Социальные механизмы формирования «культуры недоверия» в регионе

Чаще всего в отечественной социологической литературе представление о социальных механизмах связывается с устойчивой системой поведения социальных групп, а также взаимодействий этих групп друг с другом и с государством по поводу предмета их интереса, регулируемую, с одной стороны, социальными институтами данного общества, а с другой – социальным статусом и сознанием этих групп[1]. В статье Т.И. Заславской и М.А. Шабановой неправовые практики, получившие широкое развитие в российском обществе предстают как результат деформации институциональных структур под давлением интересов социальных акторов, обладающих соответствующими ресурсами[2]. Впоследствии Т.И. Заславская при определении социального механизма трансформации российского общества акцентировала внимание на «устойчивой системе взаимодействий социальных акторов разных типов и уровней, способствующей    фундаментальному    изменению    общественного устройства»[3].

С точки зрения Л. Васильевой, «социальный механизм - это устойчивое по форме социальное отношение, которое реализуется при любом числе повторений с максимально предсказуемым результатом. Реализация социального действия в форме социального механизма предполагает ориентацию на поведение других людей, т.е. на контакт индивида с социокультурной средой. Функция социального механизма состоит в закреплении "правильных" действий, вернее, того, что считается правильным в данной социальной среде»[4].

Таким образом, в основе многочисленных дефиниций социальных механизмов лежит специфика отношений акторов в социальной системе того или иного масштаба, выраженная в социальных практиках и деятельности социальных институтов.

«Культуру недоверия» можно определить как комплекс доминирующих в общественном сознании ценностей, установок и поведенческих паттернов, основанных на презумпции нечестности и ненадежности большинства участников социальных отношений[5].

Социальные механизмы формирования «культуры недоверия» можно охарактеризовать как комплекс устойчивых отношений, сложившихся в социуме и воспроизводящихся в течение жизнедеятельности по меньшей мере нескольких поколений, для которых характерна презумпция недоверия к индивидам, группам и социальным институтам.

Социальные механизмы формирования «культуры недоверия» в региональном социуме можно типологизировать в зависимости от ключевых оснований их функционирования. Соответственно с этим, следует выделить социально-психологические, социоэкономические, социокультурные, политические, криминологические механизмы.

Действие социально-психологических механизмов происходит за счет влияния на ценности и установки индивида его социального окружения. Это влияние проявляется, с одной стороны, в форме трансляции паттернов, связанных с отношениями недоверия. Роль социализации в формировании «культуры недоверия», таким образом, очень велика. Ряд исследователей относят доверие к тем поведенческим паттернам, которые формируются у индивида в раннем детстве и практически не изменяются в течение всей жизни. «Особенное влияние на индивида такой прямой опыт оказывает на ранних этапах жизни, существенно определяя в дальнейшем значимость доверия и его воздействие на интегральный экзистенциальный опыт. Подавляющее большинство людей впервые испытывают состояния, связанные с доверием или недоверием, еще с момента рождения, а часто даже во внутриутробный период»[6]. Очень часто в работах социальных психологов доверие человека к миру рассматривается как экстраполяция доверия к себе. Человек всегда стремится к тому, чтобы уровень доверия к миру соответствовал уровню доверия к себе, что является гарантией относительной целостности и устойчивости личности и деятельности… Одним из средств объединения человека и мира в одну систему, в единую онтологию является доверие, которое всегда одновременно направлено в обе стороны - и в мир и в себя. Разные пропорции или "количество" доверия, адресованного миру и себе самому способны порождать разные стратегии поведения»[7].

С другой стороны, влияние социального окружения проявляется в «спонтанном» социализирующем воздействии. И если в социальной среде доминируют социальные практики, связанные с недоверием, такой тип социального поведения будет рассматриваться как модальный.

Социоэкономические механизмы формирования культуры недоверия связаны с несправедливой системой распределения доходов в обществе и в организациях, ее непрозрачностью, высокой социальной поляризацией населения.

Социокультурные механизмы связаны с действием таких факторов, как традиции, общественная мораль, религия. Сами во многом являясь результатом действия социоэкономических, политических и др. факторов, они, тем не менее, приобретают самостоятельную значимость и начинают формировать экономические, политические и другие феномены социума, проникая на микросоциальный уровень и устанавливая социальную и социализационную нормы.

Политические механизмы проявляются в отчуждении власти и общества, в дискретности политической коммуникации и преимущественно односторонней ее направленности. Невозможность влиять на политические решения, а, по данным Левада-центра (2012 г.), мнение о том, что российское общество слабо контролирует либо практически не контролирует действия властей, разделяют в совокупности 76% респондентов, не только размывает политическое доверие, но и способствует распространению установки на отказ от любых форм общественного активизма. По данным того же исследования, не хотят участвовать в политической жизни, даже на уровне своего города, 64% опрошенных[8]. Среди политических механизмов формирования «культуры недоверия» - как непрозрачность власти и процесса принятия решений, так и негативный эффект тех или иных политических решений либо в силу их антисоциальной направленности, либо противоречивости и спонтанности. При этом следует отметить, что недоверие к власти может являться следствием как ее непрозрачности, так и, напротив, чрезмерной открытости, когда достоянием гласности становится информация о коррупции, управленческой некомпетентности и других дисфункциональных проявлениях.

В основе криминологических механизмов «культуры недоверия» -высокий уровень преступности в социуме и, в том числе, правонарушений, связанных с обманом граждан – мошенничество и т.п.

Совокупность указанных факторов и механизмов формирует социокультурную матрицу недоверия, на которой, в свою очередь, основываются массовые социальные практики. В результате доминирования соответствующих практик социальные институты, в идеале основанные на уверенности в надежности норм и предсказуемости социальных ролей, утрачивают свою эффективность, либо их деятельность становится обусловленной огромным количеством трансакционных издержек и предохранительных механизмов против потенциальной нечестности абсолютно всех их участников. В результате «стоимость» деятельности институтов начинает превышать пользу от их существования, и общество обращается к более архаичным практикам, утрачивая черты «современности».

Вместе с тем, рассматривать недоверие исключительно как дисфункциональный по происхождению и последствиям социальный феномен было бы ошибкой. Встроенное в социальные практики и институты недоверие рационализирует социальные отношения и придает им элемент рефлексивности, хотя и лишает их монолитности. Недоверие политикам принципиально несовместимо с их попытками использовать харизматические механизмы господства, и поэтому может рассматриваться правящим классам как явный вызов актуальному социальному порядку. Как отмечается в одной из фундаментальных работ, отражающих социальнопсихологический аспект данной проблемы, «в таких условиях все более перспективной формой взаимоотношений становится баланс оптимальных уровней доверия и недоверия»[9].

Полностью поддерживая данный тезис, в последующих главах мы постараемся отразить соотношение двух этих полюсов ценностей, аттитюдов и социальных практик со всеми их промежуточными градациями.