «повышение уровня и улучшение качества жизни населения». В то же время, анализ основных направлений государственной политики в сфере обеспечения экономической безопасности, перечисленных в п. 15 Стратегии, показывает, что эта цель является во многом декларативной. Среди этих направлений перечисляются «развитие системы государственного управления, прогнозирования и стратегического планирования в сфере экономики», «обеспечение устойчивого роста реального сектора экономики», «создание экономических условий для разработки и внедрения современных технологий, стимулирования инновационного развития» и т.д. Всё это, по мнению автора, задает рамки для обеспечения экономического развития, достижения экономической безопасности, но не оказывает прямого влияния на уровень и качество жизни россиян.

В п. 27 Стратегии перечислены используемые для оценки состояния экономической безопасности в Российской Федерации показатели. При этом, значимая их часть напрямую связана с анализируемой нами сферой обеспечения высоких уровня и качества жизни населения. Это «валовой внутренний продукт на душу населения (по паритету покупательной способности)», «уровень инфляции», «коэффициент напряженности на рынке труда», «доля граждан с денежными доходами ниже величины прожиточного минимума» и др. Что нас тревожит в этой ситуации? Есть социальные показатели обеспечения экономической безопасности. Их важность и значимость не вызывает сомнения. В то же время, в Стратегии нет целей по достижению конкретных значений этих показателей. Нет инструментов движения в этом направлении.

К чему это может привести (и приводит), по нашему мнению? Наличие оценочного показателя, не подкрепленного целеполаганием и организационно-управленческими механизмами, размывает ответственность органов власти и конкретных должностных лиц за достижение его того или иного численного значения. Рассмотрим в качестве примера такой показатель, как численность населения с денежными доходами ниже величины прожиточного минимума (в процентах от общей численности населения). Его динамика за весь период наблюдения (источник данных – Интернет-сервер Росстата, см.: приведена на рисунке 2.

Нельзя отрицать, что за период, прошедший после старта в стране радикальных реформ, ситуация с бедностью россиян улучшилась. Но, тем не менее, начиная с 2007 года существенного прогресса в этом вопросе не произошло. Если в 2007 г. денежные доходы ниже величины прожиточного минимума имели 13,3% от общей численности населения, то в 2017 году эта величина составила 13,2%, практически не изменившись. В абсолютных показателях это 19,3 млн чел., что сопоставимо с численностью населения, например, Румынии или Чили. При этом сама величина прожиточного минимума не позволяет рассчитывать на какое-либо развитие человеческого потенциала, а лишь позволяет обеспечить выживание людей. Приведем показатели за 1 квартал 2018 года. Прожиточный минимум в России составлял 10,038 тыс. руб., в том числе для трудоспособного населения – 10,842, пенсионеров – 8,269, а детей – 9,959 тыс. руб.

Итак, свыше 10 лет почти 20 млн россиян живут в откровенно нищенских условиях. Какой из органов государственного управления или какое должностное лицо понесло за это ответственность? Вопрос не в нравственности или безнравственности такого положения, хотя и он тоже возникает, вопрос в другом: почему система государственного управления «сконструирована» так, что не ориентирована на решение насущных проблем в сфере обеспечения национальной экономиче- ской безопасности? Проблем, от успешного решения которых зависит сам факт существования государства. Очевидной видится необходимость изменений в организации процессов обеспечения экономической безопасности в РФ, связанных с социальными вопросами.

Рис. 2. Численность населения РФ с денежными доходами ниже величины прожиточного минимума, % от общей численности населения (составлено автором по данным Росстата)

Необходимо на программно-целевой основе перестроить систему критериев и показателей, заложенных не только в стратегические документы, которые носят во многом декларативный характер, на что мы указали выше, но подкрепить эти стратегические документы «слоем лежащих ниже» документов оперативного управления, регламентирующих формирование частных целей, выделение приоритетов, распределение ресурсов, контроль и отчетность и т.д. [2, 7] Только в этом случае возникнет возможность не в режиме «ручного управления» спрашивать с неэффективно работающих должностных лиц различных государственных органов, а создать институциональные предпосылки для эффективного, целенаправленного и стратегически ориентированного решения задач обеспечения экономической безопасности, стимулирования экономического роста, поддержки социально-экономического развития с акцентом на социальные показатели.