Социальный облик рабочих Урала накануне революции 1917 года: вызревание конфликта

В новый ХХ век Российская империя вступила с грузом застарелых проблем, тормозивших ее экономическое и политическое развитие, оставляя ее, несмотря на впечатляющие достижения пореформенного скачка, в ряду государств второго эшелона. Несмотря на стремительный рост промышленного производства, вызванный реформами 60—70-х годов ХХ века, общее состояние экономики было неустойчивым. Коснулись изменения и Урала, длительное время являвшегося промышленно-металлургическим сердцем империи. В середине ХVIII века уральские заводы выплавляли 65 тыс. тонн чугуна, что определяло их лидерство не только в России, но и во всем мире. В это же время, к примеру, Швеция выплавляла 50—55 тыс. тонн в год, а английские заводы в совокупности давали всего лишь 32 тыс. тонн чугуна [6, с. 58, 108—109, 134]. К началу ХХ столетия на фоне стабильно растущей промышленной базы Юга России, Урал стал безнадежно отставать и приходил в упадок. Некогда славившиеся своим качественным железом и медью, металлургические заводы работали по старинке, выплавляли металл на доменных печах прадедовским способом, применяли древесный уголь, ради производства которого в массовых объемах уничтожалась уральская тайга. К концу ХIХ века только на двух заводах предусматривалось применение паровых двигателей, построенных в конце 60-х гг. — Пермском пушечным и Камском броневом [14, с. 126]. На некоторых заводах, как правило ставших акционерными, стало внедрятся мартеновское производство, что позволило несколько снизить темпы падения производства металла. По данным И.Д. Глинвица в 1900 году заводы Урала выдали 15,4 млн пудов мартеновской стали и железа, а в 1909 — уже 34,9 млн пудов. За этот же период число действующих мартеновских печей увеличилось с 42 до 63 [4, с. 36]. На Урале возникло три акционерных общества — общество Сергинско-Уфалейских заводов, общество Белорецких заводов наследников Пашковых и общество Камских железо- и сталелитейных заводов, в составе двух первых иностранный капитал составлял лишь часть вложенных средств, в Камском акционерном обществе акционерный капитал полностью принадлежал французским инвесторам.

Сокращались и темпы введения в строй новых предприятий. Большинство заводов были построены в ХVIII — первой половине ХIХ веков, в 90-х годах пореформенного периода появилось всего 11 новых заводов, из которых наиболее крупным являлся Надеждинский металлургический [3, с. 12].

Подходили к концу и разведанные запасы руд, перестала отвечать изменившимся экономическим условиям традиционная транспортная система, основывавшаяся на сезонных сплавах по уральским рекам и нерентабельном гужевом транспорте. Промышленники из дворян и купечества уделяли повышенное внимание лишь путям извлечения высоких доходов и не вкладывали средства в обновление технологий, новое оборудование, улучшение условий труда и быта горнозаводских рабочих, плавильщиков, рудознатцев. Стало очевидно, что оторванность заводов Урала от основных центров потребления продукции его заводов, использование сплавных рек в качестве единственных артерий, серьезно ослабляют позиции уральской промышленности.

В целях устранения выявленных диспропорций и недостатков в состоянии промышленности власти при поддержке частного капитала приступили к развитию в регионе железнодорожного транспорта, в 1888 г. было начато, а в 1891 г. завершено строительство Самаро-Уфимской, затем Челябинско-Омской дорог. Эффективной транспортной сетью были соединены Аша-Балашовский, Юрюзанский, Саткинский, Златоустовский и Кусинский заводы. Челябинск из провинциального городка превратился в «ворота Сибири» [9, с. 52]. Железнодорожная ветка соединила Пермь с Екатеринбургом, затем стальные рельсы были проложены в Сибирь через Тюмень, их Екатеринбурга товарные составы пошли в Челябинск.

Единственно стабильно развивавшимся производством на Урале оставалась золотодобывающая промышленность. Впервые золотой самородок на Урале был найден в 1745 г. и 20 лет спустя в Екатеринбурге было построено предприятие по обработке цветных камней и изготовлению изделий из золота — Гранильная фабрика. В 1797—1798 гг. золотые россыпи обнаружены в районе Миасского медного завода и в районе современного города Пласт Челябинской области. До 20-х годов ХIХ века

Урал являлся единственным регионом, где велась добыча золота, — до 3,5 тонн в год [5, с. 159—160]. Со второй четверти некоторое время имел место бурный рост приисков по добычи золота, однако вскоре он замедлился. В 1848 г. на Урале насчитывалось 182 крупных прииска, к началу 60-гг. их количество несколько снизилось и составляло 114 [2, с. 48]. Об объемах добычи драгоценных металлов свидетельствует, в частности, такой факт: только на прииске Миасского завода в период с 1836 по 1864 г. было добыто 2019 пудов 18 фунтов золота [11, с. 103]. Рост добычи ценного металла имел место и в дальнейшем. По данным Е. Ю. Рукосуева в 1869 г. объемы добытого золота составили 496 пудов, в 1879 г. — 629, в 1889 и 1899 гг. по 641 пудов, в 1909 г. — 572 пуда, в 1913 г. — 655 пудов [13, с. 333—334]. Высокая рентабельность золотодобывающей промышленности обусловила в пореформенный период приток в нее иностранных капиталов, главным образом, французского и бельгийского происхождения.

Несколько изменилось положение в первое десятилетие ХХ века. Начавшийся железнодорожным бум привел к появлению транспортных магистралей, соединивших разные районы страны и позволивший перебрасывать сырье и готовую продукцию на дальние расстояния и с меньшими затратами. Снижение транспортных расходов благоприятно сказалось на состоянии торговли. По Транссибирской магистрали через Урал в европейскую часть России пошла сельскохозяйственная продукция из Сибири и с Дальнего Востока. В Челябинске, Перми, Кургане и Екатеринбурге стремительно стали расти перерабатывающие предприятия — мукомольни, кожевенные заводы, чаеразвесочные фабрики, кондитерские заведения, пекарни и другие предприятия. Свою роль сказало и поражение России в русско-японской войны, заставившее правительство пойти на реформирование русской армии, что обусловило рост потребности в производстве новых образцов вооружения. С этой целью власти предприняли ряд мер по оказанию поддержки уральской промышленности, главным образом, казенных заводов.

Особенностью уральской промышленности было слияние металлургического производства с изготовлением метизов. На одном и том же заводе, либо в пределах заводского поселка добывалась руда, жегся древесный уголь, плавился металл и из него изготовлялись утилитарные предметы. Поэтому кризис одного из циклов производственного процесса неизбежно затрагивал все его цепочку и напрямую сказывался на доходах владельцев завода и положении крепостных, а позднее наемных рабочих.

Параллельно с промышленным упадком в полосу кризиса попала и социальная сфера региона. Заводские поселки, возникавшие вокруг строившихся металлургических предприятий мало чем отличались от крестьянских деревень, рабочие уральских заводов имели приусадебные участки и огороды. Подавляющее большинство жителей, долгое время находившихся на положение посессионных рабочих, содержали различный домашний скот, имели покосы и засевали овес для кормления животных.

Некоторые (к примеру, как рабочие Златоустовского горного округа) сеяли и зерновые культуры, арендуя землю у казаков близлежащих поселков Оренбургского казачьего войска. Продукты сельскохозяйственной деятельности шли на внутреннее потребление, излишки продавались и получаемые таким образом средства позволяли в некоторой степени компенсировать упавшие доходы по основному месту занятости. О масштабах земельных владений уральских промышленников и акционеров может свидетельствовать данные по Пермской губернии, где по состоянию на 1900 г. горнозаводское землевладение составляло 6 858 790 дес. земли [1, с. 33]. Большими земельными наделами владели промышленники и в других губерниях Урала — Уфимской, Оренбургской и Вятской.

При этом следует отметить, что только незначительная часть населения заводских поселков занималась кустарными промыслами. Как правило, это были кузницы, разнообразные мастерские по металлу, столярные мастерские. К работе кустари привлекали членов семей, преимущественно детей [8, с. 31], а производимая продукция сбывалась как в самом поселке, так и в близлежащих крестьянских и казачьих поселениях. Материальное кустарей положение было неустойчивым - они по разным причинам бросали дело и вновь возвращались на завод, в случае начинавшихся перебоев в его работе — вновь уходили и нанимались к более успешным предпринимателям или становились одиночками.

Традиционно невысокий уровень материального благополучия рабочих заводских поселков, которые обрели права личной свободы только в период проведения Крестьянской реформы 1861 года, к началу ХХ столетия еще более снизился, что прямым образом сказалось на повседневном быте жителей населенных пунктов горнозаводских округов.

Уральские рабочие по своему менталитету во многом оставались крестьянами, как и прежде, отмечали все праздники, характерные для русской деревни, придерживались сельскохозяйственных обрядов. Повседневный быт в рабочих поселках был безликим, духовный мир убогим, в результате чего процветало пьянство. Как отмечает уральский исследователь Ю. Д. Коробков, в среде уральских рабочих пьянство «…становилось не только непременным атрибутом и отличительной чертой праздничного времяпрепровождения, но и будней… превратилось в истинный бич рабочего населения и стало типичной чертой их повседневности» [7, с. 130]. По мере ухудшения материального положения рабочих пьянство не только не сокращалось, а наоборот, увеличивалось. Об его масштабах в рабочей среде свидетельствуют расходы на приобретение спиртного — если в 1894 г. было куплено спиртного на 14 396 066 руб., то в 1907 г. — на сумму более 22 млн руб. [10, с. 109]

Неизбежным спутником пьянства являлась преступность, проявлявшаяся в различных формах. Не все благополучно в этом отношении обстояло и в заводских поселках региона. Наиболее характерными видами преступлений были хулиганство и воровство [7, с. 132, 163]. По утверждению современника описываемых событий Р. Попова, воровством занима-

И. В. Шведов лись практически все категории работников уральских заводов. Он писал: «…воровали все: воровал управляющий, воровали заводские приказчики и разного рода надсмотрщики, воровал караванный, показывая утонувшими барки, которые тонули только в их карманах, воровали и рабочие… по самому умеренному расчету, не менее 5% ежегодного производства заводов похищалось низшими служащими и рабочими»[12, с. 291]. Пьянство и преступность стали характерной чертой повседневности части уральских рабочих, возмущавшихся в начале ХХ в. против горькой действительности. При этом политические мотивы в назревавших конфликтах носили второстепенный характер. Их политизация