Социальные ожидания молодежи в развитии общественных отношений

В исследовании социальных ожиданий молодежи мы исходим не из позиции отвлеченного взгляда на развитие общественных отношений, не из сетевого отклика на возникающие проблемные ситуации в повседневной жизни, а из того, что государство

¹ Потемкин Валерий Константинович - доктор экономических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, заведующий кафедрой социологии и управления персоналом Санкт-Петербургского государственного экономического университета.

• V. Potemkin, Doctor of Economics, Professor, Honored Scientist of the Russian Federation, Head of the Department of Sociology and Human Resource Management, Saint-Petersburg State University of Economics

  © Потемкин В.К., 2023

является своеобразным полем, в котором формируется гражданский потенциал молодежи, включающий в себя приобретение новых знаний, компетенций, развитие творческого мышления, проявление инициативы и предприимчивости в различных сферах приложения труда, осознание важности своего непосредственного участия в общественной жизни, понимание необходимости соотнесения личных и коллективных ценностей, включение в процессы профессионализации, обеспечивающие создание инновационных технологий, информации, производственных процессов и т.д.

Осознанность социальных ожиданий молодежи и реалии развития общественных отношений позволяет реализовать рассматривать молодое поколение в качестве главного ресурса государства в XXI веке [17]. Фиксация социальных ожиданий молодежи, более внимательное отношение к их общественному и трудовому потенциалу способствует формированию качественно новых рабочих мест в системе государственного устройства, ставить перспективные цели, ориентированно на рост благосостояния, условия и качества жизни.

Несомненно, рост социальных ожиданий молодежи вполне объективен, так как в настоящее время формирование производственно-экономического и научно-технического потенциала страны связано с развитием человеческого потенциала, гармонизацией общественных отношений и усилением внимания к социальным потребностям и ожиданиям самых различных групп населения страны. Длительное невнимание к проблеме социальных ожиданий молодежи приводит к уходу значительной ее части от непосредственного включения в производственные и социальные практики и к появлению новых общественных противоречий, связанных с формированием позиции, отвлеченного взгляда на всё происходящее в общественной жизни. Однако, эти противоречия в сознании молодежи касаются отношений: между инициативными, энергичными и пассивными, неумелыми людьми - 9,5%; между богатыми и бедными - 60,5%; между молодым и старшим поколением - 20,7%; между властью и народом 33,1%; между властью и олигархами - 12,9%; между местными и приезжими - 15,5%; между “западниками” и сторонниками самостоятельного российского пути развития - 4,7%; между демократами и противниками демократии - 4,3%; между русскими и нерусскими - 23,2%; между православными и мусульманами - 5,3% [1, c. 80]. К сожалению, обозначение социальных противоречий в сознании молодежи, видимо, в меньшей степени касается внутренних противоречий, например, отношение к труду, к процессам самооценки, самоорганизации и саморазвития в социально-трудовой сфере, ускоренного благосостояния без соответствующего компетентностного и моральнонравственного наполнения социальных и производственных практик. Именно на эти противоречия обращал внимание О.И. Шкаратан, отмечавший, что существует достаточно серьезные противоречия, обусловленные ожиданиями молодежи в отношении реализации ее общественного потенциала в конфликтной среде приложения труда с целью максимально возможного материального обеспечения и создания условий превосходства над другими социально-профессиональными группами [16]. Совершенно не случайно в структуре социальных ожиданий превалируют устойчивые показатели, среди которых: улучшить материальное положение - 32,0%; найти хорошую, стабильную, высококвалифицированную работу, карьерный рост - 47,5%; купить машину, квартиру, создать семью, завести ребенка -20,5%. Однако зафиксированные социальные ожидания не всегда соотносятся с желанием внести свой трудовой вклад в решение общественно значимых задач. Так, только 22,5% готовы трудиться с полной отдачей сил; 22,7% - проявлять инициативу и предприимчивость; 20,5% предполагают строить свои отношения в коллективе по методу “ладить с начальством”; 17,5% считают важным в работе соблюдать дисциплину и ответственное поведение [11, c. 107].

Социологическое исследование среди выпускников и вузов (N1270), проведенное в 2016 году, показало, что на вопрос о перспективах своей профессиональной деятельности только двое ответили - “служить Отечеству”.

Ha 19 промышленных предприятиях полного технологического цикла из 380 молодых специалистов 1-2 года трудоустройства работают по специальности 35%; работали по специальности, но были вынуждены сменить специальность - 18%; не работали по специальности 24%, а 23% -устранились от ответа на поставленный вопрос. Причиной такому положению стали: не соответствие профессиональной квалификации и профессиональных компетенций требованиям работодателей - 38%; низкий уровень оплаты труда для молодых специалистов, не имеющих опыта работы - 40%; приоритеты отдаются работникам в возрасте от 15 до 25 лет уже имеющим трудовой стаж - 22%.

В этой же группе молодых специалистов только 8% удалось полностью приспособиться к условиям профессиональной деятельности, на предприятиях; 26% — частично и 66% хотели бы сменить место работы.

Молодые специалисты, проработавшие около 3 лет на предприятиях, осознанно отмечают проявление в их сознании чувства - 71,8%; чувства собственного достоинства -59,0%; ответственности за результаты труда - 55,0%; верности трудовым традициям - 42,4%, целеустремленности - 46,7%, уважения к другим людям - 35,0% и честности во взаимоотношениях - 41,0% [10].

Вместе с тем необходимо принять во внимание тот факт, что практически 66% молодежи не нашли своего применения в сфере приложения труда, не удовлетворены состоянием и возможностью применения своих профессиональных качеств на предприятиях. Эта репрезентативная группа молодежи хотя и в незначительной степени, но является объектом отклоняющегося поведения. В связи с этим необходимо заметить, что в последние годы апробируется на практике статистическая структурная модель взаимодействия общества и личности, в которой каждый процесс социализации человека представлен в виде круговой модели, где центром являются на уровне общественных отношений конкретные социальные институты, а на уровне личности - референтные группы, характеризующиеся общностью интересов, социальными ориентациями, коммуникациями в общественной среде и поведением.

Сложность реализации данной модели поведения молодежи состоит в одномерном мышлении и сознании, которые формируются при несоответствии возможностей государства и ожиданий молодежи, благодаря повышению уровня и качества жизни, профессионализации, росту профессиональных компетенций при ограничениях в получении бесплатного образования, работы «без опыта», бесплатной социально-культурной среды, разделяющей молодежную популяцию по интересам, возможностям и степени манипуляций ее сознанием [4].

При этом в наших исследованиях мы отмечаем наряду с активизацией молодежи в различного рода социальных процессах, формирование иждивенческой психологии, неумение «выживать» в конкурентной профессиональной среде, формирование сознания «созерцателя», а в ряде случаев и девиантное поведение, связанное с желанием достичь в ускоренном темпе материального благосостояния и признания собственных интересов как превалирующих в системе общественного развития. Заметим, что формирование сознания у молодого поколения, признающего приоритет равноправной трудовой конкуренции, возможно лишь на основе развитых и доминирующих общественных отношений, которые, по мнению многочисленных экспертов в последние годы резко усложнились. По мнению Г.А. Чередниченко и В.Н. Шубкина причина здесь кроется в том, что профессиональноквалификационная структура населения страны на 70% и более представлена работниками средней и низкой квалификации и более 40% выпускников вузов пополняют ниши начальной профессионализации [14]. С этим можно согласиться, так как посредством включенного наблюдения на ряде предприятий выявлено, что молодые специалисты имеют затруднение в “прочтении” технологической карты или баланса предприятия.

Начальный уровень профессионализации молодежи и факторы его сопровождающие могут стать вполне объективной причиной неосознанного поведения индивидов. Д.Уотсон в этой связи отмечал, что определение поведения работника необходимо найти “стимулы”, получаемые индивидом из окружающей среды, а сами стимулы проектируют реакцию, формирующую признаки конкретного поведения [12]. К сожалению, не всегда можно определить, какая из окружающих сред является доминирующей в формировании поведения молодежи: семейная, образовательная, гражданская, социально-трудовая, социокультурная, политическая и, пожалуй, девиантная.

Влияние на поведение молодежи, какой-либо из общественных сред невозможно преодолеть или искоренить. Речь может идти об адекватных способах регулирования государственными и гражданскими институтами общественных отношений, порождаемых социокультурными, экономическими, производственно-техническими, информационными изменениями общественного бытия. Заметим, что почти 100 лет назад С.А.Оранский сформулировал закон гетерогонии целей, по которому каждый отдельный человек преследует в жизни свои частные цели, на этом пути он неизбежно сталкивается с другими; стремления и действия отдельных лиц взаимно перекрещиваются, из такого столкновения частных интересов и действий отдельных людей возникает результат, которого никто из них не предвидел и не ожидал [6].

Лучшей иллюстрацией этого закона могут служить явления конкуренции: ввод технических улучшений на отдельном предприятии для увеличения прибыли ведет к росту производительных сил всего общества. Но чтобы данный процесс перехода от индивидуальной к коллективной эффективности производственной деятельности стал реальностью, необходимо формирование не только интересов, ценностей и ориентирования на результаты в труде, но и стереотип созидательного поведения работников.

К.Маркс писал, что “лишь взаимодействие человека с другими людьми превращает его в представителя рода человеческого, обнаруживает его родовую сущность, проявляет социальную природу” [3, c. 62].

Отвлеченное присутствие в массовом сознании молодежи целей, задач и результатов развития общественных отношений в современной России, а возможно и государственной идеологии, раскрывает спектр основных социальных ожиданий потребительского свойства: возможность быть самому себе хозяином - 31,0%; наличие покровителей и надежных друзей - 22,0%; возможность получения жизненных впечатлений - 20,0%; свободное передвижение и ознакомление с окружающим миром - 19,0%; быть материально независимым - 38,0%; успех в делах и общественной жизни - 14,4%.

По сути, данные социальные ожидания могут свидетельствовать о их потребительских свойствах ничего общего не имеющих с ростом профессиональных компетенций и закрепления в определенной сфере приложения труда, целеустремленности в профессиональной деятельности, нацеленной на решение общественно значимых задач; обязательности полезности в развитии общественных отношений. Возникает вполне очевидный вопрос о причинах преобладания в сознании молодежи потребительских ожиданий?

Р. Фрейджер и Д. Фейдимен - исследователи феномена личности и личностного роста отмечали наиболее характерные черты характера молодого поколения людей, среди которых: жестокость, агрессивность, деспотизм, паразитизм, стяжательство, стремление к лидерству, развитость потребительских черт характера, ослабленный самоконтроль, неустойчивость интересов, склонность к девиантному поведению, отсутствие устойчивых нравственных чувств и убеждений, постоянное чувство обиды, фрустрация, претенциозность и т.п. [13] Данная типология черт характера присуща в различной интерпретации и другим возрастным группам людей, однако, учитывая неустойчивость социальных ожиданий молодежи может привести к углублению общественных противоречий, тем более, что превалирующие в обществе ценности, нравственные и морально-этические нормы усваиваются в молодежной среде с запозданием и фиксируются только в зрелом возрасте (40-45 лет). К. Роджерс в контексте запаздывания молодежи в приобщении к ценностям и социальным нормам общественного бытия выводит тип “социально полезного человека ” [18, p. 73]. Он, в частности, относил к социальным полезному типу только 15,0% населения, а 10,0%, по его мнению, обладают преобладающей позицией по типу “а нам все равно”. И другое.

Развитие потребительских свойств личности приводит к ее обесцениванию и отстраненности от целей общественного развития. Решение проблемы отстраненности от целей общественного развития мы видим в раннем формировании социально профессионального конструкта личности, включающего поведение, социальные действия, этические и нравственные нормы, участие в социальных процессах, раннюю профессионализацию [7].

Своеобразное начало формирования социально-профессионального конструкта личности молодежи позволяет не только объяснить, но и зафиксировать тенденции приобретения знаний об обществе, о государственном устройстве, о процессах жизнеобеспечения, об основных вехах формирования жизненного и трудового опыта, о включенности в общественную созидательную деятельность, а также определить спектр социальных реакций и социальных действий на различные вызовы, противоречащие общественным социальным устоям.

Социальная диагностика социальных ожиданий молодежи показывает, что они не всегда достижимы.

Так, в среде молодежи даже в зрелом возрасте 26-29 лет, когда приобретены необходимые профессиональные знания, умения и опыт, только 4,0% добились успеха в жизни, их работа хорошо вознаграждается — 14,0%, она дает достаточные материальные средства для жизни — 7,0%. В более раннем возрасте показатели успеха в жизни и материального благополучия либо незначительны, либо вообще не определены [8].

Подчеркнем, что студенческая молодежь хотя и относится весьма практично к так называемым образовательным услугам, однако препятствие в достижении ценностных ориентаций видят совсем в другом, а именно: в постоянном росте цен — 64,7%; в низком уровне заработной платы — 53,9%; в коррупции — 35,1%; в бюрократизации общественных отношений — 30,0%. О.А. Косалимова в этой связи отмечала, что подобные препятствия в достижении ценностных ориентиров молодежи вызывают: чувство тревоги и страх — 56,6%; чувство беспомощности 19,1%; склонность к употреблению наркотиков и алкоголя - 19,6%; склонность к девиантному поведению — 14,7% при одновременном повышении чувства ответственности перед семьей — 42,0% и перед обществом — 21,0% [2]. Причем, выпускники вузов на начальных стадиях своей профессиональной деятельности сталкиваются с:

• -    принижением на предприятии общечеловеческих и профессиональных качеств молодежи — 85,0%;

• -    проявлением недоверия со стороны руководителей и «старожил» к молодежи при выполнении ответственных и хорошо оплачиваемых работ 78,0%;

• -    принуждением со стороны руководителей к выполнению работ более низшей квалификации, рутинных операций и функций — 67,0%;

• -    втягиванием молодежи во внутригрупповые конфликты, «подставы», интриги — 58,0%;

• -    организацией труда молодежи по остаточному признаку — 42,0%;

• -    отстранением молодежи от вопросов стратегического планирования инновационного развития, работ, характеризуемых как «ноу-хау», имеющих статус коммерческой тайны — 40,0%;

• -    выполнением за счет молодежи общественных работ по благоустройству, уборке и т. п. — 34,0%;

• -    не предоставлением молодежи условий для повышения квалификации, стажировок, участия в научно-практических конференциях и семинарах — 40,0%.

При анализе процессов мотивирования роста профессиональных компетенций молодых работников предприятий были установлены достаточно устойчивые позиции респондентов: «современная жизнь трудна и жестока», если прижмет, то можно временно принять участие в работе криминальных группировок - 24,1%. И более того, 31,1% респондентов полагают, что сегодня это нормальный способ зарабатывать деньги [5].

На подобные эмпирические данные нельзя не обращать внимания. На выход из подобных ситуаций в поведении молодежи дал ответ в начале прошлого века Б. Чичерин, который утверждал, что существующая практика образования суживается, она вращается исключительно в области отдельных частностей, приводящих к понижению умственных способностей людей и нравственного уровня человеческих общностей. Результатом положительного знания, дающего лишь частные решения по частным вопросам, привело к отсутствию общих идей и что современное русское общество превратилось в умственную пустыню, а также серьезное отношение к мысли, искреннее уважение к науке почти исчезли, всякий живой источник вдохновения иссяк [15]. С этим выводом можно не согласиться применительно к процессам развития общественных отношений современной России, однако, в сфере образования можно констатировать все углубляющийся процесс несоответствия образовательных практик и компетенций студентов общественным потребностям и запросам, что выражается в аморфности трудового потенциала работников, отсутствии его целевой ориентации и адаптации к изменяющимся условиям профессиональной деятельности [9].

Не вызывает сомнений, что целью модернизации системы образования становится создание гибкой, целенаправленной и эффективной системы функционирования всего образовательного комплекса, воспроизводящего новые организационные и профессиональные компетенции работников, занятых в различных отраслях и предприятиях народнохозяйственного комплекса страны. Так, около 90% выпускников вузов полагают, что обладают общекультурными компетенциями, что позволяет им работать в команде, развивать способности к самоорганизации и самообразованию. 50,0% респондентов считают, что обучение в вузе не создало предпосылок для взаимодействия со службами управления персоналом, рекрутинговыми компаниями, налоговой инспекцией, пенсионным фондом и т. п., что сужает профессиональный маневр молодежи на рынке труда. Для 18,0% респондентов не совсем ясна экономическая составляющая развития страны, не позволяющая развивать такие человеческие и профессиональные качества личности, как инновационность, экономическое мышление, толерантность и т. п. Это положение касается не только образовательного процесса в вузах, но и на конкретных предприятиях. Отражение в сознании молодежи, подобных общественно-трудовых практик, во многом становится основанием самоорганизации своего поведения: поиск компромиссных решений - 84,0%; учет интересов других людей - 92,0%; сохранение отношений между людьми - 93,0%; избегание бесполезной напряженности - 93,0%; отложение решения спорных вопросов - 71,0%; обоснование логики личной позиции - 75,0%; учет чувств других людей - 78,0%; нахождение компромиссов в решении возникающих проблемных вопросов - 80,0%. Пожалуй, в ответах респондентов наблюдается больше позитивизма в решении общественно значимых задач, чем в деятельности руководящего состава предприятий, которые предпочитают формирование персонала с позиций сложившихся ранее нормативных требований и личной приверженности и лояльности к деятельности руководящего состава предприятия. Несмотря на возникающие трудности вхождения в сферу профессиональной деятельности выпускники вузов уже в первые 2 года работы вырабатывают адаптивно-коммуникативную позицию: при решении социально-трудовых вопросов стараются найти компромиссное решение - 84,0%; используют методы профессионального взаимодействия с учетом интересов другого работника - 92,0%; стараются избегать бесполезной напряженности в профессиональной и общественной работе - 92,0%; предпринимают меры для аргументированного обоснования профессиональной позиции - 71,0%. Вместе с тем, значимым фактом в последние годы становится: применять насилие в ответ на оскорбление или унижение - 9,5%; не осуждение агрессивного поведения других в ситуациях профессиональной неопределенности - 10,8%.

Как известно, молодежная политика в последние тридцатилетия разрабатывалась “сверху”, а в нашем исследовании становится возможным сформулировать контуры государственного сопровождения фактических и декларируемых мер по активизации молодежи в сфере трудовой деятельности следующим образом:

• -    ориентация системы профессионального образования на спрос со стороны личности, различных социальных и профессиональных групп рыночной экономики;

• -    устранение диспропорций между структурой подготовки кадров и структурой спроса на них на общероссийском и региональном рынках труда;

• -    организация профессиональной ориентации всех учащихся с целью формирования и коррекции мотивации учащихся в соответствии с реальными потребностями экономики;

• -    изучение тенденций развития негосударственного сектора

• -    профессионального образования, его места и роли в удовлетворении потребностей населения в профессионально-образовательных услугах с учетом тенденций развития рынка труда;

• -    развитие профессиональных учебных заведений новых типов, где обучение осуществляется с учетом ориентации на конкретные виды деятельности и рабочие места;

• -    внедрение в образовательный процесс инновационных персонал-технологий, обеспечивающих личностный профессиональный рост студента и его ориентирование на деятельность на предприятиях инновационного типа;

• -    поиск талантливой молодежи не после окончания учебного заведения, а на ранних стадиях профессиональной ориентации.

Исследование метода социальных ожиданий молодежи в формировании современной молодежной политики способствует формированию у выпускников вузов инструментальных, межличностных, общественных и специальных профессиональных компетенций, обусловленных их позиционированием в соответствующей сфере приложения труда. Кроме того, образовательная программа обучения студентов в вузе приобретает взаимосвязанный комплекс знаний и умений, ориентированный на формирование у выпускников необходимых способностей к профессиональной деятельности, а также готовности не только к участию в ней, но и развитию исходя из современных вызовов политического, экономического и социального развития.