Социологические аспекты протестной активности в Республике Башкортостан на современном этапе

В многочисленных исследованиях по социологии и психологии достаточно исследован феномен «коллективных представлений», возникающих на различных уровнях человеческого сознания и являющихся мотивами для протестной активности. События, которые переживает Республика Башкортостан в 2010-2020 годах, вполне укладываются в описанные М. Вебером, К. Левиным, М. Фуко, Р. Мертоном, К. Юнгом модели с отклонением в ту или иную сторону, связанными с региональными социокультурными и политическими особенностями.

Региональное своеобразие в Республике Башкортостан тесно связано с исторически сложившейся национальной неоднородностью населения, степенью компактности, смешанным и чересполосным проживанием этносов. В результате этого регион представляет собой сложную мозаику, в одной части которой могут формироваться коллективные представления, являющиеся мотивами протестной активности, которые затем распространяются или не распространяются на всю совокупность элементов, приобретая этническую окраску.

Второй важной особенностью региона является то, что он являлся некогда одним из крупных промышленных центров, но в результате распада СССР, краха конструктивистской плановой экономики и приватизации оказался в кризисе. Альтернативы советскому промышленному потенциалу БАССР в регионе за тридцать прошедших лет не создано. Это привело к утрате в общественном сознании стремления к новому, нишу которого стремительно заняла религия, светские и религиозные мифы, распространяемые интерсубъективно и посредством информационных технологий.

Третьей особенностью региона является то, что в течение длительного времени преобладающими в Республике Башкортостан являлись недемократические типы политического режима, основанные на сильной централизованной власти руководителей региона. В результате этого социокультурная мотивация и коллективные представления находили выход в послушании или в крайнем редком случае в акциях протеста. Эти две крайних диспозиции стали определяющими для Республики Башкортостан. В период недемократического политического режима пассивность являлась условием выживания. В результате этого в общественном сознании легко укоренялись рациональные и мифологические объяснения, узаконивавшие послушание, пассивность по отношению к конструктивистскому модерну. Иначе говоря, линия на послушание диктовала быть атеистом, сторонником промышленного развития региона и модернизации.

Переплетение трех этих особенностей создало в Республике Башкортостан неповторимую социокультурную среду для протестной активности. Её своеобразие заключается в том, что любой социально значимый вопрос или бытовой конфликт мгновенно получает национальную или конфессиональную окраску, обрастает мифами и слухами, подвергается сакрализации.

Типичным примером проявления региональных особенностей социокультурной мотивации к акциям протеста стала ситуация вокруг шиханов, которая впервые была поднята в 2010 году. Тогда лидером протестной активности против промышленной разработки данных гор стало БОД «Кук Буре». Изначально теме была придана национальная окраска, о чем свидетельствует название программного заявления данной организации «Угроза потери башкирских шиханов». На тот момент ещё не шла речь о сакрализации гор. Авторы выдвигали лишь вотум недоверия членам рабочей группы, созданной для разработки предложений по данному вопросу, и высказывались об опасности «утраты «Стерлитамакскими шиханами» огромного культурологического и этнографического значения, исчезновении зоны отдыха и рекреации для огромного агломерата»1. Затем начался этап сакрализации, когда в общественное мнение начали вбрасываться современные мифы, созданные неизвестными авторами. Их было достаточно много, но наиболее типичный пример приводится «Кук Буре» от имени неизвестной бабушки: «вот легенда эта – о четырёх шиханах, что стоят здесь уже многие тысячелетия. Знаете, наверное, как они ещё называются: Торатау – «крепость-гора», Куштау – «парная гора», Юрактау – «сердце-гора», Шахтау – «царь-гора», – рассказала моя собеседница. – Ещё в прежние времена говорили, что придёт пора, когда недобрые люди захотят уничтожить горы для своей надобности и выгоды. Вон ведь – ничего уж от Шахтау не осталось, один котлован. Всё соду добывают. Так ведь и царя мы давно уже над собой не знаем. Ещё говорили: если потеряем мы Парную гору, то раздоры начнутся меж людьми. Если Сердце-гора перестанет жить-биться, то станем мы глухи и слепы к чужим бедам. А если падёт Крепость-гора, то тут и всем нашим силам конец придёт. Там и до конца мира недалеко. Вот так-то. Вы уж постарайтесь, дети, наши горы сохранить!»2.

Несколько лет судьба шиханов висела на волоске. Власти или молчали, или не могли решить проблему, обстановка накалялась, в народе зрели протестные настроения. Поскольку вопрос оставался открытым, не продвигалось и освоение туристического пространства территории. «Само отношение к горе Торатау в последние десятилетия свидетельствует о том, что граждане не относятся к ней, как к святыне. Это обычное место для туризма и «отдыха» (шашлыки, пьянство, бутылки, окурки и т. д.). Ни мусульмане, ни православные к своим святым местам подобным образом не относятся, и другим не позво- ляют. Это в очередной раз свидетельствует, что в общественном сознании горы не ассоциируются со святыми местами, потому что, вероятно, таковыми не являются»1. «Спрашивается: кто мешал проложить на шиханах эколого-просветительские маршруты выходного дня? При устойчивом интересе к горам как мировому тренду мало использовалась культурная сокровищница башкирского рода юрматы и населяющих Стерлитамакский и Ишимбайский районы народов. Торатау давно облюбовали скалолазы и парапланеристы, так почему здесь до сих пор не устраиваются массовые спортивные мероприятия? К сожалению, не нашлось закоперщиков и для использования историко-культурного потенциала этого места для развития таких востребованных направлений, как молодежные конкурсы, слеты, патриотические, семейные, бардовские фестивали»2.

Шиханы в 2014 году стали местом, где самоорганизовалось движение БОО «Башкорт», ядро которого составили активисты БОД «Кук Буре»: «В марте 2014 года из рядов «Кук буре» демонстративно выходят сразу три заместителя председателя Алчинов Ф., Байназаров Р. и Габбасов Р., раскритиковав политику А. Сальманова в организации»3. Формальным поводом для этого стало несогласие с курсом А. Сальманова. По выражению Руслана Габбасова: «Нам казалось, «Кук буре» топчется на одном месте. Мы развитие видели по-другому: нужно было открывать филиалы в районах республики, привлекать молодежь, работать с ней, проводить крупные мероприятия. Например, Дни башкирской молодежи как СБМ в 2010 году провел, после этого никто не проводил. Сколько раз говорили председателю организации Азату Сальманову: «Давай инициативу перехватим», но он не особо горел желанием»4.

И вот уже на дворе 2015 год. БОО «Башкорт» зарабатывает авторитет у молодежи, раскручивает организацию5. «Было много акций… Митинг в защиту башкирского языка, где собрались 3 тысячи человек. После этого проводили флешмобы «Кольцо жизни» возле шихана Торатау… Дни башкирской молодежи, где собирались около 5 тысяч человек. Проводили спортивные мероприятия, боролись с алкоголизмом»6. К числу наиболее значимых можно отнести практику проведения йыйынов (съезды башкирского народа) около шиханов и в различных районах республики. Привлечение к активной национальнополитической деятельности молодежи осуществлялось посредством возрождения древней традиции башкирского самоуправления с учетом современных реалий. Это были сходы жителей башкирской национальности, «где лидеры обещали деревенским обывателям легкое решение их социальных проблем, будоражили их сознание сепаратистскими идеологемами и не скрывали идей «взять власть в свои руки»… Попытки вступить в ними в диалог со стороны муниципальных властей сопровождались ухмылками со стороны активистов, которые прямо говорили о том, что теперь «они здесь настоящая власть» и угрозами привезти на акции протеста «несколько тысяч башкир». Любых несогласных с их деятельностью они тут же объявляли «врагами башкирского народа»1.

Организация «Башкорт» начала превращаться в реальную политическую силу регионального масштаба. Отличительной её особенностью стал умеренный правовой нигилизм. Лидеры БОО «Башкорт» призывали башкир активно переходить к самоуправлению, фактически это означало «брать власть в свои руки» на основе обычного права решать вопросы местного значения: «В последние годы перед нашим народом встали огромные трудности, он пережил много потерь. Народные сходы, проведенные в районах, дали толчок к пробуждению национального самосознания, к активным действиям, к поиску путей разрешения возникающих проблем. Если мы хотим изменить положение нашего народа в лучшую сторону, то мы должны сами взяться за работу»2. Активисты «высказывали лозунги об ущемлении прав лиц башкирской национальности органами государственной власти, а также призывы к выходу Башкирии из состава России. Также, в группе «Башкорт» в социальной сети публиковались высказывания о нарушении территориальной целостности России и создании единого исламского государства»3.

Сами же лидеры БОО «Башкорт» были очень аккуратны в высказываниях и не выходили за пределы правового поля, умело используя пробелы в законодательстве. По этой причине в течение длительного времени организации и их лидерам удавалось избегать экстремистских статей. Если суммировать ключевые понятия лозунгов БОО «Башкорт», то мы получим следующий набор: предприятия, природные ресурсы, суверенитет, язык, этническая однородность, ислам, шиханы и экология. Как видим, политические лозунги перемежаются с неполитическими. Этот фактор значительно расширил аудиторию движения и вовлек в акции протеста значительные массы населения.

В связи с этим возникает вопрос: что именно подвигло жителей поддерживать акции протеста и участвовать в протестной активности? Ответ на него не может сводиться лишь к простой констатации социально-экономического кризиса. На наш взгляд, проблема намного глубже и серьёзней и связана она с трансформацией общества по нескольким основным направлениям:

• 1.    Республика Башкортостан заметно отстает в области создания условий для проведения культурного досуга. Особенно это касается сельской местности. В результате этого участие в акциях протеста, особенно около шиханов, превращается для жителей в форму активного отдыха, который сопровождается неформальным общением. В таких условиях внешнее формализованное воздействие со стороны органов государственной власти усиливает стремление к поддержке и участию в акциях протеста.

• 2.    Ритуализация и карнавализация протестной активности. Для этого доста-

• точно вспомнить, как встречали Ф. Алчинова, когда он выходил после краткосрочных задержаний: «Встретить народного избранника приехали более 60 человек со всей республики, в числе которых были дети и инвалид-колясочник. Сам мужчина вышел к друзьям в национальном башкирском костюме и произнес слова благодарности за поддержку»1. Данный символизм и элемент кар-навальности подобных действий был направлен на формирование у аудитории подсознательного ощущения, что в лице Ф. Алчинова преследуются башкиры в целом, превращая его в символ башкирского сопротивления «несправедливости», преобразуя свободное социальное поведение представителей башкирского этноса в обязательную и регламентированную поддержку.

• 3.    В течение длительного времени, особенно это касается сельского башкирского населения, не создавались хорошие материальные условия и стимулы к труду. Сельские жители, особенно башкиры, начали привыкать к своему низкому материальному благосостоянию. В результате этого ценность начали приобретать предметы и явления неэкономического характера (спокойная жизнь, горы, язык, мифы, шежере и т.д.). В их поддержке происходит самовыражение и самореализация башкирского этноса.

• 4.    Протестная активность в Республике Башкортостан имеет и институциональную специфику. Дело в том, что активные участники протестов около шиханов в основном сельские жители, которые в силу специфики рода занятий не вовлечены в иерархию бюрократизированных организаций с жестким регламентом трудовой повинности и отдыха. Их график жизни более гибкий. В результате этого у них больше времени для восприятия ценностей постмодернизма, например, лозунгов за экологию и сохранение родного языка. В результате этого вместо ценности промышленно-экономических достижений в качестве высшего приоритета в общественном сознании преобладают идеи спокойной жизни, её качества, этнокультурные обычаи. Жесткая дисциплина, повиновение, самоотверженность в труде и приоритет материального, при всей архаичности жизни, сменяются постиндустриальными идеями индивидуального выбора и самовыражения в протесте против промышленного роста, а значит экономических достижений, от которых местному населению нет никакой видимой пользы, а только проблемы.

• 5.    Активизация участия горожан в протестном движении связана с изменением характера занятости и оплачиваемой работы. Рабочие графики горожан становятся более гибкими исходя из современного уровня социального и технического развития общества. Всё более широко распространяется сменный график работы, неполная и частичная занятость, оптимизируется, таким образом, количество рабочих часов и увеличивается количество свободного неоплачиваемого времени. Иными словами, происходит трудовое расслоение общества, одни члены которого заняты в эффективно организованном производстве и политическом управлении, а другие посвящают свое свободное время протесту, который становится формой самореализации и развлечения. Этот процесс получил дополнительный стимул в 2020 году в результате введения режима самоизоляции и карантина, в результате которого горожане не смогли съездить в отпуск зарубеж. В результате этого участие в протесте стало одним из аспектов расширения досуговой деятельности горожан в условиях неразвитой инфраструктуры проведения отдыха как отрасли эконо-

• мики. Следует отметить, что шиханы являются не только местом образования БОО «Башкорт», но и местом досуга.

• 6.    Коммуникативный аспект участия в протестном движении связан с тем, что приоритет накопления материальных ценностей сменился приоритетом информации. В связи с этим сельские и городские жители начали манипулировать не материальными предметами или их количественным измерением, а их качественными характеристиками (символами, идеями, образами, знаниями и т.д.). Это порождает изменения в сознании жителей Республики Башкортостан, в национальной и культурной жизни, характере взаимодействия, порождения и интерпретации светских и религиозных мифов. Вступая в процесс общения в социальных сетях или «Ватсап», человек легче усваивает новые ценности при сохранении старых в снятом, подчиненном виде. По этой причине коммуникация начинает строиться в два этапа, сначала удаленное взаимодействие, в рамках которого осуществляется восприятие ценностей, а затем непосредственный контакт в ходе акта протеста, в ходе которого ценности закрепляются. Так на современном этапе формируется протестная среда, в которой преобладает консенсус по определенным вопросам и ценностям. Иными словами, чем интенсивнее развивается пользовательское информационное общество по уровню социального, экономического, технического и политического развития, тем интенсивнее становятся протесты.

• 7.    Произошло разочарование населения в использовании информационных технологий для решения конкретных проблем. Всемирная паутина как громоотвод протестной активности постепенно теряет свое значение, потому что власть реагирует на протестные заявления в Интернете избирательно. Он постепенно утрачивает свое значение как форма самореализации протестной активности индивида, которая теряется в обилии информации. В связи с этим протестная активность становится в наше время все более распространенной и доступной формой давления на власть по тем или иным вопросам, превращаясь в норму. От участия в акциях протеста теперь не застрахован никто, например, из-за уплотнения городской застройки или обмана при долевом строительстве.

• 8.    Происходит профессионализация протестной активности. Она выражается в том, что чем больше на протяжении жизни человек самореализуется посредством протестной активности, тем сильнее у него тяга к ним и более выражена установка на участие в организованном протесте. Желание участвовать в несанкционированных акциях есть рычаг протестной активности, предполагающей особое взаимодействие личности с государством и заинтересованными группами. Сопротивление является одним из аспектов социализации и адаптации населения к новым условиям.

Подводя итоги, необходимо обратить внимание на то, что в течение почти всего ХХ века человек мог родиться, жить и умереть, не участвуя ни в каких акциях протеста. Начиная с 90-х годов ХХ века человек, родившийся в одной политической и социально-экономической реальности, живет в другой, а умирает в третьей. При этом он никак не застрахован от несправедливости, реакцией на которую является участие в акциях протеста. При этом на росте протестной активности сказываются экономические, социальные и политические процессы, происходящие в обществе. Современный человек перестает быть просто рабочей силой, он начинает осознавать, что от него зависит множество факторов современной экономики и политики. В частности, позиция региональных властей по отношению к тем или иным экономическим или политическим вопросам, которые можно продавить с помощью протеста. Учитывая, что регион национальный, протестная активность превращается в этнохарак- теристику и тактику достижения поставленных целей отдельными группами и этносами.

Статья публикуется при поддержке Школы молодого этнополитолога в Республике Башкортостан (грант Фонда президентских грантов 19-2-022447).