Социологические идеи П.Я. Чаадаева и современность

П.Я. Чаадаев широко известен как философ-западник, но недо-статочно известен как социолог. Между тем, его социологическое наследие представляет определенный интерес, т.к. позволяет про -следить связь «старых» и «новых» социологических теорий и тем самым глубже понять актуальные проблемы современной социо -логии.

В современной отечественной и зарубежной историографии, посвященной проблемам истории социологических учений, существует традиция обходить молчанием социологические идеи П.Я. Чаадаева, «не замечать» его места и роли в становлении отече ственной социологии. Споры о Чаадаеве сводятся к стереотипно -шаблонной дискуссии славянофилов и западников, начатой еще в XIX в.

А между тем, давно настала пора обратить внимание на глубокую и разностороннюю разработку Чаадаевым различных проблем тео-ретической и практической социологии. Социологические теории он наметил фактически одним из первых не только в России, но и в мире, — ведь он был современником О. Конта, считающегося основоположником социологии.

В статье мы представим русского мыслителя не только как социолога теоретика, но и как практика, как социального рефор матора.

БОГДАНОВ Андрей Владимирович – к.полит.н., доцент кафедры общегуманитарных дисциплин Института сервиса Российского государственного

Прежде всего, П.Я. Чаадаев поднял практически все основные проблемы, составляющие «каркас» социологического здания: что такое социология, ее задачи и функции, каковы методы и способы социологического исследования; что такое общество и каковы его структура, виды, типология; как развивается общество в исто рии, каковы формы общественного изменения и движущие силы общественного развития; в чем специфика социального познания. Затрагивается проблематика сравнительной и прикладной социоло -гии, взаимодействие социологии с другими науками и др. Конечно, в небольшой статье мы не сможем подробно остановиться на всех социологических аспектах трудов П.Я. Чаадаева, а ограничимся лишь характерными примерами и принципиальными выводами.

университета туризма и сервиса, г. Москва

П.Я. Чаадаев различает, например, общечеловеческое и нацио-нальное, мировое сообщество и отдельные государства, общее и индивидуальное сознание. Он отдает приоритет универсальному, прежде всего общечеловеческим ценностям и идеалам, всеобщим принципам нравственности, общей традиции, «отпадение» от кото - рых, как это случилось, по его мнению, с Россией, чревато весьма негативными последствиями. Он считал, что особая роль в этом плане принадлежит мировой христианской религии, наиболее полно и благотворно воздействующей на раз -витие обществ через различные виды и уровни сознания. «Христианство обладает двумя легко различимыми функциями. Во - первых, действиями на индивидуальное, во вторых, действием на общее сознание. В верховном разуме то и дру гое естественно сливается и приводит к одной и той же цели. Но наш органиче-ский взгляд не в силах охватить все время, в которое осуществляются вечные пред начертания божественной мудрости. Нам необходимо различать божественное дей ствие, проявляющееся в данное время в жизни человека, от того действия, которое проявляется лишь в бесконечности... Но в настоящее время каждому важно знать свое место в общем строе призвания хри стиан, т.е. знать, каковы те средства, кото -рые он находит в себе и вокруг себя, для того, чтобы сотрудничать в достижении цели, стоящей перед всем человеческим обществом в целом»1.

Для современного «социологического слуха» приведенные слова Чаадаева звучат несколько необычно и не совсем понятно. В «переводе» на современный социологи -ческий язык приведенная мысль означает: общее и индивидуальное сознание в обще стве находятся в сложном взаимоотноше нии друг с другом; универсальные идеи, в данном случае христианские, должны быть восприняты в обоих видах сознания и во времени, и в вечности, но было бы неоправданной ошибкой пускать дело на самотек. В каждом конкретном обществе необходимо содействовать усвоению и распространению общих идей специаль ными средствами для достижения высшей цели всем человечеством. Единичное (индивидуальное) через отдельное (груп-повое) воздействует на общее (общество).

Задача социологии — уловить общий вектор направления идей и стремлений, дабы содействовать общему ходу шествия человеческой истории к Божественной цели. «Непременно должен быть, следова тельно, особенный круг идей, в пределах которого идет брожение умов в том обще стве, где цель эта должна осуществиться, т.е. там, где идея откровения должна созреть и достигнуть всей своей полноты»2. По мнению Чаадаева, все народы идут к этой цели по разному: одни уходят впе ред, другие отстают. Россия же надолго порвала с общеевропейской, общехристи анской традицией, пошла своим особым, «самобытным» путем, что привело и еще долго будет приводить к весьма тягостным для нее последствиям. Следует отметить, что дискуссионный для П.Я. Чаадаева во -прос о «самобытности» России до сих пор не решен и продолжает обсуждаться рос сийским и мировым сообществом.

Единство Европы П.Я. Чаадаев объяс-няет, прежде всего, как единство религи озное. «Все народы Европы, подвигаясь из века в век, шли рука об руку. Что бы они сейчас ни делали, каждый по своему, они все же постоянно сходятся на одном и том же пути... После этого ясно, что если та атмосфера, в которой живут европейцы и которая одна лишь может привести род человеческий к его конечному назначению, есть результат влияния, произведенного на них религией, ...а мы отнесены к числу народов, которым суждено использовать воздействие христианства во всей силе и лишь косвенно с большим опозданием, то необходимо стремиться всеми способами оживить наши верования и наше воистину христианское побуждение, ибо ведь там все совершило христианство»3. По сути, Чаадаев говорит о социологии религии, весьма важной части прикладной социо логии. Процветают только те общества, которые органически восприняли христи анство как основу духовности, нравствен ности и положили его в фундамент всех сторон общественно исторического раз вития, - с этих обществ надо брать при мер, идти с ними по историческому пути «рука об руку». Вот в чем суть западниче ской концепции Чаадаева (и ее социоло гического «ядра»), взбудоражившей всю духовно интеллектуальную жизнь россий ского общества на целые эпохи вперед.

П.Я. Чаадаев, в частности, рассматри-вает систему учреждений в историческом контексте, определяя различия между ста рыми и новыми учреждениями. «Правда, новые учреждения были нам навязаны властью, выросшей на нашей почве, из недр нашего общества, каким его создала наша история, а последняя, в свою очередь, была прямым следствием присущих славянскому племени особенностей, религиозных наших верований и прежде всего географических и экономических условий страны, где мы живем. Тем не менее именно в наших старых социаль-ных формах заключались и сохранялись первичные элементы нашего общества. Формы эти были точным выражением нашего национального духа, всего нашего существа»1. Отмечая, что социальные учреждения являются материальным выражением общественных отношений, но последние все же есть выражение «нашего национального духа», он тем самым утверждает, что дух — первичен, а материальные формы — вторичны. Это общая основа и социологии Чаадаева.

Но Чаадаева волновала не общая социо -логия, а социология отечественной обще ственности, русское «народознание», сравнительный анализ русского и евро пейского обществ. И он впервые в России создает свою собственную социологиче скую концепцию, новаторские методо логические принципы которой (откры-тость, неопределенность, проблемность, плюрализм, парадоксализм) шокировали его современников и остаются до конца не понятыми и сегодня. Чаадаев пошел по пути сравнительного анализа обществ, разделенных друг с другом во времени, стоящих на различных ступенях развития. Он уверенно ввел в социологический ана лиз новые методики изучения социальных факторов, впервые исследовал проблему «Запад — Россия — Восток», попытался разобраться в феноменах «цивилизация» и «культура», заглянул в глобалистское будущее. Он же установил особое значе ние для России географического фактора: «Есть один факт, который властно господ -ствует над нашим многовековым истори ческим движением, ...который является в одно и то же время и существенным эле ментом нашего политического величия, и истинной причиной нашего умственного бессилия: это — факт географический»2. «Географический факт», о котором пишет Чаадаев, это не ограниченная социологи ческая школа «географического детерми низма», а объективная реальность, с кото - рой необходимо считаться всему миру, тем более сегодня, в век глобальных геополи тических и геостратегических реально стей, о которых уже догадывался русский мыслитель в XIX в.

Так, выражая планетарную роль России и озабоченность ее западных соседей, он писал: «Что же такое Россия? Это не что иное, как факт, один голый факт, стре мящийся развернуться на карте земного шара в размерах, с каждым днем все более исполинских, и необходимо, следова-тельно, ограничить этот чрезмерный рост и пресечь натиск на старый цивилизован ный мир, который есть наследник, блю ститель и хранитель всех предшествую щих цивилизаций, в том числе и той, в которой Россия некогда почерпнула пер вые познания [Чаадаев имеет здесь в виду Византию]»3. Не этот ли «факт» до сих пор не дает покоя странам Европы и США, заставляя их облегченно вздыхать после развала «социалистической мировой системы» и пытаться «стереть» Россию с карты земного шара?

Г.В. Плеханов, глубокий исследователь марксистского толка, отмечал, что Чаадаев «одним “философическим письмом”... сделал для развития нашей мысли беско нечно больше, чем сделает целыми куби ческими саженями своих сочинений иной трудолюбивый исследователь России “по данным земской статистики” или бойкий социолог фельетонной “школы”»4. Дело, оказывается, не в верности фактам и «зем ской статистике», как бы глубока и осно вательна она ни была, и не в интерпре тации эмпирического социологического материала. Какой социолог, даже трижды более критичный и «озлобленный», чем Чаадаев, не мечтает о том, чтобы пробу дить всю мыслящую Россию сегодня, но не получается.

П.Я. Чаадаев заложил основы «исто-рической социологии»: прошлое России послужило для него методологической основой для анализа ее настоящего и будущего. Он считал, что именно хри стианство как мировая религия объеди нила европейские народы в обществен ное единство, из которого «выбивалась» Россия. Но для нее не существует иного общественно исторического пути разви тия, кроме западноевропейского; «восточной» альтернативы быть не может, ибо Россия и Восток — два совершенно раз -личных мира, чуждых друг другу по духу, миросозерцанию, исторической тради-ции. Восток и Россию внутренне, орга-нически объединить невозможно, разве только когда «какое нибудь планетарное возмущение не сдвинет с места земную ось или новый геологический перево рот опять не сбросит южные организмы в полярные льды»1. Конечно, в середине XIX в. мысль П.Я. Чаадаева не могла про -никнуть в картину мира современного, увидеть новую роль Востока и Запада для России и ее место в мире.

Удивительно, но первым обратил вни-мание на «христианский социологизм» Чаадаева не отечественный исследова тель, а западный. Так, Р Макнелли писал: «...подход Чаадаева к христианству был подходом историка и социолога к рели гии... Его интересовали исключительно результаты влияния определенных рели гиозных институтов на развитие обще ства и культуры. В основе подхода лежало убеждение, что культура и общественное поведение любой данной группы людей определяется целями и задачами, постав ленными господствующим в данном кругу религиозным сообществом»2.

Хотелось бы сделать еще несколько заключительных замечаний. Тема «изгой ства», «сумасшествия» Чаадаева, пере плетаясь с феноменом «лишних людей» в XIX в., стала проблемой диссидентства в наше время. Однотипна и реакция вла-сти на этот феномен, к сожалению, игно-рируемый социологами в XIX и XX вв. Поднятая Чаадаевым тема социального рабства, развращающего народ, приводя щего к отсутствию порядка в стране, про должает быть актуальной в трудах иссле дователей и сегодня. Чаадаев в рамках своей социологической концепции пока зал власть идей, религии, нравственности в общественно историческом развитии, проанализировал характер и содержание движущих сил этого развития. Его мысли прямо адресуются мировому сообществу эпохи глобализации.

Без методологической опоры на идеи П.Я. Чаадаева нельзя говорить сегодня о развитии отечественной социологической теории и практики.